Проект гражданских инициатив и современного искусства Платформа "ТЮ!": как вынужденная переселенка из Донецка и украинская политическая активистка Диана Берг сделала с товарищами художественный центр, который посещают президенты?
Украинский патриотизм, гражданский активизм и современное искусство. Анархисты и хипстеры, публика и партнеры Платформы "ТЮ!" Гогольfest и Платформа "ТЮ!"
Городская жизнь и художественная интервенция: проекты Платформы "ТЮ!" о доступности городской среды для молодежи, стариков, инвалидов. Ежегодные акции к Международному женскому дню: "Вечеринка традиционный ценностей", "Простое женское счастье", "Розовые окуляры".
Уличные акции и арт-резиденции Платформы "ТЮ!". Полицейское насилие и культура мирных собраний как предмет рефлексии.
Проект "Деком": декоммунизация глазами активистов в совместной выставке с Мариупольским краеведческим музеем.
Диана Берг, основательница Платформы "ТЮ!", Александр Сосновский, технический менеджер Платформы "ТЮ!", сотрудники Платформы "ТЮ!" и активисты Вера Процких (пиар), Алексей Егоров (администратор), Ирина Березнева (финансы и ресурсы), Ксения Чепа (менеджер), Сережа Моржов (актуальный художник), парамедик и консультант по проведению мирных собраний Михаил Лебедь, художница Маша Пронина.
Ведет программу Елена Фанайлова.
Елена Фанайлова: Мы находимся в центре Мариуполя, в необычном здании. Оно ранее было спортивным залом и церковью, а теперь это Платформа "ТЮ!", осуществляющая артистические интервенции в центре города, разнообразные художественные акции, выставки, фестивали, концерты, кинопоказы. С чего все началось?
Александр Сосновский: Мы собрались в 2015 году и решили сделать пространство, куда будут приходить люди, общаться, культурно развиваться. У Дианы уже был опыт проведения мероприятий, а у меня не было.
Елена Фанайлова: Про здание. Это два шага от центра, историческая часть города. Сколько вам пришлось работать, чтобы довести все это до такого впечатляющего результата?
Александр Сосновский
Александр Сосновский: Все делали своими руками. Единственное, второй этаж пристраивали специалисты, здесь нужны специальные знания. Многие, включая бизнесменов, в 2015 году уехали из Мариуполя в связи с военными действиями, фронт находился в 10 километрах отсюда. И за счет этого цены на аренду упали, было много площадок, которые пустовали.
Ирина Березнева
Ирина Березнева: Первым ивентом, на котором я познакомилась со всей командой, был вечер Лизы Готфрик. И потихоньку в 2017 году за полгода я – даже не могу сказать, как – оказалась в "ТЮ!" в качестве главной по цифрам. В ноябре я бросила всю свою респектабельную, стабильную, надежную, хорошую работу и ушла в "ТЮ!" Я обеспечиваю в "ТЮ!" цифровой, правовой бэкграунд, потому что любая общественная деятельность, любой активизм, должен быть законным, правильным, соответствовать всем нормам действующего законодательства.
Елена Фанайлова: Диана, вы были вынуждены фактически бежать из Донецка, поскольку были активисткой проукраинского движения. И вот Диана Берг приезжает, человек с феминистскими, демократическими, либеральными взглядами и определенной художественной повесткой. Каким вам кажется город Мариуполь?
