Московский женский музей опубликовал сборник стихотворений цыганской поэтессы Брониславы Вайс. Речь идет о первом издании ее стихов на русском, собранном в одной книге. В ней стихотворения публикуются сразу на трех языках: языке польских цыган – оригинале, переводе на польский, сделанном популяризатором творчества Вайс – Ежи Фицовским, и на русском. Помимо этого, в серии "Женская история для детей" выходит повествование о жизни поэтессы. Эта книга названа "Папуша" – так Брониславу Вайс называли в таборе.
Казалось бы, выход книги стихов цыганской поэтессы на русском языке – событие незначительное. Но если взглянуть на результаты последнего исследования, проведенного "Левада-центром", то оно кажется своевременным. В последние два года крайне вырос уровень этнической нетерпимости в обществе: меры по ограничению проживания цыган в России поддержали бы 40 процентов опрошенных. Два года назад эта цифра была в два раза меньшей.
"Из-за неприязненного отношения к цыганскому народу проистекает низкое качество образования, стереотип, что учить – необязательно. Конечно, это приводит к безработице, бедности, куче социальных проблем: люди не могут платить за жилье, и происходит произвольное выселение, нередко даже погромы (это, как и 100 лет назад, имеет те же формы, но теперь касается не еврейского, а цыганского населения), – говорила на презентации книги стихов Брониславы Вайс Стефания Кулаева из Антидискриминационного центра "Мемориал". – В результате дети не могут ходить в школу, и это приводит к низкому уровню образования. Круг замыкается, его можно начать с любой из этих проблем… Народ живет очень трудно. До недавнего времени он был кочевой. Это было в основном прекращено вынужденно, потому что в Советском Союзе издан указ 1956 года о запрете кочевого образа жизни. В России это привело к тому, что цыгане живут во временно незарегистрированном жилье, а с наступлением частной собственности на землю им стало совсем трудно: стали сносить, переселять. Я видела множество этих сносов и переселений. Вторая проблема, с которой мы сталкиваемся, – это сегрегация цыганских детей в школах, если переводить на понятные нам термины, это апартеид. Он редко случается с детьми ромско-русского происхождения, но часто случается с детьми в районах более компактного проживания. Это отдельные школы, отдельные классы, и это ничем не оправданно, потому что отдельные школы могут быть, если преподавание ведется на национальном языке, то тут оно на иностранном языке не ведется, оно ведется в большинстве случаев на русском языке. Эта проблема хорошо описана в Центральной Европе, было выиграно известное дело "D.H. и другие против Чехии" в ЕСПЧ, признавшем это сегрегацией (иск подали 18 молодых людей, которые были совершенно здоровы, но их помещали в коррекционные школы с облегченной программой обучения, что впоследствии ограничивало их возможности при трудоустройстве или получении дальнейшего образования. Решение ЕСПЧ по этому делу было принято в 2007 году. – Прим. РС). Но в России эту проблему категорически отрицают. Тем не менее она есть. Я сама очень много бывала в сегрегационных классах. В Туле был случай, когда преподаватель вызвала полицию, когда бывшие четвероклассники пришли учиться в пятый класс, а перед ними просто закрыли дверь и сказали, что у нас нет отдельного цыганского пятого класса. На самом деле, сделать отдельный пятый класс не могут, потому что единственная возможность отправить цыган в отдельный класс – это назвать класс коррекционным, но тяжелого диагноза у этих детей, как правило, нет. Папуша – не единственная цыганская девочка, которая когда-либо хотела получить образование". Стефания Кулаева говорит, что начальную школу заканчивают от 50 до 60 процентов цыганских детей, а 11 классов – от силы 1 процент.
Бронислава Вайс, фотография Ежи Фицовского из архива Тарновского окружного музея
В цыганской литературе имя Папуша широко известно. У поэта есть последователи, ее стихи перекладывают на музыку, ее именем названы две поэтические премии, в городе Гожув-Велькопольски ей поставлен памятник, а польские кинематографы сняли фильм "Папуша", повествующий о ее жизни. Но на русском языке стихотворения раньше выходили лишь в журналах. Бронислава Вайс стала известна не только благодаря литературоведу Ежи Фицовскому, которому она передавала свои стихи и который решил их опубликовать, разглядев поэтический талант, но и благодаря тяжелым испытаниям, через которые она вынуждена была пройти, чтобы стать первой поэтессой-рома. Вайс научилась грамоте в то время, когда большинство цыган были неграмотными, да еще и так сильно стремилась получить знания, что преодолела отцовский запрет: если родители находили ее с книгой – ее забирали, ведь это не соответствовало тем представлениям о воспитании, которые были приняты в до сих пор традиционных сообществах ромов. Читать и писать Вайс научилась по собственной инициативе: за занятия платила продуктами. Но в 16 лет она, как и многие другие девочки, была выдана замуж. Ее супругом стал арфист, который был старше ее на 24 года. Собственных детей в семье не было, но во время Второй мировой войны Бронислава Вайс стала свидетелем геноцида цыган и забрала в свою семью оставшегося без родителей мальчика Тарзанио, которого воспитала. В то время многие цыгане спаслись в лесах, прячась в болотах, и об этом времени поэтесса пишет в своих стихах.
