Неделю назад бизнесмена и политика Умара Джабраилова, устроившего стрельбу в номере отеля Four Seasons рядом с Кремлем, задержали и доставили в ОВД "Китай-город". Полиция возбудила уголовное дело по статье "Хулиганство", предпринимателя выпустили под подписку о невыезде. В интервью телеканалу "Настоящее время" Джабраилов рассказал, какое оружие, кроме пистолета Ярыгина, у него осталось, и какие события предшествовали стрельбе в потолок.
Умар Джабраилов – бизнесмен, известный с начала 1990-х. Он был сенатором от Чечни и кандидатом в президенты России на выборах 2000 года. Сейчас он руководит "Ассоциацией предпринимателей по развитию бизнес-патриотизма "Аванти", в которой некоторое время работала дочь пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова Елизавета. Накануне задержания Джабраилова она сообщила, что больше не работает в организации.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Мои выстрелы отчаяния"
В 1990-е годы Джабраилов создал компанию "Данако", которая контролировала сеть заправочных станций в Подмосковье. Позже предприниматель занялся недвижимостью, ему принадлежали несколько отелей, в том числе "Рэдисcон-Славянская".
В середине 1996 года партнер Джабраилова, американский бизнесмен Пол Тейтум обвинил его в угрозах убийством. Через несколько месяцев Тейтума застрелили в подземном переходе рядом с Киевским вокзалом. Причастность Джабраилова к этому убийству не была доказана, но россиянину запретили въезд в США.
В комментариях прессе Джабраилов объяснял свой поступок "бунтарским протестом" и "отчаянием".
– Что произошло в ту ночь в гостинице Four Seasons и предшествовало этой стрельбе?
– В гостинице в тот день действительно была стрельба. Стрельба была с моей стороны. Она была не намеренной, я не планировал это, я не планировал кого-либо задеть или ранить, или убить ни в коем случае.
Этому предшествовал мой разговор с одними бизнесменами, где я просил помочь в одной ситуации одной нуждающейся организации. Они мне ответили отказом, хотя могли бы – они миллиардеры – могли бы совершенно по-другому отреагировать и помочь той организации, которая нуждается. Это благотворительный фонд.
И во мне вскипело все. Конечно, сыграла контузия. Во мне вскипело то, что когда мы были на рубежах наших границ, когда мы защищали нашу Родину, когда мы целостность России отвоевывали, когда мы были под пулями, под бомбежками, жили в режиме КТО на территории Чеченской республики, эти коммерсы – я не стесняюсь их называть коммерсами, они коммерсы, они определенная каста людей – здесь за счет крови других наживали миллиарды.
Я человек раненый, контуженный, и от этого отчаяния непроизвольно я выстрелил несколько раз в потолок
И вот они мне отказали в моей просьбе. И у меня накопилась, сработала, как я сказал, скорее всего, контузия, я человек раненый, контуженный, и от этого отчаяния непроизвольно я выстрелил несколько раз в потолок. Это было в номере, где больше людей не было. Но почему-то это решили предать огласке, и я сожалею о том, что так получилось, я не предполагал этого, как я уже говорил. Я принес извинения перед администрацией, перед руководством, перед сотрудниками гостиницы.
Я сейчас приношу извинения перед общественностью, которая оказалась свидетелем того, что обо мне говорят, пишут или же показывают. Много нелепой информации, которую я сам смотрю и удивляюсь, "откуда, мол, и что это за географические новости", как говорил Маяковский про российский паспорт. Не про российский, а про польский паспорт.
Вот так вот, в двух словах. Это было нервный срыв, это был крик отчаяния. Но я могу все равно сказать, что я не жалею об этом. Я сожалею, но не жалею, что я так поступил. У меня иного выхода не было. Но, слава богу, небеса знают, я никого не хотел ни ранить, ни задеть. Это было один на один.
Да, я нанес ущерб какой-то зданию, гостинице, номеру. Я компенсировал, со стороны гостиницы ко мне претензий нет, у меня к ним претензий нет. Мы расстались дружно, мирно. Сейчас я живу у мамы.
