Страсти по Коневу. История, политика и судьба пражского памятника

Уголовное дело, возбужденное Следственным комитетом РФ по факту сноса в 6-м муниципальном округе Праги памятника советскому маршалу Ивану Коневу, стало пока последней главой в истории российско-чешского конфликта вокруг этого монумента. Он стоял в Праге-6 в течение 40 лет, с 1980 года, и был устранен по решению местных властей. СК РФ считает, что это решение имеет признаки "оправдания нацизма".

Памятник сняли 3 апреля – в соответствии с решением, принятым несколькими месяцами ранее. Староста (глава администрации) Праги-6 Ондржей Коларж сопроводил сообщение об этом ироничным – или безвкусным, в зависимости от взгляда на ситуацию, – комментарием о том, что маршал "был без защитной маски": в Чехии сейчас их ношение на улице обязательно в связи с эпидемией COVID-19.

Следственный комитет, возбудивший дело о сносе пражского памятника по подозрению в "оправдании нацизма", удивительным образом солидаризировался с активистами радикально оппозиционной организации "Другая Россия". Они 5 апреля напали на здание посольства Чехии в Москве, бросив во двор посольства несколько дымовых шашек и вывесив на заборе плакат "Стоп фашизму".

9 апреля министр обороны РФ Сергей Шойгу обратился к своему чешскому коллеге Любомиру Метнару с просьбой о передаче памятника Коневу России, отметив, что "искусно проведенная в 1945 году военная операция по освобождению Праги от нацистов сохранила жизни сотен тысяч чехов и освободила миллионы Ваших сограждан от нацистского ярма". Минобороны Чехии, однако, ответило, что не является собственником памятника, который по закону принадлежит Праге-6. Администрация этого района договорилась о размещении памятника в экспозиции создаваемого в Праге Музея памяти ХХ века.

Вот что рассказал в интервью корреспонденту Радио Свобода Александре Вагнер заместитель главы администрации Праги-6 Ян Лацина:

– Министр обороны Сергей Шойгу обращался в министерство обороны Чехии с просьбой отдать памятник России. В министерстве ответили, что не могут помочь, так как памятник не находится в их ведении. Тем не менее, знает ли администрация Праги-6 об этом и рассматривала ли такую возможность?

– У нас нет причин отправлять памятник в Россию, потому что он является собственностью района Прага-6. Россия не может требовать отдать ей что-то, что ей не принадлежит. Я не вижу причин нашу собственность передавать другому государству. Российская сторона крайне эмоционально реагирует на происходящее, я понимаю это, однако Чешская Республика как член Европейского союза оценивает ситуацию иначе. В России было возбуждено дело из-за сноса памятника… Я хочу подчеркнуть, что памятник мы не снесли, мы его переносим в создающийся Музей памяти XX века. Это учреждение, основанное городом Прагой 17 ноября 2019 года – по случаю 30-летия "бархатной революции". Первым экспонатом музея будет как раз памятник Коневу со всеми табличками, которые были размещены рядом с ним, – как с установленной в 80-е годы, на которой говорится о том, что войска маршала Конева 9 мая 1945 года спасли Прагу от уничтожения, так и с новой табличкой, сделанной в 2018-м, где написано о причастности маршала к подавлению Венгерского восстания в 1956 году. При переносе памятника мы руководствуемся как чешскими, так и международными законами.

– Дочь маршала Наталья Конева в интервью меньше года назад сказала, что согласна с тем, чтобы статуя была перенесена на военное кладбище, где похоронены советские солдаты, погибшие во Второй мировой войне. Однако она категорически против, чтобы памятник оказался в одном из музеев тоталитаризма. Прислушивались ли вы при принятии решения о переносе статуи к ее мнению?

– Хочу сказать, что ее мнение – наиболее рациональное из тех, что я слышал. К сожалению, это предложение не прозвучало в самом начале, когда мы только начали диалог с российским посольством о судьбе памятника. Мы предлагали переместить скульптуру на территорию дипломатического представительства, однако посол эту идею не поддержал. Но когда мы уже приняли решение о переносе памятника и стали искать возможности для его дальнейшего размещения, было уже поздно. Как раз в тот момент Ольшанское кладбище, где находится военное захоронение освобождавших Прагу советских солдат, было внесено в список объектов национального культурного наследия, и на его территории уже стало невозможно разместить памятник, не имеющий художественной ценности, а потому не соответствующий новому статусу. Такое объяснение по крайней мере я получил от чиновников пражской мэрии, в ведении которой Ольшанское кладбище находится. Затем я обращался в Военный исторический институт – тоже безуспешно. И только Музей памяти XX века согласился взять памятник для экспозиции. И я этому рад, так как теперь общественность может осматривать его во взаимосвязи с военными и историческими экспонатами того времени, – сказал Ян Лацина.

