Анархист, антифашист и экозащитник Вячеслав Лукичев был осужден за пост в телеграм-канале. Активист разместил там найденную в соцсетях статью об архангельском подрывнике Михаиле Жлобицком, в которой тот назывался "героем", после чего был обвинен в оправдании терроризма.
Вячеславу Лукичеву 24 года. Он дома всего несколько суток – последние четыре с половиной месяца провел в СИЗО. С молодым человеком и его друзьями, которые поддерживали его во время следствия, мы встречаемся в одном из калининградских кафе. "Первый раз за четыре месяца ем суп", – смеется Вячеслав. Он веган, и в СИЗО жил только на "передачках" от друзей.
Вячеслав Лукичев и его подруга Евгения
Шестеро силовиков для одного анархиста
Лукичев обвинялся по части 2 статьи 205.2 УК РФ "Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма". 14 марта Московский окружной военный суд на выездном заседании в Калининграде признал его виновным и оштрафовал на 300 тысяч рублей. Лукичев был освобожден в зале суда.
Фактически его преступление заключалось в размещении чужого текста из шестисот слов в своем телеграм-канале "Прометей".
"Это был канал социальной направленности с анархистской повесткой, сейчас контроль над ним захватили спецслужбы. Это был ресурс анархистской организации "Народная самооборона", в которой я состою около 5–6 лет, – рассказывает Вячеслав Лукичев. – Конкретно данный пост я нашел в другом мессенджере, он мне показался своевременным. Эта была статья, в которой архангельский самоподрывник Михаил Жлобицкий характеризовался как сильная личность – потому что он пошел на самопожертвование из-за того, что структуры ФСБ неоднократно пытали людей, в том числе анархистов. При этом в статье очень подробно описывалось, почему анархисты не должны идти на подобные меры. Сама статья мне показалась антитеррористической, профилактической по сути. Я ее разместил без каких-либо своих комментариев.
Пожертвовать жизнью – это геройский поступок. Но само его действие было неверным
31 октября у здания Архангельского ФСБ 17-летний анархист Михаил Жлобицкий взорвал самодельную бомбу. В результате взрыва он погиб, трое сотрудников ФСБ пострадали. В предсмертной записке, размещенной в одном из анархистских телеграм-каналов, молодой человек заявил, что причиной его самоподрыва является "фабрикация дел и пытки людей" Федеральной службой безопасности.
Вячеслав Лукичев говорит, что не поддерживает Жлобицкого в главном – в совершении теракта:
"Свое отношение к Жлобицкому я высказал на суде, хотя судья воспринял это достаточно негативно. Пожертвовать жизнью – это геройский поступок. Но само его действие было неверным, – говорит Вячеслав. – Михаил должен был подумать, что его поступок будет иметь репрессивные последствия для других членов анархистского движения".
Вячеслав Лукичев
Как выяснилось во время суда, о спорной публикации в телеграм-канале Лукичева правоохранительным органам стало известно от 19-летнего военнослужащего Балтфлота Данилы Демина. Демин якобы прочитал пост, "возмутился" и написал в ФСБ, что текст поста, по его мнению, считывается как "оправдывающий терроризм".
У профессионального эксперта было другое мнение.
"Мы представили экспертное заключение одного из лучших специалистов-лингвистов нашей страны, Игоря Жаркова, где он доказал, что никакого оправдания терроризма в статье, размещенной Лукичевым, нет, – говорит адвокат осужденного Мария Бонцлер. – Мы просили полного оправдания Лукичева, было много свидетелей, которые рассказывали о том, что он помогает приютам для бездомных животных, детским домам, собирает подарки детям – что такой человек не может ни в коем случае оправдывать теракт. Но суд все-таки решил, что Лукичев виновен.
Видите, у меня на лбу шрам, три года назад меня пытались зарезать
Злополучную статью Вячеслав опубликовал 31 октября с телефона своей хорошей знакомой, которая была администратором канала "Прометей". 3 ноября Лукичев, его девушка и их подруга-администратор были задержаны сотрудниками ФСБ.
