"Моя сестра погибла десять лет назад, и я еще не прожила эту потерю. Большую часть времени я молчала: не рассказывала новым друзьям о том, что произошло. Каждое упоминание о Полине как будто подчеркивало: ее больше нет. Принять это я не могла – это было слишком болезненно", – рассказывает Ольга Зайцева. В середине сентября она организовала выставку в память о своей сестре в петербургском креативном пространстве "Бертгольд-центр".
Выставка называлась Magick without tears/"Магия без слёз". Это строчка из песни Klaxons "Magick", которую любили сестры.
Открытие выставки Magick without tears. Фото: Мария Пагольская
Полина выпала из окна 11 сентября 2010 года. По словам Ольги Зайцевой, это было случайностью. "У нас были большие планы, в том числе на вечер того дня".
Выставка стала процессом проживания потери сестры лично для меня
Полина была фотографом, и после ее смерти родные планировали провести выставку ее работ. "В итоге мы отложили эту идею. Решили, что сначала нужно прийти в себя – тогда ни у кого не было ни сил, ни ресурса, – говорит Ольга. – Разговоры о выставке возникали каждый год, пока я наконец не поняла, что готова и хочу ее сделать".
Ольга Зайцева. Фото: Мария Пагольская
Идея выставить фотоработы Полины постепенно трансформировалась. "Я поняла, что хочу, чтобы выставка стала процессом проживания потери сестры лично для меня", – объясняет Ольга. Так появились ее работы с переосмыслением семейной истории. Потом к организации выставки подключилась мама. Она создала альбом воспоминаний о дочери. В нем были фотографии Полины и Ольги, подаренные ими засушенные цветы и вещи погибшей девушки: брошка и ободок.
Помимо альбома, на выставке были представлены записи бесед близких о Полине за чашкой чая, ее детская анкета и личные вещи. "Постепенно история выходила за пределы нашей семьи. Например, на выставке присутствуют работы художницы Марии Пагольской, которая запечатлела проживание потери мужа", – рассказывает Зайцева.
Когда мы столкнулись с гибелью сестры, мы не знали, что нам делать
Расширился масштаб выставки и после ее открытия. Одна из частей представляла собой инсталляцию "Письма". Там лежали послания близких или знакомых Полины, которые они посвящали ей. Каждый мог их прочитать, а потом написать свое письмо погибшему близкому. "Во время закрытия выставки стол с письмами был буквально завален. Писали, конечно, не только Полине".
Альбом воспоминаний, представленный на выставке. Фото: Мария Пагольская
"Когда мы десять лет назад столкнулись с гибелью сестры, мы совершенно не знали, что нам делать и куда обращаться. Мы не знали, что есть группы поддержки, и большую часть времени молчали, а от этого боль не становится меньше”, – добавляет Ольга Зайцева. Она впервые посетила Death Café – место для открытого обсуждения смерти. "Я и раньше знала о такой инициативе, но не решалась пойти. Во время первой встречи я впервые за десять лет смогла рассказать незнакомым людям всю нашу историю: как Полина погибла и что было со мной после ее смерти". После этой встречи Зайцева решила привести Death Café и на выставку.
Детская анкета Полины. Фото: Мария Пагольская
Человеку предлагают о смерти просто не думать
Идея открыть в России Death Café принадлежит онкопсихологу Катерине Печуричко. Она ведет этот проект в Москве с 2016 года. "Death Café – это не кафе в классическом понимании, не группа поддержки и не сообщество горюющих. Это пространство, где можно без страха быть осужденным говорить о смерти. Слово “кафе” появляется в названии, так как, согласно первоначальной идее, во время разговоров нужно заедать стресс: для этого на столе всегда должен быть чай и что-то сладкое", – рассказывает Печуричко.
Концепцию первого в мире Death Café придумал и разработал британец Джон Андервуд. Он же и придумал стандарты для проведения этого мероприятия во всем мире. Сейчас концепт прижился уже в 73 странах.
Существуют стойкие стереотипы, связанные с тем, как нужно проживать горе
Провести Death Café может любой желающий. Для этого не нужно быть психологом, достаточно просто уметь организовывать групповую работу. Печуричко проводит встречи в Москве раз в месяц. На каждую собираются от десяти до двадцати человек. "Кто-то приходит говорить о старых травмах. Кто-то приходит из-за смерти родственников. Приходят те, кто переживает за здоровье родителей: из-за коронавируса появился страх, что они могут умереть. Приходят и те, кто заболел сам. Некоторые называют диагноз и прогнозы врачей, кто-то говорит о болезни вскользь", – говорит основательница российского Death Café.
Печуричко считает, что эта тема остается табуированной. Общество предлагает просто не думать о смерти. Но такие мысли не проходят, необходима рефлексия. За этим и приходят в Death Café. Идея проекта построена на полном принятии любых переживаний. "Люди делятся мыслями, которые могли бы не найти одобрение среди их окружения, или рассказывают о действиях, которые считаются неправильными при переживании утраты близкого", – добавляет Печуричко.
Нужно дать возможность прожить горе естественным путем
В обществе существуют стойкие стереотипы, связанные с тем, как нужно горевать, говорит психолог Зара Арутюнян. На самом же деле каждый человек проживает утрату близкого по-своему, однако из-за распространенных установок начинает беспокоиться, что ведет себя как-то неправильно. Death Café помогает в таком случае. Люди слышат истории, похожие на то, что испытывают они сами, и начинают раскрываться.
Проживание утраты зависит от степени близости. "Если между погибшим и человеком, который эту утрату проживает, была сильная эмоциональная связь, помочь пережить горе не сможет ничего. Это будет долгая и сильная боль, которая никогда не закончится", – уверена Зара Арутюнян.
Когда человек находится в травме, для него не существует времени
По словам другого психолога Сергея Скворцова, боль связана скорее с тем, что погибший занимал слишком большое место в жизни человека, понесшего утрату. Именно поэтому он кажется незаменимым. В норме проживание потери должно занимать около полугода, говорит Скворцов. Арутюнян уверена, что процесс может затянуться и на год. "Если прошел год, а человек находится в состоянии острой травмы, нужно посоветовать ему обратиться к специалисту. Делать это нужно очень тактично, чтобы не возникало ощущения, что вы просто хотите отвязаться", – отмечает психолог.
Зара Арутюнян. Фото: ИТАР ТАСС
Предлагать человеку, переживающему потерю близкого, психологическую помощь сразу не надо. "Нужно дать возможность прожить горе естественным путем, находясь при этом всегда рядом", – добавляет Зара Арутюнян. Находясь рядом, важно оставаться максимально тактичным и проявлять эмпатию. Есть список фраз, которые точно нужно исключить: "Время лечит", "Все будет хорошо", "Я понимаю, как тебе плохо", "Одна дверь закрывается, другая открывается", "Перемелется – мука будет".
Если человек молчит – молчите вместе с ним
Каждая из этих фраз обесценивает переживания. "Когда человек находится в травме, для него не существует времени. Он просто знает, что ему сейчас плохо и для того, чтобы стало хорошо, нужно, чтобы умерший ожил", – говорит психолог.
Нужно уважать то, как человек переживает горе. "Если человек молчит – молчите вместе с ним. Не нужно изображать психолога и предлагать поговорить об утрате. Он поговорит, когда будет готов, – отмечает Арутюнян. – Если человек рыдает и бьется головой об стенку – уважайте его способ проживания потери. Сходите лучше в аптеку за хорошими успокаивающими препаратами. Если человек злится на весь мир и кричит – уважайте его". Именно поэтому эффективнее будет обратиться к психологу тому, кто хочет поддержать человека в горе, считает Арутюнян. Около 70% смогут выбраться из состояния острой травмы самостоятельно. Остальные 30 могут приобрести посттравматическое стрессовое расстройство, и тогда уже им понадобится профессиональная помощь.