История с памятником сопровождалась громкими заявлениями МИД России. Представитель этого ведомства Мария Захарова назвала случившееся с монументом "преступлением" и пообещала, что оно "не останется без ответа". А министр иностранных дел Сергей Лавров отметил, что "были подорваны договоренности, которые лежат в основе наших отношений на протяжении последних почти 30 лет".

В ответ МИД Чехии обвинил российские власти во вмешательстве во внутренние дела своей страны и напомнил, что "памятник маршалу И. С. Коневу – военный мемориал, на который распространяется Договор о дружественных отношениях и сотрудничестве от 1993 г., причем перемещение памятника вышеуказанному документу не противоречит. Министерство иностранных дел рассчитывает, что дальнейшее обращение с памятником будет достойным".

Насколько велика историческая ценность памятника маршалу Коневу, почему его решено было снести и какое место занимают события мая 1945 года в историческом сознании сегодняшних чехов? Об этом Радио Свобода рассказал научный сотрудник Института современной истории чешской Академии наук, автор книги "Прага в мае 1945 года" Станислав Кокошка.

– Снесенный памятник маршалу Коневу – это самый значительный памятник такого рода, возникший в годы коммунистического правления на территории Чехии, или остались еще какие-то подобные монументы?

– До 1989 года, до падения коммунистического режима, важным местом был памятник советским танкистам в пражском районе Смихов, там проходили разного рода мемориальные церемонии. Конечно, есть захоронение красноармейцев на Ольшанском кладбище, оно возникло сразу после войны, и, естественно, с ним никаких изменений не происходит. Оно сейчас является главным местом проведения памятных мероприятий в годовщину окончания войны. Если говорить о других памятниках, то есть Монумент Победы в округе Милин, у деревни Сливице, он как раз возник при коммунистах, в 1970 году. Он находится на месте, как принято считать, последнего боевого столкновения Второй мировой войны в Европе – оно произошло в этих местах 11 мая 1945 года. Там стояло подразделение Ваффен-СС, которое не хотело капитулировать и было разгромлено подошедшими частями Красной армии.

Об этом сражении и памяти о нем Радио Свобода рассказывало в 2015 году:

Война в Европе. Последний снаряд

Монумент Победы возник в 1970 году, вскоре после оккупации Чехословакии войсками Варшавского договора, и был частью идеологического обеспечения режима "нормализации", возникшего после вторжения 1968 года. Он подчеркивал значение победы Красной армии во Второй мировой и роли СССР в освобождении Чехословакии. Его автор – известный архитектор Вацлав Гильский. У этого монумента есть та выгода, что он не является памятником никому конкретному, – это два каменных пилона, символизирующих окончание войны. И вокруг этого памятника возникла вполне живая традиция: местный клуб военной истории собирает коллег со всей страны, и там в мае каждый год проводится реконструкция этого последнего сражения 1945 года. Так что это пример того, как монумент, изначально наполненный тем же идеологическим содержанием, что и памятник Коневу, остался вполне "живым" памятным местом.

Еще до сноса памятник Коневу не раз обливали краской

– А что, собственно, "не понравилось" чешской стороне в Коневе? Его роль в годы Второй мировой хорошо известна, но упрекают его, насколько я понимаю, в участии в визите советской делегации в Чехословакию летом 1968 года, накануне вторжения, разгромившего реформы Пражской весны. Эта поездка считается своего рода рекогносцировкой накануне агрессии. Это главное "пятно" на репутации маршала, если говорить именно о вашей стране (другой упрек касается участия в подавлении Венгерского восстания в 1956 году)?

– Главное "пятно" – то, что это памятник эпохи "нормализации". У него довольно сложная история. Его должны были поставить в 1975 году, к 30-летию окончания войны. Но всё время возникали какие-то трудности. Конкурс на проект памятника объявлялся дважды, в первый раз, еще в 1974 году, заявки подали всего два скульптора. Вся эта эпопея растянулась на 6 лет и была отражением атмосферы в обществе и в чешско-советских отношениях, на которые ужасное влияние оказали события 1968 года. Это проявилось и в тогдашней поговорке о роли двух поколений советских солдат, вступивших в Чехословакию с промежутком в 23 года: "Отец – освободитель, сын – оккупант". Во втором конкурсе приняли участие уже семь скульпторов. В итоге памятник открыли в 1980 году, и он имел однозначно идеологическое содержание: противопоставить горечи от вторжения 1968 года воспоминание об освобождении Праги в 1945-м.

