"Я для них – набор бумажек"

"Дело даже не в том, чтобы для меня вопрос решился, чтобы мне паспорт дали. Он должен решиться глобально, потому что таких, как я, – миллионы", – говорит псковский фермер Анвар Зуфаров. Прожив более десяти лет в России, основав семейную ферму, он так и не стал гражданином страны, которую считает родной. Бюрократия заставляет Анвара проходить канцелярский ад круг за кругом, и каждый раз безрезультатно.

Анвар Зуфаров и Анна Перова

В деревню Паниковичи Печорского района ранней весной не доехать – распутица, поэтому с Анваром и Анной мы пересеклись в Пскове. Они приехали, чтобы встретить с московского поезда Ваню, старшего Аниного сына; трое младших ждут их с бабушкой дома. Для семьи, у которой четверо детей и работа на ферме, они выглядят на удивление бодрыми и элегантными.

В Пскове пару хорошо знают: их сыры под брендом "Бебешкино" – последняя радость гурмана после введения контрсанкций. Да и сама история двух москвичей, основавших семейную ферму в псковской глубинке, как все вдохновляющие истории, переходила из одной газеты в другую. Но теперь Федеральная миграционная служба превращает русскую сказку в полноценный триллер.

Ташкент – Москва – Печоры

"Внутри нашей семьи – русское ядро", – говорит Анвар. Его русский настолько хорош, что ни темные волосы, ни смуглая кожа не выдадут в нем узбека. Узбеком был его дед-военнослужащий, который встретил бабушку Анвара в липецкой деревне и увез в Узбекистан.

– Пережив ужасы войны, они познакомились, полюбили друг друга, и он привез ее в Ташкент. Советский Союз, разницы не было, где жить, – рассказывает Анвар.

Он родился в Ташкенте, но вырос в русской, православной культурной среде: "Я даже узбекского языка не знаю". Комиссию, которая принимает у мигрантов экзамен на знание русского языка, он ставит в тупик:

– Говорят мне: ну, расскажите про ваше национальное блюдо, и ждут, что я буду вякать-мякать. А я говорю: так, подождите, давайте поподробнее. Я вам могу рассказать одно, второе, третье, пятое-десятое. И тогда второй вопрос ко мне: а что вы вообще тут делаете?

Переезд в Москву в начале 2000-х был шагом совершенно естественным. Человек образованный и энергичный, Анвар легко освоился в столице, познакомился с девушкой, у них родилась дочка. Купил землю и построил дом в Подмосковье. Но все потерял, когда жена полюбила другого.

– Я понял, что больше не могу находиться в Москве, какой-то надлом произошел, – и Анвар решил уехать из столицы в русскую глубинку.

В новом тысячелетии красивые псковские деревни по большей части превратились в дачи для москвичей и петербуржцев. На одну из таких дач в Печорском районе в деревню Пеньево и приехал Анвар в 2011 году по приглашению старых друзей.

– Я приезжаю сюда в начале лета – здесь просто сказка! Мне нравится всё – мне нравится Псков, мне нравится деревня, – вспоминает он. Его энтузиазм пришелся кстати: друзья как раз подумывали основать фермерское хозяйство. Анвар тут же согласился войти в долю. Съездил в Москву заработать деньги на землю и в 2012 г. вернулся уже с концами.

Без гражданства РФ Анвар не мог владеть землей, поэтому участок оформили на мать друзей. Зарегистрировавшись в ее доме, он получил разрешение на временное проживание (РВП) и вступил в программу переселения соотечественников. Все шло хорошо, пока между партнерами не начался разлад. Анвар вдруг заметил, что хозяйка дома воспринимает его как батрака: "Ты работай, а я тебе буду говорить, как надо работать".

Однажды, вернувшись из поездки, он не нашел на ферме своих животных. Оказалось, что хозяйка отдала их в соседнюю деревню – женщине, которая согласилась ими заниматься в обмен на часть продукции. "Ох, я был зол!" – вспоминает Анвар. Так он познакомился с Анной.

Сыры и козы

Анна Перова тоже переехала в Псковскую область из столицы.

