В Уральской консерватории имени М. П. Мусоргского в Екатеринбурге уже год действует независимый профсоюз. Он борется за повышение оплаты труда: профсоюз был создан после публикации зарплатной ведомости одного из профессоров, когда за месяц ему начислили 1482 рубля. Администрация музыкального вуза судится с профсоюзом, его создатель уволен, но добивается восстановления.
– Многие недовольны зарплатами. По статистике, средняя зарплата у нас в вузе 35 тысяч, тогда как люди получают по 10, 12, 15 тысяч рублей, – рассказывает профессор, заслуженный деятель искусств России Сергей Белоглазов. – У концертмейстеров – музыкантов, аккомпанирующих студентам консерватории на концертах и экзаменах, по данным профсоюза, зарплаты зачастую ниже прожиточного минимума.
Из-за сложившейся ситуации Сергей Белоглазов создал ячейку независимого общероссийского профсоюза "Университетская солидарность" в Уральской консерватории, которая насчитывает 20 человек (всего в консерватории полторы сотни работников). А в сентябре прошлого года ему не продлили контракт и уволили после 47 лет работы в консерватории.
Причин у этого может быть множество. Одна из них – до "Университетской солидарности" в Уральской консерватории профсоюза не было 31 год: советский профсоюз был ликвидирован в 1987 году, с тех пор интересы екатеринбургских музыкальных педагогов никто не защищал даже формально.
Сергей Белоглазов
Кроме этого, в Екатеринбурге Белоглазов известен не только как музыкант. Он регулярно участвует в акциях протеста. Администрация консерватории даже публично выражала недовольство его участием в акциях солидарности с Украиной. В 2011 году он обвинил сотрудника милиции в избиении и судился с ним.
Накануне увольнения у профессора была только одна студентка: создатель профсоюза считает, что ректорат сознательно его "не догружал". Одна студентка – это одна десятая ставки, она и составляла 1482 рубля. Белоглазов считает, что контракт ему не продлили незаконно, и обратился в суд. Суд первой инстанции он проиграл, вскоре будет апелляция.
Оспаривать уставы
Зато другие суды "Университетская солидарность" у ректората консерватории пока выигрывает. Марина Лордкипанидзе, доцент Уральского федерального университета, представляет в судах интересы екатеринбургских ячеек "Университетской солидарности":
Бывает, на занятиях стульев нет: нужно искать в коридоре, берешь стул – от него отваливается крышка
– В феврале 2018 года профсоюз зарегистрировали, в марте администрация консерватории подала в суд иск о нелегитимности регистрации. 8 июня суд профсоюз выиграл. Получается, что администрации сказали, что профсоюз зарегистрирован в соответствии с законом, а она тут же подает апелляцию. Она не хочет, чтобы в консерватории был контролирующий орган. Аргументы приводились дикие: что трое соучредителей ячейки не могли её образовать, а должны были сначала вступить в "Университетскую солидарность" и только потом учреждать первичную профсоюзную организацию. Но нашему уставу это не противоречит. Администрация консерватории свела всё к оспариванию устава общероссийского профсоюза. Мы им говорим: не нравится устав – обращайтесь в Москву, зачем оспаривать в свердловских судах?
Здание Уральской консерватории имени М. П. Мусоргского
Апелляция подтвердила правоту профсоюза. Сейчас – также по суду – профсоюз консерватории добивается права на комнату в здании вуза, стенд в его холле и доступ к штатному расписанию – документу, в котором указаны все консерваторские зарплаты. По этой тяжбе тоже вскоре будет суд уже второй инстанции. Пока уральская Фемида на стороне "Университетской солидарности".
– Нынешний ректор проявил себя как человек, непригодный для хозяйственной деятельности. Он следит за абсолютно другими направлениями. Весь акцент сделал на оперно-симфонической студии и симфоническом оркестре. Это оркестр, в котором солирует только ректор. В консерватории за время его руководства ничего не отремонтировано. Не закуплено ни одного нового стула. Бывает, на занятиях стульев нет: нужно искать в коридоре, берешь стул – от него отваливается крышка. Освещение в классах плохое, отопление отвратительное. В большом зале, если сцену не согреют пушками, мы принимаем экзамены в шубах. Однажды был случай, когда провалился зритель – кресло сломалось. Кресла, мне кажется, не меняли с пятидесятых годов. На них уже поролона нет: тряпочки на досках, – рассказывает Светлана Мусафина, соучредитель ячейки "Университетской солидарности". По словам Мусафиной, ряду педагогов в консерватории платят неплохо за счет грантов. Но грантовые прибавки к зарплате получают только те, у кого полная ставка, тогда как в консерватории много совместителей.