"Мы собирались ехать в приют "Дружок" для бродячих кошек и собак, стояли на автобусной остановке, – говорит Лукичев. – Все происходило максимально стремительно: передо мной резко затормозил тонированный автобус ФСБ, в котором были шестеро сотрудников в масках. Возможно, такое большое количество сотрудников ФСБ было связано с тем, что у меня было с собой травматическое оружие. Травмат – это вынужденная мера. Я – участник антифашистского движения Калининграда, у нас конфронтация с неонацистами. Вот, видите, у меня на лбу шрам, три года назад меня пытались зарезать, разрезали в итоге лоб".
Задержанного Лукичева повезли домой – проводить обыск. В квартире изъяли все информационные носители, а также наклейки в поддержку других анархистов, задержанных ранее по Болотному делу.
"Также было изъято 30 листов бумаги – я распечатал из интернета фото с Болотной площади, где полицейский избивает дубинками лежащую женщину, с надписью "Полицейский – враг народа", – говорит анархист. – Эти материалы сначала характеризовались как экстремистские на первых судах, потом экспертиза показала, что ничего экстремистского там не было. Было лишь сказано, что этим фото я показываю отрицательное отношение к полиции".
Изощренная пытка
После задержания Лукичев написал явку с повинной, чтобы отпустили двух задержанных с ним девушек, говорит Мария Бонцлер. В итоге на суде они выступали свидетелями. По словам адвоката, во время задержания и допроса Вячеслава били. Сам молодой человек комментировать эти слова не стал, но подробно рассказал об условиях содержания в СИЗО, которые в какой-то момент стали напоминать пыточные. Так, после ареста он был помещен в спецблок "для особо опасных преступников":
Он все время просил меня выйти из камеры, чтобы он повесился
"Со мной там сидел мужчина, который признался в убийствах с особой жестокостью. Я буквально на соседней койке спал с убийцей, достаточно неприятные ощущения. Был еще якобы "террорист" – парень-узбек, который работал в кафе. Его пытаются обвинить в терроризме, якобы он с кем-то созванивался, не дают связаться с родными, парень элементарно не может нанять себе платного адвоката", – вспоминает Лукичев.
Позже Лукичева перевели в другую камеру, уже с другим убийцей.
"Он все время просил меня выйти из камеры, чтобы он повесился. Ему было тяжело, у него была дырка в черепе от трепанации, он все время говорил, что хочет умереть, – вспоминает Вячеслав. – Но это было не самое трудное. В камере было очень холодно, изо рта шел пар. И 16 часов в сутки очень громко играла музыка – там днем было невозможно находиться. Просто включали любое радио. В камере мы друг друга иногда не слышали. Это изощренная пытка. Даже прокурор, зайдя в здание СИЗО, когда приходил на суд по видеосвязи с Москвой, сказал, что по сути это пытка. И я думаю, это было мерой давления – громкая музыка, очень холодно, темно, но я все равно старался читать, чтобы не сойти с ума, абстрагироваться от происходящего".
Пока Лукичев был в СИЗО, телеграм-канал "Прометей" перешел под контроль спецслужб. После задержания анархиста в ленте его канала появилось его фото – спящего в кабинете, рассказывает Мария Бонцлер.
"Это эфэсбэшники разместили. Когда его задержали, ему не давали спать. И в конце концов он прикорнул в кабинете ФСБ. А эфэсбэшники разместили эту фотографию в его же телеграм-канале и написали: "Лукичев спит в здании ФСБ после того, как он сдал всех своих товарищей", – говорит адвокат.
После задержания активиста его друзья объявили сбор средств на адвоката и другие необходимые расходы. За первые недели удалось собрать около 150 тысяч рублей от жертвователей со всего мира, рассказывают друзья Лукичева Евгения и Виктор:
"Жертвовали самые разные люди. Было очень много поддержки, самой разной. С нами связались даже представители звукозаписывающего лейбла, они просили историю Славы для аргентинской хардкор-группы, хотели выпустить альбом с его фотографией и информацией о нем. И деньги пошли бы тоже Славе, но они не успели до его освобождения. Люди писали в соцсетях, просили передать добрые слова, деньги. Сами бы мы не справились".