– У меня были причины бросить Москву, – вспоминает она. – В какой-то момент я поняла, что я хочу другой жизни. У меня там все было стабильно, хорошо, но вот как-то щелкнуло: я не этого хочу. А пока я молодая, еще многое могу успеть.

– Такой щелчок у многих происходит, – подхватывает Анвар. – И пока он не произойдет, люди не понимают нас, которые бросают столичный, успешный образ жизни и переходят на пониженную передачу.

Довольно скоро Анвар и Анна поняли, что общего у них не только куры и кролики. В Москве они жили на соседних улицах, оба – библиотекари по образованию. Обоим интересен здоровый образ жизни, экопродукты и русская литература. Они сблизились окончательно, когда Зуфаров разругался с партнерами до того, что оказался на улице. "Я его приютила", – говорит Анна. "Я попросился. Говорю: я отработаю. И вот, – улыбается Анвар, – "отрабатываю" до сих пор".

Тот конфликт, с одной стороны, помог сложиться новой семье, но с другой – стал истоком всех проблем Зуфарова с миграционной службой.

"В момент раскола они поменяли замки и написали в УФМС, что я нарушаю режим пребывания", – рассказывает фермер. Не сумев войти в дом, он обратился в полицию. Полицейские признали его правоту и даже вступились за него перед УФМС, когда служба по доносу бывших партнеров выписала Анвару административный штраф.

– Я так расстроился, думаю: ну, я-то не нарушитель, впаяли мне этот штраф и черт с ним, пусть это будет на их совести, – объясняет фермер, почему не стал оспаривать первое нарушение.

Тогда это не казалось важным. Анвар и Анна строили планы на будущее. Родилась идея: делать домашний сыр. "Продуктовое эмбарго" еще не ввели, но молодые люди не сомневались, что смогут делать продукт не хуже камамбера и моцареллы. Они купили в Паниковичах огромный, почти столетний дом, где когда-то размещалась школа, а потом погранзастава. Бродили по округе, искали место для семейной фермы.

Ферма "Бебешкино"

Сыры "Бебешкино"

– Мы нашли землю, которая нам понравилась, посмотрели по карте – оказалось, что это деревня Бебешкино. Я поняла, что это судьба и надо брать, потому что у нас козы, "бе-бе", а тут Бебешкино, – рассказывает Анна.

Анна Перова официально стала главой КФХ "Бебешкино". У фермы есть своя страничка "ВКонтакте" для контакта с клиентами. Сыры из Бебешкино, дорогие, но очень вкусные, нашли своего потребителя, в том числе за пределами Псковской области.

На ферме "Бебешкино"

Но сказка – не сказка, если в ней нет злодея. Здесь эту роль продолжали играть бывшие партнеры Анвара. В 2012 году фермер судился из-за денег, которые вложил в земельный участок. Поскольку была расписка, деньги он отсудил, причем согласился заключить мировую. Но вместо ответного доброго жеста Зуфаров столкнулся с новой порцией доносов.

– Аня уехала в Псков, я сижу с детьми в Паниковичах – Ваня в школе, со мной Глебушка маленький, грудничок, и Трофимка бегает. Вдруг на кухню вваливается толпа народа в форме: пограничники, полицейские, УФМС, по двое – по трое от каждой организации, – рассказывает Анвар.

Рейд госструктуры организовали по "многочисленным заявлениям граждан". Потом Анвар пытался усовестить в полиции женщину-майора: "Слушайте, говорю, я даже знаю, кто это пишет. Она отвечает: это не только она пишет. Все, привет!"

УФМС зафиксировало нарушение миграционного режима: регистрация у Анвара была деревне Рассоволо у Аниной мамы, а застигнут он был в собственном доме в Паниковичах.

– Все в УФМС знают, что у нас в Печорском районе хуторская система. И быть в соседнем доме – это находиться уже в соседнем населенном пункте, – объясняет Анна.

Анвар пытается понять логику миграционного законодательства: "К чему это все? Чтобы человека, коснись что, можно было быстро найти. Они же меня быстро нашли! Они знали, где я нахожусь. Я для них – это набор бумажек, почему они не видят во мне человека?"

