Александр Генис: Нашу беседу мы откроем не с самой громкой премьеры, а с той, что особенно задевает наших российских слушателей. В Филадельфии поставили камерную оперу "Денис и Катя". В основе сюжета – подлинная трагическая история, за которой следили по интернету тысячи и тысячи людей в разных странах мира. Чтобы напомнить о сути дела, я процитирую информацию, которую по горячим следам сообщило наше радио.
"Пятнадцатилетние Денис Муравьев и Катерина Власова погибли 14 ноября 2016 года в поселке Струги Красные. Сбежав от родителей, они провели выходные дни на даче отчима Власовой, где взломали сейф с оружием и обстреляли наряд полиции, приехавший искать беглецов. Стрельбу они снимали на видео и транслировали в прямом эфире сети Periscope. Росгвардия и полиция в течение нескольких часов осаждали домовладение и пытались вести переговоры. Но, по официальной версии, когда полиция и солдаты проникли в дом, подростки покончили с собой".
Сцена из оперы “Денис и Катя"
Автора либретто оперы Теда Хофмана и композитора Филипа Венейблса прежде всего заинтересовала публичность происходящего. Денис и Катя транслировали все происходящее по социальным сетям в режиме реального времени. 70-минутная опера, которая исполняется на русском и английском языках, вникает в проблему нашего вуайристского общества. На сцене шесть персонажей (каждый певец поет за двоих). С их помощью авторы показывают нам эту страшную историю с разных сторон, избегая однозначных выводов.
"Нью-Йорк таймс" назвала оперу "интимным триумфом", а журнал "Музыкальная Америка" признал ее самой оригинальной премьерой десятилетия. Особую хвалу заслужил английский композитор, которого многие считают наиболее оригинальным молодым дарованием в оперном мире.
Соломон, представьте, пожалуйста, Филипа Венейблса, о котором газета "Гардиан" написала, что его музыка "соблазнительна, как грех, и от нее так же трудно отделаться".
Соломон Волков: Это очень любопытная фигура. Филипу Венейблсу 40 лет, он живет в Англии и Германии, причем пользуется одинаковой известностью и в Англии, и в Германии. Для 40-летнего автора он очень успешен. До оперы "Денис и Катя" он написал оперу, которая тоже была встречена с большим интересом, она называется "4.48 Психоз".
Расскажу, в чем там дело. "4.48 Психоз" – опера, созданная по пьесе Сары Кейн, английского драматурга. Она покончила жизнь самоубийством, когда ей было 28 лет, в 1999 году. Пьеса "4.48 Психоз" была ее последним крупным сочинением, которое она оставила, это нечто вроде предсмертной записки на 75 минут. Что же такое "4.48 Психоз"? По Саре Кейн это то время, когда наступает наиболее острая утренняя депрессия.
Александр Генис: Святая правда, это опасный час инь. В китайской мифологии считается, что в это время завязывается ткань следующего дня и ей нельзя мешать. Если мы не спим ранним утром, то это смертельно опасно, особенно для людей с больным сердцем. 5 утра – это не то время, когда надо что-либо делать, нужно спать и ждать, когда начнется новый день. Это страшное время.
Соломон Волков: Меня тоже проблема депрессии очень интересует и волнует. Эта опера сосредоточилась на депрессивных состояниях. Музыка дает голос самым темным мыслям из возможных. Это те состояния, в которых и мы, и наши близкие часто пребываем. От этого не надо отворачиваться, от этого нельзя убегать и спрятаться нельзя. Надо принимать эти состояния, что-то пытаться с ними делать и не отворачиваться от попыток осветить, представив эти состояния в творчестве, в частности, в музыке. Мне кажется, что из всех возможных средств выражения музыка – самая подходящая.
Александр Генис: Я бы сказал, что музыка подходящая для всего, потому что она может проникнуть вглубь, она лучше всего работает с нашим подсознанием. И в этом отношении музыка – царица всех искусств.
Соломон Волков: Венейблс специализируется на теме насилия, политики и речи в музыке. Он даже получил степень PhD, защитив на эту тему диссертацию. Так что серьезно относится к этой проблеме. Еще его всякого рода гендерные проблемы интересуют. Он сотрудничает и с иллюзионистами, он сотрудничает в производстве и постановке звуковых инсталляций. То есть это – острый авангард.
