С июля 2018 года, когда районным судам разрешили рассматривать дела с участием присяжных заседателей, из 11 приговоров 6 – оправдательные (в делах, которые рассматривают профессиональные судьи, 99,64% обвинительных приговоров). Один из этих случаев – дело Георгия Шевченко, которого обвиняли в убийстве. Впрочем, присяжным, по мнению прокуратуры, нельзя было знать о пытках, которые применялись к подозреваемому, а оправдательный приговор нужно отменить. Радио Свобода разбиралось в кухне фальсификаций в Нижегородском ОВД и Лефортовском СК Москвы.
Рано утром 31 января 2018 года 47-летний москвич Георгий Шевченко поехал на электричке в Коломну: он занимался демонтажем зданий, а в Коломне – заказчики. По приезде его задержали сотрудники полиции, а через пару часов приехали оперативники ОМВД по Нижегородскому району г. Москвы. "Спрашиваю их [по дороге]: "Вы хоть объясните", – рассказывает Шевченко. – Они говорят: "Ты в Домодедовском районе бывал? Мы тебе совет даём: вспоминай, где ты потерял свою карту Сбербанка. Просто там убит человек, и возле него нашли твою карту".
Георгий Шевченко
В ОВД выяснилось, что ещё в июле 2017-го на ул. Рогожский Посёлок в Москве девятью ножевыми ударами был убит 28-летний бездомный Александр Сухоребриков (родом из Самары, отучился на сварщика, уехал в Москву, родным врал, что работает на стройке, сам же выпивал и побирался). Очевидцы убийства рассказали, что 26 июля другой бездомный по имени Андрей просил Сухоребрикова угостить его выпивкой, тот отказывал, тогда Андрей обиделся, ушёл, вернулся с ножом и зарезал Сухоребрикова. Рядом с трупом якобы нашли карточку Сбербанка, которую Шевченко и правда потерял, но особо не искал, потому что денег на ней всё равно не было. Впрочем, по его словам, на указанной улице он никогда не бывал, хотя и работал в том районе. Георгий был уверен, что органы разберутся, однако заместитель начальника полиции по оперативной работе Нижегородского ОВД Андрей Мешков встретил его руганью: "Пошли, ублюдок", представив ему и первую свидетельницу – бездомную Екатерину Ефимову. Она была сильно пьяна и сразу узнала в Шевченко убийцу Сухоребрикова, правда, продолжала называть его Андреем. “А её все опера знали, – вспоминает Георгий, – спрашивали её: “Кать, водки хочешь?” Мне потом сказали, что Мешков с ней кучу народу пересажал”.
Песенка спета
Убитый Александр Сухоребриков
Сознаваться в убийстве Шевченко всё-таки не хотел. “Сейчас приедут опера с Петровки, они такие беспредельники, что ты подпишешь всё”, – сказал ему Мешков. Так и вышло, правда опера были не с Петровки, а свои: на протоколе явки с повинной и первого допроса стоит подпись оперуполномоченного Нижегородского ОВД Дениса Гайфуллина. Как рассказывает Шевченко, именно Гайфуллин, надев резиновые перчатки, пытал его в кабинете Мешкова: посадил на стул без спинки, надел на голову мусорный пакет и бил его по голове толстой книгой с триколором на обложке – то ли сводом законов, то ли ещё чем. "Я начинаю задыхаться, пытаюсь прокусить пакет, они смеются: "Пальцы не суй, укусит". Мешков орёт: "Смотрите, чтобы не обосрался, в прошлый раз обосрался тут у меня, вонь была на весь кабинет", – вспоминает Шевченко. Допрос продолжался часа три, Шевченко несколько раз терял сознание, однажды упал и разбил коленку, это зафиксировали при поступлении в ИВС. Не выдержав пытки, Георгий согласился подписать всё, что от него требовали, Мешков тут же начал играть в доброго полицейского, пообещал, что дадут ему максимум года три за превышение самообороны (судили его по ст. 105 "Убийство"), и напоил водкой – просто залил ему в рот несколько стаканов. Поздно вечером его свозили на место преступления и объяснили, как себя вести на следственном эксперименте. Пугали, что если что пойдёт не по плану, его ожидает всё, что было в ОВД, и даже больше, включая "палку в жопу", "яйца между дверей" и "пресс-хату". Впрочем, Шевченко с утра ничего не ел, был пьян от водки и мало что запомнил. Ночь он провёл пристёгнутый к батарее напротив кабинета Мешкова, официально его задержали только 1 февраля.
Заместитель начальника полиции по оперативной работе ОМВД по Нижегородскому району г. Москвы Андрей Мешков
До окончания постановочного следственного эксперимента Шевченко не давали связаться с родными, ему казалось, что сопротивляться бесполезно, и он подписывал все протоколы не глядя. Назначенный адвокат Александр Герасин, по словам Шевченко, только спросил: "Деньги есть?" На отрицательный ответ сказал: "Ну, тогда твоя песенка спета". Лишь в мае 2018-го Шевченко отказался от своих показаний и начал строчить жалобы в прокуратуру. Впрочем, проверку по фактам пыток проводил тот же следователь Лефортовского межрайонного следственного отдела СК лейтенант юстиции Сергей Коннов, который расследовал и убийство. Нарушений в действиях сотрудников Нижегородского ОВД он не нашёл.
