Стипендия как зарплата

• Когда у тебя плохие отношения с родителями, то ты на свою стипендию в 1,5 тысячи рублей должен жить целый месяц.
• Если питаться в студенческой столовой, то это выходит в среднем 300-500 рублей – практически треть стипендии. Если жить на воде и хлебе, то на это все равно 150-200 рублей уходит ежедневно.
• В неустойчивой финансовой системе нужны гарантии банкам на то, чтобы выдавать студенческие кредиты. Но правительство тоже не уверено, что у него хватит денег под эти гарантии и льготные проценты по кредитам.
• Огромные траты сегодня приходятся на модернизацию образования, на его усовершенствование. При этом те люди, на которых оно направлено, студенты, вынуждены искать работу, недосыпать, недоедать и так далее.
• Если всем дать стипендию не ниже минимального размера оплаты труда, то получается 268 млрд. в год. Это примерно половина расходов на все высшее образование.

Тамара Ляленкова: "Размер стипендии должен быть не ниже регионального минимального размера оплаты труда", - такое требование содержится в петиции, которая появилась в результате объединенной кампании студентов МГУ, МФТИ, РГГУ, ВШЭ и Тимирязевской академии.

С одной стороны, это хороший знак – российские студенты наконец-то стали проявлять осознанную активность и объединяться. Но с другой стороны инициатива выглядит иначе – за три недели петицию подписали около 7 тысяч человек. Для сравнения: в МГУ около 40 тысяч обучающихся, в Высшей школе экономике – 25 тысяч.

Почему так вышло, мы сегодня и попытаемся понять -с председателем Всероссийского студенческого союза Олегом Цапко, студенткой Марией Меньшиковой и директором Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяной Клячко.

Тамара Ляленкова: Первой вопрос к Марии, которая представляет инициативную группу. Самое бедственное положение, надо думать, у иногородних студентов? Или это не имеет значения?

Мария Меньшикова: Конечно, имеет значение откуда человек приехал - особенно когда ты оказываешься в незнакомом городе, поступив в университет. По сути, ты уже взрослый человек, родители даже по закону тебе ничего не должны. И вот - твоя стипендия 1,5 тысячи рублей, а, может быть, даже меньше, и на эти деньги нужно как-то жить. Ты находишься в чужом городе, у тебя нет ни утюга, ни холодильника. Кроме того, нужно потратить много денежных средств, моральных сил, чтобы просто привыкнуть к новой обстановке. И тебе нужно на что-то жить! При этом ты как первокурсница не можешь работать, потому что твоя основная деятельность – с утра до вечера сидеть на парах, а вечером еще готовиться к этим самым парам. И, соответственно, если у тебя плохие отношения с родителями, то ты на свою стипендию должен жить целый месяц. Что просто невозможно.

Тамара Ляленкова: Итак, родители не всегда могут или хотят поддержать ребенка-студента. Даже если он поступил в такой престижный, как МГИМО, как Павел Крисевич, и живет в общежитии.

Студент МГИМО Павел Крисевич

Павел Крисевич: Все карандаши мы берем бесплатно в "Икее". Ручки же, тетрадки приходится покупать в "Ашане". Они там, конечно, не лучшего качества, но тетрадка стоит 2 рубля за штуку.

Еще в МГИМО есть такая особенность, что большую часть учебников надо покупать. Английский для международников, например, стоит 3,5 тысячи, и нигде, кроме как в МГИМО, ты его не купишь. Обязательная трата – это различные книги, которые нынче дорогие. Конечно, можно одеваться очень модно на блошинах рынках при желании. Но если питаться в нашей столовой, то это выходит в среднем 300-500 рублей -

треть стипендии практически. Если экономить – жить на воде и хлебе, то на это все равно 150-200 рублей уходит ежедневно. Но это нехорошо, потому что ты начинаешь разваливаться за два месяца такой диеты, а учиться-то ходить надо. Каждый день приходится есть кашу, чтобы витамины в теле поддерживать. Никогда не понимал, почему студенты постоянно пьют чай, а когда стал учиться, понял, что на чае можно продержаться.

Поддерживает меня только мама. Зарплата ей это позволяет, но все равно не хочется сильно напрягать, учитывая, что у меня еще младший брат. А у нас такая большая учебная нагрузка, что сама возможность работы отпадает. И если вдруг какие-то проблемы с семейным бюджетом, что-то случилось, тогда остается только выбирать – либо ты учишься, либо работаешь и помогаешь своим родным.

Тамара Ляленкова: Действительно, в хороших ВУЗах студент сразу подрабатывать вряд ли может. Преподаватели жалуются, что даже на втором курсе отвлекаться от учебы на работу плохо, лучше бы на третьем.

