Кремль активизировался в своем наступлении на оппозицию. Конечно с помощью Думы, которая послушно штампует репрессивные законы. Что делать? В эфире политики Константин Янкаускас, Олег Степанов, Андрей Морев. Ведет программу Елена Рыковцева.
Видеоверсия программы
Елена Рыковцева: С Рождеством! Тема у нас не рождественская, потому что мы ведем эфир с той территории, которая Рождество в таком массовом порядке не отмечает католическое, поэтому можно поговорить о том, что происходит на лестничных площадках граждан Российской Федерации. С нами Олег Степанов, координатор московского штаба Алексея Навального. Андрей Морев с нами на скайпе, глава муниципального образования "Якиманка", и политик Константин Янкаускас. На Любовь Соболь, многими нашими зрителями уважаемую, любимую и симпатичную девчонку, завели уголовное дело по статье "Вторжение в личное пространство" – это уголовная статья. Она очень хотела вторгнуться в личное пространство сотрудника ФСБ, который, по предположению команды Навального, разговаривал с ним по телефону, фактически, по их мнению, сознавался в том, что он занимался уничтожением следов с белья Алексея Навального, следов ядовитого вещества. Любовь мечтала с ним познакомиться на его территории, в его квартире, у нее ничего не получилось, но дело завели. Мы сейчас посмотрим сюжет.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Уголовное дело против Любови Соболь
Елена Рыковцева: Во время нашего эфира пришли ужасные новости, что Любовь задержали в СК на 48 часов и переквалифицировали ее статус на подозреваемую.
Обсуждение ситуации с Любовью Соболь смотрите в полной версии видеоэфира программы "Лицом к событию"
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Новые репрессивные законы
Елена Рыковцева: Я хотела бы спросить наших гостей, видят ли они что-то особо тревожное в этом пакете законов, которые напринимала Дума и сегодня одним махом утвердил СФ? Если да, то что именно, что больше всего настораживает?
Олег Степанов: Действительно мы видим большое количество репрессивных законов, но появились они не вчера и не позавчера. Мы видим, что каждый год этих законов становится все больше и больше. У нас нет какого-то представления о том, что когда-то это закончится. Власти будут все больше ужесточать нормы законов, применение этих законов особенно против тех людей, которые занимаются политикой, высказывают какие-то вещи, которые могут не нравиться действующей власти, пытаются как-то сами влиять на то, что происходит в их жизни. Эти законы звучат просто ужасно. Когда их читаешь или читаешь новости об этом, есть ощущение, что Россия закрыта и можно сложить лапки и умереть. Делать так не стоит. На самом деле все эти законы написаны достаточно широкими мазками. Очевидно, они будут применяться избирательно против тех организаций, тех людей, тех средств массовой информации или блогеров, неформальных объединений граждан, которые представляют опасность для кого-то из чиновников в текущий момент. На самом деле это подготовка к выборам в Государственную думу, которые будут в сентябре 2021 года. Команда Навального так или иначе сталкивается с подобным давлением вне этих законов, но по сути дела с тем же постоянным включением абсолютно незаконным в список "иностранных агентов", блокировки счетов, уголовные дела и так далее. Это не может быть супермассовым, это вряд ли затронет сразу большое количество людей, потому что это очень сложно для чиновничьего и силового аппарата. При этом действительно репрессии будут расширяться. Те, кто сейчас активно занимается оппозиционной политикой, и так находятся по сути под ударом аналогичных законов или скорее практики юридической.
Елена Рыковцева: Есть такая вероятность, что пока широкие массы не видят ничего тревожного, потому что лично их это не касается, вы сами сказали, что это будет пока применяться точечно, поэтому большой тревоги в этом перечне, который мы сейчас перечислили, нет для широких масс населения.
