2020 год был слишком богат на большие события, поэтому литературная премия "Большая книга" привлекла в этом году довольно мало внимания. В читательском голосовании премии этого года было подано почти в полтора раза меньше голосов, чем в прошлом. Мало кто обсуждал в соцсетях длинный список кандидатов, мало разбирал достоинства и недостатки финалистов. Первое место жюри присудило роману Александра Иличевского "Чертеж Ньютона", но и это на фоне эпидемии могли не заметить, если бы не возмущенный пост литературного критика Константина Мильчина и не пришедший к нему в комментарии Захар Прилепин, у которого на всё имеется удобное объяснение.
Хорошо, давайте поговорим всерьез о вчерашней катастрофе. Потому что неполучение романом Михаила Елизарова «Земля» первого места на «Большой книге» — настоящая катастрофа. Можно найти и другое слово — преступление. Осквернение. Убийство. Насмешка над самой идеей премиального процесса. Здесь мы видим издержки механизма функционирования «Большой книги».
Литературная премия по определению не может быть объективной. Она всегда субъективна, потому что у двух разных людей всегда будут разные вкусы. Но, к сожалению, люди отягощены не только различными вкусами и различными видами вкусовой слепоты и глухоты. Люди еще живут не на облаке, они обвешаны нитями знакомств, симпатий, любовей и ненавистей, совместных работ и старых ссор. И когда люди попадают в жюри премий, то эти нити, конечно же на них влияют. За что критиковали старейшую денежную премию «Русский Букер»? За то, что она довольно быстро свелась к формату «пять старцев за закрытыми дверями решают кому из своих корешей дать деньги». (гипербола, спекулятивное утверждение, эйджизм, гендерная дискриминация) Узок круг старцев, страшно далеки они от народа.
Скандал разразился в 2005 году. Председательствовавший в жюри Василий Аксенов так хотел дать премию своему другу Анатолию Найману, что последовательно отсекал всех мало-мальски сильных претендентов на ранних этапах. Одной из жертв пал, если я не ошибаюсь, без сомнения блестящий роман Алексея Иванова «Сердце пармы». Аксенов, используя свой несомненный литературный вес, сформировал шорт-лист, в котором роман Наймана «Каблуков» должен был выиграть. Но Аксенов вел себя крайне грубо и высокомерно с остальными членами жюри. В итоге произошел путч, обиженные члены жюри объединились против Аксенова и четырьмя голосами против одного присудили победу Денису Гуцко за роман «Без пути-следа». Главным пострадавшим оказался сам Гуцко. Вот представьте, день вашего триумфа, вы получили главную премию страны. И живой классик Аксенов вас ругает последними словами, орет на вас, как на школьника, хотя вы то уж точно ни в чем не виноваты.
Стало понятно, что старцы за дверями, это крайне неудачное решение. И возникшие на печальных руинах Букера премии пытались сделать сговор невозможным. Достигалось это разными методами. Мудрый В.Л. Топоров еще с 2000 года вручал «Национальный бестселлер», где жюри формировалось по принципу: «Ловим на улице какую-нибудь знаменитость и заставляем ее публично голосовать» (гипербола). И.Д. Прохорова с 2011 года заставляла членов жюри отвечать за базар, подробно отчитываться за каждый поданный голос. А в это время специальная зондер-команда экспертов высмеивает жюристов (гипербола). Наконец, создатели «Большой книги» заменили пятерку старцев центурией старцев. Сто голосующих по отдельности старцев никогда не смогут между собой договориться. С другой стороны, разнородные, разногендерные, разноплановые и разновзглядные старцы не способны формировать какую-то единую повестку. Никто не понимает какими именно идеями они руководствуются, когда выбирают триумвират победителей. Да и погружённость в литературный процесс в стоглаве старцев разный, а проверить читали ли они книги мы не можем.
Моя гипотеза заключалась в том, что вручатели «Большой книги» всегда ориентируется не на сами тексты, а на шумиху, которая вокруг них возникает вокруг них. И именно из-за этого мне всегда очень нравилась «Большая книга». Громкость шума — самый объективный показатель в соревновании, где объективность априори невозможна. Этот механизм хорошо работал, спотыкаясь, разве что, на Алексее Иванове. Но тут явно действует какая-то черная вогульская магия: премии не любят Алексея Иванова и всегда были к нему чудовищно несправедливы.
