Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?
Что помогло молодому человеку не только пережить сталинские лагеря, но даже получить импульс для изучения медицины и стать известным хирургом? Интервью с известным американским специалистом по лицевой хирургии, автором книги воспоминаний Янушом Бардахом. Автор и ведущий Ян Рунов. Эфир 10 сентября 1998.
Иван Толстой: В издательстве "University of California Press" вышла книга Януша Бардаха "Человек человеку волк". Автор, американский хирург, профессор медицины университета штата Айова Бардах родился в Польше, служил в советской армии, прошел через сталинские лагеря и в 50-е годы сумел вырваться из СССР. С профессором Бардахом ведет беседу наш нью-йоркский коллега Ян Рунов.
Ян Рунов: Я спросил Януша Бардаха, какую из русских песен он больше всего любит. "Песню о Колыме", - ответил он. Осенью 1941 года решением военного трибунала Януш Бардах был приговорен к десяти годам лагерей. На Колыме узнал, что такое "человек человеку волк", увидел доходяг, услышал "умри ты – сегодня, а я - завтра". Почему одни в таких условиях выживают, а другие нет? Почему одним удается сохранить человеческое достоинство, другие его теряют? Эти вопросы задает автор рецензии на книгу Пол Гольдберг. Рецензия была опубликована в "Book Revue", книжном приложении к воскресному номеру газеты "Нью-Йорк Таймс".
Сначала мы встречаем в книге юношу, живущего в польском городе Владимире-Волынском, недалеко от советской границы. Хотя его семья довольно зажиточна, Януш Бардах верит, что будущее - за советской системой, самой справедливой, самой человеколюбивой. Но когда СССР аннексирует восточную часть Польши, Януш получает возможность проверить работу системы на себе. Януша Бардаха забирают в армию. Он жаждет попасть на фронт, чтобы участвовать в боях с гитлеровцами. И вот он - танкист, надо идти в контратаку на немца, но его танк "Т-34" не разделяет его энтузиазма и при форсировании реки вязнет в песке.
Януш Бардах: Товарищ, который со мной остался сторожить этот танк, написал на меня хороший донос, и вот так я попал.
Ян Рунов: В глазах военно-полевого суда это предательство, достойное смертной казни. Януша приговаривают к расстрелу. Взвод уже готов привести приговор в исполнение, когда офицер-НКВДист приносит распоряжение о замене смертной казни на десять лет лагерей.
Януш Бардах: Это был офицер, который появился на сцене, я не знал, что он присутствует там, и он меня забрал в свою палатку и сказал, что он знает моих родственников, с которыми он жил не только на одной улице, а почти дом в дом с моими родственниками Бардахами из Одессы, и он постарается заменить мне. И сделал это, говоря, что, возможно, то, что я буду в тюрьме или в лагере, спасет мне жизнь, а на фронте, по всей вероятности, ничего не спасет. Я думаю, что это он повлиял на председательствующего этой "тройки", которая судила. Был военный трибунал, это было в лесу, под обстрелом.
Ян Рунов: Этот человек жив сейчас, вы знаете его судьбу?
Януш Бардах: Нет, я его судьбы абсолютно не знаю, я старался его разыскать, но не знаю, где он и что с ним случилось.
Ян Рунов: Живя в Польше, он думал, что "человек человеку волк" именно в мире капитала, что в социалистическом обществе человек человеку - друг, товарищ и брат. Колыма с ее морозами и работой на золотых приисках все расставила по своим местам.
Обложка книги Януша Бардаха "Человек человеку волк"
Здесь, на Колыме, Януш Бардах окончательно расстался с юношескими иллюзиями о справедливости советской системы и справедливости лично товарища Сталина. Как отмечает Пол Голдберг в рецензии, Януш Бардах в своих воспоминаниях концентрируется больше на собственных чувствах, чем на наблюдениях за другими людьми. Он описывает не столько окружающую обстановку, работу механизмов репрессивного государства, сколько пытается разобраться в том, что помогло ему выдержать все это – провал попытки побега, несколько совершенно зверских избиений, ножевое ранение, пять дней в изоляторе, приступы туберкулеза, цинга, временная потеря ночного зрения из-за недостаточности витамина А.
