Шумная кампания с непонятным итогом. В Израиле выбирают парламент

В Израиле 9 апреля проходят досрочные всеобщие выборы в Кнессет (парламент) 21-го созыва, в которых участвуют более 40 партий и политических блоков. Примерно 6 миллионов 340 тысяч граждан Государства Израиль имеют право голоса. Насколько сильно итоги нынешнего голосования могут изменить израильскую внешнюю и внутреннюю политику?

В июле прошлого года предыдущий парламент Израиля принял закон "О еврейском характере государства", официально определивший страну как "национальную родину еврейского народа". Этот основной закон, утверждающий, что "реализация права на национальное самоопределение в Израиле уникальна только для еврейского народа", вызвал горячую полемику – как внутри израильского общества, так и вне его.

По плану, очередные выборы в Кнессет должны были состояться в ноябре 2019 года, однако они были перенесены на апрель после парламентского кризиса в конце прошлого года, вызванного предложением принять еще один наделавший очень много шума законопроект – об обязательном призыве на воинскую службу ультраортодоксальных иудеев (харедим). Автор этого закона, который в результате так и не был принят, бывший министр обороны, лидер партии "Наш дом Израиль" (НДИ) Авигдор Либерман, один из самых известных представителей израильской русскоязычной диаспоры, в результате покинул правящую коалицию и перешел в оппозицию.

Израиль – парламентская республика, что означает, что после очередных выборов в Кнессет, во время которых голосование идет по партийным спискам, президент страны встречается с главами всех партий и фракций, прошедшими электоральный барьер, и поручает "наиболее способному" из них, будущему премьер-министру, формирование нового коалиционного правительства.

Нынешний премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху

Электоральный барьер в Израиле весьма низок – 3,25 процента голосов, то есть около 4 мандатов в 120-местном Кнессете. Поэтому в израильском парламенте всегда представлены не менее 10 партий. До сих пор ни одна партия в Израиле не смогла получить абсолютное, более 60 мест, большинство в Кнессете, и поэтому все без исключения правительства формировались на основе коалиций.

Официальные результаты будут опубликованы в течение 8 дней после окончания голосования. Согласно предварительным опросам, сейчас шансы попасть в Кнессет есть у 13–14 партий. Наиболее сильными из них являются правящая правая "Ликуд", во главе с действующим премьером Биньямином Нетаньяху, и новый партийный блок "Кахоль-Лаван" – политический альянс, руководимый совместно бывшим начальником Генштаба Бени Ганцем и бывшим министром финансов, журналистом и драматургом Яиром Лапидом. В числе их предвыборных обещаний – внесение поправок в пресловутый закон о национальном государстве, куда лидеры блока хотят добавить статью о всеобщем гражданском равенстве.

О том, как проходила избирательная кампания, и об интригах нынешних выборов в интервью Радио Свобода рассказывает израильский журналист и политолог, главный редактор издания "Детали" Эмиль Шлеймович:

​– На любых выборах всегда присутствует некая одна главная тема, на которую все обращают внимание. Какова она сейчас в Израиле? Это внешняя политика, экономика или налоги, борьба с коррупцией, палестинские проблемы, социальные вопросы?

– В Израиле это обычно выбор между темой безопасности и темой социального благополучия. Тема безопасности, как правило, превалирует, традиционно ее навязывала правящая партия "Ликуд", говоря об иранской угрозе, о палестинской угрозе, о событиях в Сирии. Но в последнее время "Ликуд" сместил акценты и начал рассуждать – даже не о чистой экономике, а в целом об успехах страны под ее руководством. Эти успехи, как указывает руководство "Ликуд", заключаются как во внешнеполитических достижениях (решение президента США Дональда Трампа признать аннексию Израилем Голанских высот и намерение его обсудить подобный же шаг в отношении Иудеи с Самарией, или возвращение Россией из Сирии останков погибшего в начале 80-х нашего солдата), так и в росте экономического благосостояния. Биньямин Нетаньяху все время подчеркивает, что под его руководством страна "расцвела", у нее увеличились все экономические показатели, и так далее.

С другой стороны, его главные оппоненты пытаются указывать на сильный рост коррупции и пытаются доказать, что нынешняя власть, напротив, наносит ущерб и внешней политике, и экономике. Но в Израиле довольно большое число людей не верят в эти новости и не рассматривают коррупционную тему как главную. В этом, на мой взгляд, главная проблема оппозиции – в том, что она свою повестку дня все-таки навязать пока что не может.

