Агенты в алфавитном порядке. Архивы латвийских чекистов

На минувшей неделе Латвия открыла публичный доступ к картотеке агентов КГБ Латвийской ССР и некоторым другим документам советской спецслужбы.

В первый день работы специального раздела с открытыми документами на сайте государственного архива Латвии его посетили примерно 54 тысячи человек – в основном из Латвии, России, Беларуси, Украины, США, Канады и Великобритании. Исследователи уже нашли в "мешках КГБ" карточки предстоятеля латвийской православной церкви Митрополита Александра и первого латвийского кардинала Юлиана Вайвода, режиссера Яниса Стрейча, художницы Майи Табаки и академика Яниса Страдиньша, экс-премьера Ивара Годманиса, нынешнего председателя Верховного суда Ивара Бичковичса, банкира и владельца британского футбольного клуба "Блэкпул" Валерия Белоконя, журналиста Карена Маркаряна и редактора газеты "Русская Германия" Бориса Фельдмана, а также многих других уже почивших и ныне здравствующих и даже вполне активных общественно значимых лиц.

Члену Союза писателей Латвии, писателю-фантасту Николаю Гуданцу, чье имя также оказалось в картотеке, даже пришлось написать специальный пост в Фейсбуке для своих читателей. В нем он объяснил, что на момент вербовки "ненавидел советскую власть" и старался никому не навредить, давая по просьбе КГБ характеристики на своих знакомых. По словам Гуданца, он продолжал приходить на встречи со своими кураторами в спецслужбе, поскольку надеялся впоследствии написать книгу, в которой ему бы пригодились знания о приёмах и методах работы КГБ.

Писатель Николай Гуданец объяснил, почему сотрудничал с КГБ

Есть в представленных широкой публике документах и много других интересных имен и скрывающихся за ними историй, причем наличие там некоторых из них вряд ли можно назвать сенсацией. Например, в опубликованном телефонном справочнике КГБ обнаружился полный однофамилец Евгения Ролдугина, старшего брата "кошелька Путина" Сергея Ролдугина (именно Евгений Ролдугин якобы познакомил Сергея с Владимиром Путиным). О том, что Ролдугин-старший работал в аппарате КГБ Латвии, было известно и ранее. Как и многим из фигурантов "картотеки КГБ" это не мешало ему жить и работать в стране (Евгений Ролдугин, как следует из информации на сайте "Газпрома", возглавлял с 2010 года представительство этой компании в Латвии): по закону признать человека виновным в сотрудничестве со спецслужбами может только суд.

Как пользоваться картотекой и трактовать выложенные в сеть документы? Насколько исчерпывающим является опубликованный список агентов? Какие последствия может иметь эта публикация для латвийского общества и правда ли, что после падения советского режима в Латвии можно было выкупить свою карточку агента за 5000 долларов? На эти вопросы Радио Свобода ответил старший эксперт Латвийского национального архива, член Комиссии по научному исследованию наследия КГБ Латвийской ССР Гинт Зелменис.

– Какие документы КГБ ЛССР выложены в интернет?

– Выложено две агентурных картотеки: алфавитная, в которой агенты расположены в алфавитном порядке, и статистическая, в которой агенты расположены по их принадлежности к разным структурам КГБ, центральным и территориальным. Еще там есть телефонная книга КГБ: в ней не только имена самих работников КГБ, но в конце есть телефоны людей из Прибалтийского военного округа и разных других ведомств. Выложена также картотека внештатных оперативных работников КГБ, которые работали под прикрытием других учреждений и организаций. И еще некоторые вспомогательные материалы. Например, мы выложили структуру КГБ, какой она была в 80-е годы. Есть общая информация о том, что это за документы, как правильно понимать информацию, потому что в картотеке агентов не только собственно агенты, но и другие категории агентуры: это и содержатели явочных и конспиративных квартир, резиденты, это и кандидаты на вербовку. Также мы выложили, хотя законом это не было предусмотрено, "Положение об агентурном аппарате", изданное в 1983 году, и инструкцию того же времени о том, как нужно учитывать агентуру. Оба этих документа были утверждены приказом КГБ ЛССР и являлись официальным руководством того времени по вербовке и учету агентуры.

​– В официальных материалах перед публикацией упоминалось, что сама по себе картотека без оперативных дел может быть весьма неполноценным источником для анализа. Что имеется в виду?

– Например, в картотеке мы можем увидеть гражданина такого-то под псевдонимом таким-то, но вот что именно он делал или не делал, мы по картотеке не можем узнать. Основная информация об этом всем содержалась в личных и рабочих делах агентов. Насколько известно, эти дела в конце 80-х – есть сведения, что это происходило осенью 88-го года, – были вывезены в Россию, там они, вероятно, хранятся до сих пор, и доступ к ним ограничен. Из Латвии мы не можем до них добраться.

– Можно ли сказать, что кто-то из агентов не был включен в эту картотеку, но тем не менее сотрудничал с КГБ?

