В этот вторник отмечалось 90 лет со дня рождения бывшего главы внешней разведки, министра иностранных дел и премьер-министра Евгения Примакова.
В честь юбилея перед зданием Министерства иностранных дел был открыт памятник Примакову.
В Москве открыли памятник Евгению Примакову, изобретателю "палестинского народа" и спонсору арабского терроризма.
Памятник смотрит на МИД - не отклонился ли он от курса?
Не отклонился!
Помимо всех других многочисленных соображений и вопросов, не очень понимаю, почему (если вообще ему надо ставить памятник) перед МИДом, где он проработал в должности министра два года. Почему не в Ясенево, где все же он проработал начальником шесть лет. Или не перед Торгово-промышленной палатой, чьим президентом он был 11 лет?
Между тем скульптура работы Георгия Франгуляна сразу же попала под шквал критики.
Никак не похож на Примакова памятник, который теперь навечно будет стоять в Москве. Ну, просто, как две капли воды на паровоз! Но этот мистер X копия моего покойного дяди Ерванда из Красноярска. Буду приносить цветы дяде. Как думаете, сколько башляют за такую халтуру?
Интересно, намного дороже обошелся бы скульптор, чей памятник Примакову хотя бы отдаленно напоминал самого Примакова?
Примакову продолжают мстить и после смерти
хотя в жизни Примаков был внешне чем-то вроде Черчилля - маленький, слегка кривой и его обаяние целиком покоилось на его "интеллектуальной воле", Франгулян изобразил его ростом с Лаврова (то есть на голову выше, чем он был), с лицом Максима Горького ("буревестник") и в позе тренированного титана, который двумя ногами стоит на расколовшемся мире. Это расколотый утес, на котором стоит Примаков-буревестник, видимо символизирует СССР и РФ - и так сказать преемственность внешней политики. Перед Примаковым "шахматная доска". Почему "доска"?! Доска - это Бжезинский. А Примаков по общему мнению был "русский киссинджер".
И вот вместо этого "уютного черчилля-киссинджера" Франгулян поставил памятник Путину, который Путин будет завтра открывать с участием Путина.
Хороший памятник, в лучших традициях бандитских надгробий 90х. Хитрый, надменный и властолюбивый царедворец получил ровно то, чего заслуживал. И ладно бы сделали его грузным и неуклюжим -- как мудрого Черчилля перед Вестминстером в Лондоне. Но нет, эту зобастую голову водрузили на щеголеватое верткое тело, эдакого Хлестакова на балу у губернатора... Притом, что Франгулян умеет делать хорошие скульптуры -- тот же Бродский напротив американского посольства или Шостакович у Дома Музыки. Нет, здесь явно пахнет фрондой и фигой в кармане!
(Хотя ориентация памятника политически правильная: <задницей> к Западу, лицом к МИДу)
вот не успели мы еще откошмариться про зураба, покрывшего собой город, как уже стало ясно, что франгулян - который, я точно помню, считался в текущих церетели-обстоятельствах чуть ли не джакометти - тоже нехорош. совсем нехорош.
у нас, конечно, теперь есть временно установленное дно - салават щербаков с чучелом владимира и калашниковым. но даже от этого дна отталкиваясь трудно не заметить, какое <дерьмо> делает наш местный альтернативный как бы хороший скульптор
Как-то давным-давно, в лихие 90-е, мы с подругой возвращались глубокой ночью из какого-то клуба. Мы шли по Большой Дмитровке, завернули за угол, прошли пару десятков метров...
И тут подруга схватила меня за руку и завизжала.
Прямо на нас из темноты, широко растопырив руки, выскочил огромный страшный мужик.
...
Это был свежепоставленный памятник Высоцкому.
Благодаря самоотверженной работе российских скульпторов Москва уже давно представляет собой замечательный сеттинг для компьютерных игр про зомби-апокалипсис. Но совершенству не бывает предела, и с каждым годом этот замечательный сеттинг ещё на пару шагов приближается к идеальному.
Обсуждают и политическую сторону вопроса.
Открытие памятника Примакову не случайно совпало с Днем памяти жертв политических репрессий. Этим Кремль показывает свои приоритеты.
Путинщина создаёт свой пантеон. Также делали и коммунисты. Ндеюсь, что и конец будет такой же.
Сегодня мне не пришлось вновь встретиться с Евгением Максимовичем Примаковым. А мог бы. Я возвращался от Соловецкого камня, продрог, устал. Но как ни пытался я пройти со Смоленской площади на Плющиху, повсюду передо мной вставали наряды полиции. Нельзя, путь закрыт. Вдали, на скверике напротив МИДа маячил памятник, окруженный личностями в штатском.