Мы покажем отрывок из сочинения Венейблса, его фортепианное трио, в котором, мне кажется, он подходит очень близко к отображению крайних психических состояний и психологических кошмаров.
(Музыка)
Опера "Принцесса Турандот" в Мет
Александр Генис: А теперь поговорим о премьерах другого рода. В театре Метрополитен Новый год всегда встречается самым пышным образом – гала-представлением, когда все звезды собираются вместе. Но на этот раз директор театра Гелб предложил другую идею. Это была демонстрация талантов одной звезды, одной дивы – Анны Нетребко. Театр представил три акта из трех опер, где Анна Нетребко пела главные роли: "Богема", "Тоска" и "Принцесса Турандот". Критики в восторге от Анны Нетребко. Три оперы представляют прошлое, настоящее и будущее Анны Нетребко. "Принцесса Турандот" – это шаг вперед, это – драматическое сопрано.
Но не так все просто. В наше время, когда мы переживаем этакой революционный этап в культуре, как вы, Соломон, любите говорить, "Принцесса Турандот" получила крайнее неодобрение определенной группы населения Америки, а именно американцев азиатского происхождения, в связи с тем, что в "Принцессе Турандот" показывают китайскую принцессу как жестокую варварскую женщину, которая никого не щадит, рубит головы и так далее. Так, говорят критики, никоим образом нельзя показывать "Принцессу Турандот". А как показывать?
Соломон Волков: Тут сразу несколько вещей требуют обсуждения. Во-первых, одна из претензий, которая предъявляется и к Нетребко, когда она появляется на сцене в роли принцессы Турандот, как известно, принцесса Турандот китаянка, по опере Пуччини. Это знаменитая опера Пуччини, занимающая существенное место в современном репертуаре оперных театров. Но Нетребко – белая женщина, и со стороны представителей азиатских меньшинств в Америке претензия заключается в том, что негоже ей петь роль китаянки.
Следующая претензия, как вы справедливо указали, к музыке Пуччини. В связи с этим в "Нью-Йорк таймс" появилось довольно большое письмо студентки-китаянки, она в Йеле обучается, которая предлагает несколько возможных подходов к решению этой проблемы с ее точки зрения. Сразу видно, что это образованная интеллигентная молодая женщина, она предъявляет довольно серьезные и обоснованные, как мне кажется, претензии. Она пишет, что опера "Турандот" представляет собой карикатурное, по мнению этой студентки, изображение Китая, карикатурное изображение китайской принцессы, в особенности карикатурное изображение персонажей Пинг, Панг и Понг. Все вместе взятое, как мы помним, восходит к сказке Карла Гоцци, одного из моих любимых драматургов, у меня том Гоцци с детства украшал мою книжную полку, я его привез в Нью-Йорк с собой.
Александр Генис: Я вас хорошо понимаю. Когда я приезжаю в Венецию, то всегда помню, что это город Гоцци.
Соломон Волков: Это действительно замечательный автор, у которого очень много связано с музыкой, вспомним и оперу Прокофьева "Любовь к трем апельсинам". У него в пьесе были персонажи Пинг, Панг и Понг, комические, карикатурные, условные фигуры, такими их изобразил и Пуччини. Китайскую студентку это не устраивает, она говорит, что давно пора отказаться от таких расовых стереотипов. Рассуждает она так: что же делать? Переписать всю оперу и отказаться вообще от музыки Пуччини? Или же возможен, как она называет, "кураторский подход"?
Это сейчас довольно модная тенденция: представить произведение культуры как некий исторический артефакт, который может по многим параметрам быть устаревшим, даже оскорбительным для современной культурной ситуации. Но если его снабдить соответствующими пояснениями, тогда станут понятны истоки этой карикатуры, тогда и зритель, который может оскорбиться, увидев такое карикатурное зрелище, будет его воспринимать как устаревший артефакт, нечто музейное, с некоторым таким негативным оттенком.