– Как вы думаете, кому-то было выгодно испортить вашу репутацию, подняв такой шум вокруг этого инцидента? Есть ли какие-то версии?
– Я не думаю, нет. Я сам создал эту ситуацию, эту историю. Просто ее подхватили по-разному: одни по-доброму, другие как горячие новости. Каждый хочет заработать свой кусок хлеба: один на сенсации, другой на подлоге, другой на клевете, другой на правде.
Если человек известный, то на него вешают все
Я не думаю, что это кому-то выгодно, я не вижу врагов, я не вижу злопыхателей, я не вижу тех людей, те организации или те структуры, которые мне желали бы не добра. Просто это уже, если человек что-то, по накатанной идет. Если человек известный, то на него вешают все. Это набор фраерский такой. К чему я отношусь трезво, разумно, я это все понимаю. Горячие новости в эфире, наверное, видели и знаете, как это все происходит.
– Некоторые СМИ написали, что пистолет Ярыгина, из которого вы стреляли в ту ночь в гостинице Four Seasons, не был наградным. Вы можете как-то это прокомментировать?
– Это боевой пистолет. Я был награжден им во время боевых действий на территории Чеченской республики. Я не могу сказать, какое ведомство меня наградило, это не МВД. Это ведомство… подчиненное Министерству обороны. Я его ношу законно, у меня есть право ношения, хранения, в разрешительной системе он отмечен. Помимо этого, у меня есть автомат Калашникова, у меня есть еще награда, Калашников сам мне при жизни его подарил. Я его сдал на хранение в разрешительную систему МВД, там он и находится.
– Другого оружия никакого нет?
– Другого оружия никогда не имел. Кроме тех разгрузок, которые были во время боевых действий, специальные боеприпасы, снаряжения, которые ты носишь, когда бегаешь по полям войны.
– У вас интересный жизненный путь: начинали снизу и добрались до самых верхов, вас действительно знают во всем мире. Скажите, пожалуйста, кому вы обязаны тем, что стали именно таким, кто повлиял на ваше становление?
Мог бы не быть перед вами, но мне повезло. Многие ушли, а я остался жив
– Начинал чабаном, грузчиком, кочегаром. Потом студентом техникума, потом армия, потом Институт международных отношений (МГИМО), в 10 лет в партии КПСС по убеждениям. Потом перестройка, потом улицы Москвы в 90-е, я их прошел, банды. Все то, что прошла наша страна, я являюсь современником того времени. Сейчас мог бы не быть перед вами, но мне повезло. Многие ушли, а я остался жив.
Знаете, мне в жизни повезло встретиться с великими людьми, я бы их назвал, это по очереди: Махмуд Эсамбаев, это Зураб Церетели, это Юрий Михайлович Лужков. А также мне повезло, когда я работал сенатором, общаться с нашим действующим президентом Путиным, он всегда брал меня в свои поездки заграничные.
Путин всегда мне оказывал моральную поддержку
Я был председателем организации "Российское исламское наследие", и в арабские страны меня всегда брали, и Путин всегда мне оказывал поддержку моральную, он всегда видел, что мне чуть-чуть неловко, неудобно в таком формате быть, но он по-человечески оказывал мне поддержку. Три человека, которые я перечислил, главные и наш действующий президент, сам того, может быть, не желая, оказались в моей жизни моими наставниками.
Я надеюсь, что я оправдал когда-то доверие, оправдывал доверие, я еще хочу быть полезным нашему обществу, нашей стране. Надеюсь, мои выстрелы отчаяния дадут возможность мне по-другому посмотреть на все то, что происходит в мире, на то, что происходит в стране, и сконцентрироваться уже, сфокусироваться на других каких-то задачах, быть полезным обществу, быть полезным стране.
Я патриот, как вы знаете, я меценат, уже не в той степени, не в тех рамках, как это было раньше, но я продолжаю, я хочу быть полезным народу как российскому, так и чеченскому.