После падения коммунистического режима эта статуя долгое время была тем, что по-чешски в шутку называют zapomník, то есть "забытый памятник" (игра слов: pomník – памятник, zapomnět – забыть. – РС). Внимание к ней вновь оказалось привлечено в последние годы, особенно в последние 5–6 лет, когда произошла аннексия Крыма, началась война на востоке Украины и резко ухудшились отношения между Россией и странами Евросоюза, в том числе и Чехией. События вокруг памятника трудно рассматривать вне этого нынешнего контекста.

Что касается 1968 года, то тогда Конев сыграл маргинальную роль. Было так: 8 мая внезапно в Прагу прилетела советская военная делегация во главе с маршалом Коневым, тогда уже отставником. Она хотела встретиться с президентом Людвиком Свободой, а поскольку речь шла о годовщине освобождения 1945 года, то в программу включили и встречи с чехословацкими военнослужащими, рабочими и т.д. Делегация ездила по стране. Можно сказать, что они зондировали атмосферу в обществе, но вряд ли речь шла о сборе разведывательной информации военного характера. Для этого СССР тогда использовал другие средства и других людей.

– Я правильно понимаю: вы считаете, что отстранение памятника больше связано с историей самого этого сооружения, чем с личностью маршала Ивана Конева?

– Именно так. Я считаю, что это часть сегодняшних споров, протест против исторического и политического подтекста этого памятника, а не столько против того, кого он непосредственно изображает. Я бы сказал, что в какой-то мере сам маршал Конев стал жертвой этой ситуации.

– Играют ли в коллизии с памятником какую-то роль споры о роли Красной армии в освобождении Праги в мае 1945 года? Историки, в том числе и вы в своей книге о Пражском восстании, указывают на то, что советские войска пришли в Прагу уже после того, как большая часть немецких подразделений по договоренности с чешскими повстанцами ушла на запад, чтобы попробовать сдаться американцам, которые к тому времени находились в западной Чехии. К этому добавляется роль дивизии Русской освободительной армии (РОА), или власовцев, как их обычно называют, которые помогли повстанцам в боях с немцами…

– Тут многое зависит от того, как смотреть на тогдашнюю ситуацию, касающуюся освобождения Праги: преимущественно политически или в основном с точки зрения военной, касающейся расстановки сил в последние дни войны. Политически взятие Праги было вопросом престижа – и для Сталина, и, например, для Черчилля, который подталкивал американцев к тому, чтобы Прагу освободили они. С военной точки зрения речь шла о том, что в Праге и окрестностях еще находилась крупная и вполне боеспособная группировка немецких войск под командованием фельдмаршала Шёрнера. Она еще в начале мая хотела обороняться, чтобы оттянуть время и получить возможность для каких-то политических переговоров с западными державами. Пражское восстание в этом плане во многом смешало карты, стало дополнительным фактором.

Солдаты 1-й дивизии КОНР в Праге, начало мая 1945 года

По состоянию на 8 мая, когда Шёрнер начал отход из Праги, Германия уже капитулировала в Реймсе – это была та самая, с советской точки зрения, "преждевременная" капитуляция, и по настоянию Сталина церемонию повторили в Берлине уже 9 мая по московскому времени. Красная армия освобождала Чехословакию, начиная с февраля 1945 года шли упорные бои, войска 2-го и 4-го Украинских фронтов были довольно измотаны, и, исходя из расстановки сил к маю, нанести решающий удар на Прагу могли как раз силы 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева, высвободившиеся после взятия Берлина. Политически к тому времени уже всё было ясно, Прага находилась в той части Европы, которую освобождала Красная армия. Но Пражское восстание, включая участие в нем бойцов РОА, было важным фактором с той точки зрения, что в результате него немцы покинули Прагу. Это позволило избежать ожесточенных боев между войсками Шёрнера и Конева в самом городе – и неизбежных огромных разрушений. Однако спор о том, спасли ли Прагу власовцы или Красная армия, я считаю скорее спором русским, а не нашим.

– С ролью власовцев в Пражском восстании связан еще один недавний конфликт с Россией, вызванный намерением властей пражского района Ржепорые поставить памятный знак в честь бойцов 1-й дивизии Комитета освобождения народов России (до этого – РОА). Чего в этой ситуации больше – истории или политики?