Олег Степанов: Все зависит от того, что люди знают о том, что происходит. На мой взгляд, во-первых, люди не очень знают, что происходит, во-вторых, не понимают, какие последствия для них это может иметь. Вопросы, связанные с повышением пенсионного возраста, более понятны, людей они больше затрагивали. Честно говоря, не очень много осталось независимых СМИ, которые имеют большой охват и могут свободно выражаться. Если людям не объяснять, что происходит, просто неоткуда взяться пониманию. Я думаю, самым важным будет именно реакция общества, когда начнется применение этих законов. Я думаю, с этим мы столкнемся как раз ближе к выборам в Государственную думу, потому что впереди должно быть подписание президентом, еще какое-то время для вступления. То есть у нас еще есть какое-то время, чтобы посмотреть, что с этим они планируют делать. Но когда они начнут применять эти законы, конечно, обществу нужно стараться как-то мобилизоваться. Поэтому должны участвовать медиа, политики, политические, гражданские активисты. Уже это далеко не первая попытка ограничить распространение информации.
Елена Рыковцева: По сути нам сегодня предстоит с нашими гостями обсуждать две темы – что тревожного именно в этом конкретном пакете и как доносить до людей то, что это их тоже может коснуться. Константин, что вы вычленяете самого опасного для протеста, для оппозиции, для ее свободы и здоровья?
Константин Янкаускас: Логика законотворчества под руководством "Единой России", видимо, придет к тому, что через какое-то время примут закон, в котором запретят голосовать гражданам за любую другую партию, кроме "Единой России". Мне кажется, тенденция этих всех инициатив именно в этом направлении. Если серьезно говорить, то опять-таки устоявшаяся тенденция, что у людей, у граждан России есть много проблем, о которых люди не боятся говорить вслух на уличных акциях мирных, через средства массовой информации независимые, не продавшиеся власти средства массовой информации. Вместо того чтобы эти проблемы решать, депутаты, чиновники, правоохранительные органы пытаются людям заткнуть рот, чтобы не проблемы решались, а чтобы людям заткнули рот, чтобы люди не могли об этих проблемах говорить. Это такой путь в тупик, с таким подходом граждане рано или поздно останутся без работы, без средств к существованию. Когда у людей нет работы, нет средств к существованию, у них очень много свободного времени, какие бы на тот момент ни существовали штрафы, какие-то другие формы наказания, люди просто выйдут каждый на площадь своего города, эти все законы ровно в этот момент свое действие прекратят. Поэтому здесь для меня лично ничего удивительного нет. Боятся выборов в Государственную думу в том числе действующие депутаты, которые наворотили столько за пять лет, что не то что за них голосовать, я думаю, что они на улице не говорят, что они депутаты Госдумы от "Единой России", им в лицо будут плевать 9 из 10 человек, которые их встретят. Поэтому, я думаю, пытаются вместо решения проблем людей ужесточением репрессий, затыканием ртов, закручиванием гаек удержаться в своих креслах. Я думаю, что это не удастся, что избиратели по достоинству оценят всех законодателей, которые пытаются заткнуть им рот.
Елена Рыковцева: Но если конкретно по этому списку, по "иностранным агентам", которым может быть признан любой, кто занимается политической деятельностью и как-то связан с иностранным финансированием, таких людей на самом деле не так много. Все-таки можно ли вычленить в этом пакете, в этой работе "принтера" на этом этапе что-то такое, что может быть действительно опасно и ограничит возможности оппозиции и людей, которые к ней примыкают, к протестам? Что конкретно тревожного здесь, что нового?
