17 июля 1944 года по улицам Москвы прошли около 57 тысяч немецких солдат и офицеров, в основном захваченных в плен в Белоруссии войсками 1-го, 2-го и 3-го Белорусского фронтов. Марш пленных немцев назвали "Парадом побежденных" – или "Большим вальсом", по названию американского музыкального фильма, который, по слухам, нравился Сталину.
О шествии было объявлено по радио утром 17 июля и на первой полосе газеты "Правда". Пленных вели от московского ипподрома в центр города, где колонна разделилась, и две ее части направились по Садовому кольцу в противоположных направлениях. Пленные были разделены – строго по чинам: во главе колонны шли два десятка генералов вермахта, за ними – офицеры от полковника и ниже, далее – унтер-офицеры и, наконец, рядовые солдаты.
За прохождением колонны по Москве наблюдали тысячи военнослужащих войск НКВД, которым было приказано не допускать инцидентов. Впрочем, их особо и не было: сообщалось о нескольких попытках бросать в немцев камни, в целом же население восприняло происходящее спокойно и несколько угрюмо.
Потом пленных провели в сторону двух железнодорожных станций, где их погрузили в вагоны и развезли по лагерям. Сохранились свидетельства, согласно которым к участию в "параде побежденных" отбирали тех пленных, чье состояние здоровья позволяло им подобные многокилометровые перемещения. После завершения акции по московским улицам проехали поливальные машины, тщательно умывшие мостовые. В связи с этим пошел слух, будто у многих пленных всё же были проблемы с пищеварением, и некоторые из них справляли нужду прямо на ходу, из-за чего улицы пришлось помыть. Скорее всего, однако, появление "поливалок" имело символическое значение: победители как бы очищали землю от "нацистской грязи".
"Парад побежденных" запомнился. Спустя 35 лет после него, в 1979 году, в "Песне о конце войны" Владимир Высоцкий упоминал о том, что "из окон на пленных смотрела Москва свысока" – без каких-либо дополнительных разъяснений: все и так понимали, о чем речь.
О том, как воспринимали это событие в СССР и как сегодня его вспоминают в России и в мире, Радио Свобода побеседовало с историком и писателем Борисом Соколовым.
– Я считаю, что это была демонстрация грандиозной сталинской, советской победы в Белоруссии, где была разбита Группа армий "Центр". И это нужно было продемонстрировать не столько собственному населению, сколько всему миру. Мол, мы уже немцев разбили без помощи союзников, а союзники еще не вырвались с Нормандского плацдарма. С другой стороны, я должен сказать, что без высадки союзников не было бы победы в Белоруссии, а это у нас мало кто признает.
Значение операции "Багратион" в плане военного искусства было преувеличено
– В чем заключалась роль союзников в этой истории?
– Дело в том, что основная часть наиболее боеспособных немецких дивизий в этот момент сражалась как раз против западных союзников. И, кстати сказать, это очень распространенный миф, что советское военное искусство, дескать, было в операции "Багратион" в Белоруссии замечательным. Если сравнить потери Красной армии за три месяца предыдущего летнего наступления, в июне-августе 1943 года, с потерями июня-августа 1944 года, то они были весьма сопоставимы по количеству убитых и раненых. Но при этом немцы за год стали гораздо слабее! И разговоры о том, что советская авиация и артиллерия полностью подавили германскую артиллерию, тоже не соответствуют действительности. Германская артиллерия в 1944 году даже эффективнее работала, чем годом раньше. Но у немцев уже почти не было самолетов и танков на Восточном фронте. В целом значение операции "Багратион" в плане военного искусства было преувеличено. Хотя в любом случае это, безусловно, была большая победа.
– Исторические события часто обрастают мифами и придумками. Есть ли некие мифы, связанные с шествием немецких пленных?
– Я не припомню каких-то устойчивых мифов, связанных с этим шествием. Другое дело, что это событие было достаточно уникальное. Не помню, чтобы другие участники войны устраивали столь масштабное шествие неприятельских военнопленных по своим столицам. Японцы никогда пленных англичан или американцев не проводили по Токио или по каким-то другим крупным городам. Немцы тоже через Берлин советских пленных не водили. Хотя были более локальные марши военнопленных такого рода. Но в целом это шествие 1944 года – такая уникальная достаточно вещь.
По воспоминаниям пленных, от людей в равной степени исходило и сочувствие, и ненависть
– Среди тех, кто стал свидетелем этого шествия, были как настроения сочувствия, так и ненависти. Чего все же было больше?
– Я читал в свое время некоторые воспоминания как раз тех немцев, которых прогоняли по улицам Москвы. Они писали, что от людей в равной степени исходило и сочувствие, и ненависть. Но никаких эксцессов не было, то есть, насколько я понимаю, ничего в них не бросали и никто их не бил.
– Что известно о дальнейшей судьбе этих пленных?
– Они отправились в лагеря. Их все равно из Белоруссии направляли через Москву. Москва – главный железнодорожный узел, оттуда их уже распределяли по лагерям, в основном восточнее Москвы. Поэтому и была идея устроить шествие.
– Тот эффект, которого добивалось советское руководство, был достигнут?
– Наверное, во внутренне-пропагандистском плане эффект был достигнут, то есть было показано, что вот Германия повержена и что немцы хотели прийти в Москву, а прошли по ней только в качестве пленных. Хотя, мне кажется, за рубежом на это особо не обратили внимания.
– А что касается гуманности самой акции?
– Нет, такой реакции и не могло быть, потому что к немцам у союзников было отношение соответствующее. Пленных и советские солдаты, и американские, и британские нередко убивали, тут, как говорится, было не до сантиментов. А в Германии молчали, насколько я понимаю, там пропаганда это никак не отразила по понятным причинам.
Немецкие военнопленные под Сталинградом, начало 1943 года
– Насколько это шествие соответствовало конвенции о военнопленных? Она ведь уже была в то время.
– Женевская конвенция, естественно, была, другое дело, что она была дополнена уже после войны, и сейчас дополняется, в последний раз это было сделано, по-моему, в 2004 году. Духу конвенции это противоречило, но СССР изначальную Женевскую конвенцию, касавшуюся именно обращения с военнопленными, не подписал, он присоединился к ней уже после Второй мировой войны.
– Если посмотреть на эту историю из сегодняшнего дня, как она вписывается в нынешние российские пропагандистские тренды?
– Вполне вписывается. Вон даже, помнится, во время войны в Донбассе пророссийские сепаратисты устраивали парады украинских военнопленных, точно копируя этот марш 1944 года. Ну, там количество, конечно, было не то, но принцип тот же, – считает историк Борис Соколов.
Месяц спустя, 16 августа 1944 года, аналогичный марш пленных, но в меньшем масштабе, был устроен в Киеве.