Но вчера все обернулось подлинной катастрофой. Я не верю, что сто человек, прочитавшие как Иличевского, так и Елизарова могут выбрать первого. «Чертеж Ньютона» — хорошая книга. А «Земля» — большая книга. «Чертеж Ньютона» — Агарь, «Земля» — Сарра. «Чертеж Ньютона» — закон, «Земля» — благодать. Возможно, что все дело в КОВИДе, который убил чувства у большей части членов жюри. А может быть все дело в том, что голосовали не за книги, а за авторов. Иличевский? Иличевского мы знаем, Иличевский получал уже получал премии, наверняка он что-то хорошее написал, давайте дадим ему первое место. А Елизаров? Да какой-то панк, про Гитлера пел, пусть сидит на шестом месте. Так или иначе вчера произошло преступление против литературы и мы будем жить с этим клеймом вплоть до следующей церемонии вручения «Большой книги».
Слово Прилепину... Хотя нет, приход Прилепина предварял такой комментарий.
Костя, прости, а ведь сам Елизаров предсказывал исход:
"И роман был у всех на устах,
Был в течение долгого времени.
Я бывал в лонглистах
в шортлистах как в глистах,
но евреям отдали все премии..."
И тут пришёл Захар Прилепин
В жюри премии БК примерно 50 евреев. Это все, что надо было написать, Костя.
которые дали тебе премию в 2014 году
я-то знаю, как они дали мне премию. Аж два ряда вышли из зала в знак протеста. А уж что за кулисами творилось. Да я и не о себе, как понимаешь. Просто показал, как можно сэкономить на словах.
Смешно, что без вранья этот рОман не складывается: никакие ряды никуда не уходили. Я там был и видел радостное большинство. Никакой драмы не наблюдалось.
Книга самого Прилепина "Есенин. Обещая встречу впереди" попала в длинный список премии, но не добралась до короткого.
За что я люблю коллег, так это за тщательный сбор фактуры. Вот, евреи обидели патриота! Захара Прилепина. Не дали ему премию! Поясню как академик, разоблачу сеанс черной магии. Захар был в длинном списке кандидатов на премию. И вот из этого длинного его вычеркнули эксперты премии. Список их имеется на сайте БК, но зная, как вы собираете фактуру и [обманываете] друг друга, я тут вам пжлст..
1. Михаил Бутов - прозаик, председатель совета
2. Алексей Андреев - заместитель главного редактора журнала «Октябрь»
3. Алексей Михеев - филолог, издатель, редактор
4. Елена Холмогорова - прозаик; ответственный секретарь, зав. отделом прозы журнала «Знамя»
5. Ольга Новикова - прозаик, член редколлегии журнала "Новый мир".
Вроде все русские, не? Так вот эксперты эти расово чистые составляют сперва длинный список, наименований 30, и обнародуют его. Это весной, на обеде БК в ГУМе (в этом году увы). После летом объявляют короткий список, там 8-15 книг. Эти вот книги эксперты рассылают нам, академикам, синедриону то есть. И мы голосуем. Но Захара не было в коротком списке! Отдать за него голос не могли не то что евреи, но даже и гойские морды. Хотя книжка про Есенина забавная. Там есть смешные места. Захар разоблачил Мариенгофа, который косил под остзейского немца, а оказалось что наоборот, что он, ну, того. Впрочем, и Есенин тоже удостоился разоблачения! Нихера он не крестьянский сын: его папаша с 12 лет служил приказчиком в мясной лавке в Москве. И поэт пел про березки и Русь, а как война, так кинулся косить от армии, зассал родину защищать. Покупал левые справки, а после по блату, при участии Распутина и Елизаветы Федоровны, протырился в санитарный поезд. Мне, кстати, было грустно про это читать... Но расчитать обратно уж не получится. Короче, поздравляю академиков с Ханукой! И да, вот про украинцев Захар заявлял что его батальон убил их, то есть нас, больше чем другие подразделения ВС ДНР. Кого не убил, те это пережили спокойно, без нервов. А евреев же он вроде не убивал (пока), не было у него таких заявлений. Всего лишь только злобно сказал, что их 50%. Ах, ах. Нет бы похвалить человека за гуманизм и человеколюбие, а вы... Не все знают, что я славлюсь своей объективностью, но это научный факт, так что имейте в виду.
Перепалка в комментариях продолжилась, но обсуждение быстро вышло за пределы комментариев.
Друзья/коллеги, а что не так с премией "Большая книга"? То, что в жюри 50 евреев, мы уже знаем. Это ли плохо? Или все-таки это хорошо? Или что? Плохо ли (или хорошо) то, что премию получил Александр Иличевский, а Михаил Елизаров не получил? - "Отpок, ответствуй, отделима ли душа от тела?" - "Отделима, батюшка!" - "А тепеpь обоснуй!"
Обсуждение того, что не так с премией "Большая книга", однако, не задалось. Про лауреатов этого года быстро забыли. Темой обсуждения стал сам Прилепин. И то, что его антисемитские высказывания не мешают ему оставаться своим человеком в литературной тусовке.
Я, как соучредитель премии и член жюри, был, кстати, единственный против того, чтобы давать Прилепину премию...
В России давали премию "Большая книга". Захару не досталось. Вот реакция. В оскотинивании антисемитизм почему-то непременная стадия.
Я искренне не понимаю только одного: как это возможно, что после вот таких реплик с этими писателями все ещё работают издательства, редакторы, итд. Искренне не понимаю
Я никогда не занималась охотой на ведьм и не упрекала друзей в том, что среди их друзей есть отпетые мерзавцы. Не буду и сейчас. Но я не могу дойти своей головой, хоть убейте, - что заставляет приличного человека фигурировать среди друзей у стопроцентного подонка? Не сомнительной личности, не неприятного человека, но дистилированного, эталонного подонка. Что заставляет вести с ним беседу в публичном пространстве вместо того чтобы прогнать его поганой метлой? (Если кто не в курсе: Прилепину не дали "Большую книгу", и он расстроился).
С ним интервью делает Г. Юзефович, оба сияют улыбками, а предисловие ее в фб такое, вместе с комплиментами П. за писательский талант : "Я давно для себя решила, что пытаться оценивать писателей (да и людей в целом) с позиций морали не то, что бесперспективно - просто не моё. Захара Прилепина это касается в полной мере. ... А ещё он редкий человек, который почти ни о ком не говорит плохо".
А многие продолжают с этим человеком дружить . А уважаемые издатели - даже регулярно издавать. И на международные ярмарки приглашать. Убийцу, наемника, шовиниста и антисемита. И ничего. Вот это для меня самая главная загадка.
Что ж творится?! Великий писатель земли русской, военный преступник Прилепин, оказался антисемитом. Внезапно. Причём не вообще абстрактно в письме к сталину, а вполне конкретно к собратьям по ремеслу. Пааачтенейшая публика была настолько фраппирована, что почти вслух заявила, что и писатель он - дерьмо. До этого момента популярностью пользовалась формула: ах, мы умеем отделять творца и произведения, у него прекрасные самобытные тексты. (Давным-давно по совету той же публики я прочитала пару абзацев - школьное изложение позднего распутина. Всегда хотела спросить: вы вот серьезно считаете это хорошей прозой или на всякий случай надеетесь, что его друзья вас пощадят, когда грамотных начнут на фонарях вешать? Но это давно было. Сейчас я понимаю - никаких фонарей, все просто любят друг друга и пьют на др Венедиктова)
Я всегда говорила, что гигиена не должна заканчиваться только мытьем рук...Психологическая гигиена важна, гигиена духа тоже важна. А тут посмотришь - дурно от неразборчивости некотрых людей.
Главарь вооруженного бандформирования фигурирует в обществе как писатель, получает или не получает премии, итд. Впрочем, неудивительно. Такое общество.
Прилепин сделал антисемитское высказывание. В связи с чем в интернете спрашивают, почему люди с ним общаются. Это все очень просто. В любой стране есть нацисты. В любой стране люди, которые не допускают таких высказываний, с ними общаются и даже дружат по двум причинам. 1. Отсутствие эмпатии - не направленное на себя считают несущественным. 2. Согласны, но немного смущены.