Константин Янкаускас: Все инициативы так или иначе тревожные, если так можно назвать. Но это реакция на то, что есть проблемы, власть проблемы не решает, тогда общество поддерживает независимых политиков на разных выборах, не только на выборах, которые эти проблемы пытаются решить. Поэтому ввели понятие "иностранный агент", записали в "иностранные агенты" всех, кого только можно, и Фонд борьбы с коррупцией, и какие-то экологические движения, и градозащитников, вплоть до каких-то обществ фотографов в регионах. В результате выборы все равно проигрывают. В Мосгордуму проиграли практически половину независимым кандидатам. В Новосибирске проиграли выборы в городской совет, в Томске проиграли выборы в городской совет. Логика какая: не давайте мы решим проблемы людей, а давайте мы теперь в "иностранные агенты" будем записывать граждан обыкновенных всех подряд. Мы запишем граждан в "иностранные агенты", и люди за них не будут голосовать. Люди будут голосовать за тех, кто пытается им помочь как-то выжить в этой ситуации, защитить их двор, защитить их дом от точечной застройки, от воровства управляющей компании и так далее. Пока все эти системные проблемы, коррупция в ЖКХ, развал медицины, развал образования, они не решаются, хоть три раза назови "иностранным агентом", хоть посади в спецприемник, как меня, например, посадили почти на месяц в спецприемник на выборах в Мосгордуму, мы с Олегом Степановым сидели в одном спецприемнике в соседних камерах, это никак людям не помешало все равно прийти и по моему призыву из спецприемника проголосовать и вынести кандидата от "Единой России". В моем избирательном округе. Мы живем с вами в одной стране со своими проблемами. Я, например, сейчас в изоляции нахожусь, я посмотрел, как у нас работает медицина, на собственной шкуре посмотрел, а есть, например, депутаты Государственной думы, у них ведомственные квартиры, ведомственные машины, ведомственная медицина, у них дети учатся за границей, не в российских школах и детских садах. Они думают, что они коммунизм себе уже построили, они думают, что и вся страна живет хорошо и их поддерживает. Единственный, кто с ними борется, – это "иностранные агенты", "пятая колонна", поэтому надо с этой "пятой колонной" что-то сделать, принять дополнительные законы. Люди просто сошли с ума от того, что зажрались, живут в полностью искаженной реальности, в бункере кто-то живет, кто-то живет в бункере, который охраняет бункер. И вот эти люди с искаженной реальностью для нас пишут законы, по которым мы, по их мнению, должны жить. Мы, конечно, не будем жить, мы будем жить по законам справедливости, правового государства, где все равны перед законом. В тот момент, когда сформируется критическая масса людей, которая скажет "хватит", все эти репрессивные законы действовать перестанут.
Елена Рыковцева: Проблема для самих людей, которых объявляют агентами, в том, что это пугает и страшно осложняет жизнь этих людей, которых так назовут, потому что это штрафы. Он не указал какую-то ерунду, не отнес какую-то бумажку, а теперь от него требуется много бумажек, его штрафуют. Он не написал, что он агент, его сажают. Есть ощущение, что не добиться результата, но хотя бы напакостить вот этим людям, которых так назвали. Мне кажется, этой цели они точно достигли.
Олег Степанов: На самом деле это небольшой круг людей, которые активно занимаются политикой, которые в первую очередь вызывают негатив у действующей власти. Эти законы во многом направлены против практики "умного голосования", против консолидированного голосования за самого сильного кандидата неединоросса. "Единая Россия" принимает эти репрессивные законы, честно говоря, не от хорошей жизни. Нет ни одной социологии, которая показывала бы, что рейтинги партии растут, что президента и его партию начинают больше любить. Конечно, из-за новых законов любить их тоже больше не будут. Поэтому действующая власть пытается каким-то образом осложнить для людей какую-то консолидацию для выражения своего протеста против того, что происходит. Очень важный момент – это не только все, что связано с "иноагентами", эта история так или иначе идет достаточно давно, да, она стала хуже, тяжелее, затронет большее количество организаций, людей, участников. Но мы видим, что сейчас Роскомнадзор получил возможность блокировать любые сайты без суда, если они занимаются агитацией за каких-то кандидатов, что люди, которые размещают какую-то информацию о каких-то кандидатах, они тоже могут быть заблокированы или получить большой штраф до 20 тысяч рублей, СМИ могут получить большой штраф. Закон написан максимально широко, под это можно любое крупное СМИ, любого блогера подвести. Поэтому действительно огромный пласт новых законодательных норм направлен именно против "умного голосования".
Елена Рыковцева: Андрей, вы, конечно, видели и слышали этот список, что вы для себя вычленяете, цель и задачи? Чего они добьются тем, что они сейчас напринимали?
