В Петербурге в преклонном возрасте скончался поэт Глеб Горбовский.
В целом, он казался забытым литератором, помнили его в основном по старым стихам пятидесятых-шестидесятых годов и по забавным историям из прозы Сергея Довлатова.
Но нет, пишут довольно много!
С большой душевной болью сообщаем, что сегодня на 88 году оборвалась жизнь большого русского поэта Глеба Яковлевича ГОРБОВСКОГО. Это был подлинный поэт России, произведения которого проникнуты глубокой правдой русской жизни и великой любовью к слову.
ПАМЯТЬ О ПОЭТЕ ГЛЕБЕ ГОРБОВСКОМ
НАВСЕГДА СОХРАНИТСЯ В НАШИХ СЕРДЦАХ
Скорблю! Был знаком с шестидесятых. Один из главных поэтов моей жизни. Соболезнования родным и близким!
Горе. Царствие Небесное, Глеб Яковлевич.
Сегодня в Петербурге на 88 году ушел легендарный поэт, классик Глеб Горбовский, автор необыкновенных и странных стихов, расходившихся в списках и в песнях. (Кто не знает песни "Когда качаются фонарики ночные или "Сижу на нарах, как король на именинах" или "Ах вы груди, ах вы груди, носят женские вас люди"). Горбовский умер утром, в четыре часа, как и обещал во всех своих стихотворениях. В этом: "Держу всеобщее пари, Что смерть наступит до утра". Или в этом: Я умру поутру, От родных далеко, В нездоровом жару, С голубым языком...
Глеб Горбовский RIP. Удивительный был поэт, настоящий. Одновременно советский,несоветский, легальный, андеграундный, желчный, трогательный. Кто-то про него выдал циничную остроту: мол, когда Горбовский пьёт, то выдаёт гениальные стихи, когда завязывает - проходные.
Лежу на дне коньячной речки.
То рыбы надо мной, то жабы.
То восхитительные речи
руководителей державы.
Я ощущаю толщу фальши,
хлебнув — утешного — истошно!
И посылаю всех подальше.
И засыпаю осторожно.
( Мама рассказывался, что в моем младенчестве он часто заваливался к ней с намереньем выпить, она ему наливала и он в порыве умиления бросался к кроватке, смотрел на меня, глаза его увлажнялись и он восклицал: «Галя! Береги Юлечку!» ( Или Машеньку - но никогда не Анечку))
Его любили и Рубцов, и Бродский.
Сын учителей русского языка и литературы.
После войны он скитался по детдомам. Попал даже в колонию для несовершеннолетних преступников, откуда бежал.
Его лирический голос был негромок и нежен.
(Хотя останется и разудалая, сочинённая совсем молодым песня: «Сижу на нарах, как король на именинах».)
Сегодня в память о нём хочется перечитывать его стихи. Простые и изысканные, тонкие и искренние. Почти все они об одиночестве.
Виктор Шендерович:
Настоящий классик.
Его "фонарики ночные" давно оторвались от имени автора и зажили своей бессмертной жизнью в десяти вариантах текста. Сегодня умер автор русской народной песни, чьего имени мы не вспоминали, кажется, много десятилетий.
Печальный повод вспомнить.
Ностальгия нахлынула, конечно, - полвека ж как не было! "Я из пивной иду, я никого не жду..."
Светлая память.
Умер Глеб Горбовский. Я как-то не понимал, что он был жив, просто не задумывался. С другой стороны, не представить, что он умер когда-то раньше и мы это пропустили. Он был прекрасным поэтом, одновременно выбивавшимся из, одновременно стоявшем в основе ленинградской школы 60-70ых. Он написал много, но даже в памяти совсем незнающих он останется примерно там где «я помню чудное мгновенье», «ой мороз-мороз», и «ямщик не гони лошадей» - русским народным текстом
Я больше, чем "Фонарики", люблю "У павильона пиво-воды", но в редакции Аркадия Северного. У Горбовского было "хотелось встретить лейтенанта -и глаз подлюке погасить". "И оба глаза лейтенанту одним ударом погасить" - несравнимо лучше.
Так "улучшал" стихи Вертинский. И, скажем, Ахматова в "Сероглазом короле" приняла его правку.
Теперь классик позднесоветской поэзии и блатной бард встретятся, выпьют вместе и, что называется, решат текстологическую проблему.
Ушёл Глеб Горбовский. Один из последних поэтов блестящего поколения.
Сегодня, прощаясь с ним, многие публикуют фотографии одутловатого старца - но таким я Горбовского не знал.
Я помню его молодого, резкого, пусть и старше меня на полтора десятилетия, в 65-м, в домжуре, на вечере ленинградских поэтов. Кто ещё там был, забылось, но стихи Горбовского мне, семнадцатилетнему, запомнились. Те, ранние, люблю и перечитываю до сих пор.
Лучшее у Горбовского, конечно, в первом томе его собрания сочинений, по 1963 год. Но и потом было, было...
Он был из плеяды поэтов-шестидесятников, определивших лицо литературной эпохи тех времён, но в отличие от многих других – горластых, благодаря истинному поэтическому таланту навсегда вписал своё имя в русскую поэзию. Его стихи несут в себе русскость и православие, мудрость и утончённость, – в осознании своей неприкаянности и греховности.
Ранние стихи – и хулиганские, и мрачные, и трагические, каковой и была его судьба.
Любил Горбовского с детства и очень был рад,
что он ещё жив.
И вот его нет.
Неизбежно, как говорят,
отступают приметы времени,
умирает поэт.
Писал он просто -
как светит окно,
как в доме готовят еду,
пьют вино.
В Бог знает каком году,
когда я был пацаном,
он знал про эту жизнь многое,
умел описать любую деталь,
порхал по словам, признавался, что могла бы его родить птица.
Надеюсь, в логове Бога
ему на шкуре у входа сладко-покойно спится,
и всё-таки жаль,
жаль просто чертовски,
что теперь ни чайку попить, ни напиться
с Глебом Яковлевичем Горбовским.
Ушла не "целая эпоха", не "последний из могикан", и уж тем более не "один из последних представителей великого поколения"... Всё это — общие места, ничего не говорящие и не значащие условные обозначения... Ушёл Божьей Милостью Поэт, гениальный творец, одно присутствие на Земле которого вселяло в душу ощущение, не передаваемое словами.<...>
Конечно, Горбовский в последние несколько лет это совсем не то, что Горбовский 80-х: где-то с середины нынешних десятых годов Глеб Яковлевич перестал писать стихи — конец поэзии в случае (без преувеличения) самого плодовитого русского поэта своего времени — это уже было в каком-то смысле финалом. Но повторюсь, сознание его присутствия на земле (в одно время с тобой!) — окрыляло. И вот теперь время нам эти крылья подрезало...<...>
Мне не довелось пообщаться с Глебом Яковлевичем, письмо ему я написал в такие уже времена, когда поэт не был в состоянии ни ответить мне, ни, боюсь, и прочесть, осмыслить моё послание... Мне также очень хотелось всерьёз написать о Горбовском, сказать о великом русском поэте при его жизни то, что, будь ты хоть трижды велик, говорят (и спасибо ещё, если говорят!) лишь после смерти. Опоздал. Дважды не успел. Размышления мои о его поэзии постоянно пополнялись (и пополняются) всё новыми и новыми заметками и наблюдениями, т.к. стихов за 60 лет у Глеба Яковлевича накопились тысячи, очень многое осталось за бортом сборников, вошло только в собрание сочинений (и по сей день не изданное полностью)... Остаётся утешаться народной мудростью: "Лучше поздно, чем никогда..."