КРОВАВЫЕ СЛЁЗЫ
Что мы сносили от немцев на Волыни
в 1943 и 1944 гг. (отрывок)
Ах, люди, люди добрые мои!
Как вспомню я лихие времена,
так сразу плакать хочется больной душе…
Но что поделаешь? Петь надо – людям злым,
любителям войны… чтобы очнулись…
Не приведи Господь пройти войну –
в беде большой, с кровавою слезою…
Несчастных душ проходит череда:
еврейский мальчик, бедная цыганка
с детьми!.. Ах, песня, песня, ты – печальна,
твоя печаль вселенская подобна
земле без солнца… Есть, увы, на свете
такое зло – война, что разлучает
родных и рушит семьи, и людская
дрожит от страха плоть, и вся душа
исходит в горе алыми слезами.
В то время она писала стихи и вела переписку с Ежи Фицовским, изучавшим культуру и язык польских цыган. В какой-то момент Фицовский решил опубликовать стихи Папуши, но ее родственники встретили это решение без благосклонности. Ее стихотворения были опубликованы рядом с призывом к цыганам вести оседлый образ жизни, и Брониславу Вайс изгнали из табора. Она перебралась жить в город, но не справилась с последним тяжелым испытанием: остаток жизни провела в больнице для душевнобольных.
Цыганка, которая есть
во мне,
сказала: забудь, останься на дне,
не нужно тебе умирать
сейчас,
зеркал бить, всю ночь "быть".
Этот вечер лишь для неё,
вся сила "быть" – жить о своём,
"быть" вчера
во власти вчера
без ночи
без дня
без дна.
Третий слева сидит с арфой – муж Папуши, Дионисий Вайс, справа, с аккордеоном – ее племянник Эдвард Дембицкий, 1949. Фотография Ежи Фицовского из архива Тарновского окружного музея
Поэтессу и сотрудницу Института исследования цыган Европы Илону Махотину связывает с Брониславой Вайс семейная история: ее отец, профессиональный цыганский музыкант и поэт, получил премию ее имени и общался с племянником поэтессы Эдвардом Дембицким. Она рассказывает, почему в России почти не знают стихотворения Брониславы Вайс, а также о своей работе над ее книгой.
– Стихи Папуши мало издавались, особенно на русском языке. Почему, по вашему мнению, сложилась такая ситуация? Ведь она довольно известна в Польше, там находится ее памятник.
– Мне трудно сказать. У нас в России вообще практически неизвестна цыганская европейская поэзия и литература. Можно сказать, что сама по себе цыганская литература существует немного отдельно от читателя. Она никогда не была доступна широкому кругу. Во-первых, потому, что цыгане – носители разных диалектов, и просто могут не понять литературу на другом диалекте. А, кроме этого, книгоиздание на цыганском языке вообще само по себе очень нерегулярно, у нас пришелся пик на 1920–30-е годы. Можно сказать практически с полной ответственностью, что у нас даже российские цыганские литераторы не на слуху ни у цыганской публики, ни у окружения. Поэзия известна только представителям интеллигенции и исследователям вопроса.
– Не могли бы вы рассказать о поэзии Брониславы Вайс. В чем она необычна, почему в Польше ей поставили памятник? Почему такое внимание именно к этой поэтессе?
– Здесь все очень просто. Во-первых, эта поэтесса сформировалась благодаря ее открывателю Ежи Фицовскому. Можно сказать, что это был своего рода проект, приуроченный к государственной кампании по переводу цыган на оседлый образ жизни. Потому что неоднократно у Вайс эта тема завуалировано звучит, не так откровенно, как в цыганской советской литературе, но тем не менее есть призывы жить оседло. Может быть, связано с этим, а еще с тем, что это была первая поэтесса. Не секрет, что при том, что он высоко оценивал ее дарование, Фицовский считал Папушу все-таки наивной поэтессой, поэтому позволял себе незначительно редактировать ее тексты, в частности, он сокращал такие места, которые были созданы под влиянием шлягеров. Она же была самоучка, не очень грамотный человек, и высокие образцы поэзии ей не были доступны, поэтому она ориентировалась больше на эстрадную песню. Он позволял себе иногда сокращать какие-то фрагменты в цыганском оригинале, сокращал куски, которые не были дописаны. В его художественных переводах поэзии Папуши на польский язык можно найти небольшие расхождения с оригиналом, но это уже трудности перевода. Он иногда перефразировал некоторые строки, чтобы они не резали ухо польскому читателю.
– В нынешнем издании вы попытались избежать исправлений Фицовского или все-таки соглашались с его мнением, что редактировать было необходимо.
