УФСБ по Белгородской области возбудило уголовное дело по части 2 статьи 205.2 УК РФ. "Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма" на Олега Матвеенко. По версии следствия, Матвеенко разместил комментарий о норвежском террористе Андерсе Брейвике в социальной сети "ВКонтакте" четыре года назад. Одним из поводов для возбуждения уголовного дела стала явка с повинной. Олег Матвеенко в интервью Радио Свобода сказал, что не оставлял этот комментарий, а заявление о явке с повинной написал под давлением силовиков.
– Мне утром позвонили из фитнес-клуба и попросили приехать, потому что у них есть вопросы об абонементе. Я собрал спортивную сумку, вышел из дома. В этот момент на меня набросился неизвестный человек в гражданской одежде. Он нанес мне удар в лицо, скрутил руки, надел наручники. Подъехала машина, в ней на заднем сидении были два человека. Меня туда затолкали, машина поехала, я лежал лицом вниз на коленях у этих людей. Напавшие спросили мою фамилию, куда я направлялся, где я работаю. Если им не нравились мои ответы, они били меня, гнули мои ногу и спину на себя. До здания УФСБ по Белгородской области ехать недолго, но мне казалось, что я вечность провел в этой машине.
Если им не нравились мои ответы, они били меня
– Как вы поняли, что это сотрудники ФСБ? Напавшие представились?
– Только один сотрудник ФСБ в конце допроса представился. Я понял, что это силовики, когда мы приехали в их офис. Они вытащили меня из машины, загнули, запретили поднимать голову и быстрым шагом повели меня в какое-то помещение. В кабинете посадили на стул, но наручники не сняли и опять запретили поднимать голову. Все время эти люди кричали: "Голову – ниже, голову не поднимай".
– Сколько человек было в кабинете?
– Примерно семь, некоторые уходили, потом приходили. Силовики показали мне какой-то комментарий на своем телефоне. Меня спросили, узнаю ли я этот комментарий. Он был написан в 2016 году. Я не узнал его, и сейчас уверен, что ничего подобного не писал. Более того, я узнал о Брейвике лишь недавно.
– Никогда раньше не слышали об Андерсе Брейвике и теракте, который он совершил?
Ты, видимо, фильмов насмотрелся. Ты не выйдешь отсюда, и никто не узнает, где ты и что с тобой
– Я четыре года назад не интересовался международными событиями, меня больше интересовала внутренняя политика. Я ответил сотрудникам ФСБ, что не помню этого комментария, и хочу взять 51-ю статью Конституции. Тогда силовики хором заорали: "Дебил, ты либо сотрудничаешь с нами, либо мы тебя закроем. Давай пиши явку с повинной". Силовики говорили, что если я не напишу явку, они увезут меня в лес. На все мои попытки возразить они угрожали посадить меня в камеру, где надо мной надругаются. Угрожали, что мои родителям не дадут жить в Белгороде, обещали лишить меня моего дохода. Я просил сообщить моему отцу, где я нахожусь, но они смеялись: "Ты, видимо, фильмов насмотрелся. Ты не выйдешь отсюда, и никто не узнает, где ты и что с тобой. Напишешь явку с повинной, тогда сможешь вернуться домой". Я не выдержал давления и написал явку. Вернее переписал дословно с ноутбука следователей. Когда я хотел изменить одно слово, следователь стал кричать: "Ах ты еще торгуешься! Ты должен поблагодарить нас, что тебе разрешили написать явку с повинной". Он требовал, чтобы я попросил у него разрешения написать явку с повинной, то есть признаться в том, чего я не делал. Я не стал так унижаться, и он перестал настаивать.
Олег Матвеенко
– Если вы не писали комментарий, почему согласились на явку с повинной?
– Я читал о том, как давят на людей во время допросов в ФСБ, но когда это произошло со мной, я впал в шоковое состояние. Все было как в тумане, мне хотелось только одного: вырваться хоть на пять минут из этого ада. Мне не давали воду, и только один раз в самом конце допроса отпустили в туалет. Да, я испугался, особенно сильно – за родителей и пожилую бабушку. Силовики – хорошие психологи. Во время задержания и допроса они меняли тактику: то угрожали, то пытались расположить к себе. Один из сотрудников спрашивал меня, кто из политиков и общественных деятелей мне нравится, как я отношусь к Навальному. Я ответил, что Навальный делает интересные расследования, а нравится мне историк Евгений Понасенков. Силовики сказали, что да, это крутые люди, потому что они на таких, как я, зарабатывают деньги. Меня они все время называли полупокером.
– Кто в их представлении "полупокер"?
