Россия в собственном соку

В Великобритании опубликована книга журналиста и писателя Питера Конради под названием "Кто упустил Россию? Как мир оказался вовлечен в новую холодную войну"(Who Lost Russia? How the World Entered a New Cold War).

Ее автор пытается ответить на вопрос, кто виноват в том, что постсоветская Россия и западные либеральные демократии оказались политическими противниками, в результате чего мир балансирует на грани новой холодной войны.

Питер Конради – редактор международного отдела лондонской газеты "Санди таймс". С 1988 года он семь лет провел в Москве в качестве корреспондента агентства "Рейтер" и был свидетелем краха коммунизма в СССР и становления постсоветской России. Анализируя российско-американские отношения последнего 25-летия, Конради приходит к выводу, что вина за конфронтацию России с Западом и за возникновение авторитарного путинского режима лежит не только на его создателе, но и на недальновидной политической стратегии США. По сути дела, считает автор книги, Америка отказалась помочь бывшему противнику в холодной войне в становлении демократии и реструктуризации экономики, хотя у нее был впечатляющий опыт помощи в политическом и экономическом реформировании бывших противников в горячей войне – Германии и Японии.

В главе под названием "В поисках нового плана Маршалла" Конради задается вопросом: "Сколько денег требовалось для того, чтобы создать цветущую экономику в постсоветской России? Десять миллиардов долларов? Двадцать? Сто миллиардов?" По его мнению, США даже не задумывались над этим, почивая на лаврах победителя в холодной войне.

Автор книги приводит пример, когда в июле 1991 года – накануне пресловутого путча – на саммите "Большой семерки" в Лондоне Михаил Горбачев обратился к западным странам с просьбой о помощи в размере 30–50 миллиардов долларов в год на протяжении пяти лет и получил отказ под предлогом того, что его план экономических реформ слишком невнятен. По мнению Конради, США упустили шанс принять Россию в семью либеральных демократий и превратить в не менее лояльного и близкого союзника, чем Германия и Япония с их процветающими экономиками.

Новый план Маршалла, считает автор книги, предотвратил бы сползание России к авторитаризму. Британский журналист цитирует Бориса Немцова, заметившего после бомбардировки Югославии странами НАТО в 1999 году, что США ведут себя как слон в посудной лавке. Мало что изменилось с тех пор, считает Конради. Значительная часть его книги посвящена развенчанию возникших в России и культивируемых российской пропагандой мифов о том, что это Запад якобы приложил руку к развалу СССР и что украинский Майдан – также дело рук западных спецслужб. Мнение автора книги "Кто упустил Россию?" по поводу этих конспирологических теорий можно сформулировать в виде афоризма: не ищи заговора там, где всё можно объяснить глупостью.

Любопытно объяснение, которое Конради дает страху Владимира Путина перед разного рода политическими переворотами, "бархатными" революциями, майданами и протестными акциями. Истоки этих страхов и комплексов, ставших, по его мнению, навязчивой идеей российского президента, автор книги усматривает в событиях декабря 1989 года, когда после падения Берлинской стены майор Путин лихорадочно бросал в огонь секретные документы в дрезденской резидентуре КГБ, а в это время неподалеку толпа штурмовала штаб-квартиру местного отделения Штази. Этот загнанный в подсознание российского президента "дрезденский синдром", считает британский журналист и писатель, многое объясняет во внутренней и внешней политике путинского режима.

Запад, пишет Питер Конради, не осознал в свое время, что Россия вышла из холодной войны не менее униженной и оскорбленной, чем породившая национал-социализм веймарская Германия после Первой мировой, и что российские антизападные фобии и комплексы, которые привели к мощному всплеску национализма, в немалой мере стали следствием недальновидности, некомпетентности и безответственности самого Запада. Однако можно ли нынешние отношения России с Западом назвать скатыванием к новой холодной войне, на что намекает подзаголовок книги? Этот вопрос корреспондент Радио Свобода адресовала ее автору Питеру Конради:

Питер Конради в программе "Культурный дневник"