– Мне, как человеку со стороны, очень непросто было разобраться в подробностях нынешних выборов в Израиле, в программах основных игроков. В них участвует несколько десятков объединений, блоков, политических партий. Каждый ли житель Израиля понимает, в чем разница между ними? Или, может быть, наоборот, народу трудно разобраться в этом пестром разнообразии? Рядовой избиратель мог и устать от потока сваливающейся на него ежедневной информации?

– Все-таки в Кнессет у нас обычно проходит в среднем 12 партий, иногда меньше. Поэтому избирателю достаточно знать основных лидеров, он не обязан быть знакомым со всеми. А с главными фигурами, в общем-то, он давно уже знаком – это плюс-минус одни и те же партии, которые продолжают политическую борьбу на протяжении долгих лет и имеют более-менее устоявшуюся повестку. Другое дело, что избиратель может не знать полного списка имен кандидатов и, в основном, ориентируется на партийных лидеров. Хотя, когда люди говорят, что, допустим, "мы идем голосовать за Нетаньяху", на самом деле им придется отдать свой голос за какого-то депутата, который занимает какое-то 30-е место в его списке. И вот эти имена, и их программы, на самом деле, никому не известны. С другой стороны, в других партиях появляются совсем новые лица. Например, генерал Таль Руссо из партии "Авода", о нем как о политике, мало кто что знает. Тем не менее люди просто смотрят на то, что он кандидат от партии "Авода".

Главный зал заседаний Кнессета

Некая трудность существует в том, чтобы запомнить буквы. В Израиле голосуют разными бюллетенями, на которых имеются буквенные обозначения на иврите. Каждая партия имеет свое особое обозначение, либо букву, либо некое сочетание букв. И человек должен выбрать тот или иной бюллетень (той партии, за которую он хочет отдать голос) и бросить его в урну. И вот запомнить, какая именно буква принадлежит какой именно партии, не всегда легко. Поэтому на избирательных участках вывешены таблицы, чтобы в последний момент напомнить человеку о том, кто идет на выборы, а кто – нет. В основном новые партии сталкиваются с такими трудностями – у них нет государственного финансирования, и, соответственно, они не имеют широких возможностей информировать своего избирателя об этих своих буквах и кандидатах. Но особой путаницы нет.

– В Израиле велик процент колеблющихся до последнего избирателей? Много людей за время избирательной кампании могут заметно менять свои политические пристрастия и куда-то дрейфовать, особенно, если появляется новая политическая сила?

– В Израиле, конечно, есть избиратели, принадлежащие к определенному типу, которые говорят нечто вроде: "Вот только эта партия является моим домом. Я в ней вырос, я в ней продолжаю находиться, вне зависимости от трудностей, какие эта партия испытывает". Такое ядро преданных поклонников есть у старых партий – у "Ликуд", разумеется, у партии "Авода", есть свое ядро у партии "Мерец". Несомненно, существует оно у некоторых арабских партий. С другой стороны, процент колеблющегося электората, причем колеблющегося до самой последней минуты, тоже велик. Но такие колебания, как правило, происходят все же в пределах своего политического лагеря, то есть человек, который вчера был радикально правым, не становится вдруг радикально левым. Но он может в левом лагере присматриваться то к партии "Мерец", то к партии "Авода", и, соответственно, в правом лагере действовать так же.

Сейчас Биньямина Нетаньяху, например, обвиняют в том, что своей предвыборной кампанией он как бы обескровливал весь правый лагерь, высасывал последние силы из относительно небольших правых партий, стремясь за счет их электората усилить "Ликуд". Потому что понятно, что сторонники каждой из них находятся в его спектре. "Дезертирства" в соседние лагеря не очень много. Но тем не менее многие считают, что центральная партия внутри блока "Кахоль-Лаван" (основного сегодня конкурента "Ликуда"), которая называется "Хосен ле-Исраэль", – это объединение, которое сложилось как ответ на лозунг "Только не Биби!". То есть люди не так уж знакомы с этой партией, не очень знают ее программу, не шибко помнят многих ее кандидатов в депутаты, но тем не менее они голосуют за нее, лишь бы к власти не пришел снова Биньямин Нетаньяху. Они голосуют против, а не за. В израильской системе выборов, к сожалению или к счастью, нет отдельного бюллетеня-карточки "против всех". Поэтому таким образом люди могут высказать свое отношение к нынешнему премьеру.