- Да это, верно, Путин будет Примакову памятник открывать? - Не знаю. Нам не сообщили. - Слушайте, да мне не нужен ваш Примаков, я хочу домой пройти. - Пускать не велено. Идите дворами.
Пришлось униженно идти дворами и подворотнями в собственный дом, потому что Путин открывал памятник.
Как странно, думал я, вроде бы памятник - это публичное дело, монумент для всех. И испокон веков на такие "мероприятия" не только пускали, но даже усиленно приглашали, чтобы получить народ в союзники власти. Так открывали и памятник Тысячелетия России, и Пушкину, и Гоголю, и Александру III на Знаменской площади Петербурга... А вот теперь иначе. Это памятник не для москвичей, не для россиян. Это памятник для Путина и, может быть, еще для его друзей. Поэтому никого, даже жителей соседних домов, на открытие не только не пускают, но гонят взашей, как холопьев.
Что ж, режим опять показал свое лицо, как и на инаугурации в мае 2012. Режим для своих. А нам - не соваться.<...>
И вот теперь памятник. Как быть с ним? Ведь он поставлен не ловкому академическому царедворцу, не средней руки аналитику. Он поставлен главному агенту коммунистической разведки на Переднем Востоке. На совести Примакова ох как много международных авантюр позднего СССР. И Саддам Хусейн, и Асады в Сирии, и Ливия Каддафи, и Война судного дня, и растравливание курдов против Турции. Возможно много что еще, но пока архивы СВР закрыты сказать об этом трудно. Путин безусловно ценил своего коллегу. Ценил и его "Атлантическую петлю", как провозвестие путинской политики противостояния Западу.<...>
На его совести много тьмы, которую он, как умный и рефлектирующий человек не мог не сознавать. И памятник в центре Москвы ему не уместен. Да и вообще памятник. Память о нем, конечно же сохранит история. Но это будет память, которая не позволяет ставить памятники.
Скоро место напротив высотного здания на Смоленской площади вновь будет свободно. Это уж точно. И, скорее всего, на закрытие памятника Примакову людей соберется существенно больше, чем сегодня.
Снова раздался пропагандистский шум по поводу какой-то годовщины Е. Примакова, с открытием гигантского памятника в Москве. Упоминают, в порядке иносказания, что в 70-х Примаков занимался "тайной дипломатией" на Ближнем Востоке. Известно, что одним из ее направлений было умиротворение Израиля, и на этом направлении тайного дипломата постиг полный провал. Второе направление - Ирак. Здесь цели СССР состояли, (1) в долгосрочном примирении правительства с курдами и (2) в сохранении сотрудничества между Баас и Иракской компартией. Однако курдское примирение оказалось эпизодическим, а компартия была исключена из правительства и почти полностью физически истреблена. В итоге Ирак на долгое время выпал из круга близких созников СССР, что было крупнейшим советским внешнеполитическим провалом. Я не буду спекулировать о том, в чьих интересах объективно или даже субъективно действовал суперагент Примаков. Но охотно верю, когда нынешние творцы внешней политики России называют себя его учениками.
Это при том, что в Москве нет памятников ни Ельцину, ни Черномырдину, ни Гайдару.
Человек под дурачка косит или правда не понимает, насколько люди презирают эту шоблу? Те, кто о них вообще помнит и знает, конечно.
Правда, памятник Гайдару в Москве есть - соучастники постарались. От того же скульптора, который ваял Примакова, - и эталонно уродливый. Гайдару к лицу, а Примаков такого скульптора не заслужил, конечно.
А вообще, каким дипломатам, кроме Примакова, у нас памятник стоит? Грибоедову и Воровскому, и, кажется, все. Войкову, ведь не ставили?
О приоритетах в расстановке монументов Дмитрий Травин пишет для "Росбалта":
У нас в Москве нет еще памятника президенту Борису Ельцину. Не тому Ельцину, который пресек попытку путча в августе 1991-го, осуществил рыночные реформы в 1992-м и победил в малой гражданской войне октября 1993-го, — столь спорной политической фигуре и впрямь долго придется дожидаться увековечения памяти. А тому Ельцину, который привел в Кремль Владимира Путина и которому нынешний президент должен быть безмерно благодарен.
Казалось бы, если уж начинать расстановку памятников современникам, то Владимиру Владимировичу логично было бы начать с Бориса Николаевича. Но памятник Ельцину есть лишь на его родине в Екатеринбурге. Обойдя своего патрона, Путин начал установку столичных монументов с политического противника, каким Примаков был для него осенью 1999-го. То есть в то время, когда, по сути, решалось, будет ли нашим следующим президентом Путин, как пожелал Ельцин, или Примаков, на которого делал ставку имевший тогда огромное влияние в элитах московский мэр Юрий Лужков.