Мусафина говорит, что ректорат Уральской консерватории намерен защититься от критики: ввести в вузе "кодекс профессиональной этики педагогических работников". В одном из пунктов этого документа говорится о требовании "не распространять, в том числе в сети Интернет, заведомо ложные сведения, подрывающие авторитет и репутацию вуза".
Не только в Екатеринбурге
Собеседник Радио Свобода в Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, попросившая не называть себя, рассказала, что у неё и её коллег проблем с зарплатой нет. При этом, по её словам, во многих московских музыкальных учебных заведениях ситуация похожа на екатеринбургскую: основные выплаты музыкальным педагогам идут не за счет официальных зарплат, а дополнительно – из различных грантов, которые получают музыкальные учреждения. Оформить выплаты по грантам людям, не имеющим полной ставки, очень сложно. Также и концертмейстеры, при той же нагрузке, что и педагоги, получают в несколько раз меньше.
Администрация Уральской консерватории имени М. П. Мусоргского попросила прислать вопросы на бланке редакции. Затем, подтвердив их получение, не предоставила ответы на момент публикации текста. В приемной ректора предложили посмотреть недавнее интервью ректора Валерия Шкарупы порталу "Накануне" о ситуации с профсоюзом.
Слева направо: почетные профессора Уральской консерватории дирижер Дмитрий Коган и митрополит Волоколамский Иларион, ректор консерватории Валерий Шкарупа
Шкарупа называет "враньем" утверждения о среднем заработке педагогов консерватории в 15 тысяч рублей. "Недавно подписывал справку одному профессору для оформления визы – его среднемесячная зарплата составила 101 тысячу рублей", – говорит он.
По словам ректора, увольнение Белоглазова было осуществлено "в целях оптимизации учебного процесса" и никак не связано с профсоюзом. И в целом особых проблем в Уральской консерватории нет: в ней высокий вступительный конкурс, она получила президентский грант и несколько губернаторских.
Подслушано в консерватории
У студентов Уральской консерватории есть группа в социальной сети "ВКонтакте", которая называется "Подслушано в УГК". Участники группы, с которыми удалось пообщаться Радио Свобода, согласились, что у работников консерватории могут быть трения с администрацией.
– Знаю, что ставка у концертмейстера 91 рубль в час, это на самом деле очень мало, – рассказывает Григорий.
– В консерватории до сих пор будто Советский Союз. Нет автоматов с едой и кофе: до осени 2018-го были, потом их почему-то убрали. В помещениях в основном холодно. У студентов нет места, чтобы хранить свои вещи. Можно было бы поставить шкафчики, чтобы не носить кипу нот туда-сюда, – добавляет Анна.
Разговоры о бытовых неурядицах постоянно возникают в "Подслушано в УГК". Есть в сообществе, например, такая запись: "Что происходит с отоплением в общаге? На нас экономят или где-то слесаря постоянно что-то прибавляют и убавляют? Когда на улице температура около –5(–7), то батареи еле теплые, когда за –10 – горячие. Неужели нет возможности держать отопление одной температуры? В здании и так дует из всех щелей даже при заклеенных окнах. Обогревателями как бы пользоваться нельзя... Как жить и не простыть?"
Обычно на подобные записи появляются ироничные комментарии о том, что настоящее искусство должно рождаться в суровых условиях:
– Почему студенты Консы должны сдавать экзамены, играть концерты в таком безобразном положении? Половина работы над программой вылетает из-за жуткого холода.
– Это традиция. Летом жарко, зимой холодно. Истинный профессионал должен быть закалён.
– У меня кларнет треснул, правда, из-за дубака в большом зале.
– Ростропович на фронте играл в кузове грузовика, а вы – в зале с крышей!