С другой стороны, в столичных университетах появились сильные иногородние студенты: ЕГЭ дал такую возможность. Но, наверное, изменилась экономическая ситуация в стране и родители с тратами не справляются, или, может быть, они просто не готовят своих детей к самостоятельной жизни, которая им предстоит.

Татьяна Львовна, как вы подумаете, почему сейчас возникла идея, что государство должно не только обучать, но и кормить студентов?

Татьяна Клячко: Проблема студенческих стипендий не новая. Она регулярно всплывает, потому что кажется - либо ты учишься, либо работаешь. Я думаю, что очень мало людей подписало эту петицию, потому что 1,5 или 3 тысячи – это практически карманные деньги для многих, кто живет с родителями. Это проблема, прежде всего, иногородних ребят.

Поэтому сначала я бы решила вопрос – а кто должен получать стипендию? Безусловно, ребята из малообеспеченных семей. Теперь мы начинаем думать, а кто считается малообеспеченным. Есть иногородние, но есть и москвичи, которых нужно поддерживать, и петербуржцы. А есть такие, кто может себе позволить ездить в институт на машине и вроде это даже не на бензин деньги. Поэтому вопрос состоит в том, что сначала мы должны определить, какая категория студентов должна получать эту прожиточную нормальную стипендию.

Если же говорить о том, чтобы всем дать такую стипендию, то я прикинула, получается 268 млрд. в год. 268 млрд. в год – это примерно половина расходов на все высшее образование.

Мария Меньшикова: Мой коллега Виталий Землянский, аспирант МГУ, не смог сегодня прийти в студию, потому что он работает. И я бы хотела зачитать то, что он попросил озвучить: "Время от времени в качестве

аргумента против повышения стипендий приводят факт наличия разнообразных пособий. Надо выделить, например, как вариант какую-то категорию нуждающихся людей, которые подходят под определенный критерий: не ездят на машинах, а питаются макаронами и гречкой. Сейчас существуют такие пособия, когда нуждающийся студент может получить какие-то дополнительные деньги.

Но, во-первых, размер пособий сам по себе невелик, не превышает нескольких тысяч рублей. Во-вторых, получение пособий затруднено необходимостью собирать множество разнообразных справок, что часто невозможно, если студент учится в другом регионе или находится в конфликте с родителями. Нуждающийся студент оказывается дважды в положении крепостного: справка необходима из региона, где прописан студент, и эту справку могут сделать только родители".

Тамара Ляленкова: Олег, я знаю, что вы во Всероссийском студенческим союзе и раньше сталкивались с этой проблемой.

Олег Цапко: Сколько мы работаем в нашем студенческом союзе, каждый год так или иначе эта проблема всплывает. Что понятно - студенты хотят нормальные стипендии, чтобы на них можно было жить. Вопрос в том, что мы это все много раз проходили. Нам даже обещали, что будут платить самым-самым лучшим студентам-платникам. Было принято в итоге решение – сделать повышенные стипендии нескольким категориям студентов, например, за успехи в научной, учебной, культурно-творческой, спортивной и общественной деятельности. Министр Ливанов много-много раз обещал повысить стипендии аж на четверть, на 25%. В итоге, когда прошел год или полтора, мы начали спрашивать – где наши повышенные стипендии? Министерство образования отмолчалось, но наши активисты задали вопрос на встрече вице-премьера с Ольгой Юрьевной Голодец. И получили очень четкий ответ, что "студенты могут прокормить себя сами. Это не самая уязвимая категория на данный момент. И повышения на 25% не предполагается".

И сейчас мы с вами каждый год наблюдаем повышение на процент инфляции, не более. Так что запрос студентов правильный и понятный, но каждый год нам повышают максимум на процент инфляции.

Тамара Ляленкова: С другой стороны, Григорий Трубников, заместитель главы Минобрнауки, буквально на днях объявил, что стипендии учащихся в научной аспирантуре составят 100% от средней российской зарплаты, то есть 39-40 тысяч рублей. Тут есть некая подвижка. Конечно, аспирантов меньше, есть условия, при которых они будут эти деньги получать, им надо подтверждать свою научную состоятельность.

Мария Меньшикова: Я аспирантка. И когда увидела эту новость, я, конечно, сначала обрадовалась, а потом сильно расстроилась. Потому что само предложение предполагает, что у нас есть аспирантура и научная аспирантура. И я против того, чтобы создавать какую-то отдельную касту людей, которые будут получать эти большие деньги под какие-то гранты, а остальная часть людей окажется просто на обочине.

Тамара Ляленкова: Возможно, это продолжение советской традиции, когда была уверенность, что государство обо всем должно позаботиться. Ведь в какой-то момент возникла идея образовательных кредитов, которые не прижились, я так понимаю, в России?

Татьяна Клячко: Во-первых, поскольку я училась в советское время, могу сказать, что я получала стипендию, но получала ее только в том случае, если все сдавала на отлично. Если у меня была хоть одна четверка, то я не получала стипендию, поскольку моя семья считалась достаточно благополучной. Поэтому представление о том, что в Советском Союзе все получали стипендии, неправильное.