Александр Генис: Представим себе рабов в древнегреческой пьесе, в трагедии или комедии. Зрителям нужно объяснить, что такое рабство в античной эпохе. Наша студентка приводит положительный пример театра в Сиэтле, который поставил оперу "Чио-Чио-Сан", или "Мадам Батерфляй". Театр долго и подробно объяснял зрителям, в чем заключается особенность этой оперы. А она действительно очень интересная, потому что, как мы помним, в ней идет речь о любви американского моряка и японской девушки.
Соломон Волков: Девушке 15 лет. Сейчас это очень важный аспект.
Александр Генис: Откуда это все взялось? Источник – книга Пьера Лоти, знаменитого французского писателя, академика, который сам был в таком положении. В Японии того времени, а это 80-е годы XIХ века, можно было взять себе временную жену, купить ее за деньги.
Соломон Волков: 15-летнюю.
Александр Генис: У них были другие представления о брачном возрасте. Это не проституция – это была именно временная жена. В качестве таковой она могла прожить несколько месяцев с европейцем. Кстати, этим пользовались и русские моряки, которые стояли во Владивостоке и часто зимовали в Японии, они тоже брали себе временных жен. Так что эта история имеет исторический контекст, который позволяет понять лучше содержание оперы "Чио-Чио-Сан", что значит "бабочка" по-японски. Но поможет ли это отбиться театрам от наступления "me too", я не знаю. По-моему, это не так просто.
Соломон Волков: В Сиэтле с этой оперой обошлись очень интересно. Была представлена сама опера как таковая, затем была организована большая выставка в фойе, где все тексты были развешаны, соответствующие иллюстрации, которые объясняли, почему эта опера неправильно освещает ситуацию с точки зрения сегодняшнего дня. Затем была организована специальная дискуссия в этом же фойе, где собрались представители местной азиатской общины. Затем специально была представлена и показана программа пьес, написанных азиатскими женщинами. То есть опера Пуччини показывалась как один элемент уже целой цепи культурных событий. Получился мини-фестиваль, в котором опера – только часть культурного жеста, остальное – это объясняющие мероприятия, которые вместе взятые дают правильный современный взгляд на то, как данная проблема должна быть воплощена в культуре.
(Музыка)
Александр Генис: А теперь переберемся в другой Мет - в музей Метрополитен. В 2020-м у него юбилей – 150 лет со дня основания. Это дата ложится тяжелым грузом на нового – десятого по счету директора музея, австрийского куратора Макса Холлейна. Это тот директор, который пришел в музей в эпоху радикальных перемен, о чем мы все время говорим. Надо тут сказать, что самый знаменитый – и самый "долгоиграющий" – директор музея Филипп де Монтебелло, бюст которого украшает вестибюль Мета, был человеком классической культуры. Он относился довольно прохладно к современным художникам, любил старое искусство. На его смену пришел другой директор музея, Томас Кэмпбелл, который занимался гобеленами – это была его специализация. Он изучал гобелены ренессанса и барокко, то есть это тоже было далеко от современности. Новый директор – Макс Холлейн, эксперт по новейшей культуре. Он, как все теперь, должен привести коллекцию самого большого в Америке музея (семь миллионов посетителей в год) к нынешним мультикультурным нормам.
Бронзовая фигура Муту
Первый шаг – весьма успешен. Сейчас посетителей встречают установленные у роскошного входа в музей четыре фигуры африканских богинь. Эти бронзовые статуи созданы американской художницей и скульптором кенийского происхождения Вонгечи Муту, которая знакома и российским знатокам, поскольку она принимала участие в московском биенале в 2013 году. Сама Муту считает своих загадочных бронзовых женщин "освобожденными кариатидами" и видит в них феминистское заявление. Но и без него эти четыре фигуры чрезвычайно удачно заполнили ниши в фасаде музея, пустовавшие более ста лет. Теперь экзотическая четверка приглашает всех в тот лес чудес, которым является энциклопедический музей Метрополитен.
Однако далеко не всякая экзотика приветствуется сегодня кураторами разных музеев. Я сейчас говорю о проблеме, которую можно назвать "казусом Гогена".
Соломон Волков: С Гогеном сложилась особая ситуация. Выставка очень большая, получившая большой резонанс, "Портреты Гогена" она называлась, открылась в Национальной галерее в Лондоне. В связи с этим зародился скандал, который еще 10 или 20 лет назад невозможно было представить. А именно, встал вопрос о том, кто такой реальный Поль Гоген, который, как известно, сбежал из буржуазного Парижа на экзотическое Таити.