Андрей Морев: История-то началась 1 июля, когда мы проголосовали за поправки к Конституции, ровно со 2 июля у нас наступила новая эпоха, которая отменила действие действующей Конституции, с чем мы все сталкиваемся в наших судах. Госдума сейчас пытается максимально наштамповать репрессивную часть вносимых поправок. Притом часть поправок, которая касалась какого-то позитива, за что вроде как люди некоторые шли голосовать, она отложена на 2021–22 год, неизвестно, будет ли вообще реализована. То есть происходит ровно то, что было заложено в базу 1 июля. Мы с вами ровно год назад общались по тему метропикета, когда большое количество людей выходили по всей Москве по "московскому делу", информировали жителей спальных районов, рассказывая о том, что происходит. Один из этих репрессивных законов теперь запретил эти пикеты. Это показывает, что они испугались любого действия, которое даже минимально показывает людям правду о происходящем в стране. Для меня очень страшным является изменение закона о полиции. Если раньше сотрудник полиции должен был представиться, предъявить документе по всей форме, то сейчас эта норма отменена, теперь мы должны перед ним представляться, что еще больше нас подвинуло к теме авторитарного государства. То, что было на акциях протеста, когда неизвестные люди в балаклавах избивали людей, мы хотя бы могли их как-то идентифицировать по нагрудных знакам, то сейчас и эта история уходит. Насколько я знаю, "Яблоко" внесло обратную инициативу о том, чтобы сделать крупным шрифтом фамилии полицейских на форме, номера. В текущем моменте, конечно, принять это будет сложно. Власть, конечно, сейчас играет на Госдуму, мы видели это по делу Юлии Галяминой, по тому, что сейчас с Любовью Соболь происходит. Я могу сказать, что на такое действие оппозиция найдет ответ. Во-первых, интернет не та среда, как мы видели с Телеграмом, который власть пыталась уничтожить несколько лет, в итоге сама сейчас в нем работает, то же самое произойдет и здесь, что после всех запретов, связанных с агитацией, еще с чем-то, оппозиция ответит в рамках действующего законодательства, продолжим агитацию. Второе – это то, что у нас есть гражданское общество, которое позволяет оппозиции бороться, есть замечательный проект Ильи Азара, который собирает деньги на штрафы людей, которые были задержаны на акциях. Такие проекты будут помогать оппозиции бороться, участвовать в выборах, как Олег правильно говорил, побеждать на них.
Елена Рыковцева: Я хочу поговорить об опасном, на мой взгляд, законопроекте, который касается интернета, вы отлично знаете, что такое YouTube и его принципы. Получается, что новый закон, который принят о том, что YouTube может быть заблокирован, если он осуществляет цензуру в отношении государственных российских СМИ, – это пример великолепного абсурда. Почему был принят этот закон? Потому что ведущий Владимир Соловьев стал жаловаться, что его не выставляют в тренды YouTube. Тренд – это вообще эфемерная штука. Вас никто не блокирует, вы можете собирать свою аудиторию, вы отлично выходите в эфир, но вам никто не гарантирует этих трендов. Наши политические программы тоже в какой-то момент перестали попадать в эти тренды, мы ни на кого не жаловались при этом. YouTube в какой-то момент решает: мы политику в тренды не берем, мы берем – как гладить утюгом джинсы и клеить аппликации. Все это прекрасно понимают. Этого не понимает только Владимир Соловьев, который сучит ножками и стучит ручонками перед своим микрофоном: пустите меня в тренды. Государственная дума воспринимает это как цензуру, они даже не знают, что такое тренды, но они говорят: нашего ведущего федерального канала зажимают. Притом что его отлично смотрят в YouTube, у него отличные цифры. Вот так это может трактоваться и применяться.
