Президент Турции Реджеп Эрдоган слишком поздно понял, что международная игра, затеянная Анкарой, оборачивается не в её пользу. За столом этого воображаемого казино у него было три партнера (или противника, все зависит от того, как и когда посмотреть). Прежде всего это Соединенные Штаты, отношения с которыми стали осложняться после попытки госпереворота в 2016 году, в котором он обвинил Фетхуллаха Гюлена, исламского общественного деятеля, живущего в США (в прошлом, что типично для Эрдогана, его ближайшего союзника). Требования о выдаче Гюлена оказались безрезультатными, и с тех пор отношения Турции с заокеанским партнером сильно испортились.
Вторым таким партнёром была Европа, многие из государств которой – союзники Турции по НАТО. В том же 2016 году с Евросоюзом было достигнуто соглашение о беженцах, согласно которому Турция перекрыла им путь в Европу в обмен на существенный денежный выкуп и визовые послабления. Сегодня это соглашение трещит по швам.
Третьим, и самым сомнительным партнёром стала путинская Россия, дружбу с которой турецкий президент явно хотел противопоставить союзу с Западом. С Владимиром Путиным и его протеже Башаром Асадом у Эрдогана было соглашение о том, что провинция Идлиб станет районом перемирия и убежищем для миллионов людей, не желающих возвращаться под власть сирийского правительства. Там же укрылись остатки сил сирийского сопротивления, включая джихадистов, союзных "Аль-Каиде". Эрдоган, надо думать, полагал, что слово Путина будет достаточной гарантией в его противостоянии Асаду – смертному врагу, а некогда другу, как опять же типично для Эрдогана.
Расчёт оказался неверным. Асад, в стремлении полностью консолидировать победу, повел, при явной поддержке Путина, наступление на Идлиб. В результате он уже завоевал значительную часть этой провинции, а в ходе недавней операции там погибли более 30 турецких военнослужащих. Турция нанесла ответный удар и стала сбивать сирийские самолеты.
Смотри также Эрдоган открыл калитку. Грозит ли Европе новая волна миграции?
Если бы Турции, располагающей самыми многочисленными в НАТО вооруженными силами, противостоял только Асад, его судьба была бы печальна. Но всем участникам вышеописанной комбинации понятно, что в реальности Турция имеет дело не с сирийским режимом, а с кремлёвским, и многие комментаторы почти всерьез заговорили о новой российско-турецкой войне. В поисках помощи Эрдоган обратился к союзникам по НАТО и отдельно к США с просьбой о поставках оружия. НАТО, однако, отказывается вмешиваться, полагая повод для этого неуставным, а в США наверняка не забыли о закупках Турцией российских противовоздушных ракет. В итоге Эрдоган оказался в роли просителя перед Путиным, который милостиво согласился на новую зону безопасности – на это раз лишь кусок Идлиба, переполненный отчаявшимися беженцами.
Если бы мы жили в нормальном мире, то именно беженцы были бы главным предметом международной заботы, а не все эти многомерные геополитические уравнения. Но мы живем в том мире, в котором живем, и Турция уже во второй раз пытается использовать обнищавших, лишенных родины и крова людей в качестве орудия шантажа. В нарушение соглашения с Европой она открыла западную границу для потока беженцев, где теперь греческие пограничники держат оборону.
Даже на фоне восьмилетней истории этой жуткой войны нынешний кризис может стать беспрецедентным
И однако, Эрдогана можно попытаться понять, даже закрыв глаза на его нелюбовь к Асаду, которую, кстати, любой человек с крупицей совести должен разделить. Турция уже дала убежище более чем трем с половиной миллионам беженцев, в основном из Сирии. Сравним это с миллионом, принятым гораздо более богатой Германией и чуть было не взорвавшим Европу. А в итоге последних операций на сирийской границе скопилось еще около миллиона, с которыми Турция не знает, что делать. У гуманитарных организаций иссякли деньги на оказание им помощи, они живут фактически под открытым небом, где по ночам трещат морозы, и дети, чудом уцелевшие под сирийскими и российскими бомбежками, умирают от холода и простуды. А всего в Идлибе около трех с половиной миллионов человек, и практически все они внутренние беженцы, уже потерявшие однажды практически все, оставившие родные места и кров и хорошо понимающие, что их ожидает под властью кровавого сирийского диктатора. Даже на фоне восьмилетней истории этой жуткой войны нынешний кризис может стать беспрецедентным. Все прекрасно понимают, что поблажка, данная Путиным Эрдогану – всего лишь короткая передышка, а несчастные сирийские беженцы – всего лишь безликие фишки.
Асад, начавший эту войну, уже давно в ней не главный стратег. Её ведет другой диктатор, Владимир Путин, и теперь ему удалось поставить на место еще одного потенциального соперника. Но если просмотреть российскую прессу и социальные сети, легко увидеть: эти полмиллиона трупов и миллионы беженцев почти никого не интересуют. Внимание отвлечено конституцией, где одну фикцию предложено поменять на другую. Поскольку войну в Сирии Россия ведет в основном силами контрактников, а не призывников, россияне предпочитают не смотреть в эту сторону. Но война, тем не менее, ведется их правительством – а значит, и от их имени.
Ситуация несравненно серьёзнее, чем та, в которой когда-то оказалась боснийская Сребреница, где сербские ополченцы, пользуясь бездействием войск ООН, расстреляли восемь тысяч мусульманских мужчин и подростков, полагавших, что они находятся под международной защитой. Сегодня никто даже не притворяется, что такая защита существует или что она возможна. Сидящие вокруг стола, за которым ведется геополитическая игра, стараются упорно не замечать, что ставки делаются кровью.
Алексей Цветков – публицист и политический комментатор
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции