21 января в Мещанский районный суд Москвы на процесс по делу "Седьмой студии", которое также принято называть "театральным", пришел Сергей Женовач, художественный руководитель Московского художественного театра имени Чехова. Женовач был приглашен на процесс как кандидат в эксперты для проведения третьей экспертизы (финансово-экономической и искусствоведческой), назначенной судьей Олесей Менделеевой, которая ведет повторный процесс по "театральному делу". Кандидатами в эксперты со стороны защиты в суд приходили несколько руководителей московских театров, театроведы и искусствоведы. Главные режиссёры московских театров выступали свидетелями защиты в ходе процесса. Сторона обвинения нашла только двоих кандидатов в эксперты, все остальные, к кому они обращались с этим предложением, по-видимому, отказывались. В результате в суд представили только одного своего эксперта, второй отказался прямо перед дверью зала заседаний, сообразив, что будет экспертом прокуратуры.
В результате судья сама нашла экспертов: двух сотрудников МХАТ имени Горького, возглавляемого Эдуардом Бояковым, который, по словам Кирилла Серебренникова, был единственным, кто "поливал нас помоями". А также театрального критика Ольгу Королеву, которая пишет под фамилией Галахова. Она известна публикациями в "Российской газете" и, по словам коллег, не питает большой любви к современному театру. Представители Министерства культуры, признанного в суде потерпевшей стороной, поддержали кандидатуры трёх экспертов, приглашенных судьей. В кулуарах суда говорили, что этих экспертов для суда (так же как и для прокуратуры) подбирали люди из Минкульта.
Как бы там ни было, в результате судьба обвиняемых по "театральному делу" оказалась в руках "судейских" экспертов, чья компетентность по сравнению с признанными авторитетами в мире театра (главными режиссерами, худруками московских театров и специалистами, имеющими опыт проведения подобных экспертиз) вызывает вопросы и подозрения относительно их заведомой ангажированности. Когда судья оглашала фамилии назначенных ею экспертов, стало известно, что министр культуры Владимир Мединский (а его считают одним из интересантов преследования Серебренникова) отправлен в отставку. На его место назначена Ольга Любимова, с поста главы министерского департамента кинематографии.
Получается, что теперь именно ей придется разбираться с наследством Мединского, едва ли не самым позорным "кейсом" в деятельности которого остается "театральное дело". Кстати, Ольга Любимова никогда публично об этом деле не высказывалась, и вот теперь фейсбучная общественность призывает ее своё мнение изложить. Каюсь, я с этой "фейсбучной общественностью" полностью согласна. Тем более что Любимова оказалась хорошей знакомой и даже подругой многих известных в стране людей, которые однозначно выражали своё отношение к "театральному делу". Но даже если бы Любимова не была их подругой, то она всё равно обязана дать оценку этому делу, которое, по моему убеждению, остается позором для Министерства культуры.
Чужих во власть не пустят, там только свои, а все мы для власти чужие
Подавляющее большинство людей театра выступило в защиту обвиняемых по этому делу, публично возмущаясь позицией Мединского и его министерства. Бывший министр культуры России Александр Авдеев (в 2011 году он согласовывал выделение денег из госбюджета на проект "Платформа") был опрошен адвокатами, дал высокую оценку Серебренникову и ещё одной обвиняемой, Софье Апфельбаум, заявив, что "никогда не поверит в обвинения в их адрес".
Наследство Мединского, конечно, не только "театральное дело", но ещё и цензура и самоцензура, которая расцвела пышным цветом именно при этом министре. Достаточно вспомнить историю с фильмом Александра Миндадзе "Милый Ханс, дорогой Петр". В 2013 году сценарий Миндадзе победил на питчинге в министерстве, но в финансировании ему было отказано, поскольку чиновники решили: сценарий "не соответствует нашим представлениям о Второй мировой войне". Разразился скандал, финансирование фильму Миндадзе всё-таки предоставили, но к режиссеру приставили экспертов Российского военно-исторического общества. Второй цензурный скандал касался Виталия Манского, чьи проекты министр Мединский публично отказался финансировать, заявив, что режиссёр-документалист занимается "антигосударственной деятельностью". С 2014 года государственного финансирования лишился фестиваль документального кино "Артдокфест".
