Этим летом в Новосибирске чуть было не реанимировали полузабытый советский пропагандистский миф, в котором откровенной лжи оказалось не меньше, чем подлинных фактов. Все началось с того, что вице-спикер Законодательного собрания Новосибирской области Андрей Панферов обратился к мэру города Анатолию Локтю с предложением переименовать улицу Сакко и Ванцетти, "названную в честь итальянских рабочих-анархистов", в улицу Семьи Игнатовых:
"Восемь братьев и сестра из тринадцати детей семьи Игнатовых ушли на фронт Великой Отечественной войны. Виктор, Сергей, Аркадий, Олег, Николай, Владимир составили два танковых экипажа. Два брата Игнатовых погибли. За павших на фронте братьев ушла на фронт их сестра – Мария Игнатова. На счету Марии – снайпера 150-й Сибирской добровольческой дивизии, было 140 немцев. Игнатовы всю войну прошли до конца, до самого Берлина", – написал он.
Коммунист Анатолий Локоть аккуратно заступился за Сакко и Ванцетти. Дескать, он "уважительно относится к новосибирцам, которые раньше работали в городе и принимали решения о названии улиц и площадей, поэтому не стоит пренебрежительно относиться к их мнению и действиям".
Анатолий Локоть
Как бы то ни было, по всем без исключения новосибирских средствам массовой информации пошла гулять изрядно подлакированная история о героической семье земляков. Никто из журналистов не удосужился проверить приведенные Андреем Панферовым факты.
Местный краевед, член комиссии по наименованию городских объектов Константин Голодяев говорит, что топонимы в Новосибирске изменять не принято:
– Такие вопросы, как правило, даже не рассматриваются, потому что это связано с большими финансовыми нагрузками. Так что сразу было понятно, что никакого переименования не будет. А ведь когда-то такая улица в городе существовала.
– Куда же она подевалась?
– В городском архиве я нашел карту нашего Академгородка 1958 года, где эта улица обозначена – Братьев Игнатовых. Также я нашел соответствующее постановление Горисполкома. Ее потом "съели". Там было несколько мелких улиц, застроенных бараками. Когда началось на этом месте капитальное строительство, этих улиц не стало. Сейчас это внутридомовая территория.
– Что же тогда послужило поводом для увековечивания памяти о семье Игнатовых?
– В свое время они были прославлены. Исследования я начал с того, что взял подшивку "Советской Сибири", нашей областной газеты. Оказывается, начиная с сентября 1939 года о братьях из многодетной семьи Игнатовых стали писать достаточно часто, едва ли не ежемесячно. Причем и в местной, и в центральной прессе. Тогда за это нельзя было не ухватиться: одновременно в армию призываются четыре брата, четыре красивых стройных человека. Причем их сама мама приводит в военкомат. У пятого призывной возраст еще не наступил, но она настояла, чтобы взяли и его. И вот они все впятером едут на Дальний Восток, в 48-ю танковую бригаду Первой отдельной Краснознаменной армии. Служат в одном полку, учатся на два экипажа танкистов. Через полгода к ним дослали еще шестого брата, Владлена. На страницах газет тут же появляются приветственные слова военкомов. Тут же братья попадают в президиумы всех заседаний. Их везде ставят в пример.
– В 1939 году они просто проходят службу в армии. Ни в каких боевых действиях еще не участвуют. То есть речь не идет о том, что братья отличились в каких-то сражениях. В чем же дело?
– Они были членами одной семьи, это все-таки не рядовой случай. Посмотрите, только что закончились бои на Халхин-Голе. Уже началась Финская война. Любой повод нужно было искать, чтобы поднять среди населения дух патриотизма. Это совершенно понятная история с точки зрения пропаганды.
Мария была награждена, но награждена как старшина медицинской службы
– В публикациях за этот период вроде бы никаких разночтений с реальными событиями нет. С какого года вы их прослеживаете?
– В одной из газет уже военной поры пишется, что сестра Мария вернулась в Новосибирск. Была ранена и теперь работает на одном из заводов нашего города. Служила санинструктором. А сейчас мы слышим, что она была снайпером, убила 140 фашистов. Я начинаю поднимать документы войны. Это наградные документы, документы о госпиталях, кто где служил, какие подвиги совершил. Нахожу, что, действительно, Мария была награждена, но награждена как старшина медицинской службы, за то, что выносила раненых во время обстрела переправы на Днепре. Она была тяжело ранена, а затем демобилизована. В 1942-м пошла на фронт, а в 1943-м уже вернулась. О снайперше никаких упоминаний!
Корпус просто расстреливают и раздавливают танками. Погибает практически весь командный состав, не говоря об остальных
Ищу документы про брата Олега. Служил на Дальнем Востоке, то есть был в резерве. Когда началась война с Японией, он там заслуживает свой первый орден. Мы же читаем, что Олег Игнатов на своем танке будто бы давит под Ленинградом фашистов на своем танке.
Аркадий погиб в первый же день войны. Два брата служили в одном полку. Оба танкиста. Сергей пропадает без вести, Аркадий гибнет. Это 17-й Механизированный корпус. Его история ужасна. Без оружия. Какой "механизированный"?! Там винтовок даже не было. Корпус только-только пришел на переформирование, стоял на самой границе, в ста километрах от нее. Корпус просто расстреливают и раздавливают танками. Погибает практически весь командный состав, не говоря об остальных. Правда, Сергей выбрался, его укрыли местные жители.