– Следует с осторожностью называть нынешние отношения России с США и Западом в целом холодной войной. Они заметно отличаются от холодной войны с СССР, в основе которой лежали глубокие идеологические разногласия. Сейчас таких разногласий нет. Советская империя рухнула, ее бывшие сателлиты в Европе присоединились к НАТО и Евросоюзу, однако имперские амбиции в России возродились, как и необходимость во внешнем враге для консолидации вокруг авторитарного режима. У нынешней версии холодной войны совсем другая политическая природа. В ее основе реакция Запада на агрессивную амбициозность российской внешней политики и пренебрежение правами человека. Никогда еще со времен холодной войны российско-американские и российско-британские отношение не находились на столь низком уровне. Особенно резкое похолодание отношений с Западом возникло после российской аннексии Крыма и ее агрессии на востоке Украины. Признаки новой холодной войны налицо, однако они не сопровождаются страхом ядерной катастрофы или прямой военной конфронтации противоборствующих сторон, как это было в эпоху послевоенной холодной войны. Это дает основания утверждать, что нынешнее противостояние России и Запада при отсутствии "железного занавеса" можно лишь с определенной натяжкой назвать холодной войной. И хотя этот вариант холодной войны отличается от послевоенной конфронтации, он сохраняет значительные черты былой советской агрессивности.

– Чем вы объясняете этот антагонизм?

– Если вы оглянетесь на 1990-е годы, то обнаружите немало ошибок, совершенных Соединенными Штатами и их союзниками в отношении России. И сегодня мы пожинаем плоды этих ошибок. В те времена Запад не задумывался о том, какую роль будет играть Россия в международной системе после распада Советского Союза. Если о судьбе и месте в постсоветском мире таких советских сателлитов, как Польша, Венгрия, Чехословакия, Румыния, а также бывших советских прибалтийских республик Запад задумался: они были успешно интегрированы в Евросоюз и НАТО, то Россия в силу своих географических размеров, исторических традиций и ядерного статуса никак не укладывалась в эту же схему западного мироустройства. Эта инаковость России не была учтена. Запад не разработал никакой стратегии в отношении России. Она была оставлена вариться в собственном политическом хаосе и экономических неурядицах 1990-х – по сути дела брошена на произвол судьбы. Устранение России от участия в решении глобальных проблем породило у нее комплекс политической неполноценности. Это стало "бродильным ферментом" возникновения агрессивной амбициозности путинского режима. Его поведение на Западе начали воспринимать как угрозу. И это главная причина нынешнего антагонизма, который не совсем адекватно называют новой холодной войной. Запад не всегда понимал, что у России могут быть или были иные национальные интересы, чем у других стран.

– А вам не кажется, что из российского комплекса политической неполноценности, о котором вы говорите, и произрастают так пугающие Запад имперские амбиции Путина?

– На Западе часто цитируют Путина, заявившего, что развал СССР стал крупнейшей геополитической катастрофой 20-го века. В этих словах чувствуются ностальгия по былому величию Советского Союза, желание восстановить его под другой личиной – не коммунистической, а национал-православной. Недаром русские националисты называют Путина собирателем русских земель – особенно после аннексии Крыма и интервенции на востоке Украины. Возникшая в недрах путинской администрации идея Евразийского союза, куда вошли бы бывшие советские республики, – еще один способ реставрировать российскую империю. На Западе возникли алармистские настроения в связи с тем, что Россия якобы намерена захватить прибалтийские государства, чтобы создать буферные зоны в ответ на продвижение НАТО на восток. НАТО уже выстраивает там первую линию обороны. Однако я бы не назвал Путина империалистом. На мой взгляд, его политические амбиции связаны прежде всего с созданием сильной России с поясом слабых, нестабильных государств на ее границах. Это позволило бы России манипулировать ими и использовать в качестве барьера, прикрытия в случае агрессии против нее. В свое время у Советского Союза была мощная буферная зона в виде дружеских коммунистических государств в Восточной Европе. Идея великой России, на которой зациклен Путин, объясняет присутствие России на Ближнем Востоке, поддержку Асада в Сирии, и не удивлюсь, если за этим последует возвращение в Афганистан.

– Вы не считаете Путина империалистом, но считаете ли вы, что Запад проявил трусость во время путинской аннексии Крыма?