Александр Генис: А вы знаете, почему он сбежал? Потому что прочитал того самого Пьера Лоти, о котором мы говорили несколько минут назад. Он прочитал книгу о его полинезийских приключениях. Лоти был знаменит именно тем, что описывал экзотические места, он сам был капитаном корабля, он знал очень хорошо колониальную географию. Гоген был настолько потрясен описанием Полинезии, что бросил все и уехал на Таити. Вот так все переплетено в этом мире.
Соломон Волков: Пьер Лоти – это особая фигура, он автор таких текстов, о которых даже говорить не вполне удобно.
Александр Генис: При этом он сейчас популярен и в России. Переиздают его романы в серии "Любовные приключения". Он опять входит в моду именно от противного, я думаю. К тому же он был человеком чрезвычайно необычным, всегда фотографировался полуголый, чтобы показать, какие у него бицепсы, и доказать, что он не носит корсета, потому что его подозревали в этом. Этим он мне немножко напоминает Путина, который тоже любит сниматься без рубашки. Но вернемся к нашему Гогену.
Соломон Волков: Гоген поселился на Таити, в значительной степени свою репутацию он создал картинами, которые там писал. Это была экзотика неслыханная, которая потрясла воображение современников Гогена и продолжала в течение ста лет волновать посетителей музеев. Главной приманкой всегда на выставках Гогена были его таитянские работы. В том числе, если вы помните, и те, которые были в Эрмитаже.
Александр Генис: В России есть прекрасная коллекция Гогена. На этом деле лично я изрядно погорел, потому что когда я учился в первом классе, то моя учительница пришла к нам домой и увидела репродукцию картины, которую мой отец повесил, он был большой любитель импрессионистов и постимпрессионистов. Где-то он достал репродукцию полотна "Белый конь", на которой были изображена не только белая лошадь, но и голые женщины. Моя учительница Ираида Васильевна сказала нам с отцом: "Яблоко от яблони недалеко падает". Вот так я в первом классе уже был заклеймен. Надо сказать, она сделала все, чтобы начальную школу мне испортить. Так что к Гогену у меня свое отношение.
Соломон Волков: Сейчас акцент делается на том, что проживание Гогена на Таити не было столь безобидным с точки зрения сегодняшней этики и морали. Поскольку Гоген, который был женат, вы упомянули о практике временных жен в Японии, такая же практика существовала и на Таити, в Полинезии, он таким образом женился на двух девочках, которым, сейчас как предположительно высчитывают, было 13–14 лет, что тоже на сегодняшний момент является уголовно наказуемым деянием, и имел от них детей. Характеристики Гогена в связи с этим сейчас довольно нелицеприятные, говоря мягко. Например, одна из видных кураторш говорит о нем как о "переоцененном и высокомерном педофиле". И добавляет: а что если бы эти все картины, на которых девочки изображены, были бы фотографиями, как бы мы к ним отнеслись? На это даже есть ответ художественный, полинезийская художница обработала картину Гогена, разумеется, не подлинник, следующим образом: взяла изображенных Гогеном двух полинезийских женщин, и вырезав им головы, вставила туда фотографии своих двух родственниц. Я видел репродукцию этой работы – это интересная возможность работы с какими-то старыми произведениями. В конце концов, так поступал Пикассо с картинами Веласкеса.
Александр Генис: И Бахчанян с кем угодно.
Соломон Волков: Да. То есть трансформировал классиков в соответствии с современной ситуацией, если угодно. Вопрос же заключается в том, что делать с картинами Гогена? Уничтожить ли их вообще? Раздаются и такие голоса. Запретить их показывать, а хранить только в запасниках? Есть и такой вариант. Или применить тот кураторский подход, о котором мы уже говорили, то есть представлять каждую картину такого рода как некий исторический артефакт, который нуждается в объяснении со всех сторон. Вполне возможная ситуация.
Александр Генис: Мне кажется, что тут и выбора нет. Потому что первые два варианта, которые предлагают, – это просто мракобесие. Ни уничтожать картины, ни запирать их, конечно, нельзя.