Олег Степанов: Я с вами абсолютно согласен. Конечно, здесь есть большая обида, боль российских пропагандистов. Хотя забавно смотреть, какое количество у них просмотров действительно большое, какое маленькое количество лайков и комментариев, в частности у Соловьева. Мистическая какая-то ситуация, абсолютно непонятно, с чем это может быть связано. Если серьезно, конечно, власти хотят ограничить и контролировать распространение информации. Касательно YouTube это тоже идет не первый год. В частности, российские власти заставили Гугл выключить всю нашу рекламу на прошлых выборах. Скорее всего, все эти законы против YouTube, против Facebook нужны для того, чтобы запугивать большие корпорации, у них там есть юристы, которые сидят, думают, как бы чего не вышло, это небольшой сегмент нашего рынка – политическая реклама, давайте мы ее выключим, ничего не будет. Во-первых, у них ничего не получится, потому что у них запрещалка не выросла. Во-вторых, они хотят построить большой китайский "файрвол", который бы закрыл интернет внешний, все было бы хорошо. Проблема в том, что они не могут создать сервисы для людей, которые были бы им удобны. У нас есть аналог "ТикТока" от дочери Путина, который называется "Я молодец". Я не думаю, что это конкурентный продукт, что люди будут им активно пользоваться. Я думаю, что все их инициативы упираются ровно в одно – неумение создать альтернативу. Если у людей есть потребность общаться, обмениваться информацией, они будут это делать, несмотря ни на какие запреты. Кто-то будет пересылать в личку, кто-то будет пересылать каким-то хитрым способом. Нельзя полностью перекрыть поток информации, можно сделать общение менее удобным, можно пытаться репрессировать особо каких-то активных, особо популярных медиаперсон или СМИ, но запретить это у российской власти не получится. Весь 2021 год, я думаю, мы будем наблюдать эти их попытки что-то запретить и как у них это не получается. Это будет, с одной стороны, достаточно интересно, а с другой стороны, это потребует участия каждого человека, у которого есть интернет.
Елена Рыковцева: Посмотрим наш опрос на улицах Москвы, видят ли обычные прохожие в этом пакете, который принят, что-то настораживающее.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Принимает ли Госдума репрессивные законы?
Елена Рыковцева: Есть люди, которые буквально воспринимают: написано слово "клевета" – человек должен быть наказан, он же оклеветал. Написано "осуществляет цензуру над федеральными СМИ", конечно, они должны быть за это наказаны. Как объяснять людям, которые действительно продолжают верить на слово буквально такого рода законодательству, как это может быть применено в реальности?
Андрей Морев: В этом и есть основная задача оппозиции и нас с вами – показывать то, как на самом деле есть. Потому что то, что происходит на пропагандистских каналах, они правильно вычленяют слова, которые цепляют большинство граждан, преподносят это как новое благо для страны, защищающее ее от внешней, внутренней угрозы. Наша задача пояснять каждый закон по отдельности, показывая, что за красивым фасадом кроются ужасные законы. Вчера посадили двух молодоженов на 25 лет суммарно за то, что они разместили видео человека из ФСБ в соцсетях. Люди этого не знают, а те, кто знает, считает, что так и надо, потому что, оказывается, не надо снимать эфэсбэшника. Но это же абсурд. Наша задача – показывать, что все эти законы направлены на абсурдные решения, как суды над Юлией Галяминой, как суд над Юрием Дмитриевым. Они берут, с одной стороны, красивые правильные слова, но оборачивают их в такую обертку, что внутри этой обертки находится протухший продукт, который они потом продают людям и реально топчут судьбы людей. Причем если оппозиционеры идут на это сознательно, понимая, что когда мы боремся с режимом – мы рискуем, то они берут под гребенку людей, которые совершенно невиновны, как задержания были летом, как задержания на пикетах продолжаются, как Манского с трусами задержали. Но это же абсурдная ситуация. Закон у них есть для того, чтобы эти абсурдные ситуации оформлять в виде реальных административных протоколов, кому-то – реальных уголовных дел.
Елена Рыковцева: Хорошо, что вы про ФСБ снова вспомнили, не дали нам забыть про эту прекрасную организацию, которая как раз сейчас занимается делом Любови Соболь. Причем занимается ею не ФСБ, занимается ею Следственный комитет. Мы так и не понимаем, в чью квартиру она пыталась вломиться, так, как ей инкриминируют. Давайте мы этот сюжет посмотрим и на этом примере покажем, как тяжелая уголовная статья применяется по отношению к человеку, который, как кажется некоторым, под нее никак не подпадает.
ПРОГРАММУ ЦЕЛИКОМ СМОТРИТЕ НА ВИДЕО