Виктор и Евгения, друзья Лукичева
Слова поддержки писали со всего мира, вспоминает Вячеслав Лукичев:
"Мне писали из России, Испании, Франции. Причем поддержка велась не только от знакомых, но и из нашей антифашистской среды. Также разные активисты, экозащитники, зоозащитники писали характеристики для меня, меня поддерживали в администрации моего родного города Мамоново (в Калининградской области). Передавали слова поддержки с Камчатки, из Норильска, это заставляло держаться".
Все-таки победа
По словам Марии Бонцлер, защита будет обжаловать решение суда о штрафе в 300 тысяч рублей в Верховном суде. Но назвать решение суда чистым проигрышем, как она говорит, нельзя.
У нас в стране еще два года назад было 2% оправдательных приговоров, а сейчас – 0,5%. Есть установка на обвинение
– Я понимала, что будет обвинительный приговор, несмотря на все наши доказательства. Поэтому дело разбирал именно Московский окружной военный суд. Но судьи отнеслись очень внимательно, и в принципе, я думаю, этот приговор можно считать практически оправдательным. – альтернативой штрафу в этой статье является минимум пять лет тюрьмы. Судьи назначили ему самое маленькое наказание из возможных. Они поняли, что он ни в чем не виноват, но оправдать его они не имели возможности.
– Почему?
– Потому что у нас в стране еще два года назад было 2% оправдательных приговоров, а сейчас – 0,5%. Их практически нет. Есть установка на обвинение. Но, я думаю, это дело было очень прецедентным, в следующий раз подумают, чтобы так позориться. Я думаю, это была хорошая профилактика. Конечно, парень сильно пострадал – и психика, и здоровье, но что поделать.
– В Калининграде были аналогичные дела?
– У нас было несколько дел по 205-й статье, но они прошли очень тихо, без привлечения СМИ и общественности. Насколько я знаю, везде были обвинительные приговоры и везде был реальный срок. Подробностей я не знаю.
Адвокат Мария Бонцлер
Сегодня Лукичев планирует искать работу – раньше он трудился поваром в веганском кафе, подрабатывал на стройках, в приютах для животных. Но пока надо решить проблемы со здоровьем, подорванным в холодной камере СИЗО. Вячеслав испытывает очень сильные мышечные боли, иногда практически теряет от них сознание, болит сердце.
Отказываться от своих убеждений активист не собирается.
– Я остался анархистом, антифашистом, экозащитником, мои убеждения остались при мне. И я надеюсь, что буду служить положительным примером для знакомых и незнакомых людей.
– Ты ожидал, что будет такое жесткое наказание за тот репост?
– Я думаю, каждый рискует попасть в поле зрения структур. Но я не ожидал такой жесткой статьи. Думаю, это связано с декриминализацией 282-й статьи. Если бы попал год назад, это была бы 282-я статья, а теперь это 205.2. Фактически это тот же интернет и остался, только другие сроки, с совсем другими штрафами. Мне грозили Сибирью, Архангельском, и я реально готовился сидеть где-то в далекой Сибири. Так что все закончилось более-менее хорошо.
– Почему ты решил стать анархистом?
Скорей всего, моим родным придется продавать автомобиль. Триста тысяч пожертвованиями не собрать
– Я пришел к этому давно, изучал политологию, социологию, экономику. Сравнивая и анализируя, я пришел к тому, что анархизм – это идея будущего, одна из идеальных систем функционирования общества. Это не подразумевает свободу всех и вся, убийства, как многие думают. Современное анархическое движение помогает обществу. В Москве анархисты защищали людей от квартирных рейдеров, недобросовестных работодателей. Помогали людям отбивать свои честно заработанные деньги. Члены "Народной самообороны" блокировали работу мошенников, не давали функционировать их офисам, фиксировали на видео, предупреждали людей. Даже эфэсбэшники позитивно оценивали эту практику. В Калининграде, к сожалению, из-за малочисленности и неорганизованности анархистов такого нет.
– Где возьмешь деньги на штраф?
– Скорее всего, моим родным придется продавать автомобиль. Триста тысяч – такой суммы, мне кажется, пожертвованиями не собрать. Есть более важные моменты, люди продолжают подвергаться пыткам в местах не столь отдаленных. И я думаю, нужно помогать более нуждающимся.