Соломон Волков: Вы совершенно неправы. Во-первых, чего же называть мракобесием самые, можно сказать, прогрессивные высказывания нашего времени.
Александр Генис: Прогрессивное бывает мракобесием. Рубить иконы на дрова тоже считалось прогрессивным.
Соломон Волков: А во-вторых, я вполне могу предвидеть ситуацию, тут только вопрос, если угодно, в монетарной стороне дела, а именно – уничтожение картин Гогена влечет за собой также значительные материальные потери. И кто возьмет на себя ответственность за такие материальные потери – это уже совершенно другой вопрос.
Александр Генис: Это просто крайности движения "me too", которое привело к изрядным потерям в области культуры. Есть один интересный аспект: несмотря на нынешнюю репутацию Гогена, вышло совсем недавно три книги, посвященные его творчеству. Гоген создал свой мир. Очень мало художников, которые создают миф, в котором можно жить. (Мне приходит в голову наш Шагал). Гогена спросили: "Почему у вас все не похоже на реальную жизнь?" Он ответил: "А каким цветом мне нарисовать кентавра?"
Гоген рисовал своих кентавров. И каким он был на самом деле человеком… я бы не сказал, что это не важно, я бы сказал по-другому: почему мы решили, что художник должен быть обязательно хорошим другом, мужем, семьянином, гражданином? Это – безумная идея, которая особенно была популярна в Советском Союзе, когда в книгах ЖЗЛ все были очень хорошими людьми.
Есть люди хорошие, есть люди плохие, но как искусство, талант и гений делают людей хорошими, этого я не понимаю.
Соломон, меня интересует другой вопрос: скажите мне, сейчас идет дискуссия о том, что началось новое десятилетие, и должно ли оно продолжать предыдущее, либо, завершив его, должно начаться что-то другое? В том числе остро стоит вопрос: будет ли продолжаться борьба "me too", как говорят критики этого движения, та сексуальная контрреволюция, что охватила уже многие области жизни, или мы достигли какого-то предела? Как вы считаете, что впереди?
Соломон Волков: Я не вижу оснований для того, чтобы считать, что это уже предел данной волны. Хотя в каких-то ограниченных случаях движение "me too" встречается с отпором. Примером такого рода является ситуация с Пласидо Доминго. После того как певца, обвиненного в неподобающем обращении с женщинами (причем речь не идет о каком-то агрессивном приставании или чем-то в этом роде), отлучили от американских театров, его выступления перенеслись в Европу, где ничего подобного не произошло.
Александр Генис: Как и в России.
Соломон Волков: Добавлю относительно России. Американская балерина Мисти Коуплэнд, первая афроамериканская танцовщица, ставшая солисткой Американского театра балета, выступила с осуждением того, что происходит на сцене Большого театра в спектакле "Баядерка". Автор этого балета легендарный хореограф Мариус Петипа, балет был им создан в 1877 году на индийский сюжет по "Сакунтале", драме древнеиндийского поэта Калидасы. Там запутанный сюжет, действие происходит в Индии, конечно, весьма условной. Спектакль эффектный, наиболее знаменита заключительная картина "Царство теней". В Большом театре это вечный хит, что называется, вечный шлягер, пользуется колоссальным успехом, да и по всему миру этот балет до сих пор идет с успехом. Но там индийские танцовщицы, дело ведь в Индии, естественно, их танцуют русские балерины, они красят лицо в, условно, индийский желто-черный цвет.
Александр Генис: Смуглые балерины.
Соломон Волков: Американская балерина, увидев фотографию двух русских танцовщиц в этих ролях, возмутилась и написала, что это "блэк фейс", то есть манера, когда белые наносят черный грим. Сейчас подобная культурная презентация категорически осуждается в Америке. Она выступила с требованием таким же образом поступить в России, в Большом театре, потребовав, чтобы российские балерины выступали без такого грима. На что директор Большого театра Урин в свою очередь выступил с заявлением и сказал, что спектакль идет уже 150 лет с лишним, это традиция, нарушать ее он не собирается. Таким образом, спектаклем "Баядерка" поклонники этого балета могут наслаждаться в его первозданном виде. А мы завершим нашу передачу фрагментом из музыки к балету "Баядерка".
(Музыка)