Диана Берг
Диана Берг: Донецк всегда был доминирующим по всему, и донецкие активисты, организаторы, соорганизаторы нашего проукраинского движения поехали в Киев, Одессу, Львов. Я тоже какое-то время провела во Львове и в Киеве, пока не приехала в Мариуполь. Это было пять лет назад. Безусловно, сейчас я могу понять, что я хотела что-то делать, но тогда это было подсознательно. Мариуполь – самый близкий город к Донецку, 100 километров, и самые жуткие часы были, когда ДНР уже вроде бы отбили, но пошли "качели". Это сентябрь 2014 года. Были мысли: Донецк не спасли, может быть, хоть Марик спасем. Сразу было понятно, что помогать фронту, искать себя в волонтерском движении, было не совсем уместно, эта ниша была полностью занята, город был в тот момент очень активный. Очень многие организации занимались гуманитарными вещами, очень патриотичный город, весь желто-голубой. Понятно было, что не занята культурная ниша. Наши друзья приезжали из Львова, например, львовский Театр Леся Курбаса. Показывали что-то в ДК "Молодежный", начали там договариваться. Потом Марьяна Садовская, Сергей Жадан, все начали ездить, чувствовали ответственность, хотели помочь, поддержать город. Артисты, музыканты, художники, фестивальные, культурные, креативные индустрии работали без гонораров, без чего-то взамен, хотели просто поддержать, и это было очень круто.
Елена Фанайлова: Поддержать прифронтовой город, как вы сказали.
Диана Берг: Безусловно. Тогда мы дружили с полком "Азов", потому что в 2014 году невозможно было находиться в Мариуполе и не любить "Азов", если ты любишь Украину.
Елена Фанайлова: Освободители города, как бы ни относиться к одиозным политическим взглядам части этих людей, это уже легенда современной украинской истории.
Когда я попал сюда, я понял, что это то место, где я хочу быть и где мне надо быть
Диана Берг: Конечно, тем более, у них здесь база, и милитаристская риторика была тогда очень заметна. Это был и есть сейчас один из самых серьезных батальонов, которые внесли огромный вклад в освобождение города и вообще Украины. И совершенно случайно пошло сарафанным радио: "Что хотите посмотреть в Мариуполе, звоните Берг". Были у нас спектакли, мультидисциплинарные культурные проекты. Год мы что-то делали то во Дворце пионеров, то в городском саду, поскольку своего пространства не было. Мы познакомились и с донецкими и луганскими переселенцами, и с местными жителями.
Елена Фанайлова: После событий 2014 года, как я понимаю, здесь образовалась довольно большая донецкая диаспора, и она дает городу новый толчок.
Вера Процких
Вера Процких: Моя идентичность размыта, возможно, поэтому я в "ТЮ!". Я веду социальные сети, общаюсь с нашими посетителями через Фейсбук, Инстаграм, Телеграм, создаю словесную повестку. То есть пытаюсь передать, чем является "ТЮ!", воплотить в слова все наши ценности и идеи.
Алексей Егоров: Я в основном занимаюсь в "ТЮ!" тем, что слежу за порядком, встречаю гостей, в том числе тех, которые приезжают к нам на ивенты. Своеобразное лицо этого заведения. Большую часть жизни я испытывал довольно серьезные проблемы с социализацией, просидел дома, но в какой-то период из-за семейных проблем мне было необходимо поменять все. Когда я попал сюда, я понял, что это то место, где я хочу быть, и где мне надо быть.
Алексей Егоров
Елена Фанайлова: У вас весьма европейская повестка. Это права человека, права женщин, ЛГБТ, это современное искусство во всех его видах социальной критики, которая возможна по отношению к консерватизму, патернализму, дурным чиновникам, просто стереотипам. Напомните, когда и почему на вас нападали?
Диана Берг: У нас была открытая репетиция подростковой бэнд-группы. Они попросили, а мы всегда открыты для местных молодежных инициатив.
Александр Сосновский: Это мероприятие планировалось с шести до восьми, время было где-то 19:30, я подумал, что скоро конец. Открывается дверь, и залетает группа молодых людей в медицинских масках, в балаклавах, длинных кофтах, в перчатках, а было лето, тепло. И начинают громить все, людей, вещи. Потом некоторые из этих нападавших бегут на сцену, начинают громить музыкальные инструменты. Я выбегаю к ним навстречу, пытаюсь их остановить. Все это происходит на протяжении 20-30 секунд, и они убегают, все разбив, на улицу. Довольно быстро приехала охрана, но они уже все разбежались. У ребят все было явно отработано и организовано, они знали, что делать, кому куда бежать. Я пытался бежать за ними на улице.