– Потому что по этому набору бумажек они получают звездочки и премии, – вздыхает Анна.

Был соотечественник, и нет соотечественника

А дальше начинается театр абсурда. Пока Анвар оспаривает в суде второй административный штраф, Российская Федерация признает его соотечественником. Ему выдают зеленый паспорт и выписывают подъемные – 20 тысяч рублей. В декабре 2013 года Анвар отказывается от гражданства Узбекистана – обязательное условие для вступления в российское гражданство – и идет писать заявление. Он пишет его много раз, но постоянно какая-то закорючка не на месте. К седьмому разу неправильный вариант заполнения становится уже правильным, и наоборот.

Приняли заявление на гражданство у него только в январе 2014-го. Сказали, что российский паспорт будет в марте. Но в феврале вступило в силу решение о втором административном штрафе, который не удалось оспорить в суде, и УФМС тут же лишило Зуфарова РВП и статуса соотечественника.

– Оказывается, статуса соотечественника лишают за два административных правонарушения. Я-то считал, что если я получил этот статус, я с ним и умру, – говорит Анвар. – У меня в голове не укладывается, как можно человека признать своим, а потом сказать: нет, ты, оказывается, не наш.

Российский паспорт для Анвара Зуфарова, судя по всему, был изготовлен. По крайней мере, повестку из Печорского военкомата с требованием встать на воинский учет семье прислали. А через два года выяснится, что и посольство Узбекистана было уведомлено о том, что господин Зуфаров стал гражданином России.

Но на руки Анвар получил отказ, который попытался оспорить в суде. Повод был – закон четко говорит о том, что отказывают в российском гражданстве только тем, кто дал ложные сведения о себе. Наличие РВП и административных штрафов важно только на момент приема документов. Строго говоря, ничто не мешало Псковскому УФМС выдать, наконец, фермеру паспорт с двуглавым орлом.

– К сожалению, миграционная служба – это глубоко карательная организация. Она очень плохо регулирует момент миграции, но отлично выполняет карательные, полицейские функции. И это единственное, в чем они преуспели, – комментирует Анвар Зуфаров.

Суд он проиграл. Юрист из УФМС убедил и судью, и защиту, что проще простого начать процесс заново – "всего-то две справки, и он гражданин". Анвар в это тоже поверил.

В 2014 году Аня родила четвертого ребенка, их общую с Анваром дочку Ульяну. Пара все тянула со свадьбой, чтобы "не переделывать опять документы". Расписались, когда стало ясно, что до гражданства как до луны, причем Печорский ЗАГС зарегистрировал брак в тот же день.

Проигранный суд вернул Анвара к исходной точке: к миграционной карточке. Чтобы ее получить, пришлось уехать из России, оставив дома жену с грудным ребенком и стадом коз. В Эстонию, которая видна из окна, его не выпустили, несмотря на шенгенскую визу: российские пограничники сослались на некие договоренности между Россией и Узбекистаном. Вторая по близости страна, Украина, не впустила Анвара без достаточной суммы денег при себе. На российско-белорусской границе пограничник, рассказывает Анвар, просто спрятался в будке. В конечном итоге свою миграционную карточку он получил на границе… с Казахстаном. Пришлось потратить на поездку кучу времени, денег, но такая система, что уж.

Год пришлось просто ждать – повторно получить РВП дают только через год после утраты. В 2015 году Анвар уже предвкушал, как снова получит статус соотечественника, а там и до гражданства недалеко. Но никто не предупредил его, что соотечественником можно стать только один раз в жизни, утратил статус – до свидания.

– Ладно, думаю, черт с ним, пойду общим порядком, – рассказывает Анвар. – Но с января 2016 года Узбекистан проводит паспортную реформу, и все старые паспорта становятся в одночасье недействительными.

Когда в 2016 году он пришел за видом на жительство, УФМС потребовало предъявить новый узбекский паспорт, "со старыми паспортами мы не работаем". Зуфаров поехал в Москву, но в посольстве Узбекистана его ждал сюрприз:

– Там мне говорят: у нас нет оснований давать вам паспорт, потому что а) я сам отказался от гражданства, б) у них есть уведомление, что я получил российское гражданство и нет подтверждения от российской стороны, что гражданство дали ошибочно.