– Да, действительно, основную победу сулят двум мощным блокам – "Кахоль-Лаван" и "Ликуду". Они могут получить примерно равное количество мест в Кнессете. Здесь возможны какие-то политические сюрпризы, новые блоки? Вообще, каким может быть состав нового парламента и, соответственно, кабинета министров?

– Несомненно, здесь масса возможностей для сюрпризов! Во-первых, израильские опросы общественного мнения имеют заявленную погрешность в 4,3 процента, что превышает электоральный барьер, в 3,25 процента. Поэтому разница между прогнозом и итоговым результатом иногда, как я помню, доходила до плюс-минус 8 мандатов. Хотя, естественно, прогнозы отражают общую тенденцию. Но если сегодня, например, опросы дают обоим по 30 мандатов, то это не значит, что завтра мы не увидим у кого-то 26, а у кого-то 34. С другой стороны, очень интересная ситуация на границе этого самого электорального барьера – у тех, кому нужно набрать 4 мандата. Целый ряд партий могут его не преодолеть. В Кнессет могут не пройти партия Авигдора Либермана "Наш дом – Израиль", партия "Кулану" министра финансов Моше Кахлона, партия религиозных сефардов "ШАС". Могут произойти какие-то пертурбации в арабском лагере. В итоге несколько партий, которые как бы всегда были на политической арене, вдруг с этой арены исчезнут. При этом не ожидается попадания в Кнессет каких-то новичков, кроме, может быть, одной партии – "Зеут" Моше Фейглина. И такой итог, в свою очередь, значительно усилит позиции двух ведущих лидеров гонки, "Кахоль-Лаван" и "Ликуд", которые мы упомянули.

После – возможности могут быть какими угодно! Может быть создан технический альянс с арабскими партиями, которые не идут сейчас на выборы монолитным блоком – что значит, что можно попробовать кого-то из них и убедить войти в правительство. Может быть создано правительство национального единства, хотя сейчас все говорят, что нет, такого не произойдет. И по упомянутым малым партиям даже нет до сих пор уверенности, что кто-то конкретный именно с вот этим другим конкретным человеком не будет сидеть в коалиции. Все готовы на всё! Поэтому предположить, каков будет состав нового коалиционного правительства, практически невозможно. Он может быть любым.

– Раз мы упомянули игроков среднего и малого калибра: борьба за голоса русскоязычных израильтян и разговор об их проблемах какое-то место занимали в предвыборной гонке? Или эта тема волнует только Авигдора Либермана?

– Да, в основном это тема Авигдора Либермана, и так продолжается на протяжении уже очень многих лет. Количество парламентских мандатов, которые можно считать сугубо "русскими", в Израиле сокращается, потому что, конечно, пожилые люди уходят, а молодежь все больше читает на иврите, смотрит медиа на иврите, идентифицирует себя со всем израильским обществом, а не с одним сектором. Тем не менее по-прежнему у русскоязычных есть 10–12 мандатов, это значительная сила. Но в основном партии не смотрят на эту прослойку. Думаю, что в новом Кнессете представительство русскоязычных депутатов будет гораздо меньше, чем в Кнессете 20-го созыва. Я уже говорил, что партия "Наш дом Израиль" переживает спад, и большой вопрос: преодолеет ли она электоральный барьер?

И еще больший вопрос: а нужно ли вообще русскоязычным избирателям, чтобы партия НДИ, которая почти ничего для них не смогла сделать по ключевым вопросам, таким как гражданские браки, гражданские захоронения, альтернативная служба в армии и так далее, и это имея 15 кресел, сейчас бы оказалась в Кнессете, получив там лишь 4–5 мест? Может, мы останемся в ситуации, что даже какого-то лобби межпартийного в нашем парламенте не окажется для того, чтобы эти проблемы решать. В целом, да, некоторые специфические "русские" темы, такие как пенсионное обеспечение для пожилых, социальное жилье для новых репатриантов и так далее, оставались в центре предвыборного дискурса, но, конечно, центрального места в нем не занимали.

– Многие обратили внимание, в том числе, на поразительно частые визиты Биньямина Нетаньяху в Москву к Владимиру Путину в последнее время. Здесь есть интрига? Это важно для большинства израильтян – нынешние и будущие отношения Израиля с Россией, которая все активнее действует, после огромного перерыва, на всем Большом Ближнем Востоке?