Диана Берг: Саша же бывший полицейский. Он сразу содрал с одного из нападавших балаклаву.
Елена Фанайлова: Были слухи в прессе, что это было молодежное крыло, любящее "Азов", их связывали с этим погромом. Сейчас эта связь для вас важна, или уже другая стадия жизни?
Диана Берг: Были случаи, из-за которых мы разошлись с "Азовом" и всеми его ответвлениями. Мое личное уважение к полку "Азов", к военным, которые воевали, не поменялось. Но "Гражданский корпус", "Национальный корпус" как партия, национальные дружины – это дубликаты, уже не воевавшие, которые делают якобы что-то полезное, они уже сильно изменились. Тактика этих людей – это тактика ультрас, футбольных фанатов, а футбольные фанаты в Мариуполе так или иначе хотели бы каким-то образом относиться к "Азову". Такая у меня аккуратная версия.
Елена Фанайлова: О риторике можно говорить по-разному, с одной стороны, это патриотическая риторика, но с другой стороны, это консервативная риторика, и когда вы вышли с радужным флагом ЛГБТ, это не вызвало большой радости у людей такого политической склада.
Диана Берг: Более того, они мне звонили потом: "Убери фотки с этим радужным флагом из интернета".
Александр Сосновский: Тогда эти вопросы еще не были так накачаны, как сейчас, тогда это было проще. Сейчас они уже очень политизированы.
Диана Берг: До того в Мариуполе о такой повестке, как ЛГБТ, вообще не говорили. "Вы занимайтесь свой культуркой", но ЛГБТ – это уже нет. Конечно, выйти с флагом ЛГТБ было несколько провокационно с моей стороны, но мы таким образом подняли эту тему.
Елена Фанайлова: Вы выходили на улицу и с проектом за права инвалидов "Барьер", когда установили инвалидные коляски так, чтобы мешать обычным людям проходить в переход. У вас в городе единственный подземный переход соединяет две большие магистрали. И эксперимент был очень показательный.
Диана Берг: Это опять-таки о праве на город.
Елена Фанайлова: "Право на город" – так называется ваша большая программа, серия мероприятий. И когда мы говорим о еще одном вашем проекте – "Декоммунизация", мне кажется, это очень актуальная для города штука. И дело даже не в портретах Ленина, а в советском пантеоне классиков, который представлен на центральной аллее в городском саду. Речь идет о выкрашенных бронзовой краской бюстах Горького и Маяковского, а также Менделеева и Пушкина. Расскажите о "Праве на город", какие акции у вас были и планируются?
Диана Берг: Все, что мы делаем вне "ТЮ!", это о праве на город. Выйти с радужным флагом во время марша "Азова" – это тоже право на город. Я тоже имею право на эту площадь, на публичное высказывание, более того, право на самовыражение – это все есть в Конституции. Любые наши акции – это тоже о праве на город, о том, что хорошо бы хотя бы подумать о том, где начинается чужое, что является общим. Значит ли это, что общее – это ничье, или все-таки мое или наше, как с этим взаимодействовать? И нормально ли то, что что-то происходит в нашем общем пространстве, чего мы не ожидаем. Как эти инвалидные коляски, которые мы поставили и перекрыли проход. Было показательно, что абсолютное большинство людей не спрашивали, что это, хотя мы повесили описание, что здесь происходит акция, и каков ее смысл, мы тоже написали, что это о барьерах, как физических, так и психологических, ментальных, социальных.
Благодаря "ТЮ!", я поняла, что мне нравится Мариуполь
Вера Процких: Я до 20 лет много чем занималась, но не находила себя в Мариуполе, этот город меня отталкивал. Благодаря "ТЮ!" и мероприятиям, я начала больше изучать город и поняла, что мне нравится Мариуполь, поскольку здесь очень много интересных людей. Наверное, самым знаковым, масштабным событием было сотрудничество с фестивалем "86", когда мы приехали в город Славутич. Для меня это был опыт, во-первых, международного фестиваля кино и урбанистики, во-вторых, курирования музыкальной программы в другом городе. Славутич – прекрасный город. И другим таким событием, наверное, была наша "Резиденция", которую мы делаем два года подряд. Мы много общаемся с художниками, и на первой "Резиденции" мы проводили почти все время в "ТЮ!", это было так массово, сложно и прекрасно.