Шестым танкистом, как я уже говорил, был Владлен. Это его уже в сороковом прислали к братьям на Дальний Восток. В его документах есть малозаметная запись карандашом: 1942 год. Осужден на 10 лет. За что, непонятно. Какое-то сокращенное слово "растр". То ли растрата, то ли расстрел. Потом Владлен все-таки освобожден и перенаправлен в строевую часть.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Константин Голодяев о семье Игнатовых
Санинструктор становится снайпером, а Олег, который на самом деле охранял дальневосточные границы, давит врага на танке под Ленинградом
– Все они действительно воевали, и, по всей видимости, честно. Кому и зачем нужно было придумывать несуществующие биографические линии? Про то, что все дошли до Берлина, например. Или про Марию-снайпера. Разве мало того, что она под огнем выносила раненых?
– Я нашел, в конце концов, первоисточник. Поначалу я грешил на одного из наших журналистов, который лет пять назад написал об этом. Уже хотел с ним поговорить, но тут выяснил, что еще в 1985 году в Западно-Сибирском книжном издательстве вышла книжка подполковника Ивана Веревкина "Продолжение подвига". Вот там все факты и передернуты. Это у Веревкина санинструктор становится снайпером, а Олег, который на самом деле охранял дальневосточные границы, давит врага на танке под Ленинградом. Тот самый Владлен, который был осужден, в книге становится Владимиром.
Книга Ивана Веревкина
Все это лакировка Победы. Вы же помните фильмы той поры. Немцы бегут и падают, бегут и падают. А с нашими ничего не случается. Нельзя было говорить о войне в мрачных красках. Когда в Новосибирске в 1967 году открывали Монумент Славы, за него была большая борьба. В Москве Фурцева категорически запрещает такой памятник. Власти области и района Новосибирска разрешили его установку и помогали строить этот монумент, а городская власть не разрешила. Постановление о запрете этого памятника до сих пор никем не отменено, оно лежит в архиве. Боялись! 33 тысячи имен погибших воинов на пилонах! Да вы что, мы же победители. Так и военный журналист Иван Веревкин прибег к лакировке. Ну не хватило ему героики у этой семьи!
В 1970 году режиссер-документалист Ким Долгин снял честный фильм "Игнатовы". Недавно единственную сохранившуюся копию отреставрировали и показали в кинотеатре "Победа". Он разговаривал с отцом этого семейства. В кадре – понурый седой человек. Подпирая голову руками, говорит: "Они не стали героями". Это очень горько прозвучало. Меня это зацепило. Как он может так говорить? То, что они стали героями, я доказал от обратного. Неважно, что они званий не получили и у них было совсем немного орденов.
– Но почему-то же отец так говорит! Что он имеет в виду?
– Ну не было у них, на самом деле, геройских подвигов. Однако я думаю, что эта семья нуждается в каком-то увековечивании. Лучше всего в виде памятника. Здесь нужно иметь в виду не деяния каждого отдельного человека, а семейный подвиг. И обязательно должна быть у памятника фигура матери Софьи Яковлевны. Рядом с ней может быть младший сын, девятилетний Спартак, который не попал на фронт, потому что был малолетним. Между тем в книге Ивана Веревкина Спартак в 13 лет призывается юнгой на Тихоокеанский флот. И еще успел повоевать!
– А это не так?
– Конечно, нет! Он действительно был призван на Тихоокеанский флот, но уже в призывном возрасте, никаким не юнгой, и случилось это в 1949 году.
– Вы общались с родственниками этих людей. Как в семье воспринимали все эти измышления?
– Конечно, они знали, что многое из написанного об Игнатовых, неправда. Они с этим смирились. Потомки писали мне, дескать, что делать, нас приподняли, а теперь выплыло настоящее. При этом мои вопросы они встретили с пониманием и многое разъяснили, чем оказали мне существенную помощь. Они приняли окончательный вариант моего исследования, отметили, что все написано правильно и очень корректно.
– Как сложилась жизнь вернувшихся с войны членов семьи?
История семьи Игнатовых неординарная. Хотя бы потому, что девять из одиннадцати детей воевали, и из них, по счастью, семеро вернулись
– Почти все вернулись в Новосибирск. Большинство стали работать на заводах города. А тот самый Сергей, который пропал без вести, в 1943 году вдруг нашелся. Это произошло при странных обстоятельствах. Где он был два года, никто его не спрашивает. В июне нашелся, а в июле получает свой первый орден. Потом получает следующее звание. То ли он партизанил, то ли еще что. Дети об этом не знают. Документов об этом нет. Это еще предстоит изучать, где же он был. Так вот, Сергей остался в Керчи. Как кадровый военный сначала дослуживал, преподавал в танковом училище, а затем работал в керченском порту.
– Иными словами, по советским меркам, послевоенная жизнь членов этой семьи была вполне благополучной?
– Безусловно, их жизнь была благополучной, но совершенно рядовой. Никто особенно не продвинулся по службе. Это была простая жизнь советских людей. Может быть, именно об этом жалел их отец Андрей Андреевич, когда говорил, что они не стали героями. Никто не вспоминал об их военном прошлом. К ним относились как к обыкновенным ветеранам войны. И все же я думаю, история семьи Игнатовых неординарная. Хотя бы потому, что девять из тринадцати детей воевали, и из них, по счастью, семеро вернулись. Это семья, которая спасала нашу родину. Я думаю, что для нас, для нашего поколения они все же стали героями.
- У потомков сохранились фронтовые письма Игнатовых. Вы их читали. Что больше всего запомнилось?
- Это трогательная история. Они очень бережно относились друг к другу. Ребята в письмах родителям описывали свои чувства теплыми словами. Что же до писем сестер на фронт, то это свидетельство того, что страна была патриотически настроена. Сквозной линией в этих письмах проходит: боритесь, воюйте, мы с вами, добейтесь победы над врагом. И никакого нытья, никакого пораженческого настроения в этой переписке нет, – говорит Константин Голодяев.