"Здесь, на Колыме, Януш Бардах окончательно расстался с юношескими иллюзиями о справедливости советской системы и справедливости лично товарища Сталина"
Автор рассказывает о том, как важно было для выживания научиться не мечтать, не уходить от действительности в воспоминания, в грезы. Чтобы не впасть в отчаяние, в депрессию, чтобы не сойти с ума и не превратиться в животное, надо было просто гнать от себя высокие мысли. Януш Бардах научил себя разбивать время на часы, а жизнь - на короткие периоды, как на перебежки: от пробуждения до полудня, от полудня до ужина, от ужина до отбоя ко сну. Он не позволял себе думать о завтрашнем дне, строить планы, подсчитывать, сколько осталось до конца лагерного срока. Все должно было стать механическим: ковыряние мерзлой земли лопатой, погрузка, разгрузка тачки. Стоило только на минуту потерять контроль над собой, и ты вызывал у кого-то раздражение, не выполнил рабочую норму. Ссоры, смертельные драки, голод, злость и обида, желание убийства или самоубийства разъедают заключённого изнутри, делают его слабым. Януш Бардах понимал это, все его силы, воля, ум были направлены только она одно – выжить. Смерть подстерегала на каждом углу - от руки другого заключенного, охранника, из-за травмы на прииске.
Януш Бардах: Я выжил потому, что я был молодой, потому что я хотел жить, а, кроме того, я встретил добрых людей, которые мне помогли. Есть в каждом человеке какая-то сила внутренняя и какая-то способность к тому, чтобы сопротивляться. Для примера, я никогда не думал о следующем дне, я думал только о том, как пережить час, следующий час, я никогда не задумывался о том, что будет завтра, через неделю, через месяц.
Ян Рунов: Вы научили себя не задумываться?
Януш Бардах: Я себя научил стольким вещам, которые мне помогли. Я научился не мечтать о родных, не думать о том, что с ними делают. Поскольку они были в зоне, оккупированной гитлеровцами, я предчувствовал, что их нет, но я не хотел думать об этом, я не хотел допускать этой мысли.
Ян Рунов: Рецензент Пол Голдберг считает, что по силе эмоционального воздействия на читателя книгу Бардаха "Человек человеку волк" можно сравнить с произведениями Примо Леви, Ежи Косинского и Александра Солженицына.
Говорят, бог помогает тому, кто сам себе помогает. Борьба за выживание Януша Бардаха не осталась незамеченной провидением. На прииске произошел взрыв, герой книги чудом остался невредим. Ему поручили сопровождать раненых заключенных в Центральную больницу Северо-восточного управления лагерей. Хотя познания Бардаха в медицине ограничивались знанием латинского шрифта и памятью о лекарствах в зубоврачебном кабинете отца, его взяли на работу в качестве санитара. Это было для него спасением от смерти и от деградации. Более того, здесь в нем проявился интерес к медицине, который в будущем помог ему стать видным американским специалистом по лицевой хирургии. Там, в лагерном госпитале Януш Бардах никак не мог понять весьма своеобразный гуманизм сталинской системы: если миллионы людей посылают умирать в лагерях, зачем существуют лагерные больницы, в которых лечат доходяг, а потом вновь посылают на лесоповал? И зачем производить вскрытие трупа и устанавливать причину смерти, если перед семьей умершего лагерника все равно никто не будет отчитываться и никто не понесет ответственность, а похоронен будет умерший в общей могиле?
В Центральной больнице, как это ни странно, имели место сострадание и понимание. Когда Януш Бардах признался врачу Николаю Писецкому, что ничего не смыслит в медицине, врач лишь улыбнулся: "Наконец-то правда выплыла наружу". И стал обучать санитара азам профессии. Патологоанатом Уманский требовал, чтобы результаты вскрытия были внесены в медицинскую карточку умершего рядом с диагнозом болезни. Психиатр Ситкин, которого вызывали только тогда, когда хотели уличить заключенного в симуляции шизофрении, старался не только быть объективным, но и помочь больному. Бардах обслуживал умирающих от туберкулеза, он все время был с ними в последние дни их жизни, а потом отвозил их в морг. А вскоре и сам стал кашлять кровью. Туберкулез и депрессия вновь привели его на край гибели.
Януш Бардах
И тут судьба посылает ему врача-глазника Лоскутова, который два года тоже работал на золотых приисках. Он был тогда одержим желанием либо напасть на охранника, либо броситься на ограду - и то, и другое чтобы быть убитым, так как сам покончить с собой не мог. Он вынашивал этот план долго, и этим планом он жил день за днём. Тем временем к нему, как к врачу, за советом все чаще обращались доходяги, и Лоскутов видел, что другим еще хуже, чем ему, что он нужен этим людям, у него появился смысл жизни. История Лоскутова сильно подействовала на Бардаха, который сказал себе: ты еще не труп, исцеляйся сам, не ожидая, пока кто-то другой тебя исцелит.