Алексей Егоров: Я в "ТЮ!" не так давно, и к сожалению, не успел застать большинство тех вещей, о которых рассказала Вера, но я выберу, пожалуй, первый проект, на котором волонтерил, это была вторая "Резиденция". Это был мой первый в жизни опыт – две недели подряд общаться, причем с большой группой людей. Знакомство и общение с новыми людьми – это очень круто.
Елена Фанайлова: У вас сильная феминистская повестка. Вы регулярно проводите акции на 8 Марта.
Диана Берг: Это всегда о праве на мирные собрания, которые тоже прописаны в Конституции. Мы даже не уведомляем органы местной власти. Единожды такое было, и то потому, что нам начали угрожать после анонса, и уже было ясно, что нам не дадут ее провести. Наша акция 8 марта прошлого года сильно насторожила наших оппонентов, возможно, тех же, кто на нас напал. В этом году у нас была акция – похороны, поминки, поминальная молитва за патриархат. Это было очень красиво. У нас всегда все очень красиво, 8 Марта – наш любимый праздник. До этого мы сожгли сексистские открытки, которые объективизируют женщину, якобы поздравляя ее, снисходительно позволяя быть иногда просто красивой, загоняя ее в сервис-зону. Мы смешали это с розовой пудрой и торжественно пошли, все в черном, в вуалях, с красивыми плакатами, которые сделала художница Маша Пронина, наша подруга, с перечеркнутыми большими открытками. Каждый помолился, что-то сказал…
Маша Пронина
Маша Пронина: Мне очень хотелось сделать для "ТЮ!" плакаты, я увлекаюсь плакатом активиста, и когда я жила в Киеве, я ходила на все акции, для меня было особое удовольствие сделать самой себе яркий плакат. Когда я шла к Диане, у меня был немножко другой концепт. Но мы очень быстро пришли к тому, что нам нужно кого-то хоронить. И что именно может олицетворять патриархальные устои, которые нас не устраивают и которые мы хотим менять в обществе, и как мы можем показать людям, что именно мы хороним... Мы хоронили не этот праздник, который всем нравится, а именно те вещи, которые этот праздник высвечивает не очень хорошо. Мы подумали, что открытки подходят идеально, и я вкрапила в них темы, которые 8 Марта прикрывает в нашем обществе. Это женщина – украшение коллектива, женщина, зашивающаяся в быту, домашнее насилие. Мы с Дианой – еще донецкие подруги, довоенных времен, и я начала заниматься искусством после войны. До этого я была донецкой поэтессой в андеграунд-движении, мы занимались хулиганским искусством на улицах Донецка. А когда я уехала из Донецка, и началось это все, для меня это была очень большая психотравма, я переживала события, разрыв, что моя семья уехала в Россию, а я осталась тут. Я начала заниматься арт-терапией, создавать коллажи, и потихонечку это переросло в вид творчества, где я стала перерабатывать месседжи, которые не устраивают меня в обществе, и выдавать в коллажной форме.
Елена Фанайлова: А в прошлом году какая повестка была, что вы придумали?
Диана Берг: В прошлом году у нас был "Марш рациональных дружин", потому что "дружина" – это "жена, супруга". А есть организация, движение – "Национальные дружины", "Национальный корпус". Мы шли под лозунгом "Больше, чем жены". Мы прошли маршем, который больше напоминал эстетику, практику правых парамилитарных образований. То есть балаклавы, барабаны, фаеры, красный дым, все в хаки, с украинскими флагами. А на флагах были тризубы, а на тризубе в центре был феминистский кулак. Наши оппоненты очень взволновались: как эти феминистки, гендерные марксистки оскорбляют ребят, которые на фронте, вообще всю нашу Украину. Логика такая, что только они имеют право взять украинский флаг, пройти по нашим улицам с фаерами, с позиции сильного рассказать, что они за Украину, они патриоты.
Елена Фанайлова: У вас есть еще одно направление, которое называется "Немонстрация". Это связано с уличным активизмом? Конечно, это отсылка к Артему Лоскутову с его "Монстрациями". Чем ваша "Немонстрация" отличается от них?
Александр Сосновский: Мы показываем, что есть ситуация, как митинг ради митинга. Это как митинг-шутка, митинг-абсурд. Люди выходят с абсолютно нелепыми лозунгами, в ярких одеждах, с нелепыми требованиями. Это митинг с элементами карнавала.
Диана Берг: Чистое право на самовыражение, свободу собраний. Без политики, без каких-то партийных историй. Это похоже, конечно, на "Монстрацию". Мы ее назвали "Немонстрация", потому что 1 мая 2016 года, когда мы ее проводили впервые, была Пасха. Мы уважаем всех, не хотели бы, чтобы это выглядело провокационно. Поэтому мы тогда не проводили "Монстрацию", отложили ее на 2 или 3 мая, и вышла "Немонстрация". Лозунги там обычно абсолютно нелепейшие: "За гендерные закупки", "Что же ты рожаешь, тебе еще курить", "Биполярная звезда", "Что делаю, то и хочу" и так далее.
Александр Сосновский: Чем абсурднее, тем лучше, чтобы это работало и было похоже на что-то серьезное, но если присмотреться, то это абсолютная нелепость.
Елена Фанайлова: Еще одно ваше направление – культура протеста, и это тоже связано с чувством себя в городе, с правом на город. Это лекции, семинары, что это?
Диана Берг: Нас пригласили на фестиваль Plan B в Харькове, он проходит ежегодно, и мы с первого года приезжали как спикеры. В этом году мы провели воркшоп, там была теоретическая и практическая части, с элементами игры, как можно обернуть свою идею, проблему, свои цели в такую обертку, чтобы это было понятно, привлекло внимание и могло что-то изменить, хотя бы дать толчок к изменениям.
Люди поняли, что так можно чего-то добиться, заявить о своих правах, о своем мнении
Александр Сосновский: В украинском обществе только-только начали этим пользоваться. Со времен Майдана люди поняли, что так можно чего-то добиться, заявить о своих правах, о своем мнении. И сама культура проведения мирного протеста у нас только начинает делать первые шаги.
Михаил Лебедь
Михаил Лебедь: Сейчас проблемы в основном связаны с тем, как себя ведет полиция. После войны стало больше ситуаций, когда есть мирное собрание, а есть контрсобрание, которое придерживается противоположных взглядов или вообще настроено агрессивно. Полиции надо знать, что с этим делать, как разграничивать людей, как уменьшать конфликты, как разговаривать с агрессивными протестующими. И наша полиция уже движется в этом направлении, уже есть много тренингов для полиции со стороны европейских коллег, использующих такие модели. Надо помнить гражданам о том, что у нас не разрешительная система, как, например, в России или на оккупированных территориях. Иногда чиновники, полицейские об этом не знают, это наследие советского режима. Надо знать, что делать в сложных случаях, когда полицейский не прав, как неконфликтно ему объяснить, что к чему. Что делать, если задержали, происходит суд, и так далее. И для этого, в том числе, нужно рассказывать людям о мирных тактиках, о последствиях. Я был на фронте парамедиком, оказался в городе, меня в "ТЮ!" начала приводить Вера. Чем наполнить акцию, как она выглядит, как привлечь внимание общества – это больше по части "ТЮ!", мне же было интересно научить людей на мастер-классе. Мы вместе придумали игры для закрепления.