– Как я понял, человек без определенных политических взглядов. Я в самом деле не знаю, какие у меня точно политические взгляды: я понимаю и консерваторов, и либералов. Одно я знаю точно: хочу жить в цивилизованном, правовом государстве. Когда я узнал о Евгении Понасенкове, то понял, как надо влиять на общество: собирать вокруг себя единомышленников, находить поддержку в красоте, ценить эстетику, заниматься саморазвитием и самообразованием, сделать из себя достойную личность. Когда смотришь на Евгения Николаевича, то кажется, что все не так плохо, появляется надежда. Я, благодаря Понасенкову понял, кто я такой, какие фильмы и книги мне нравятся, каких людей я хочу видеть рядом. Но такие сложные вещи силовикам было трудно объяснить. После того, как я написал явку с повинной, силовики сказали, что я должен отдать им травматический пистолет, которым владею. Я его оформил законно, но у меня временно не было регистрации по месту жительства, и я не успел продлить лицензию на оружие. Сотрудники ФСБ поехали ко мне домой, забрали пистолет, не выдав о факте изъятия никаких документов. Пистолет я отдал не добровольно, в квартиру я их не впускал. Моя девушка, которой принадлежит квартира, не разрешала им туда входить. На прощанье силовики посоветовали мне хорошенько напиться (я говорил им, что не пью алкоголь и занимаюсь спортом). Они рекомендовали не пользоваться услугами адвоката или правозащитников. Если мне все-таки нужен адвокат, у них "есть подходящий человек". Во время общения я чувствовал, как я им неприятен, как чужд им. Они спрашивали, почему я не расписан с девушкой и по какой причине у нас нет детей. Им не нравилось, что я зарабатываю на жизнь майнингом. С точки зрения силовиков, на работу нужно ходить пять раз в неделю от звонка до звонка.
– Как вы объясняете, почему на вас завели дело по статье об оправдании терроризма?
– У них ведь нет почти никаких доказательств моей вины. Во всяком случае, мне эти доказательства неизвестны. Я никогда не оправдывал террористов. Как и все нормальные люди, я считаю терроризм злом, которому нет оправдания.
– Может быть, обвинения против вас связаны с вашими политическими взглядами?
Думаю, что просто попал под колеса репрессивной машины
– Я участвовал в некоторых мероприятиях штаба Навального, но это было года два назад. Я подписан на оппозиционные каналы, но я не могу назвать себя политическим активистом. У меня не было проблем с законом, я никогда не имел дел с силовыми структурами. Я думаю, что им надо создать статистику по статье об оправдании терроризма. Помните, несколько лет назад возбуждали дела за экстремизм? Потом эту статью смягчили. Теперь одно за другим возбуждают дела за оправдание терроризма. Вчера у них все были экстремистами, а теперь стали "оправдателями" терроризма. Я до допроса в ФСБ даже не знал о такой статье и что наказание по ней – от 5 лет заключения. Я думаю, что просто попал под колеса репрессивной машины. Я последнее время много думаю об истории своего рода. Моего прадеда, белогвардейца, расстрелял Сталин, деда сослали в лагерь как врага народа. Я тоже стал жертвой силовиков. И непонятно, как действовать, потому что ФСБ – это не полиция, на которую можно найти управу. Чем они занимаются, какая у них работа – непонятно. И много ли у них работы, если они занимаются такой ерундой, как мое дело. Я сейчас изучаю дела по статье об оправдании терроризма – многие обвиняемые получили реальные сроки. Я не выдержу в российской тюрьме. Пусть меня лучше расстреляют. Я не преувеличиваю, российская зона – это ад, я там сразу умру. У меня было столько планов. Я добился материальной стабильности, перевез в Белгород родителей, сделал предложение своей девушке. Мы собирались стать родителями, решили, что пришло время. Я очень хотел стать отцом, когда смогу много времени уделять воспитанию детей. Своего отца я в детстве почти не видел – так тяжело он работал. У меня были планы увидеть Европу, развивать дальше бизнес в интернете, смотреть хорошие фильмы, читать книги, делать что-то полезное для общества. Сейчас все мои мечты могут быть перечеркнуты. Многие люди отвернулись от меня из-за уголовного дела. Все боятся ФСБ, это какой-то врожденный страх, тяжелое наследие советского режима. Поддерживают меня в основном родные и один близкий друг.
– Что сейчас происходит по вашему делу?
– Мои интересы сейчас представляет адвокат Руслан Лапшин, который в том числе помогает штабу Навального в Белгороде. Мы с адвокатом ходили на допрос в ФСБ, и я сказал, что в ответ на все вопросы беру 51-ю статью Конституции. Я сделал медицинское освидетельствование, показавшее следы побоев. Явка с повинной была получена с помощью запугивания и угроз. Я написал заявление в СК на превышение должностных полномочий сотрудниками УФСБ Белгородской области. Я надеюсь, что дело против меня развалится, не попав в суд. Очень сложно сейчас собраться с силами, но я верю, что они меня "не переиграют, не уничтожат".