Наверное, к фильму «Эйфория» я не проявила должной принципиальности.
Но ведь не корысти ради. Иван Вырыпаев – талантливый актёр. Работая с хорошими режиссёрами над нормальными пьесами, он вырос бы в большого мастера. Но и в тех сценических текстах, которые он сам сочинял (при всём их несовершенстве), просматривалось что-то человеческое, не характерное для агитбригады, присвоившей себе высокое звание «новая драматургия».
Вот это живое, человеческое, талантливое хотелось поддержать. А получилось наоборот. Похвалы и премии убедили Вырыпаева в том, что он уже сегодня является самодостаточной персоной: сам себе швец, жнец, на дуде игрец и «арт-директор».
Результат – шоу под названием «Июль» в театре «Практика». В главной роли – красивая женщина и одаренная актриса Полина Агуреева. Текст написал Иван Вырыпаев – автобиографию пожилого пациента из закрытого учреждения для психохроников. В календаре у дяденьки один сплошной июль, а июль – время, когда хочется кого-нибудь расчленить и съесть. Воспроизвести монолог не могу (правила радио не позволяют, да и самой противно), а чтобы меня не обвинили в пристрастном изложении, воспользуюсь текстом коллеги, которой «Июль» как раз понравился. Итак, «сначала зарезан и сброшен в погреб пенсионер Коля,… потом открутил голову бомжу и скинул тело в реку, сам лег на его матрасик и три дня лежал, пока не пришла шелудивая собака, которую тут же, не вставая, придушил и съел…» Потом он еще замучил священника, чтобы тот мог без проблем попасть в рай. Вообще-то подобную «пьесу» можно не трудиться сочинять самому, а запросить в НИИ психиатрии. Если это – искреннее самовыражение, то я рада, что автор изыскал возможности для сублимации. Лучше уж в театре «Практика», чем на практике в тёмном переулке. Но есть версия более реалистическая.
Рецепт. Берёшь коммерческую страшилку про маньяков, Голливуд, дубль 1001. Для продвинутой Европы добавляешь фекально-анальных ингредиентов. Для соотечественников – налёт метафизики поверх всего перечисленного (инфантильные плевки в высоту у нас именуются богоборчеством – на сей раз досталось не только Богу, но и архангелам). Плюс известная актриса из Мастерской П.Н. Фоменко (т.е. + чужая репутация). Актриса послушно повторяет слово на букву «г», не понимая, что нормальная физиологическая – не художественная! – реакция может закрепиться (а ведь ещё играть роли в родном театре).
Кстати, почему всё-таки женщина? Потому что в её исполнении патология – как бы и не совсем патология. Критерии размываются. «Я бы убрал такие категории, как плохие и хорошие люди» – комментирует автор. То есть с идеологией у него теперь всё в порядке. Помните? «Зло есть добро, добро есть зло…»
Получается идеальное конъюнктурно-фестивальное изделие на продажу.
Раньше конъюнктура обозначалась формулой «сделайте нам красиво». Теперь пресыщенный бомонд требует эстетизировать патологию (а ля император Нерон). А если партия велела, то комсомол ответил: есть!
Но ведь не корысти ради. Иван Вырыпаев – талантливый актёр. Работая с хорошими режиссёрами над нормальными пьесами, он вырос бы в большого мастера. Но и в тех сценических текстах, которые он сам сочинял (при всём их несовершенстве), просматривалось что-то человеческое, не характерное для агитбригады, присвоившей себе высокое звание «новая драматургия».
Вот это живое, человеческое, талантливое хотелось поддержать. А получилось наоборот. Похвалы и премии убедили Вырыпаева в том, что он уже сегодня является самодостаточной персоной: сам себе швец, жнец, на дуде игрец и «арт-директор».
Результат – шоу под названием «Июль» в театре «Практика». В главной роли – красивая женщина и одаренная актриса Полина Агуреева. Текст написал Иван Вырыпаев – автобиографию пожилого пациента из закрытого учреждения для психохроников. В календаре у дяденьки один сплошной июль, а июль – время, когда хочется кого-нибудь расчленить и съесть. Воспроизвести монолог не могу (правила радио не позволяют, да и самой противно), а чтобы меня не обвинили в пристрастном изложении, воспользуюсь текстом коллеги, которой «Июль» как раз понравился. Итак, «сначала зарезан и сброшен в погреб пенсионер Коля,… потом открутил голову бомжу и скинул тело в реку, сам лег на его матрасик и три дня лежал, пока не пришла шелудивая собака, которую тут же, не вставая, придушил и съел…» Потом он еще замучил священника, чтобы тот мог без проблем попасть в рай. Вообще-то подобную «пьесу» можно не трудиться сочинять самому, а запросить в НИИ психиатрии. Если это – искреннее самовыражение, то я рада, что автор изыскал возможности для сублимации. Лучше уж в театре «Практика», чем на практике в тёмном переулке. Но есть версия более реалистическая.
Рецепт. Берёшь коммерческую страшилку про маньяков, Голливуд, дубль 1001. Для продвинутой Европы добавляешь фекально-анальных ингредиентов. Для соотечественников – налёт метафизики поверх всего перечисленного (инфантильные плевки в высоту у нас именуются богоборчеством – на сей раз досталось не только Богу, но и архангелам). Плюс известная актриса из Мастерской П.Н. Фоменко (т.е. + чужая репутация). Актриса послушно повторяет слово на букву «г», не понимая, что нормальная физиологическая – не художественная! – реакция может закрепиться (а ведь ещё играть роли в родном театре).
Кстати, почему всё-таки женщина? Потому что в её исполнении патология – как бы и не совсем патология. Критерии размываются. «Я бы убрал такие категории, как плохие и хорошие люди» – комментирует автор. То есть с идеологией у него теперь всё в порядке. Помните? «Зло есть добро, добро есть зло…»
Получается идеальное конъюнктурно-фестивальное изделие на продажу.
Раньше конъюнктура обозначалась формулой «сделайте нам красиво». Теперь пресыщенный бомонд требует эстетизировать патологию (а ля император Нерон). А если партия велела, то комсомол ответил: есть!