С подачи министра цензура в кино стала обычным делом, известны ведь и другие случаи, когда российским и иностранным фильмам не выдавали прокатные удостоверения, потому что они "не соответствовали критериям дозволенного". Известные режиссеры находили спонсоров среди богатых людей, так было до недавнего времени, но вирус цензуры мутировал в вирус самоцензуры и заразил тех, кого, казалось, заразить невозможно. Только что стало известно, что фонд "Кинопрайм" Романа Абрамовича отказал в софинансировании новому фильму Андрея Звягинцева. Сам Звягинцев очень неохотно рассказывает детали о своей новой картине. В прессу просочилась информация о том, что герой истории – состоятельный россиянин, владелец дома на берегу Средиземного моря. Это кино "о том, что сейчас волнует всех, касается всех, но о чём не принято говорить", скупо говорил о будущей работе Звягинцев. Судя по информации, которую удалось получить, фонд Абрамовича отказался от проекта на полпути именно по цензурным соображениям. Теперь Звягинцев ищет нового продюсера и новые деньги; проект международный, и часть денег уже найдена в Европе.
В России сегодня практически нет богатых людей, которые способны давать большие деньги на кино. Если по каким-то причинам становится опасно давать деньги Звягинцеву, фильмы которого всякий раз завоевывают премии на международных фестивалях, то что говорить о других, не столь знаменитых кинорежиссёрах? Получается, Звягинцев из-за своей независимости становится киноперсоной нон грата, и в России он вряд ли найдет деньги. Значит ли это, что его, по сути, выдавливают за границу? "Страх иррационален, и никто не объяснит, почему сценарий, где не едят детей и не призывают к терроризму, вчера казался вполне проходимым, а сегодня перестал им быть. И вдруг всем стал понятен список табу и отчетливо видны красные линии, которые нельзя переходить. Кто сказал нельзя? А никто, просто эта "информация" носится в воздухе", – резюмирует эту историю кинокритик "Коммерсанта" Андрей Плахов.
Понятно, что министр Любимова решить проблемы самоцензуры российских олигархов не сможет. Но интересно было бы узнать её мнение и по поводу ситуации с фильмом Звягинцева. Считает ли она, так же как Мединский, что фильмы, наполненные "духом безысходности и бессмысленности нашего существования, не должны финансироваться за счет налогоплательщиков"? И не должны показываться в России? "Левиафан" был последним фильмом Звягинцева, который софинансировало государство. "Нелюбовь" режиссёр уже полностью снимал на частные деньги.
Ждём, кто окажется прав: те, кто утверждают, что новый министр культуры будет продолжать линию Мединского и никаких приятных сюрпризов ждать не стоит, или те, кто возлагает на Ольгу Любимову осторожные надежды, ожидая от нее цивилизованных решений. Ясно, впрочем, что от идеалистического отношения Булата Окуджавы к своим друзьям, которые "вдруг выбились в начальники", нынче не осталось и следа. То ли времена не те, то ли люди не те. И все-таки для поднятия настроения стоит вспомнить, как возможное проникновение друзей во власть представлял себе Булат Окуджава:
Что-то дождичек удач падает не часто.
Впрочем, жизнью и такой стоит дорожить.
Скоро все мои друзья выбьются в начальство,
И тогда, наверно, мне станет легче жить.
Робость давнюю свою я тогда осилю.
Как пойдут мои дела, можно не гадать:
Зайду к Юре в кабинет, загляну к Фазилю,
И на сердце у меня будет благодать.
Зайду к Белле в кабинет, скажу, здравствуй, Белла,
Скажу, дело у меня, помоги решить.
Она скажет: ерунда, разве это дело,
И, конечно, мне тогда станет легче жить.
Да, Окуджава был известным идеалистом, таких сегодня не осталось, да и пищи для идеализма тоже нет. Чужих во власть не пустят, там только свои, а все мы для власти чужие. Похоже, что надежд на изменение одиозных решений нет, даже если в начальники "вдруг выбиваются" твои друзья из фейсбука.
Зоя Светова – журналист, обозреватель mbk.media
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции