То, что тревожит меня больше всего в ходе белорусских протестов, – это даже не беспрецедентный объем задержаний и пыток с августа 2020 года, а свидетельства об изнасилованиях женщин и мужчин, скупо появляющиеся на сайте правозащитного центра “Весна”, и глухо, без ссылок, или со ссылкой на анонимные источники. Но вот появился материал, который не оставляет сомнений. Это интервью с жертвой сексуального насилия как способа пытки. На эту публикацию ссылается издание The Village в своём переводе.
Это история девушки, попавшей в автозак уже после протестов 9–11 августа: после группового изнасилования “в комнате для допросов” она попала в больницу с многочисленными травмами, почти несовместимыми с жизнью. Подробности этой истории более чем чудовищны; чем она закончится для этой смелой молодой женщины – вопрос к её докторам и её личной способности справиться с этой травмой. Мои респонденты в Беларуси подтверждают, что случаи сексуального насилия над задержанными участниками протестов известны из докладов правозащитников, но, пока жертва не готова выступать открыто, как этот парень, судебные разбирательства невозможны. Дело не только в открытости жертвы, которая стигматизирована самим (самым унизительным для личности) актом насилия и не всегда готова к публичности, что правило для всего постсоветского пространства. Разумеется, дело ещё и в особенностях современной “лукашенковской” судебной системы, абсурд работы которой (“Ты виноват в том числе за мыслепреступление”) превосходит границы, мыслимые даже в тоталитарных странах.
Изнасилованный побежден как бы навсегда
Изнасилование – тягчайшее преступление против личности, признанное таковым международными судами в ходе военных конфликтов, однако именно военным преступлением этот сюжет признан не так давно. Известны процессы по военным изнасилованиям в новейшей истории в республиках бывшей Югославии и странах Африки. Военные изнасилования времен Первой и Второй мировых войн, а также Гражданской войны в России описаны историками, но уже не подпадают под современную юрисдикцию за давностью сроков. На постсоветском пространстве одно из громких дел по изнасилованиям в ходе межэтнического конфликта в Центральной Азии мне пришлось несколько лет назад описывать для сайта Радио Свобода.
Понадобились долгие годы усилий правозащитников и правозащитниц, феминисток и феминистов, дипломатов и общественных деятелей, чтобы изнасилование – рутинная практика войны, призванная устрашать побежденных и лишать их воли к сопротивлению, была выведена в “белое поле” гуманитарной оптики из чёрного пятна многовековых умолчаний, осуждена и сделана предметом юридическим, а не только моральным. Зачем насиловали женщин в архаическом мире войны, в погромах и революциях начала ХХ века? Чтобы воины другой стороны, мужья, сыновья и братья, были деморализованы. Зачем насиловали мужчин и мальчиков? Чтобы знали свое место в иерархии силы. Изнасилованный побежден как бы навсегда. Это символический знак несмываемого позора, адского унижения, которое стирает личность человека, это акт расчеловечивания.
Расчеловечить – значит сделать другого подвластным любому беспредельному насилию, без любой ответственности со стороны насильника. Cексуальное насилие расчеловечивает жертву. Она превращается в бессловесную игрушку для власти, для накачанных адреналином парней без лица, для тёмных сил смерти, для иррациональных инстинктов самцов, наделенных мелкой властью, в какой бы и когда они ни были форме: НКВД, СС, постсоветской русской милиции (да, всем жителям России известны и такие случаи) или белорусских силовиков – 2020. Изнасилование пленных на захватываемых территориях – это сценарий погрома мирного населения в военные времена, а не способ политического и силового подавления протеста в собственной стране.
Поэтому в белорусском кейсе изнасилований меня интересует, простите мою холодность, один вопрос. Не “кто вам сказал, бойцы белорусского ОМОНа, что это возможно”. А “почему вы решили, что граждане и гражданки вашей страны – ваши военные противники?” Возможно, у мировой истории есть аналоги, но в политической истории этого года для меня это мучительная и омерзительная загадка.
Елена Фанайлова – журналист Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не совпадать с точкой зрения редакции