А вот у меня вопрос - Прилепин стал официальным писателем современной России, он -- обязательная персона на всех международных мероприятиях, он -- гранд местных книжных выставок, его поддерживает светлой памяти агенство по печати, издательство АСТ, президент Путин. И да, его взгляды архаичны, агрессивны и не гуманистичны, как и общая политика России, которая направлена на сохранение варварской дикости, но с цифровой технологией. А теперь вопрос - нам что, убиться теперь? Потому что побороть мы это не сможем, в ближайшей перспективе, конечно. Но вот что интересно - несмотря на все эти государственные и окологосударственные усилия успеха у Прилепина писателя сейчас нет. Его ни у кого нет, но на других не тратиться столько денег и ресурсов. Поэтому я считаю, плевать мне на взгляды Прилепина, не стоят они моего внимания.
Мнение о том, что Прилепин, которого всё меньше читают, просто пытается привлечь к себе внимание, разделяют довольно многие. От скандальных высказываний писателя подустали и уже не относятся к ним серьёзно.
Захару Прилепину не дали "Большую книгу". Этот удар он еще мог бы как-то пережить, - человек-то мужественный, в ОМОНе служил... Но премию дали Александру Иличевскому из Израиля, и этого честное сердце выдержать уже не смогло.
И Прилепин тут же вспомнил, что в жюри "Большой книги" - 50 евреев.
Которые давали ему "Большую книгу" несколько лет назад.
В тот год они не были евреями, а были литературными экспертами с большим художественным вкусом.
А потом резко ожидовели, и стали давать премии только своим.
Включая Гузель Яхину.
Вы следите за мыслью?
Я очень на это надеюсь, потому что сам я ее уже немного потерял.
Ах, да.
Я же про Захара Прилепина.
Который еще недавно давал интервью Галине Юзефович.
Преодолевая брезгливость.
В ожидании "Большой книги"...
Эх.
Тяжела жизнь русского писателя.
Иличевскому не понять.
Захар Прилепин открыл нам страшную правду. Писателю, чтобы получить российскую литературную премию «Большая книга», нужно притвориться Голдой Меир и пройти заставу из еврейских стражей русской литературы.
В 2014 году у Захара получилось, потому как он не только большой писатель, но и страшно ловкий.
Нынче не вышло. Отследили и отстрелили на подходе. Не исключено предательство.
Захар поясняет честно. Не смог, говорит. Пятьдесят, говорит, их было. Ну а кто бы смог, нежто не понимаем. Как проскользнуть, когда их пятьдесят.
Просим поставить Захару песню «Широка страна моя родная» Исаака Осиповича Дунаевского.
Кстати Захар ведь не Захар, а Евгений. Я бы ему ещё в трусы посмотрела. Никогда ж не знаешь
Это обычная история. Я был школьник, но хорошо запомнил разговоры...родственников: пока Ельцин был «хороший», он был «настоящий сибиряк» (я знаю насчёт «Урал - не Сибирь», но слов не выкинешь). Когда он стал «плохой» - имя Борис стало еврейским.
известный писатель прилепин захар
был с русскими ласков не трогал татар
но в штопор срывался зверея
едва заприметит еврея
вот зимней дорогой писатель спешит
читателей щупать - не вкрался ли ж'д?
и видит, как сахар белея:
полсотни друг друга еврее
– Доктор, прошу вас, съездите с ним в цирк. Только, ради бога, посмотрите в программе – котов нету?
– И как такую сволочь в цирк пускают, – хмуро заметил Шариков, покачивая головой.
– Ну, мало ли кого туда допускают, – двусмысленно отозвался Филипп Филиппович, – что там у них?
– У Соломонского, – стал вычитывать Борменталь, – четыре какие-то… юссемс и человек мёртвой точки.
– Что за юссемс? – Подозрительно осведомился Филипп Филиппович.
– Бог их знает. Впервые это слово встречаю.
– Ну, тогда лучше смотрите у Никитиных. Необходимо, чтобы было всё ясно.
– У Никитиных… У Никитиных… Гм… Слоны и предел человеческой ловкости.
– Так-с. Что вы скажете относительно слонов, дорогой Шариков? – недоверчиво спросил Филипп Филиппович.
Тот обиделся.
– Что же, я не понимаю, что ли. Кот – другое дело. Слоны – животные полезные, – ответил Шариков.
Похожий на...