– Сейчас в Праге у бойцов РОА есть братская могила на Ольшанском кладбище. Но это захоронение возникало как, скажем так, инициатива снизу, всех атрибутов официального воинского захоронения у него нет. В общем трудно что-то возразить против желания создать памятное место в честь солдат, которые помогли Праге. Хотя бы исходя из самого общего принципа: каждый павший военный заслуживает иметь свою могилу или хотя бы символическое памятное место. Ведь многие могилы власовцев, погибших во время боев в Праге или расстрелянных советскими войсками позднее, не обнаружены или толком не обозначены. Но нельзя не отметить, что сам район Ржепорые и глава его администрации ведут кампанию саморекламы, которая имеет немного общего с событиями 1945 года. Например, утверждается, что именно в этом районе 6 мая командующий 1-й дивизией КОНР генерал Буняченко отдал приказ идти на помощь чешским повстанцам. Но каждый, кто подробно занимался историей восстания, знает, что этот приказ был отдан еще 5-го и в совсем другом месте – селении Сухомасты.

– Удивляет ли вас столь резкая реакция российской стороны – вплоть до начала Следственным комитетом РФ расследования, касающегося снятия памятника Коневу?

– Меня эта реакция удивляла с самого начала – с прошлого года, когда начались разговоры о сносе памятника. Были два варианта: один – с перемещением этого памятника на Ольшанское кладбище, в ту его часть, где лежат красноармейцы. Кажется, дочь самого Конева говорила об этом, что "маршал вернулся бы к своим солдатам". Потом была инициатива словацкого политика Яна Чарногурского, который предлагал выкупить памятник и перевезти его в город Банска-Бистрица, центр Словацкого национального восстания 1944 года, на помощь которому продвигались войска под командованием Конева. Оба эти варианта российской стороне не пришлись по душе: в первом случае высказалось министерство культуры, во втором – МИД. Ну а дальше ситуация только обострялась. Найти компромиссное решение было можно.

– В Праге есть и большая улица, носящая имя Конева. Ее переименуют?

– Надеюсь, что нет. Это совсем другая история, чем с памятником. Улица носит имя Конева с 1946 года, когда ему дали звание почетного гражданина Праги, люди его приветствовали, настроение было совсем другим, чем в 1980 году, когда открывали памятник в Праге-6: там были солдаты, пригнанные из школ пионеры и партийные бонзы. Ранее улица Конева называлась Подебрадской (Подебрады – город в центральной Чехии. – РС). Я не вижу причин для обратного переименования: это имя было присвоено улице сразу после войны, с идеологизацией и переписыванием истории коммунистами, пришедшими к власти в 1948-м, оно не связано, – считает чешский историк Станислав Кокошка.

Основные детали военной биографии маршала Конева

Маршал Советского Союза И.С. Конев

• В 1916 году, в возрасте 19 лет, призван в царскую армию, служил в артиллерии, участвовал в Первой мировой войне.
• С 1918 года – в Красной армии и большевистской партии. Участник Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. В 1921 году подавлял Кронштадтское восстание.
• С начала 1920-х годов – на командных должностях в Красной армии. Биографы Конева обращают внимание, что свою первую награду (орден Красного Знамени) он получил одновременно со званием комдива только в 1938 году, что было необычно поздно.
• Войну с нацистской Германией встретил в звании генерал-лейтенанта. Командовал 19-й армией, осенью 1941-го – Западным фронтом. По некоторым сведениям, после ряда поражений находился под угрозой трибунала и расстрела, но будущий маршал Георгий Жуков защитил Конева перед Сталиным.
• В 1942–1945 годах командовал (с переменным успехом) несколькими фронтами. Главными победами Конева на завершающем этапе войны считаются Корсунь-Шевченковская и Львовско-Сандомирская операции на территории Украины и Польши.
• 20 февраля 1944 года произведен в маршалы Советского Союза.
• После войны назначен замминистра обороны СССР, затем подвергся опале, был отправлен командовать Прикарпатским военным округом. В 1953 году был председателем специально созданного военного суда, приговорившего к расстрелу Лаврентия Берию.
• С 1955 года – главнокомандующий войсками Варшавского договора. Командовал подавлением восстания в Венгрии осенью 1956 года.
• В 1957 году выступил на стороне Никиты Хрущева против подвергшегося опале маршала Жукова, опубликовал статью с его критикой. Позднее, в отставке, по данным некоторых биографов, навестил Жукова и извинился перед ним.
• В 1961 году, в разгар Берлинского кризиса, командовал советскими войсками в Восточной Германии, контролировал возведение Берлинской стены.
• С 1962 года – в фактической отставке, в Группе генеральных инспекторов Минобороны СССР (т.н. "райская группа"). Умер в Москве в 1973 году.