"...к нему, как к врачу, за советом все чаще обращались доходяги, и Лоскутов видел, что другим еще хуже, чем ему, что он нужен этим людям, у него появился смысл жизни"
Летом 1945 года брат Януша каким-то чудом добился его освобождения как польского гражданина. Тогда полякам разрешали вернуться на родину, ставшую коммунистическим государством. К тому времени Януш Бардах имел уже хорошую медицинскую практику, а, главное, врачебную интуицию, плюс собственный опыт выживания. И это привело его в большую медицину, где он стал ведущим специалистом по хирургическому восстановлению рассеченной губы и неба.
Януш Бардах: Когда меня выпустили из лагеря, я поехал с приключениями в Москву, и там в польском посольстве мне вернули польское гражданство. После чего я еще пожил в Москве. Я приехал в Москву в марте 1946 года, потом я поступил в Московский медицинский стоматологический институт.
Ян Рунов: Несмотря на судимость, на лагерное прошлое?
Януш Бардах: У меня было новое подданство, я был уже иностранцем, так что это имело колоссальное значение, если вы знаете. Я получил стипендию от польского правительства, это было единственное мое средство содержания, поскольку у меня уже родителей не было. Брат помог мне сначала, потом он уехал, и так я на этой стипендии там прожил. Потом я вернулся в Польшу и из Польши я уехал в 1972 году. Меня пригласили сюда, в университет, я стал здесь заведующим клиники, я был врачом и специализировался на врожденных уродствах лица, это область пластической хирургии. У меня в сентябре или в октябре выходит новый единственный в мире атлас по хирургическому лечению этого уродства, а, кроме того, я опубликовал двенадцать книжек на эту тему.
Ян Рунов: Уже в Америке?
Януш Бардах: В Америке - семь, а пять - в Польше.
Ян Рунов: Вы были в России в очень тяжелых условиях, вы очень много пережили. Какие чувства у вас сейчас к России, к русским?
Януш Бардах: К русским у меня самые лучшие чувства, я людей очень-очень люблю, очень дружил с ними, у меня было много очень близких, моя жена была москвичка, и дочка у меня от этой жены. И сейчас, когда русские приезжают сюда, вот недавно был здесь писатель Варламов, мы тоже очень подружились, я им всегда стараюсь здесь в какой-то степени облегчить жизнь.
"К русским у меня самые лучшие чувства, я людей очень-очень люблю, очень дружил с ними..."
Ян Рунов: В рецензии на вашу книгу в газете "Нью-Йорк Таймс" Пол Голдберг пишет, что вы очень положительно воспринимали советский коммунизм, особенно когда были в Польше. Как вы пережили разочарование и как это отразилось на всей вашей дальнейшей жизни?
Януш Бардах: Мы говорим сейчас о периоде, когда мне было 16-18 лет, сейчас мне почти 80. Конечно, было трудно понять, что это все была ложь. Когда я пожил немножко, людей повстречал, то что это было для меня колоссальное разочарование, я бы не сказал. Там, кроме всех кошмаров, которые каждый, кто был в лагере пережил в большей или меньшей степени, есть и довольно оптимистические вещи, они касаются тех людей, которые мне помогли выжить. Мир не без добрых людей, и я считаю, что это очень правдивая пословица, поэтому я и выжил, что мир не без добрых людей. "Человек человеку волк" - это одна сторона, но "мир не без добрых людей" - это другая сторона.
Ян Рунов: Профессор, что говорят критики о литературно-стилистических, о художественных достоинствах вашей книги?
Януш Бардах: То, что издатель нам присылает, все отзывы очень положительные. Кроме того, книжка уже издана в Лондоне, книжка переводится на немецкий, в Германии будет издана, сейчас переводится на голландский и будет издана в Голландии. Только два месяца как книжка показалась в печати, так что я считаю, что за это время книжка на очень много опередила мои надежды.
Ян Рунов: И это удивительно, потому что много литературы вышло на эту тему.
Януш Бардах: Нужно сказать, что это не совсем так. Я говорил со многими очень крупными американскими писателями и историками, которые занимаются историей как раз России, Советского Союза, и которые говорили, на эту тему здесь, в английской литературе, очень немного.