Игорь Моисеевич, спасибо за точность в описании.
«Обидно до соплей, что я еврей,
Ведь мог бы русским запросто сказаться,
Национальность маменьки моей
Мог попросить у тетеньки из ЗАГСа
Вписать в ту пресловутую графу —
Авось и не превысилась бы квота,
Всего делов-то, извиняюсь, тьфу,
Говна-то пирога делов всего-то.
Уверен, что пошла навстречу мне
Она б легко за шоколада плитку,
И стал бы я известен всей стране,
Ужо, глядишь, свезло бы недобитку.*
Я стал бы ослепительно красив,
Как бы сойдя с полотен Глазунова,
Слух обо мне прошел по всей Руси б
Туда-сюда и возвратился б снова,
Чтоб знали наизусть мои стихи
Те, кто букварь-то сроду не читали,
Чтобы меня хотели бы верхи,
Чтобы низы могли, хотя едва ли,
Чтобы контрольным поцелуем в лоб** —
Патриотичен, чист и благолепен —
Похожий на [крайнюю плоть] З. Прилепин
Меня благословил, сходя во гроб.
*Из С.Гандлевского (прим. авт.)
**Из В. Вишневского (прим. авт.)»
© Игорь Иртеньев
"Мы без конца ругаем товарища Прилепина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить - кто сделал четыре миллиона перепостов?"
Захар Прилепин, иногда воюющий на Донбассе, возмутился, что премию «Большая книга» получил постоянно проживающий в Израиле писатель Александр Иличевский.
Дайте уже мастеру пера и автомата Захару премию «Маленькая книга». Его высоко оценил покойный Лимонов, назвав «литературным насекомым».
Тем, кому надоело уже и шутить над Прилепиным, считают этот скандал зеркалом литературной жизни России. И призывают держаться от неё подальше.
Костя Мильчин написал пост про премию Большая книга. В комментарии пришли наши беллетристы от Прилепина до Садулаева. Пахнуло вечным рестораном «Вена», где пьяные Куприн с Чириковым ругали евреев и лежали мордой в салате оливье. Разница лишь в том, что за сто лет т. н. «русская беллетристика», еще читабельная у Куприна, окончательно протухла. Свежими остаются только «евреи» и водка.
Ох... Эта не выветриваемая духовитость... Когда я еще в конце 60-х осторожно, чтобы ничем не запачкаться и ни обо что не обтереться, вступал на скрипучие половицы словесности, я сразу же приказал себе: "Умри, но никаких, даже на расстоянии вытянутой руки, никаких, слышишь, никаких контактов с советской литературой. Ни к каким редакциям, пропахшим пылью и канцелярским клеем, даже близко чтобы. Понял? Повтори! Советская вся эта литература, включая, кстати, ее лучшую, то есть "эзоповскую" линию, - это сплошной чумной барак. Там свои правила, там свои войны, свои хорошие и плохие, свои жертвы и палачи, а потом - наоборот. Но там тебя и близко не должно быть. Ты ведь в студенческие годы ездил же в колхоз? Ну вот. И это колхоз, только еще хуже, потому что притворяется Версалем. Короче, чтобы я тебя даже рядом не видел. Смотри у меня!" Так я говорил себе, и этот свой приказ я неукоснительно выполнял, пока не разогнали весь этот колхоз в самом широком понимании этого унылого слова. Какая-то естественная сила вытолкнула и меня, и моих дорогих товарищей на поверхность. Начались какие-то ярмарки и фестивали, какие-то толстые и тонкие журналы-альманахи, какие-то газетные статьи и, извините за выражение, дискуссии. И в воздухе снова, сначала робко, потом все отчетливее запахло смесью сероводорода и подмышечных выделений. И началась, [блин], нормальная, короче, литературная типа жизнь с ее выяснениями, кто кого кому сколько от кого за кем над кем и под кем. И, главное, сколько. И опять испытываешь мучительную потребность как-нибудь так обозначить свое место в пространстве, называемом "культурой", чтобы тебя не дай бог не перепутали с писателями, чтобы не дай бог не решили, что они тебе коллеги, а ты - им. Еще несколько лет тому назад я написал, что "заря новой колхозной эры занялась на горизонте". Теперь - какая заря! Колхоз, можно сказать, в самом зените.