– Запад действительно в буквальном смысле предал Украину. США, Великобритания и Россия подписали в 1994 году Будапештское соглашение, гарантирующее территориальную целостность и независимость Украины. Лишь после этого Украина согласилась передать свои запасы ядерного оружия России и стать безъядерной державой. Россия пренебрегла своим обязательством, а Запад, в частности два других гаранта, не противодействовали этому и не оказали Украине военную помощь, отказались от военной интервенции. Да, по большому счету это можно назвать трусостью, и Путин был уверен, что Запад так и отреагирует, иначе бы не пошел на эту авантюру. Оккупация Крыма произошла так быстро и неожиданно, что у Запада попросту не было времени и возможности для силового противодействия. Рассуждая реалистически, это означало бы войну с Россией – ядерной державой. Ни в Америке, ни в Европе этого не хотели и не были к этому готовы. Мне просто трудно представить, что Запад мог реально сделать в этой ситуации.

– Вы пишете о вмешательстве России в гражданскую войну в Сирии, которое также прошло безнаказанным. Запад вновь продемонстрировал тягу к умиротворению агрессора – совсем в мюнхенском стиле...

– Вмешательство России в сирийские дела стало полной неожиданностью для Запада. У Советского Союза были тесные связи с тогдашним сирийским режимом, и Путин возобновил эти отношения. В какой-то мере сирийская авантюра Путина была вызвана внутриполитическими причинами: российскому президенту в силу непростого экономического положения, снижения уровня жизни и международной изоляции России после аннексии Крыма нужна была еще одна победоносная акция, которая бы упрочила его имидж крутого и удачливого лидера. Одновременно он хотел добиться уважения со стороны Запада, доказать, что Россия способна играть роль глобальной сверхдержавы. Конечно, все это делалось под прикрытием борьбы с терроризмом, и у России было для этого полное право – она неоднократно была жертвой терактов. Конечно, сирийская авантюра не была продуманной и оправданной акцией. Она себя не оправдала и не принесла политических дивидендов России. Российская военная группировка в Сирии, по существу, стала частью армии Башара Асада. Запад, который ведет с ним борьбу, вновь не решился на открытое военное противостояние. Но главной причиной сирийской авантюры, конечно же, было стремление России продемонстрировать, что она, как ранее Советский Союз, является мощной глобальной державой и заслуживает соответствующего отношения и уважения.

– Вы цитируете в своей книге обещание Дональда Трампа отойти от конфронтации с Россией и наладить с ней сотрудничество. Насколько реалистичны эти намерения американского президента?

– Во время предвыборной кампании Трамп неоднократно позитивно отзывался о России и Путине. И это казалось эксцентрикой и вызывало удивление – ведь он никогда не встречался с Путиным, не знал его. С самого начала предвыборной кампании он восхвалял Путина, причем в это же время крайне критично отзывался о политике Китая, обвиняя его в манипулировании американской экономикой и торговлей и в краже американских рабочих мест. Однако за последние недели риторика Трампа полностью изменилась, а после американской бомбардировки Сирии и российской реакции на нее в речах Трампа появились резкие нападки на Путина и его внешнюю политику. После визита в США китайского лидера Си Цзиньпина Китай и Россия поменялись местами в комментариях американского президента. Сейчас Китай превратился чуть ли не в ближайшего союзника и друга Америки, а Россия – в коварного противника. С высказываниями Трампа нужно соблюдать осторожность. Непредсказуемость и противоречивость его заявлений трудно анализировать, а иногда и принимать всерьез. Драматичное и неожиданное изменение настроений в этом российско-американо-китайском треугольнике дезавуирует ранние заявления Трампа о переходе от конфронтации к сотрудничеству с Россией.

– В заключительной главе книги вы цитируете американского дипломатического стратега Джорджа Кеннана, утверждавшего, что "было бы глупо ожидать возникновения в России либеральной демократии американского типа – своего рода “реплики” западной политической системы". Кеннан имел в виду СССР. Но применим ли его пессимистический прогноз к современной России?