Нет смысла долго рассуждать о том, что памятников не удостоились ни Валентин Павлов, ни Егор Гайдар, ни даже Виктор Черномырдин, возглавлявшие наши правительства до Примакова и тоже уже скончавшиеся. Скромный памятник Алексею Косыгину в Москве есть, но явно не на почетном месте. Понятно, что все это фигуры спорные: каждого из них кто-то любит и считает спасителем отчизны, а кто-то ненавидит и считает губителем родины.
Но то же самое можно сказать и про Примакова. Одна часть общества почитает его за стабилизацию экономики после дефолта. Другая же отмечает, что стабилизация эта произошла совсем не благодаря мудрому правлению премьера — а вот начало конфронтации с Западом было, бесспорно, его личной «заслугой». Если что-то и запомнилось народу из времен правления Евгения Максимовича, то это так называемая «петля» Примакова, развернувшего свой самолет над Атлантикой, чтобы «наказать» США за бомбардировки Сербии.
В общем, если подходить к установке памятника с обычной логикой, то его в Москве быть не должно. И тем не менее — он есть. Думается, что этот памятник символизирует серьезный пересмотр новейшей российской истории. Точнее, расстановку в ней совершенно иных акцентов. В нашей «новой» новейшей истории Путин будет «очищен» от темного ельцинского прошлого.
О памятнике же и свежий Олег Кашин в Republic:
Примаков – это неосоветский реванш, это реальная идеология путинского царствования, это дискурс и во внешней политике, и во внутренней; победители 1999 года забрали себе все трофеи, ничего не пропало, и двадцать лет переживаемого Россией бесконечного разворота над Атлантикой, очевидно, заслуживают увековечения первооткрывателя жанра – российское государственное антизападничество в нынешнем виде придумано Примаковым, тут вопросов нет. Но если спросить об этом Путина, он, наверное, ничего такого не скажет. Нет ничего, что указывало бы на то, чтобы Путин об этом вообще думал. Нет оснований думать, что для Путина это какой-то жест. Почему поставили памятник – а почему бы не поставить? Хороший был человек, а тут юбилей, и место на Садовом удачное.
И кстати. Вот говорят, что Примаков первый постсоветский государственный деятель, которому в Москве поставили памятник. А на самом деле не первый, второй. Первому поставили ровно год назад. Член того же, что и Примаков, последнего ЦК КПСС, соратник того же, что и Примаков, Михаила Горбачева, сумевший, как и Примаков, сохранить и приумножить свой политический статус и после 1991 года. Угадали, вспомнили? Да, конечно, Ислам Каримов. Это ему первому из советско-постсоветской номенклатуры поставили памятник в путинской Москве, и именно в Каримове разгадка памятника Примакову: просто российской власти глубоко плевать на такие вещи. День рождения комсомола празднуют не потому, что хотят вернуть комсомольские собрания, а потому, что во власти слишком много бывших комсомольцев (самый прочувствованный текст к дате написал комсорг ЛГУ Александр Бастрыкин, который русским Гувером стать не смог, а комсоргом остался, и это у него никто не отберет – но только это, а больше у него и так ничего нет); памятники Сталину в регионах ставят не потому, что власть занята ревизионизмом, а потому, что Сталин зачем-то нужен КПРФ, а у власти нет по этому поводу даже не просто возражений – вообще мыслей. Столыпин у Белого дома не символизирует ничего, кроме того, что его поставили в те времена, когда в Белом доме начальником аппарата был земляк Столыпина Володин, сохранивший верность региональному культу девяностых. Князь Владимир у Кремля – памятник экспериментам со «священной Корсунью» и грубой лести с обыгрыванием имен князя и Путина. Калашников в Оружейном переулке – символ расцвета «Ростеха», владеющего соответствующим брендом. Из этих осколков не складывается слово «вечность», мемориальная культура современной России вообще не про это. Большого стиля не вышло, да его никто и не пытался придумать, исторический нарратив так и остался игрой на уровне Мединского и Шевкунова (контрольного пакета нет ни у того, ни у другого, поэтому нет и нарратива), новые праздники не приживаются, ритуалы выглядят пародийно. При этом никто, кажется, не видит в этом вообще никакой проблемы.
Вот всем не нравится памятник Примакову, а Примаков, между прочим, если бы президентом стал тогда в 2000-м, сейчас бы давно умер уже.