– У нас не было доступа к рукописям Папуши, мы работали с тем, что Фицовский опубликовал на цыганском языке. Наше нововведение – мы публикуем несколько стихотворений в переводе петербургской поэтессы Зинаиды Коннан, они сделаны уже по моим подстрочникам, поскольку я свободно владею этим диалектом. Я сделала подстрочники, а Коннан смогла от них отталкиваться.
– В поэзии Папуши присутствует цыганская мифология, то, что непосвященный читатель, может быть, не заметит?
Большая часть советской цыганской литературы устарела, ее невозможно и неинтересно читать современному читателю
– Я не сталкивалась. У нее разве что есть стихотворение, посвященное Саре Кали (святая покровительница католиков-цыган. – Прим. РС). Во Франции ежегодно проходит в честь нее фестиваль, когда на побережье, где находится ее подземное святилище, приезжает большое количество паломников. Папуша очевидно пишет о ней не потому, что сама там побывала. Ее образы – это ее мировосприятие. У нее есть чудесные сказочные стихотворения, например, "Листвяные серьги", но к фольклору они большого отношения не имеют. И фольклорных клише я не заметила. Это совершенно оригинальная поэзия.
– Вы говорите о том, что Папуша в своих стихотворениях призывала цыган к оседлости. Цыгане воспринимают это в штыки или все-таки сейчас эта тема не столь актуальна?
– Я бы сказала, что, если она и призывает, эти призывы очень тонкие, не такие откровенные, категоричные, как, например, в советской цыганской литературе. Большая часть советской цыганской литературы устарела, ее невозможно и неинтересно читать современному читателю, а вот Папушу читать интересно до сих пор, ее призывы очень тонкие, их можно даже не заметить. Она пишет: "Я призываю вас строить новые дома вместо рваных шатров". Это можно и не заметить, а воспринять как метафору. Сейчас кочевье уже практически не существует, встречается у некоторых групп просто высокая мобильность, да и в принципе она желала своим соплеменникам благополучной жизни, поэтому мне кажется, что современный читатель не воспримет это в штыки.
– Вы говорите, что советская цыганская литература уже устарела, но и современной российской цыганской литературы издается мало. Что же тогда остается?
– У отечественной цыганской литературы очень большая история. Мало того, некоторые музыкально-поэтические произведения начали публиковать еще до революции. Их авторами были музыканты, которые писали в основном в жанре романса. Этих цыганских поэтов и композиторов называют авторами второго-третьего ряда относительно истории русской литературы. Эта литература практически не дошла до читателя, многие ее не знают. Например, существует песня "Шылалы балвал пхурдэла" ("Холодный ветер дует"), все считают ее народной, хотя она имеет своего автора – Александра Панкова, он публиковался в советские годы. Цыганская литература, в частности поэзия, в большей степени сейчас существует как авторская песня. Кое-что издается авторами на свои же средства, на средства спонсоров, но этого, конечно, мало, – рассказывает Илона Махотина.
Книгу "Папуша" держит в руках ее иллюстратор Нюся Красовицкая
Параллельно с книгой стихов Брониславы Вайс в серии "Женская история для детей" выходит иллюстрированный рассказ о жизни поэтессы, написанный Лилит Мазикиной. Редактор серии Катерина Бахренькова говорит, что для нее выбирают рассказы о женщинах, которые могут стать примером, и судьбы которых дают возможность поговорить с детьми о случаях дискриминации или ограничениях прав человека:
– Очень многие представления о мире закладываются с детства. В России родителям нечасто удается поговорить с детьми об определенных вещах, которые на самом деле крайне важны. Недостаточность женских персонажей, в том числе исторических женских персонажей в реальной жизни, конечно, влияет на то, что во взрослом возрасте выливается в сексизм и дискриминацию. Книга – это повод поговорить о цыганах, дискриминации, ксенофобии. Папуша пережила геноцид цыган во время Второй мировой войны. На Волыни, где она жила (управление по борьбе с "цыганской угрозой" было создано при СС в мае 1938 года. – Прим. РС). Это тоже очень важная тема, которую мало обсуждают. И сейчас, мне кажется, в российском обществе довольно много антицыганских настроений. В том числе поэтому важно говорить о цыганской культуре, показывать сильные цыганские фигуры, которые наверняка есть, но мы их просто не знаем. И Папуша – один из таких сильных примеров, – рассказывает Катерина Бахренькова.
ЛЕС, ОТЕЦ МОЙ
Мой добрый лес, родимый лес,
седой и смуглый мой отец!
Ходить меня ты научил,
оберегал меня, хранил.
Твоей заботою жива.
Тебе печали расскажу.
Дрожит пугливая листва –
и я осинкою дрожу.
И песней искренней своей
я вторю шороху ветвей,
траве и голосу зверей.
Скажи, доколь босой идти
по неизвестному пути?..
Кто сможет мне теперь помочь,
избавить от больной тоски.
Ушла от леса злая дочь.
Не слышу голоса реки.
Ты ждешь меня, мой добрый лес,
седой и смуглый мой отец.