Образовательные кредиты – не совсем точное слово, студенческие кредиты или кредит на сопутствующие нужды. В неустойчивой финансовой системе, (а у нас ее время от времени трясет), нужны какие-то гарантии банкам на то, чтобы выдавать такие кредиты. Но правительство тоже не уверено, что у него хватит денег под эти гарантии и льготные проценты по кредитам. Если у тебя годовой процент 17-18, а льготный будет, предположим, 9%, то начинаются проблемы – сколько будет стоить для государства студенческий кредит.

Тамара Ляленкова: Действительно, есть риски у этой системы, это видно на примере США.

Малкольм Харрис: График студенческих займов показывает, что в 2015 году их сумма составляла 900 млрд. долларов. Сейчас дела еще хуже - где-то 1 трлн. 200 млрд. Это те займы, которые студенты берут, чтобы учиться в университетах; большинство этих займов предоставляются правительством. И это к России относится довольно интересным образом. Потому что в 60-х, когда впервые начали программу образовательных займов, ее придумали для того, чтобы догнать Советский Союз, поскольку у нас не было так много ученых, как у вас. И мы не могли их так быстро производить.

Если ты можешь нормальную жизнь прожить без колледжа, то зачем тебе идти в колледж. Ты можешь заработать строителем. В послевоенные годы очень хорошо этим зарабатывали в США, обычно все так и делали. Но правительство думало на международном уровне: как мы можем убедить молодых людей пойти учиться в колледж и научиться там каким-то навыкам, даже если за это надо будет платить. И они стали предоставлять субсидии по образованию студентам, начиная с 60-х. Со временем этот долг висел уже на целых семьях, а не на отдельных людях.

Стоимость образования возросла как в общеобразовательных, так и в частных ВУЗах, она удваивается каждые 5 лет. И это, конечно же, сделало для миллениалов жизнь невыносимой. В США обычно у каждого миллениала 30 тысяч долга только за образование! И это в среднем! Есть люди, которые сотни тысяч долларов должны платить за образование.

Татьяна Клячко: Я недавно смотрела цифры: в Гарварде образование стоит примерно 45-46 тысяч в год и примерно 20 тысяч стоит проживание. Соответственно, во всех ВУЗах Лиги плюща вы затратите 60 тысяч – не меньше! – в год для того, чтобы получить хорошее образование. Поэтому появляются такие люди как Малкольм, которые поддерживают Берни Сандерса, а тот обещает, что если он будет президентом, то отменит плату за обучение. Потому что доступность хорошего образования для многих становится серьезной проблемой.

Тамара Ляленкова: Тут еще вопрос цены высшего образования в том смысле, что дает ли это потом тот прирост в доходе семьи, на который можно было раньше рассчитывать.

Мария Меньшикова: Мы все время говорим о затратах. Но по факту затраты на стипендии окупятся сторицей. Если сегодня мы вложимся в образование в плане материальной поддержки студентов…

Татьяна Клячко: Докажите.

Мария Меньшикова: Это человеческий капитал. Люди, которые получат достойное образование и будут поддержаны на всех этапах, а не будут тратить свое время на ночные смены, работая официантами, курьерами, на других неквалифицированных работах, они потом останутся в нашей стране и будут работать на благо нашей родины.

Татьяна Клячко: Или уедут.

Тамара Ляленкова: Если стипендия будет как МРОТ, то, возможно, это будет отложенная еще на какое-то время безработица?

Татьяна Клячко: Государство у нас, конечно, не очень хорошо считает, потому что сейчас оно подняло пособие по безработице предпенсионерам до уровня МРОТ. Потом мы поднимем студентам, потом - бедным матерям, потом еще кому-нибудь поднимем, ну, и окажется, что те, кто работает - их не так много. Потому что есть еще армия, силовые структуры. Они, конечно, заняты очень серьезным и тяжелым делом, но вклад в ВПП вносят не очень большой.

Олег Цапко: На самом деле, не все так печально, как может показаться. Мне кажется, историю с той же поддержкой студентов можно попробовать

усовершенствовать. Потому что сегодня уже есть повышенные социальные стипендии, например. И все-таки нужно не забывать, что огромные траты сегодня приходятся на модернизацию образования, на его усовершенствование. При этом те люди, на которых оно направлено, студенты, вынуждены искать работу, недосыпать, недоедать и так далее. Насколько это оправдано? Я бы диалог построил с точки зрения совершенствования того, что у нас сегодня есть уже.

Тамара Ляленкова: Олег прав, потому что сегодня опять идет речь об улучшении качества образования и условий, но мы понимаем, что это никак не сработает, если студент не получит возможность посвящать достаточно времени учебе.