Елена Фанайлова: Меня интересует перформанс, который вы сделали в Харькове, в метро. Это отличная история про антропологию большой страны, когда человек садится в поезд и оказывается в ограниченном пространстве со своими попутчиками 12 часов, 24 часа, 30 часов…
Mariupol
Диана Берг: Мы сделали перформанс, который назывался "С пересадкой". Взяли складной столик, вошли в метро как обычные люди, а потом раз – разложили столик, поставили туда куру в фольге, яички, бутербродики из контейнеров, подстаканники, разложили постель, разделись. И это было, с одной стороны, о том, насколько мы имеем право на действия, как это воспримут окружающие. А с другой стороны, это о том, что Мариуполь сейчас, по сути, остров, и если мы куда-то едем, это минимум 20 часов.
Елена Фанайлова: И как окружающий народ смотрел на это?
Диана Берг: Помогали разгадывать кроссворды, фоткали, нормально относились. Купили газету "Хозяин", "Тещин огород", все было ок.
Сережа Моржов
Сережа Моржов: Я узнал, что в Мариуполе есть место для для активизма, для левых идей, для идей, о которых здесь никогда никто не слышал. Это было очень круто, потому что это единственный глоток свежего воздуха в затхлом, консервативном городе. И очень круто, что "ТЮ!" активно занимается различными творческими штуками, воркшопами, новыми форматами. Для меня это абсолютно новый опыт, я узнал, что можно жить вот так, я увидел Мариуполь таким, узнал о нем намного больше. И Мариуполь начал нравиться мне больше и больше.
Елена Фанайлова: У вас есть прекрасное направление, которое совпадает с общим трендом Украины, – декоммунизация.
Диана Берг: Мы делаем каждый год мероприятия разного плана, посвященные рефлексии, осмыслению. Декоммунизации как процесса не внешнего, а внутреннего, не было, как мы думаем. Таблички перевесили, Ленина заменили на Тараса – вот и все.
Александр Сосновский: А в головах как был "совок", так и остался.
Mariupol
Диана Берг: Мы не хотим ругать, мы просто констатируем факт. И мы говорим о том, что это нельзя забывать. Институт национальной памяти говорит о том, что надо это вычеркнуть, мы, Украина, были жертвой России, нас она захватила, колонизировала и заставила страдать в коммунизме. Да ничего подобного, мы там субъект, а не объект. Поэтому не надо это вычеркивать и забывать.
Елена Фанайлова: Многие страны Восточной Европы хотят видеть себя жертвами более сильных соседей, но голос разума должен нам подсказывать, что мы не только жертвы, мы и участники этого процесса.
Диана Берг: Да, непосредственные.
Александр Сосновский: Это опасная ситуация, потому что для людей, которые не знают историю, она повторится. Это, к сожалению, может повториться, если не понимать допущенные ошибки, тенденции, что происходили тогда и происходят в настоящее время.
Вера Процких: Первый "Деком" выглядел как костюмированная вечеринка, все пытались воспроизвести разные года Советского Союза, кто как хотел. Кто-то был электриком, кто-то – учительницей музыки, кто что смог собрать из своего гардероба. Я о Советском Союзе знаю только из истории, это пласт истории, последствия которого я проживаю. Второй "Деком" был абсолютно другой, к нам приезжал проект "Танцлабораториум" с Ларисой Венедиктовой. Была показана открытая репетиция спектакля "Диктатура жертвы". По балкам второго этажа "ТЮ!" была развешана колючая проволока, на самом входе тоже. Это превратило наше открытое пространство, где нет толком стен, оно абсолютно доступное, в клетку, которая была опасна, все цеплялись за эту проволоку. В этом году мы будем сотрудничать с музеем и делать выставку из их фондов на тему тоталитарных символов. Попытаемся обыграть, как кураторы современного искусства, использовать фонды, которые есть у музея, чтобы эти символы утратили свой смысл, который они несут.
Елена Фанайлова: Существует площадь в Мариуполе, на которой стоял обычный советский дедушка Ленин. В процессе ленинопада его свалили. Что там сейчас?
