Пандемия коронавирусной инфекции нового типа стала поводом создать и протестировать технологию массовой слежки в России. Об этом свидетельствует доклад правозащитного центра “Агора" о нарушении прав граждан на частную жизнь во время эпидемии.
Правозащитники отметили шесть отдельных технологий сбора и проверки сведений о частной жизни граждан, которые вместе погружают граждан в мир тотальной слежки. В 12 регионах России были внедрены системы распознавания лиц. В 23 регионах и аннексированном Севастополе – цифровые пропуска. За гражданами следили с помощью геолокации и дифференцировали их права так, как хотелось властям.
При этом государство не продемонстрировало возможности ответственно отнестись к хранению собранной информации, отмечается в докладе. Как минимум в 18 регионах произошли утечки персональных данных граждан или их диагнозов. Например, в Иркутской области в социальных сетях появилась информация о семье, в которой после возвращения из-за границы коронавирусом заразился 7-летний мальчик.
Смотри также Полиция взяла под охрану семью заразившегося коронавирусом в СибириВласти почти половины российских регионов предоставили чрезвычайные полномочия, включающие возможность вмешиваться в частную жизнь граждан, людям, не имеющим на это права, отмечается в докладе.
Например, в 40 регионах с учётом аннексированного Крыма, власти привлекали к борьбе с нарушителями самоизоляции различные ветеранские организации, казаков, курсантов, чиновников и учителей. Особые полномочия, не предусмотренные законодательством, получали медицинские работники, спасатели, таксисты и казаки.
Смотри также Таксисты просят власти освободить их от проверки пропусков клиентовВ ряде случаев это приводило к дискриминации уязвимых групп – например, как минимум в Рязанской и Свердловской областях казаки выслеживали жителей азиатского происхождения, что можно расценить как запрещённое международными соглашениями этническое профилирование.
В докладе отмечается, что нарушение некоторых прав граждан со стороны власти допускается российским законодательством только при введении режима чрезвычайной ситуации. Однако власти им не воспользовались, а значит, в будущем накопленные во время карантина опыт и ресурсы могут быть развёрнуты при любых нештатных обстоятельствах – от техногенной катастрофы до массовых акций протеста.