В Москве прошла двухчасовая встреча президента России Владимира Путина с госсекретарем США Рексом Тиллерсоном. До этого в течение нескольких часов проходили переговоры Тиллерсона с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым.
Центральной темой первого визита нового госсекретаря США в Москву стала ситуация в Сирии, вызвавшая сильнейшее напряжение между странами.
На пресс-конференции по итогам встречи Тиллерсон заявил, что отношения между США и Россией находятся "в низкой точке" и между странами мало доверия. "Две крупнейшие ядерные державы не могут иметь подобных отношений", – сказал он.
Тиллерсон выразил уверенность в том, что химическую атаку в сирийской провинции Идлиб совершили силы сирийского президента Башара Асада. Лавров не согласился с этим и призвал к расследованию.
Тиллерсон упомянул об уходе Асада от власти в Сирии, но Лавров привел несколько примеров "смены" диктаторов – в Ираке и Ливии, заявив, что они не приводили к "позитивным" результатам.
Российский министр высказался за совместную работу России и США, несмотря на проблемы. По словам министра, стороны обсуждали совместную борьбу с терроризмом, ситуацию вокруг КНДР.
Тиллерсон заметил, что пока нет полного прогресса в минском процессе по урегулированию на Украине, в отношениях США и России будут оставаться препятствия.
Расширения санкций стороны не обсуждали, сказали оба высокопоставленных чиновника.
"Санкциями не угрожал", – заметил Лавров в ответ на вопрос журналиста.
Министр также отверг предположения о том, что Россия вмешивалась в выборы в США, заявив, что не видел подтверждающих это фактов. Еще он предложил совместно бороться с киберпреступлениями. "Не считаю, будто мы с США находимся на непреодолимом расстоянии по многим вопросам международной повестки дня. Это касается и Сирии, и Украины", – сказал Лавров.
Визиту предшествовал обмен жесткими заявлениями. Тиллерсон фактически поставил Кремлю ультиматум: либо он продолжает поддерживать Асада, либо присоединяется к западным странам, считающим, что у нынешнего режима в Сирии нет перспектив.
В Москве говорят, что российско-американские отношения переживают самый сложный период с окончания холодной войны. Владимир Путин в интервью телеканалу "Мир" заявил, что уровень доверия на рабочем уровне с властями США "скорее всего, деградировал" – в ответ на вопрос, стали ли российско-американские отношения при Трампе хуже, чем при предыдущем президенте Бараке Обаме.
Отношения между США и Россией резко обострились после атаки с использованием химического оружия против мирного населения в провинции Идлиб 4 апреля, в которой Запад обвинил режим Башара Асада.
Путин же сказал, что считает основной версией химического отравления мирных жителей в Сирии взрыв на подпольном складе боевиков, где хранились химические бомбы. В интервью "Миру" Путин заявил, что вторая версия случившегося – "просто постановка". Тиллерсон заявлял, что Россия фактически не обеспечила уничтожение арсенала химического оружия Сирии.
В ответ на химическую атаку в Идлибе США нанесли 7 апреля ракетный удар по базе сирийских ВВС, с которой, как считает Вашингтон, был совершен авиарейд с применением отравляющих веществ. Россия назвала удар по сирийской авиабазе незаконным.
Политолог Александр Морозов несколько дней назад опубликовал на Colta мрачную статью "Чем заняться жителям политического Чернобыля", в которой предупреждал: "Химическая атака в Сирии уничтожила прежние планы Путина и грозит накрыть нас всех колпаком внешней изоляции. Мудро готовиться к худшему". Морозов описывал внешний образ Кремля как "уличной шпаны, рвущей шапки с прохожих, или государства, которое действует целиком на манер спецслужб, превращая внешнюю политику в серию секретных спецопераций". Теперь Кремль уже не способен выйти из этих описаний. И конфликт с США из-за союзничества с Асадом открывает новый этап: по март 2018-го, когда состоятся президентские выборы в России: "Оставшиеся 11 месяцев пройдут в атмосфере истеричного антиамериканизма... Военно-географическое общество, которое ныне правит Россией, считает, что выгодно довести дело до условного "карибского кризиса". Визит Тиллерсона, по мнению Морозова, не вносит в этот сценарий ничего нового:
– Госсекретарь будет продолжать контакты с Москвой в любых условиях, это его работа. Насколько можно понять, Путин изложил ему все, что мы уже слышали ранее, а Тиллерсон изложил позицию Вашингтона. Москва не уйдет из Сирии. Это означает, что новый пакет санкций будет принят. А за ним последует и продолжение антиамериканской риторики Кремля. Теперь вопрос в том, будет ли встреча Трампа с Путиным на полях саммита G20 в июле. Я думаю, что в мае – июне отношения будут продолжать обостряться.