– В КГБ был и такой вид сотрудничества, как "доверенное лицо". И вот эти доверенные лица в картотеке не появляются вовсе. В этом тоже есть определенная двойственность: агентов мы знаем, а о доверенных лицах, которые тоже снабжали КГБ информацией, мы не можем узнать ничего.

– Как мы можем воспользоваться картотекой статистического учета?

– Мы можем увидеть, по какому отделу или отделению данный агент работал. В некоторых карточках с обратной стороны расписано по несколько отделов, потому что бывали ситуации, когда агента завербовало одно подразделение, а потом по каким-то причинам он переводился в другое. У некоторых долголетних агентов было по несколько таких изменений.

Обратная сторона карточки митрополита Рижского Александра (Кудряшова)

​– Сейчас исследователи и обычные люди активно включаются в поиски различных фамилий в этой картотеке. Как вы считаете, полезна ли сейчас эта деятельность обществу?

– Тут два аспекта. Во-первых, я думаю, лучше было бы, если бы это было сделано еще в 90-е годы. Тогда бы все обо всем выговорились, и сейчас этой проблемы уже не существовало бы. То, что сейчас происходит, – это последствия многократного откладывания проблемы. С другой стороны, если посмотреть на такой аспект, как выборы в Сейм: у нас же во время всех предыдущих выборов после возобновления независимости кандидат в депутаты должен был получить справку, что он не сотрудничал с КГБ. И всегда это было окружено сплетнями, некоторые люди проходили судебные процессы, и у многих суд не мог подтвердить факт сотрудничества. Теперь, когда картотека в интернете, эта проблема отпадает, потому что отныне любой избиратель перед выборами может просмотреть список кандидатов, найти, допустим, данное имя в картотеке и сам для себя решить, важно это ему или нет.

Есть и другой вопрос: время от времени возникают какие-то споры о том, не начнется ли какая-то "охота на ведьм". Это на сто процентов трудно прогнозировать, но я лично очень сомневаюсь в этом, потому что похожие процессы были и в других странах, и в Литве, к примеру. Какие-то локальные скандалы были, но "охоты на ведьм" нигде не было. Но вероятно, в ближайшие дни или даже недели какие-то дискуссии и мелкие скандалы будут.

– Обычные пользователи нашли карточку митрополита Александра или председателя Конституционного суда Латвии Бичковича, многих деятелей Атмоды (латышское национальное движение. – Прим. РС), есть там депутат Сейма от партии "Согласие" Игорь Пименов. Какой можно предсказать общественный резонанс?

– Резонанс, естественно, будет, но важно не преувеличивать значение всего этого, потому что у картотеки в данный момент, в том виде, как она выложена в интернете, отсутствует контекст. Закон предписывает до мая следующего года выложить в интернет также и некоторые другие документы КГБ, среди них те оперативные дела, которые остались в Латвии. Их не очень много, но они есть. И в них можно найти конкретные доносы этих агентов. Лучше было бы публиковать картотеку и дела одновременно. Но, естественно, полную картину мы не сможем получить и после публикации этих оперативных дел. В любом случае останется какое-то число имен, на которых есть карточки, но отсутствует какая-либо дополнительная информация.

​– Каковы предпочтения по классовому происхождению, по роду занятий? Кого вербовали?

– По всему спектру общества. Например, ученых, особенно технических, вербовали в основном для 1-го отдела. Это внешняя разведка. Они ездили за рубеж на какие-то конференции и, по возможности, должны были стараться получать информацию от своих иностранных коллег, встречаться с теми латышами, которые жили на Западе, и устанавливать с ними контакты, доверительные отношения, вовлекая в совместную работу. Третий отдел КГБ Латвийской ССР, который был образован в начале 80-х годов, работал по так называемому оперативному обслуживанию МВД Латвийской ССР. Среди агентов 3-го отдела можно найти многих работников МВД. Можно даже сказать, что КГБ в Латвии во второй половине 80-х годов довольно сильно инфильтрировался в МВД, потому что замминистра, а потом даже министром внутренних дел Латвийской ССР одно время был кадровый чекист Бруно Штейнбрикс, а в самом аппарате МВД было довольно много агентов КГБ. По картотеке можно также установить, что вербовали из разных слоев общества. Были представители сферы культуры, достаточно много обычных рабочих, работников колхозов. Простой колхозник вряд ли заинтересовал бы КГБ, вероятно, интересовали люди общительные, которые легко устанавливали контакт с окружающими, то есть с помощью которых можно было получить больше информации. Журналистов тоже можно найти, в том числе и действующих, и известных сегодня. Это естественно, поскольку КГБ был инструментом не только репрессий, но и контроля над обществом, и нужна была агентура в тех слоях общества, которые считались наиболее важными.

– Мы видим, что некоторые агенты завербованы уже на первом-втором курсе вуза или ПТУ. С какой целью студенты вербовались?