Диана Берг: Сейчас появились везде пост-Ленины, как мы их называем. Это постамент, на котором стоял Ленин, и по всей Украине разнообразие пост-Лениных. Где-то Шевченко, где-то казачок, а где-то, как у нас.
Mariupol
Александр Сосновский: Да, у нас памятник древнекиевскому князю Святославу Хороброму, который победил в войнах, и поэтому решили его увековечить. Насколько я помню, это был подарок от полка "Азов" Мариуполю.
Елена Фанайлова: Объект монументальной пропаганды, национального единения, символ.
Диана Берг: Без героев нельзя никак.
Елена Фанайлова: Поговорим про арт-резиденции. Кто ваши любимые художники, кого вы приглашаете к себе, как это устроено? Делаете ли вы выставки потом?
Александр Сосновский: Все любимые.
Елена Фанайлова: Особо любимый – это Ваня Семесюк и его команда. И особенно любимые все те, у кого иронический взгляд, я так понимаю ваши эстетические пристрастия.
Диана Берг: Да. Ваня Семесюк не был у нас на "Резиденциях", он к нам приезжал как автор широкого профиля.
Александр Сосновский: Он очень талантливый человек и интеллектуал, я его за это уважаю.
Елена Фанайлова: Его эстетика – эстетика стеба, жлоб-арт.
Диана Берг: И там можно увидеть правую риторику.
Елена Фанайлова: Я сказала бы, что это еще деконструкция правой риторики. Есть националистический порыв, но это абсолютный стеб, и по этому поводу тоже.
Диана Берг: Безусловно. И если представить, что некто, пускай Семесюк, правый, разве это является поводом не дружить с ним и не приглашать его?
Елена Фанайлова: Последний вопрос – это Гогольfest, который пришел в Мариуполь, и ваше сотрудничество с ним. Это мощный фестиваль, театр "ДАХ" в свое время его устроил, Влад Троицкий, и вы теперь его партнеры.
Диана Берг: Мы одни из партнеров, одна из площадок. Когда Гогольfest пришел в Мариуполь, они не могли проигнорировать такую локацию, такую команду, как "ТЮ!" Поэтому мы пошли с ними на партнерство, у них в программе есть интересные идеи, инициативы, которые идеально проходят в "ТЮ!" В прошлом году это был спектакль "Собачья будка", когда тут просто стояла огромная железная будка. В этом году в нашем пространстве будут обсуждаться и подниматься табуированные темы, здесь будут перформативные, хореографические, музыкальные, театральные истории, может быть, киноистории, которые не подойдут в театральную локацию. То есть у нас будет камерная история.
Елена Фанайлова: Гогольfest выступает и на открытых площадках, и в городском саду, это проект, который занимается ультрасовременным языком, театральным языком. Поляки, литовцы будут в этом году, то есть это современное высказывание Европы.
Ксения Чепа
Ксения Чепа: Я познакомилась с Дианой Берг в 2017 году, слово за слово, и они пригласили меня на работу. Видимо, они видели во мне что-то, что им надо было в команде. Я не сказала бы, что это прямо работа, это развитие себя, знакомства с интересными людьми, развитие города в культурном плане. Ты ощущаешь, как ты делаешь хоть минимальный, но вклад.
Елена Фанайлова: А что такое "ТЮ!"? Это аббревиатура или просто эмоциональный возглас человека, который стоит перед чем-то и говорит: "Тю…"
Александр Сосновский: По этому поводу есть столько разных версий. Последняя из них – "Театр Юность". Но на самом деле это – Тарас Юрьевич. Диана придумала это.
Диана Берг: Междометие, очень эмоциональное, выражает большой спектр эмоций, но при этом оно очень простое, короткое, запоминается. Я помню, как-то давно думала: было бы классно назвать какое-нибудь пространство или кабак междометием, чем-то безумным. И "ТЮ!" идеально подошло, потому что оно понятно, оно украинское, но при этом оно русское, народное. И в Мариуполе оно очень часто употребляется. И оно не пафосное. "ТЮ!" – и все, сразу все просто.