– Мы сами не знаем, почему Биньямин Нетаньяху летает в Москву! Просто нет никакой информации, если не считать каких-то официальных релизов. Что там обсуждается? Почему для этого нужно вылетать туда лично, так часто, тем более за несколько дней до выборов? Часть израильтян считает, что Биньямин Нетаньяху делает это в силу необходимости, потому что разговаривать с Путиным, который играет значительную роль сейчас в сирийском конфликте, необходимо, и этого не избежать. Но есть и значительная часть проукраински настроенных израильтян, которые считают, что как раз не должны мы это делать.

Есть мнение, но не очень распространенное, что такое поведение Нетаньяху может вредить отношениям Израиля с Западом. Некоторое время назад я участвовал во встрече журналистов с Биньямином Нетаньяху, и задал ему этот вопрос: не считает ли он неприсоединение Израиля к антироссийским санкциям, после вмешательства Кремля в события на Украине, ударом по Западу? И не может ли это как-то нам аукнуться? Так вот Нетаньяху просто отказался отвечать на мой вопрос. Он только сказал: "Это тема деликатная". После чего его пресс-секретарь моментально передала микрофон другому журналисту, и больше к этой теме не дала никому вернуться.

– Я помню, как в прошлом январе израильская служба безопасности ШАБАК заявила, что некая "мировая держава" может пытаться вмешиваться в ход предвыборной кампании в Израиле. Сейчас очень много говорят об опасностях кибератак из России, о "русских хакерах". Это предупреждение утонуло, наверное, в общем информационном потоке? Больше не возвращались к этой теме?

– В какой-то момент это было информационной бомбой, разумеется. Наша военная цензура, кстати, наложила запрет на упоминание самой этой державы, что было очень смешно, потому что, разумеется, никто и не подумал, что речь идет о Бразилии или Индии. В Израиле часто происходят конференции, посвященные кибербезопасности, эта тема постоянно висит в воздухе, уже хотя бы потому, что наша страна является мировым лидером в вопросах обеспечения кибербезопасности для самых разных структур, стран и организаций. Все это обсуждается в любом случае, вне зависимости от того, атакует завтра нас Россия или нет. У нас ЦИК много занимался тем, как обеспечить защиту своих серверов от внешнего враждебного влияния. Но чиновники и СМИ говорили больше не об этом, а о возможности влиять на общественные настроения через соцсети. Честно говоря, я пока не ощущаю какого-то такого особого воздействия на избирателей, компьютеры не зависают, свет не отключается.

Биньямин Нетаньяху выступает на конференции по кибербезопасности в Тель-Авиве. Январь 2019 года

​– В целом весь предвыборный цикл проходил, по сравнению с предыдущими, вяло или напряженно? Я много читал, что вместо разъяснения своих планов и политических программ кандидаты как-то особенно в этот раз предпочитали выискивать изъяны друг у друга, что в целом кампания была грязной. Это правда?

– То, что нынешняя избирательная кампания грязная, раскалывающая общество, что компромата очень много, – это, несомненно, правда. Что касается программ: есть партии, у которых они есть, и довольно слабые, а есть такие, у которых их совсем нет. "Ликуд", например, традиционно просто "работает с колес". Спросите у их руководства про их экономическую программу, вам никто не скажет о ее существовании. А обоснование будет такое: "Вот когда мы видим конкретную проблему – вот мы ей и занимаемся". Кроме того, надо учитывать еще и качество самого избирателя, который не всегда готов потратить свое время на то, чтобы прочесть 12 программ хотя бы ведущих партий. Притом что опять же часть этих программ составлена просто из лозунгов, без прописывания того, как на самом деле все будет происходить. Очень много грязи, очень много каких-то непонятных лозунгов, очень много попыток навязать стереотипы, очень много подстрекательств.

Но вот, на мой взгляд, в то же время нынешняя кампания – безумно скучная, нет никаких креативных решений, нет каких-то ярких ходов политтехнологов. Даже листовки и баннеры ничем себя не проявляют. Результатом является огромное количество людей, которые говорят: "Мы хотим идти на выборы, потому что мы считаем это нашим долгом. Но мы абсолютно не нашли, за кого голосовать во всем этом списке". И, может быть, люди просто придут на избирательные участки и, из-за отсутствия бюллетеня "против всех", выберут какую-то маленькую партию, чтобы сжечь свои голоса. Или будут голосовать за "Кахоль-Лаван" по принципу "против Биби", то есть против Нетаньяху. Или, наоборот, будут голосовать "за Биби", потому что в последнее время им навязывается утверждение, что, если "Ликуд" не победит – это будет "катастрофа" для страны, причем последнее слово я беру в кавычки.