Российская бюрократия сама запуталась в своих бумагах.

Еще хуже УФМС обошлось с пожилой мамой Анвара. Бывшая гражданка СССР, Татьяна Яхъяевна родилась в Свердловской области, на Урале – идеальные условия для программы переселения соотечественников. Сын уговорил ее перебраться в Россию: "Я ее убеждал, что она здесь нужна – нужна нам, нужна государству". Женщина продала квартиру в Ташкенте, отказалась от пенсии в Узбекистане и в 2014 г. переехала в Печорский район. Собрала с помощью Ани документы на вступление в программу переселения соотечественников.

– Когда назначали время, чтобы прийти подать документы в УФМС, я обратила внимание, что между датами, когда заканчивается ее регистрация и когда она подает документы, разница в две недели. Они говорят: так это уже не имеет значения! – рассказывает Анна. – И вот представьте ситуацию: я в Пскове с детьми у врача, Татьяна Яхъяевна мне звонит: "Ты меня обманула! Вот, сейчас меня ведут в суд, меня будут депортировать". Я беру такси, еду с детьми до Печор – за полчаса я добралась, но ее уже успели осудить и назначить депортацию!

Маму Анвара осудили за нарушение миграционного режима. Чтобы избежать депортации и последующих проблем с возвращением в Россию, семья договорилась с миграционной службой, что женщина уедет как бы добровольно, за свой счет. Подлость, которая случилась потом, возмущает Анвара больше всего:

– Мы заплатили все штрафы. Мы купили билет на самолет, влезли в долги, успокаивали ее – мам, мы тебя сразу вытащим!.. В Домодедово миграционные службы ставят ей запрет на въезд на три года! – возмущается Анвар.

"Я неоднократно обращал внимание правительства на то, что вопросы с приобретением российского гражданства, особенно определенными категориями граждан бывших республик Советского Союза, вот эти вопросы должны быть максимально разбюрокрачены", – говорит по этому поводу президент РФ Владимир Владимирович Путин.

Свой или не свой?

Сегодня у Анвара нет российского паспорта и нет действительного узбекского паспорта. Единственное, что оправдывает его пребывание в Псковской области, – штамп РВП, действительный до мая 2018 года. Но что потом?

– Самый главный вопрос, на который я жду ответа: кто я? Я свой или я не свой? Этот простой ответ уже позволит понимать свою позицию. Если я свой, то давайте мне паспорт! Почему я должен проходить этот ад? А если мне скажут: нет, ты не свой, то соответственно, и делать мне здесь нечего. Тогда мне надо брать свою семью и что-то придумывать, только уже не в пределах России, – говорит фермер.

Российские власти клянутся с экрана телевизора не давать в обиду соотечественников по всему свету. И сетуют, что мигранты едут в основном в города, а не поднимать село, например. В случае Анвара Зуфарова, казалось бы, сошлись все звезды – вот он, соотечественник, русский в душе, поселился в деревне, коз разводит! Но нет, не складывается.

– Это национальная беда, на самом деле, это позор России. Во мне сейчас растет очень неприятный ком в груди – боюсь, когда все закончится, я уже ничего не смогу дать этому государству, – говорит Анвар в точности как россиянин с многолетним стажем.

Много лет он пытался тихо, без шума решить свою проблему с гражданством. Но наконец понял, что это не его проблема, а проблема миллионов соотечественников. Пытаясь пробиться на прием к руководству Федеральной миграционной службы, он видел толпы таких же недороссиян – беспомощных и молящих о помощи.

– Если мне дадут паспорт как подачку, "только замолчи", я не смогу с этим жить. Я хочу, чтобы принималось какое-то радикальное решение, – говорит Анвар Зуфаров, псковский фермер и узбекский нелегал. – Или пусть тогда люди услышат, что "вы нам не нужны, сидите в своих республиках, мучайтесь". Это будет хотя бы честно.