Официально бомж
Исходя из материалов дела, ещё в августе 2017-го Шевченко опознали очевидцы убийства, впрочем, опознавали по фотографиям 10-летней давности из его разыскного дела (он отсидел 8 месяцев за кражу в 2008 году – попытался украсть кошелёк из сумочки посетительницы "Макдоналдса"). По словам Шевченко, впоследствии фото в материалах переклеили на более свежие. Его тут же объявили в розыск, но пять месяцев не могли найти, хотя ещё августе он получил загранпаспорт, а в ноябре его оштрафовали за мелкое хулиганство (в его деле вообще с десяток протоколов об административных правонарушениях за распитие спиртных напитков и курение в неположенных местах, сам он утверждает, что его не штрафовали ни разу). Дело для него осложнялось тем, что у него не было прописки: он приехал в Москву в 1994-м из Ташкента, женился, в начале 2000-х развёлся, прописался в “резиновую” квартиру, но пока сидел за кражу, его выписали, так что во всех материалах он проходит как “бомж”. Сам он уверяет, что у него была работа и жильё, но никто из родных, заказчиков или рабочих его бригады допрошен не был. Его сын, тоже Георгий, даже ходил на заседания суда, однако ни назначенный адвокат, ни тем более судья не пожелали его допросить. Радио Свобода Георгий рассказал, что с отцом общался редко, о жизни его знал мало, но на бездомного он похож не был.
Доказательства вины Шевченко: явка с повинной и показания очевидцев убийства, бездомных Игоря Верёвкина, гражданина Беларуси Станислава Репича и Екатерины Ефимовой, все они жили “на улице, на поляне, расположенной в полосе отвода путей Курского направления в районе моста, расположенного на Нижегородской улице”, просили милостыню и сдавали цветмет. Ефимова при этом самого убийства не видела, но знала о нём со слов друзей.
Место преступления
Карта Сбербанка, с которой всё началось, пропала из материалов дела, но есть другая улика: по словам свидетелей, убийца Андрей болел эпилепсией, его однажды даже госпитализировали с приступом, но он сбежал из больницы и вернулся выпивать на поляну. Шевченко в конце мая прошлого года тоже стало плохо на улице, прохожие вызвали врачей, которые оказали ему помощь на месте и поставили диагноз "неуточнённая эпилепсия". В медицинских сводках также написано “служба бездомных”. Помимо этого эксперты собрали весь мусор вокруг трупа – окурки, пластиковые стаканчики, взяли смывы из-под ногтей, сняли отпечатки пальцев, исследовали одежду погибшего – нигде не нашли ни единого биологического следа Шевченко. Биллинг телефона Шевченко, заказанный следствием, также решили к делу не приобщать.
Сюрприз на очной ставке
Ключевой свидетель обвинения Игорь Верёвкин не оправдал ожиданий следствия. На очной ставке он заявил, что видит Шевченко первый раз в жизни. Георгий вспоминает, как следователь Коннов начал орать на свидетеля: “Он уже 4 месяца сидит, ты чо, ты же его опознавал по фотографиям!” Верёвкин пояснил, что Шевченко, может, и похож на убийцу чертами лица, но ниже сантиметров на 20, да и вообще это не он. Пришлось занести это в протокол.
Смотри также Шуруповерт. Как преследовали анархистов в БалашихеВ августе 2018 года дело передали в прокуратуру, которая вернула его в СК: именно из-за очной ставки с Верёвкиным. Верёвкин тут же якобы сам пришёл к следователю Коннову и попросил допросить его повторно. На новой очной ставке он уже признал в Шевченко убийцу, заявив, что в прошлый раз “растерялся и забоялся”. У второго очевидца убийства, Станислава Репича следователь Коннов уточнил на допросе, не хочет ли он поучаствовать в очной ставке с Шевченко, тот отказался. Ну отказался, и ладно.
В октябре дело снова передали в суд. Поначалу всё шло благоприятно для обвинения: Игорь Верёвкин закричал с порога, что подсудимый “убил его друга”, хотя не мог видеть его из-за особенностей зала, да и вообще на всех допросах говорил, что с погибшим был едва знаком, Ефимова тоже подтвердила, что Георгий – это тот самый Андрей, с которым они выпивали на поляне. Репича на суд не вызывали – слишком далеко живёт, в Беларуси. Посовещавшись всего 20 минут, присяжные вынесли оправдательный вердикт. Подвёл основной вещдок – записи камер видеонаблюдения из магазина “Пятёрочка”, где засветился настоящий убийца. Проведённая экспертиза не смогла установить сходства из-за плохого качества записи, но всем, кроме обвинения, было очевидно, что убийца выше ростом, а его лысина не похожа по форме на лысину Шевченко.
Скриншот с записей камер в магазине "Пятёрочка". Убийца – в спортивной куртке с белыми полосками
Скриншот с записей камер в магазине "Пятёрочка"
Скриншот с записей камер в магазине "Пятёрочка". Убийца – в спортивной куртке с белыми полосками
Георгий Шевченко
Прокуратура с оправдательным приговором не согласилась и подала апелляцию: присяжным, мол, нельзя было знать о "якобы оказанном давлении во время предварительного следствия", а судья не объяснил им, что эту информацию не нужно принимать во внимание. Кроме того, адвокат во время процесса ставил под сомнение "законность получения некоторых доказательств", а также и допускал оценочные суждения в адрес органов предварительного следствия. Московский городской суд рассмотрит дело 19 февраля. По словам адвоката Алхаса Абгаджавы, который pro bono взялся сопровождать дело Шевченко в апелляционном суде, доводы прокуратуры стандартны, но жалоба составлена не слишком грамотно: прокуроры ссылаются на нарушения, которых нет в протоколе суда. "Видно, что прокуроры ещё не научились работать с судом присяжных", – говорит Алхас Абгаджава. Впрочем, по его словам, расширение юрисдикции на районные суды может быть лишь "экспериментом", который могут признать неудачным, если оправдательных приговоров будет слишком много.