– Я говорил со многими, кто жил и работал в России во времена, когда и сами русские, и западные наблюдатели придерживались абсолютно противоположного взгляда на ее будущее. Я имею в виду время, когда я жил и работал в Москве – с 1988-го по 1995 год. В то время всем казалось, что стоит лишь избавиться от коммунистической диктатуры и социалистической плановой экономики, и Россия превратится в западную либеральную демократию. Она мгновенно начнет жить и развиваться как открытое демократическое общество, и русские даже начнут думать, как мы. Весь мир находился в эйфории по этому поводу после падения коммунизма. Американскому политологу Фрэнсису Фукуяме даже пригрезилось, что после ликвидации Советского Союза мировая история завершилась, и сейчас все страны заимствуют западную политическую модель. Он проповедовал это в вызвавшей глобальный фурор книге "Конец истории". Книга была написана, когда американский президент Джордж Буш –старший объявил о завершении холодной войны и о победе в ней Запада. Тогда всем казалось, что не сегодня-завтра Россия вольется в европейскую семью народов. Тем досаднее стало разочарование, когда выяснилось, что у России совсем другие политические традиции и культура, другой исторический опыт и что западная политическая модель вовсе не обязательно будет работать в России.

– Джордж Кеннан ведь был автором доктрины сдерживания Советского Союза, ставшей краеугольным камнем американской внешней политики в эпоху холодной войны. Учитывая экспансионизм путинского режима, можно ли сказать, что эта доктрина всё еще не устарела?

– Нужно быть крайне осторожным при переносе политической стратегии из одной эпохи в другую. Да, нынешняя политическая ситуация в мире обладает определенными признаками холодной войны, но одновременно у нее имеются и отличия. Созданная Кеннаном доктрина сдерживания Советского Союза в наше время, правда, не в столь тотальной форме и, конечно, без угрозы использования ядерного оружия применяется в Европе силами НАТО. В частности, она реализуется в виде переброски вооруженных сил НАТО в Польшу, Эстонию, Латвию, Литву, опасающихся возможной российской экспансии. Все страны НАТО обязаны защищать любого из своих членов. Однако в наше время, если Россия совершит агрессию где-то в мире, это не значит, что Америка должна автоматически ответить на это военным ударом.

– В России довольно широко распроcтранено представление, что развал Советского союза был якобы результатом американского заговора. Вы много пишете об этом периоде российской истории. Есть ли в этом утверждении хотя бы доля правды?

– Полнейшая чушь предполагать, что это Запад разрушил СССР. В своей книге я цитирую Джека Мэтлока, который был американским послом в Советском Союзе с конца 1980-х по 1991 год. Мэтлок пишет о трех судьбоносных для России и международного сообщества событиях, которым был свидетелем: о конце холодной войны, о крушении коммунизма и о развале Советского Союза – и подчеркивает, что подход США к этим событиям и их участие в них были различными. Америка хотела покончить с холодной войной и предпринимала для этого серьезные усилия. Крушение идеологии коммунизма в России было вызвано чисто внутренними причинами: коммунизм себя дискредитировал в глазах народа. Что же касается развала Советского Союза, то США, в частности президент Джордж Буш – старший, не только не хотели его развала, но и призывали руководство союзных республик остаться в составе Союза, всячески поддерживая Горбачева в его усилиях сохранить СССР. Нет никаких свидетельств, что США хотели развала СССР. В своей речи в Верховной Раде в Киеве в 1991 году, незадолго до путча, президент Буш призывал украинское руководство и руководство других советских республик поддержать Горбачева, остаться в составе СССР, не стремиться к независимости, сохранить Cоюз. Америка в то время хотела лишь одного: возникновения некоммунистического и дружественного Советского Союза в качестве партнера.

– И еще одна популярная в России конспирологическая теория, которой вы касаетесь в своей книге: утверждение, что украинский Майдан 2013-14 годов и падение режима Януковича были якобы спровоцированы западными спецслужбами. Ваше мнение?