– Лавров звучал вполне примирительно. Может, Кремль все-таки хочет дружить?
– Нет! Лавров многократно уже комментировал в таком фальшивом ключе переговоры на высшем уровне. Эти комментарии не соответствуют реальности. Это было ясно уже в период дипломатической активности Штайнмайера (министр иностранных дел Германии. – Прим.) при урегулировании Донбасса. Лавров делает заявление о том, что "обсуждение было позитивным", но далее – никакой позитивности не следует, потому что эти заявления совершенно не соответствуют реалиям состоявшихся переговоров.
– У вашей логики – что Кремль не хочет и не может вырваться из "устойчивого нарратива" – довольно страшное продолжение: нагнетание отношений ближе к "горячей войне". Вы прямо настоящий "карибский кризис" видите?
– Да, именно так. Ну, разумеется, не конкретную форму кризиса 1962 года, а некое новое событие. Но, на мой взгляд, все, что делает сейчас Кремль, свидетельствуют о том, что он расчетливо движется в направлении аналога "карибского кризиса", считая, что военно-политический инцидент прямого столкновения с США принесет ему только выигрыш. Такое столкновение (как в 1962 году) приведет к быстрому урегулированию и к тому, что Кремль будут изолировать, но оставят в покое. Этот расчет вполне оправдан, потому что так оно и будет. Ни США, ни страны Североатлантического альянса не хотят никакой войны. И мировая экономическая конъюнктура сейчас не в пользу войны. Поэтому Кремль вполне может поднять ставки в этом покере еще выше.
– А после марта 2018 года разрядка будет возможна? Это локальная выборная вещь или тотальная логика нынешней российской власти?
– "Разрядка", несомненно, последует. Но пока этот горизонт не виден и трудно прогнозировать, когда она может начаться. Сначала надо пройти вот этот, текущий этап развертывания обострения. Скорее всего, республиканцы не будут сами выступать в качестве "нежных миротворцев" в отношении Путина, это не их политических стиль. Конфликт до выборов 2018 года не уладится и перейдет в новый путинский срок. А там уже посмотрим. Многое будет зависеть от того, какую в результате позицию займут Белый дом, лидеры европейских стран, то есть G7, каким будет стратегическое решение: считать путинизм в его нынешнем виде глобальной опасностью – и тем самым вырабатывать меры борьбы – или рассматривать его как локальную неисправимую ситуацию, и значит, просто создавать "римский вал", изолировать, – говорит Александр Морозов.
Внешнеполитический эксперт Юрий Федоров считает, что Кремлю пришлось несколько отыграть назад, смягчить свою прежнюю воинственную позицию:
– Москва согласилась возобновить действие меморандума по предотвращению инцидентов в небе над Сирией. Это – единственный конкретный результат многочасовых переговоров.
– Является ли это свидетельством того, что Россия стремится к налаживанию отношений с США?
– Прежде всего, это признак того, что Москва не хочет столкновения с США в Сирии или в прилегающей к ней акватории Средиземного моря. Пока не видно, по каким конкретно вопросам может сложиться некоторое сотрудничество США и России. А без этого налаживание отношений невозможно. Пока речь идет о том, чтобы избежать, не допустить самого опасного развития событий.
– Может ли идти речь об изменении политики России в Сирии – источнике нынешнего резкого обострения отношений?
– Если судить по заявлениям Путина, я имею в виду его интервью каналу "Мир", то об изменении политики пока речь не идет. Путин повторил все одиозные формулы – нет доказательств, что именно Асад и его войска применили химоружие, США нарушили международное право и так далее. Нынешнее обострение – скорее результат провокации Ирана или Дамаска, которые опасались или могли опасаться того, что Кремль может договориться с Вашингтоном. А Кремль попал прямо в расставленную ими ловушку и не знает, как из нее выбраться, не потеряв лицо.