– Вероятно, потому что молодой человек, если он к тому же достаточно умен и активен, в перспективе может стать известным и влиятельным. Возможно, кого-то вербовали и "на всякий случай". Кстати, я нашел несколько человек, которые были завербованы еще до совершеннолетия. И для них это было весьма трагично. Я не имею в виду, что их личная жизнь в тот же миг разрушилась. Но мы должны понять следующее: вот 17-летний парень, в жизни ничего не видевший, у него еще все впереди, и вдруг к нему является некий дядя в штатском. Полагаю, что какая-то часть этих парней могла быть просто перепугана. Насколько мне известно, в Германии, когда открывались и изучались архивы Штази, тоже было много дискуссий о том, надо их публиковать или не надо. И в результате было решено, что данные людей, завербованных до совершеннолетия, публиковать нельзя, потому что нельзя было требовать от них ответственности.

​– Анонсировалась также публикация документов ЦК КПЛ, связанных с КГБ.

– Да, я не упомянул, что на сайте госархива выложены описи документов ЦК компартии Латвии с 1940 года по 1991 год. По ним можно узнать, какие документы ЦК КПЛ находятся в архиве. Среди них, кроме всего прочего, есть переписка с КГБ и ее отчеты ЦК. По этим документам можно понять их взгляды на всевозможные происшествия. Например, после войны докладывали, как идет борьба с так называемыми бандитами, то есть национальными партизанами Латвии. В 70-е и 80-е годы поступала информация о серьезных событиях в диссидентском кругу.

– В Латвии есть миф, что коммунистов не вербовали.

– Этот миф, видимо, родился из какого-то недоразумения. Я о нем прочел только вчера. Дело в том, что нельзя было вербовать номенклатуру. Так повелось уже с конца сталинских времен. Но рядовых коммунистов вербовать можно было, об этом даже упоминалось в инструкции. Но есть нюанс: если рядовой коммунист делал карьеру и получал впоследствии номенклатурную должность, его из агентуры должны были исключить и его личные и рабочие дела уничтожить. Этот факт тоже указывает на обстоятельство, что в картотеке по определению не может быть всех бывших агентов.

​– Правду ли говорят, что уже во время независимости можно было выкупить свою карточку за 5 тысяч долларов?

– Эта информация появилась уже в 90-е годы. Я не берусь ее комментировать, потому что никаких документов или свидетельств, которые подтвердили бы эту версию, я лично не видел.

– Когда шла речь о доступе членов комиссии по изучению архивов КГБ к гостайне, возникли недоразумения с контрразведкой, Бюро по защите Конституции. Могли ли какие-то карточки засекретить и изъять из соображений безопасности?

– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этого. Но кое-что могу предположить, во всяком случае, по тому, что я там видел. КГБ Латвийской ССР работал не только по политическим делам, но также и по контрабанде, по незаконным валютным операциям, также есть сведения, что по крайней мере в конце 80-х он занимался оргпреступностью. Естественно, чтобы работать с этими делами, нужна была агентура и среди контрабандистов, и среди валютчиков, и среди преступников. И в этом случае агент, внедренный в преступную среду в конце 80-х или начала 90-х, может быть до сих пор жив. Вполне логично, что такого агента могли использовать и потом, и тогда сведения о нем могли быть изъяты.

– Как управлялась вся эта структура?

– У КГБ ЛССР было двойное подчинение. В первую очередь он подчинялся центральному аппарату в Москве, но также формально и местному правительству. До 1978 года комитет подчинялся Совмину. В Латвии – Совмину Латвийской ССР. Поэтому местные руководители иногда должны были отчитываться не только перед Москвой, но и перед местными партией и правительством. Благодаря этому мы можем найти в архивах документы, которые КГБ ЛССР пересылала ЦК КПЛ и местному правительству, да и другим учреждениям. Мы находим их, к примеру, в архивах Верховного суда Латвийской ССР и в прокуратуре.

​– Существовали ли разногласия с Москвой?

По публикациям бывших чекистов в прессе или в интернете можно судить, что были. Последний глава КГБ Латвийской ССР Эдмунд Йохансонс в своих мемуарах откровенно пишет, что у него были весьма существенные разногласия с его первым заместителем Юрием Червинским, ставленником Москвы. Согласно отработанной системе первых заместителей в 80-е годы присылали из центра.

– Я читала в интервью с литовским философом Томасом Венцловой, что литовцы в свое время старались делать карьеру в компартии для того, чтобы вытеснить из управления русских. Существовала ли такая тенденция в латвийском КГБ?

– В первое послевоенное десятилетие в местном КГБ (тогда МГБ) основную массу личного состава формировали выходцы из других регионов Советского Союза, и это было проблемой для спецслужбы. Доля латышей составляла, кажется, 35–40%. Сколько их было в 80-е годы, мы еще точно сказать не можем, потому что в Латвии, в отличие от Литвы, не сохранилась полная картотека личного состава. Мы изучаем личный состав в основном по партийным номенклатурным делам, но и они не все сохранились. Однако нужно учесть, что Латвия в значительно большей степени, чем Литва, подверглась миграции или колонизации. Под конец 80-х годов латышей в Латвии осталось чуть больше 50%. И доля русских была значительно выше, чем в Литве. Естественно, что и в КГБ русские были представлены больше.