– Это твердят Кремль и прокремлевские круги. Они не перестают утверждать, что антиправительственные демонстрации в Киеве и весь политический кризис 2013–14 годов были организованы чуть ли не ЦРУ, в любом случае были инспирированы из-за рубежа. Никаких доказательств при этом не приводится, да их и нет в природе. Работали ли в Украине в то время какие-то иностранные организации? Да, работали, но это в основном были правозащитные неправительственные организации, торговые, экономические и финансовые представительства, консультировавшие украинский частный сектор. Они не занимались подстрекательством. Я говорил со многими иностранными корреспондентами и наблюдателями, бывшими в Киеве во время Евромайдана, и, на мой взгляд, получил вполне объективную информацию о том, что там происходило. По сути дела, президент Янукович был загнан в угол руководством Евросоюза, заставившим его сделать выбор между Москвой и Брюсселем – Россией и Западом. В это время Россия предложила ему очень значительную финансовую помощь на более льготных условиях, чем ЕС, и он приостановил действие заявки на присоединение к Евросоюзу. Это вызвало бурную реакцию в основном прозападного украинского общества, в Киеве вспыхнули серьезные антиправительственные беспорядки, вынудившие Януковича покинуть страну. Нет никаких доказательств западного вмешательства.

– Вы прозрачно намекаете в своей книге, что неприязнь Владимира Путина к "цветным" революциям, к украинскому Майдану, протестным акциям коренится в его опыте работы в ГДР во время крушения там коммунистического режима. Что заставляет вас так думать?

– Что интересно в биографии Путина, так это тот факт, что он никогда не был в первых рядах активистов или политических деятелей эпохи гласности и перестройки. Все эти годы, подготовившие падение коммунистического режима, – с 1985-го по 1990-й он провел в Восточной Германии, работая в резидентуре КГБ. В принципе, он был частью советской оккупационной армии и не принимал никакого участия в демократизации ГДР. Более того, он был частью силы, против которой выступали немцы, стремившиеся к воссоединению с ФРГ. Путин – в то время майор Путин – был свидетелем того, как под напором народного возмущения рушился коммунистический режим Восточной Германии. Понятно, что народное возмущение было направлено не только против Штази, но и КГБ. Я бы не сказал, что жизнь будущего президента России была в то время в полной безопасности. Наверняка страх возможной расправы со стороны агрессивной толпы ощущали многие работавшие под прикрытием агенты КГБ. Психологически вполне достоверно и оправданно, что именно тогда у Путина зародилась глубокая неприязнь к неуправляемой агрессии возмущенных народных масс, к любым массовым протестам и революционным акциям. На посту президента у него отчетливо проявился этот "антиреволюционный комплекс". Достаточно вспомнить его откровенную неприязнь к "цветным" революциям в Грузии, Кыргызстане, Украине, его осуждение "арабской весны" и западного вмешательства в Ливии и Сирии. Защита режима Башара Асада – еще один пример его глубокой неприязни к революционным переворотам. Особенно его напрягло крушение пророссийского режима Януковича в Украине. И конечно, им движет страх, как бы все эти проявления народного недовольства не перекинулись в Россию, не послужили примером для народа его страны. Отсюда постоянное увеличение и усиление силовых ведомств и недавнее создание "внутренней гвардии" для подавления потенциальных народных волнений. Этим же объясняется и нервная и неадекватная реакция российских властей на уличные протесты и вообще на любые движения под лозунгом "Власть народу!".

– Вы вынесли в название своей книги вопрос: Кто упустил Россию? Вам удалось найти на него ответ?

– Выносить вопросы в название книг всегда опасно. Это обязывает. Но в этом случае ответ на вопрос неоднозначен. Было бы безответственно давать простые ответы на сложные вопросы. Запад допустил немало ошибок в отношении России в 90-е годы. Это позволило создать политический климат, который успешно эксплуатировал президент Путин. Возникла атмосфера враждебности, недоверия и разочарования друг в друге. Наивный энтузиазм русских в отношении западного образа жизни в начале 1990-х, чему я был сам свидетелем, испарился. Запад стал козлом отпущения при всех политических и экономических неудачах российских властей. Хуже всего, что всё это сопровождалось мощной завесой лжи и беспочвенных обвинений, которые умело использовались официальной пропагандой и самим президентом Путиным для манипулирования общественным мнением и оправдания репрессивной политики в отношении оппозиции. Я не снимаю значительную часть вины с западных стран, проявивших недальновидность, равнодушие и безответственность в отношениях с Россией, но, конечно, основную вину за ее антизападный поворот несет главный идеолог и демиург российской государственности – Владимир Владимирович Путин. Конечно, Запад упустил Россию, но вина за то, что Россия не стала частью западного сообщества в большей мере лежит на президенте Путине.