В 2008 году президенты России и Сербии Владимир Путин и Борис Тадич подписали в Кремле рассчитанное на 30 лет энергетическое соглашение. Документ предусматривал продажу 51% акций "Нефтяной индустрии Сербии" (НИС) российской стороне за 400 миллионов евро, 49% оставалось у сербской стороны. Покупатель обязывался инвестировать в модернизацию компании еще как минимум 500 миллионов. В газовой области (там была определена та же пропорция акций) планировалось следующее: российская сторона начнет строительство газопровода "Южный поток" (пропускная способность как минимум 10 миллиардов кубометров) от российского побережья Черного моря вдоль берега Турции через Болгарию и Сербию в страны Европейского союза. Одно ответвление газопровода шло бы в Грецию и Италию. Кроме того, Москва обязывалась расширить существующие в Сербии газохранилища и построить новые.
Соглашение несло в себе долю загадочности, но это было объяснимо, ведь речь шла о стратегической операции. Тем не менее договор попал в Сербии под шквал критики политиков и экспертов. Те, кто был в ту пору близок к власти, защищали операцию купли-продажи как чрезвычайно важную для энергетической стабильности и безопасности страны. Однако раздавались и другие голоса, например, тогдашний министр экономики Младен Динкич уверял, что соглашение невыгодно для Сербии, что необходимо создать паритетное соотношение владения: если в газовой области российская сторона получила 51% акций, то в нефтяной сфере это соотношение следовало перевести в пользу Сербии. Эксперты уверяли, что Сербия прогадала и что НИС якобы можно было продать дороже. Особенно активно критиковали способ, которым российская сторона получила 500 миллионов евро на инвестиции: "Газпром" взял кредит, а НИС выступил гарантом, по сути, возложив на себя всю ответственность. Многие обращали внимание на то, что Сербия сама себя превратила в заложника газовых поставок из России. Европейская комиссия указывала на нарушения Сербией подписанного в 2005 году договора об энергетическом сообществе между ЕС и странами европейского юго-востока.
Однако стратегическое значение договора утеряно, его выполнение имеет зачастую меркантильный характер, переплетено с частными политическими интересами
Подписывая соглашение, Сербия преследовала две цели. Во-первых, стабилизировать свою "Нефтяную индустрию", поскольку эта компания переживала тяжелый кризис. Во-вторых, в Белграде надеялись, что Сербия, подписав договор, станет на региональном энергетическом рынке ключевым игроком, влияние которого будет ощущать вся Европа. Оба этих аргумента неоспоримы. Сербия рассчитывала в краткие сроки стать не только страной-транзитером, но и подрядчиком газовых проектов для других стран. Кроме того, поговаривали, что будет построена газовая сеть и для самой Сербии, что появится возможность переоборудования тепловых электростанций в газовые, иными словами, смысл соглашения с русскими заключался в его "пакетном" характере.
И вот прошло десять лет. Реальность оказалась далека от ожиданий. Хотя НИС действительно приобрела очертания современной компании, главные сербские энергетические задачи остались нерешенными. Газопровод "Южный поток" не построили (как уверяет Россия, из-за неконструктивной позиции Европейского союза), этому проекту даже не предложили альтернативы. Сербия не получила новых крупных подземных газохранилищ, более того, существующее газохранилище в Банатски-Двори, в Воеводине, превратилось в один из самых дорогостоящих складов подобного типа в мире. Поскольку обещанного газопровода нет, нефть и газ продаются Сербии по высоким ценам, наши нефть и газ (их добыча удовлетворяет потребности Сербии на 40%) контролирует чужая компания, а излишки импортированных энергоносителей продаются соседним странам. Сербия потерпела в этой истории поражение.
Вернемся к сути энергетического соглашения. Интерес России соблюден: Москва стремилась увеличить энергетическое (и тем самым и политическое) влияние на юго-востоке Европы, и это влияние по крайней мере не уменьшилось. Однако стратегическое значение договора утеряно, его выполнение имеет зачастую меркантильный характер, переплетено с частными политическими интересами. Известно, что вклад "Газпром-НИС" в бюджет Сербии составляет 10%. Однако мало кто говорит о том, что эта компания финансирует многие проекты негосударственного характера, важные, однако, для тех, кто находится у власти: облицовку самого крупного православного храма Святого Саввы, футбольный клуб, различные общественно-политические группировки. Вся эта деятельность вряд ли соответствует интересам газонефтяной отрасли. Понятно, отчего такое происходит: речь идет о де-факто государственных компаниях. Однако никто не задается вопросом: почему до сих пор не реализованы большинство положений соглашения, кто на это повлиял, не пришло ли время для хотя бы частичного пересмотра договоренностей, учитывая противоречивый опыт минувшего десятилетия?
Марта Декан – белградский блогер
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода