Футбол, сексизм и беженцы

• Из-за скандала вокруг поведения болельщиков на чемпионате мира по футболу центральное место на этой неделе заняла тема сексуальных домогательств.
• По данным некоторых исследований, в период чемпионатов мира по футболу резко возрастает число случаев грубого физического насилия в отношении женщин.
• Сегодня в мире рекордное со времен окончания Второй мировой войны число беженцев: к концу прошлого года оно превысило 68 миллионов. Получить убежище в России удается единицам.
• Некоторой части российского бизнеса выгоднее держать на работе нелегалов, чем легальных работников: чем меньше у них прав, тем легче ими манипулировать.

  ФУТБОЛ И СЕКСИЗМ

  Чемпионат мира по футболу ознаменовался скандалом: бразильские болельщики окружили российскую девушку и вместе с ней скандировали словосочетание "buceta rosa". В Бразилии это выражение считается очень неприличным, обозначает женские половые органы. Видеоролик с этой сценой широко распространился в социальных сетях.

  Ситуацию комментирует руководитель "Проекта W", феминистка Алена Попова.

^{Видеоверсия программы}

Алена Попова: Наши мужчины тоже повсеместно непозволительно ведут себя по отношению к женщинам, но я не видела случаев, чтобы они окружили иностранку и начали ее материть, снимали бы это на видео и радостно выложили бы это в Сеть.

Бразильская журналистка Луиза спросила, что я думаю по поводу происходящего на видео. И когда она мне перевела с португальского, что они говорят, меня это очень задело эмоционально и морально-этически. Я не знала, что этот ролик уже посмотрели сотни тысяч людей, что в Бразилии огромный скандал, что там истеблишмент обсуждает допустимость такого поведения.

Марьяна Торочешникова: Удивительно, что за россиянку в данном случае вступаются бразильцы, что реагируют бразильский посол в России, их профессиональные сообщества. Но я не слышала, чтобы высказался кто-то из адвокатов, не говоря уже о чиновниках.

Алена Попова: Да, это поражает. Я сделала петицию, и я никогда не получала такой волны поддержки.

Марьяна Торочешникова: Вы требовали, чтобы этих мужчин призвали к ответственности?

Алена Попова: Да, чтобы пресечь подобные правонарушения в дальнейшем. Подходят две статьи Административного кодекса. Они не очень страшные: в одном и в другом случае – штраф. В статье "Хулиганство" есть арест, но понятно, что никто не будет применять арест к этим мужчинам.

Но это важно. Если бы мы приехали в другую страну и начали бы там демонстрировать такое же поведение, то нас могли бы оштрафовать. Это обязательная история этики, морали и законности в стране пребывания. Собственно, я это все написала. А в конце написала, что я как гражданка России требую, чтобы они публично извинились. И даже не требуется искать девушку, ибо в начале они произносят "русские". Думаю, они имели в виду всех гражданок России.

Петиция стала очень быстро расходиться – спасибо порталу Change.org, который активно ее поддержал. Она была переведена на английский и португальский. А дальше я открывала личные сообщения в Instagram, в Facebook, куда сыпалось огромное количество писем поддержки. И все они начинались так: "Я сам (я сама) из Бразилии. Я не поддерживаю это поведение. Пожалуйста, примите извинения".

Марьяна Торочешникова: А что писали сограждане?

Алена Попова: Помимо того, что они писали, мы еще провели опрос, показывая прохожим это видео на мобильном телефоне. Мужчины говорили: "Это ужасно, недопустимо! Это кошмар! Если бы я был рядом, я бы как-то посодействовал". Я спрашивала: "Считаете ли вы, что мужчины, граждане России, не позволяют себе подобного поведения? Ведь мы знаем, как они себя ведут в состоянии алкогольного опьянения". "Нет, наши – это наши. Ну, что вы сравниваете?!"

Я специально подходила к бабушкам, к молодым мамам, к совсем юным девчонкам. И практически в 100% случаев они сказали: "Это же милая шутка. Наши точно так же себя ведут. Наверное, надо им это простить. Может быть, они не ведали, что творят. Видно, что они под чем-то – под алкоголем или чем-то еще. И все-таки они наши гости". У бабушки я спросила: "А если бы на этом месте оказалась ваша внучка?" – "Нет, если бы моя внучка, то это плохо". Я говорю: "А чем отличается эта девушка от вашей внучки?".

Марьяна Торочешникова: "А нечего ходить на Никольскую..."

Алена Попова: Именно так она и сказала: "Нормальные, приличные девушки сейчас на Никольскую просто так не пойдут". Тогда я спросила: "Даже если она пошла туда познакомиться, это ее личное дело. Считаете ли вы нормальным, что ее могли окружить и обхамить, а мы должны закрыть на это глаза?" Она сказала: "Конечно, это не очень нормально, но не надо разводить бордель на Никольской". "Сама виновата", – это стандартная история восприятия россиян.

Я получала сообщения из Швейцарии, Англии, практически из всех скандинавских стран. Наши сограждане, живущие в других странах, писали: "Конечно, с этим надо что-то делать. И надо сделать масштабную акцию, чтобы было понятно, что это недопустимо не только в рамках чемпионата мира по футболу, но и в принципе".

Марьяна Торочешникова: По мере обсуждения этой истории выяснилось, что сексизмом на этом чемпионате отличались не только бразильские и не только болельщики.

Алена Попова: Женщины-журналистки, работающие на чемпионате мира по футболу в среде болельщиков, говорят, что это просто какая-то катастрофа. Ты чувствуешь замкнутый круг: тебя трогают, могут приобнять, лезут целоваться. Это недопустимо! Мне кажется, мы уважаем права других людей и не ведем себя по-скотски, а это действительно скотское поведение.

Марьяна Торочешникова: С другой стороны, говорят: "Зачем вы перегибаете палку? Ведь это все приведет к тому, что мужчины вообще перестанут знакомиться с женщинами, подходить к ним на улицах", что мир буквально рухнет, если не будет возможности флиртовать, кого-то приобнять, поцеловать. Кстати, то же самое можно услышать и от женщин более старшего поколения. Они считают, что тут раздувают из мухи слона.

Алена Попова: Тамара Васильевна Плетнева, председатель Комитета по делам женщин, семьи и детей, регулярно высказывается, что не надо никаких поправок в законодательство о домогательствах, поскольку наши мужчины вообще прекратят походить к нам и создавать семьи. Я считаю этот аргумент несостоятельным. Я не представляю, как уважение к личной территории и правам другого человека навредит созданию им семьи. То есть надо настаивать на том, что мужчина не должен уважать женщину?

Марьяна Торочешникова: А у вас есть какое-то объяснение тому, что все эти разговоры начинаются вокруг женщин? Еще до начала чемпионата мира по футболу сначала женщина-депутат высказалась, что ни в коем случае не надо знакомиться с болельщиками, потому что пойдут дети и, не дай бог, они будут какой-нибудь другой расы. В ответ на это высказался кто-то из мужчин, по-моему, из тренерского состава, и сказал: "Наоборот, пусть встречаются, общаются и рожают больше талантливых футболистов". Но я не слышала, чтобы кто-то говорил: "Пусть мужчины сейчас пользуются чемпионатом мира и что-то такое устраивают здесь". У вас есть объяснение этому?

Алена Попова

Алена Попова: У нас сейчас борются две культуры – консервативная и прогрессивная. И понятно, что в мире, где демографическое большинство – женщины, сейчас все равно идет сдвиг... Надо уже начать нас уважать. И понятно, что консервативное ядро этому сопротивляется. Мы привыкли жить по-другому. Консервативное ядро отвечает нам: "Мы привыкли: нет ничего плохого в том, чтобы подойти и приобнять". Вот иду я по улице, подходит ко мне какой-то незнакомый человек и начинает меня приобнимать. Что позволяет ему считать, что у него есть право прикасаться ко мне? У нас это вообще запрещено. А они говорят, что это такая форма общения. Собственно, этой "формой общения" прикрывается любое сексуальное домогательство.

Нам нужны поправки в законодательство – точная расшифровка, что такое "сексуальное домогательство": кто и что должен доказывать, как это должно происходить, кто несет за это ответственность. Это очень важно.

Марьяна Торочешникова: Говорят, что у всего этого скандала есть два положительных последствия. Во-первых, в обществе вновь начали говорить о сексизме, о недопустимости домогательств. А во-вторых, всплыла на поверхность история с депутатом Госдумы Леонидом Слуцким, о которой уже подзабыли (может быть, кстати, поэтому российские власти ничего не комментируют).

Алена Попова: История со Слуцким очень важна, потому что это история про неравенство. Это человек, который обладает определенным уровнем связей и считает себя вправе относиться к другим людям, особенно к женщинам, как к рабам.

Эта история важна еще и потому, что сейчас председатель Государственной думы Володин предложил Слуцкому возглавить комиссию по разработке законопроекта, который будет защищать депутатов и госслужащих от случаев нанесения вреда их имиджу и репутации. Слуцкий заявил: "Я стал прививкой от этого вируса", то есть он считает, что домогательства сошли ему с рук. Мы делали запрос в Следственный комитет, он ответил: "Мы не видим оснований для возбуждения дела: нет состава преступления".

Для нас важно, чтобы Леонид Слуцкий исчез из российского истеблишмента: он недостоин получать свою зарплату за наши налоги, он грубо нарушает этический кодекс и российское законодательство. Мое личное мнение: ему светит 133-я статья Уголовного кодекса.

Марьяна Торочешникова: Но на защиту своего коллеги грудью встали депутаты, и в первую очередь женщины, которых никто не домогался: "эти журналистки, вероятно, сами виноваты".

Алена Попова: По международным данным, если женщин в органах власти меньше 30%, то мужчины обязательно проводят сексистскую политику, поскольку таковы правила игры. У нас женщин 17%, а женщин, принимающих решения, еще меньше. Мы – демографическое большинство в России. В парламенте должно быть 50 на 50, то есть из 450 депутатов половину должны составлять депутаты-женщины – ну, хотя бы 30%, чтобы не было Яровых, Мизулиных и высказываний госпожи Плетневой.

И я представляю, как себя чувствует сейчас эта девушка, которую окружили бразильцы. Ее лицо теперь известно на весь мир. Ее могут травить, а у нее нет никаких инструментов защиты.

Марьяна Торочешникова: К сожалению, российские правоохранительные органы ничего не предлагают для того, чтобы защитить тех, кто может оказаться в подобной ситуации.

Алена Попова: У российских правоохранительных органов есть Кодекс об административных правонарушениях, который они прекрасно применяют, например, к таким людям, как я, которые не нарушают этот кодекс.

Марьяна Торочешникова: Я хочу сместить фокус на тему сексуального насилия. Во многих феминистских сообществах распространялись исследования, из которых явствовало, что именно в период чемпионатов мира по футболу резко возрастает число случаев грубого физического насилия в отношении женщин. Чем это объясняют исследователи?

Алена Попова: Да, это так: ощущение всеобщей эйфории, примата мужского над женским... Мужчины почему-то полагают, что они неотразимы, и им все позволено. Но здесь есть и другой аспект. До и во время чемпионатов мира резко возрастает рекрутинг в проституцию.

Марьяна Торочешникова: Но правоохранительные органы, опять же, никак на это не реагируют.

РОССИИ НУЖНЫ НЕ БЕЖЕНЦЫ, А НЕЛЕГАЛЫ

На этой неделе мир отмечал Международный день беженцев. По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, к концу прошлого года число беженцев во всем в мире превысило 68 миллионов. Получить убежище в России удается единицам.

Анастасия Тищенко поговорила с теми, кто остался здесь.

"Живая библиотека"

В Управлении Верховного комиссара по делам беженцев ООН подчеркивают: сегодня в мире рекордное со времен окончания Второй мировой войны число беженцев. Только за прошлый год количество вынужденных переселенцев увеличилось почти на три миллиона. Но в России, если верить статистике, беженцев почти нет.

C конца 90-х годов прошлого века число лиц, имеющих официальный статус беженца в России, сократилось в сотни раз. Если в конце 1997 года беженцами были признаны 240 тысяч человек, то на 1 января 2018 года таким статусом обладали всего 592 человека – это минимальное значение за последние 10 лет. А по количеству беженцев, признанных в течение одного года (в 2017-м таковыми стали всего 33 человека), Россия обновила антирекорд, державшийся 13 лет.

Подавляющее большинство людей, живущих в России со статусом беженца, – выходцы из трех стран: Афганистана, Украины и Грузии. Россия предоставляет и временное убежище – это "облегченная" версия статуса беженца. В этом случае государство снимает с себя значительную долю ответственности и предоставляет этот статус только на срок до одного года.

На конец 2017 года на учете МВД России в статусе людей, получивших временное убежище, состояли 125 тысяч 442 человека, причем 98% из них были гражданами всего одной страны – Украины. Всего 2008 граждан других стран имели временное убежище в России. Это число – антирекорд за последние десять лет.

О ситуации с беженцами рассказывает руководитель Комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина.

Светлана Ганнушкина: На самом деле число беженцев, имеющих реальный статус в соответствии с Конвенцией 51-го года, за прошлый год только уменьшилось. Сегодня всего 585 человек имеют такой статус, и это хуже, чем ноль. Ведь если бы Россия, как некоторые страны бывшего Советского Союза, вообще не присоединялась к конвенции и не принимала собственного законодательства, то ими занимался бы исключительно комиссар Управления Верховного комиссара ООН по беженцам. А так мы делаем вид, что у нас есть собственная внутренняя процедура и закон, и как будто бы мы действительно реализуем эти международные механизмы. Но это неправда.

Люди не могут даже обратиться с ходатайством, потому что им строят всяческие препоны на подступах к Миграционной службе. Особенно в последние годы развилась такая чудовищная практика, когда человек приходит, чтобы обратиться за убежищем, а его хватает полиция, составляет протокол о том, что он нелегал. А он действительно нелегал. И человека отправляют в суд, который может приговорить его к штрафу или к штрафу с выдворением. Обычно у людей нет денег на штрафы, и они приходит за деньгами к нам. А в протоколе написано: "Выявлен по адресу Миграционной службы". Что значит – выявлен? Он своими ногами пришел к вам за помощью!

Светлана Ганнушкина

Конечно, существенно большее число – сейчас это 100 с лишним тысяч – имеют временное убежище. Но это в основном украинцы, единственная волна, которая как-то интегрировалась. Больше 250 тысяч украинских граждан получили российское гражданство. Понятно, что это в первую очередь политика.

Марьяна Торочешникова: А почему российские чиновники не хотят пустить сюда мигрантов? Ведь никто не должен платить им какие-то безумные пособия, обеспечивать их всем необходимым. Просто дайте им возможность работать и устроиться.

Светлана Ганнушкина: У нас нет пособий, даже в законе об этом ничего не сказано. Они не получают ни копейки.

И ведь не стоит вопрос о том, пустить или не пустить: они в любом случае здесь. И тут возникает какая-то странная ситуация с политикой, которую осуществляют наши мидовские органы, дающие людям визу (а львиная доля людей приезжают по визе). То есть Россия дает визу людям из Йемена, из Сирии, из стран Африки и из других стран, когда очевидно, что они будут обращаться за убежищем. Мидовский чиновник не может этого не понимать. В таких условиях чиновники и мидовские работники европейских стран отказывают в визе, поэтому люди едут к нам. А здесь МВД, которое фактически осуществляет сейчас миграционную политику, отказывает им в убежище. Это цинизм и бессмысленность. Я не вижу никакой логики в нашей политике, и не только в этой области. А какая логика в том, чтобы не пускать детей в школы?

Марьяна Торочешникова: Прежде чем отправить ребенка в школу в России, человеку надо легализоваться, чтобы его не выдворили вместе с ребенком.

Светлана Ганнушкина: Одно не должно зависеть от другого! Одна моя знакомая уехала в Германию, и прежде чем она начала оформление своей работы и чего бы то ни было, к ней пришли из органов образования и сказали: "У вас трое детей – пожалуйста, чтобы все ходили в школу", – то есть государство понимает, что от этого есть польза. Даже если родители нелегалы, дети все равно должны ходить в школу.

Людям не дают легализоваться. При этом большинство из них все-таки остаются на территории России в статусе нелегалов. У нас есть часть недобросовестного бизнеса (и часто с этим связаны чиновники), которому выгоднее иметь на работе нелегала, чем легального рабочего. Ему можно сколько угодно платить и сколько угодно не платить, его можно заставить работать, а потом вышвырнуть на улицу, а если приходят проверяющие органы, дать им "на лапу".

Марьяна Торочешникова: А какие именно препятствия на пути людей, приехавших в Россию просить об убежище, выставляют сотрудники, уполномоченные решать их проблемы?

Светлана Ганнушкина: Человека везут в суд и довольно часто лишают свободы. Центры временного размещения – это фактически те же тюрьмы.

Марьяна Торочешникова: А почему 33 человека в 2017-м получили статус беженцев? С ними произошло что-то исключительно страшное?

Светлана Ганнушкина: Это лоббирование со стороны неправительственных организаций: мы достучались до сердец руководства миграционного главка. Но есть еще одна версия: коррупционный момент (мне об этом не докладывали, но подозревать можно). Кто-то, может быть, имеет средства для того, чтобы приобрести этот статус.

Марьяна Торочешникова: Россия сейчас воюет в Сирии, например, и логично давать временное убежище или статус беженца тем, кто уехал от войны. Но таких людей, наверное, единицы.

Светлана Ганнушкина: Безусловно, нет логики в том, чтобы там воевать, а здесь не помогать людям. И нет логики в том, чтобы давать им визы, а здесь не давать убежища, оставлять их нелегалами. И это совершенно не на пользу государству, это антигосударственная политика, потому что армия нелегалов опасна для общества.

Марьяна Торочешникова: А "армия нелегалов" – это сколько?

Светлана Ганнушкина: Я думаю, полмиллиона – это несколько заниженная оценка. Но армия нелегалов есть. На территории Российской Федерации сейчас, наверное, несколько тысяч сирийцев, и это именно те, кто нуждается в убежище. И еще есть афганцы, кроме тех, кто давным-давно получил этот статус, а сейчас его дают единицам со страшным скрипом.

Вот такие установки, а почему – надо спрашивать не меня. Я этого не понимаю. Я считаю, что это бессмысленный, не государственный подход. Это что-то в сознании чиновника низшего уровня. Во-первых, он исполняет установку сверху, а во-вторых, у него есть какое-то внутреннее убеждение, которое касается не только проблем беженцев: если он что-то сделает для человека что-то хорошее, то от этого пострадает государство. Они уверены, что стоят на страже интересов государства. Это, конечно, неправда.

Марьяна Торочешникова: Приходят сообщения о том, что в связи с проведением чемпионата мира по футболу въезд в Россию облегчен, для этого не нужна виза, достаточно получить так называемый "паспорт болельщика". И, как сообщает Euronews, в последние дни уже несколько болельщиков с этими паспортами из Нигерии, Марокко и Китая пытались пересечь границу Финляндии, проникнуть с территории России в Европу, чтобы получить там убежище.

Кстати, на этой неделе под давлением общественности Дональд Трамп подписал указ, запрещающий отнимать детей у нелегальных мигрантов на границе с Мексикой. Венгрия приняла закон, по которому помощь нелегальным мигрантам будет наказываться штрафами и даже тюремными сроками. А Берлин и Париж требуют организовать "настоящую европейскую пограничную полицию". В эти выходные в Брюсселе представители крупнейших европейских стран планируют обсуждать, что же делать с беженцами.