Среди множеств потерь и обнулений, что принес нам непростой 2020-й, было и одно неожиданное приобретение – в этом году в нашу жизнь ворвалась природа: человечество со всей передовой наукой, медициной, государственным управлением и социальными технологиями оказалось почти так же голо и уязвимо перед коронавирусом, как перед "испанкой" веком ранее. Это внезапное столкновение высокотехнологичного социума с биологией корректирует нашу оптику, наш взгляд на современность, на возможности, пределы и перспективы цивилизации.
Сигнал от природы
Если отмести конспирологические версии о "боевых вирусах", убежавших из секретных лабораторий в Ухане, о всемирном заговоре ВОЗ и правительств или о чипировании населения планеты Биллом Гейтсом, то следует признать, что вирус стал последствием расширяющегося вмешательства человека в окружающую среду. Безоглядная вырубка диких лесов в Азии и Африке, расширение плантаций под рыночные культуры вроде пальмы, интенсивное животноводство, отлов и продажа экзотических животных – например, на печально известных китайских wet markets, рынках-живодернях – и употребление их в пищу: зона контакта человека и живой природы опасно расширилась, и оттуда в популяцию стали всё чаще попадать новые патогены. В последние сорок лет все смертельные вирусы глобального масштаба – ВИЧ, лихорадка Эбола, свиной и птичий грипп, ближневосточный респираторный синдром, а теперь и COVID-19 – это зоонозы, то есть инфекции животного происхождения, перекинувшиеся в человеческую популяцию. Мы на собственной коже начинаем осознавать пределы, которые окружающая среда ставит нашему безудержному расширению, колонизации планеты и истощению ее ресурсов.
Глобальное потепление с его подвижкой климатических зон и миграцией человеческих и животных популяций также ставит вопрос о природном происхождении пандемии. Предыдущее похолодание, малый ледниковый период в XIV–XIX веках, покончило с эпидемиями чумы, что выкашивала до трети населения Европы, позволило западной цивилизации перейти к более энергоэффективному хозяйствованию и новой К-стратегии размножения, при которой, ввиду снизившейся детской смертности, можно рожать меньше детей и оставлять в хозяйстве больше излишков. По большому счету, вся западная цивилизация эпохи модерна зародилась и развивалась на фоне похолодания. И вот теперь новое потепление несет с собой забытые эпидемические риски, возвращение прежних болезней: например, экологи предупреждают, что по мере оттаивания вечной мерзлоты обширные территории Сибири и российской Арктики превратятся в малярийные болота. В этом смысле COVID-19 – серьезный сигнал от окружающей среды.
Однако большинство не сумело его считать. Популярность конспирологических версий или предположений о биологическом терроризме – свидетельство того, что люди не могут мыслить за пределами антропоцентризма, любому стихийному природному явлению приписывают человеческий умысел. Между тем вирус – такой же житель планеты Земля, как и мы, с эволюционной точки зрения уникальный (он занимает промежуточное место между живой и неживой природой), симбиот (со-житель) человека и носитель нашей генетической информации. Наша задача – адаптировать свою цивилизацию к сосуществованию с другими формами жизни. Коронавирус ставит фундаментальный вопрос биоэтики: кому принадлежит планета, а некоторые радикальные экологи утверждают, что в эпоху антропоцена настоящий вирус на планете, уничтожающий все живое, это не ковид, а сам человек.
Возвращение в тело
Коронавирус развернул нас и к нашей собственной природе – наверное, как никогда ясно со времен Второй мировой войны мы осознали свою телесность и смертность, обратили взгляд на физиологию жизни, из существ социальных превратились в биологических: напряженно следили за своим состоянием и состоянием близких, придирчиво нюхали по утрам чашку с кофе, проверяя обоняние, читали сотни противоречивых мнений о вакцинах и иммунитете, превращаясь в доморощенных эпидемиологов. Запертые поодиночке или в семьях, мы оказались наедине с собственным телом, его подробностями и несовершенствами; кто-то, подобно тысячам участников сетевого проекта "Изоизоляция", стал создавать из своих тел копии шедевров мировой живописи, кто-то вытащил из кладовки велотренажер, эспандер или гантели и начал заниматься физкультурой. Я знаю тех, кто десятки раз забегал по лестнице до верхнего этажа или катался на велосипеде на парковке собственного дома. Работа с телом стала ответом жителей городов на эпидемию неподвижности, лекарством от неизвестности и страха.
Одновременно люди бросились скупать оборудование для турпоходов: весной 2020 года, на пике локдаунов первой волны, спортивные магазины с изумлением сообщали о взлетевших продажах палаток, спальных мешков и трекинговой обуви – изолированные в домах горожане покупали надежду оказаться на природе, в удалении от других, в безопасности и чистоте. Так эпидемия стала для многих путем возвращения в природу и в собственное тело: несмотря на виртуализацию жизни, бесконечные "зумы", "удалёнку" и доставку на дом, люди осознали себя в качестве биологических существ, частью окружающей среды.
Скорее всего, вирус останется с нами надолго – ослабленный и мутировавший, он, видимо, будет возвращаться, превратится в сезонное заболевание, растворится в популяции. Итогом этого процесса взаимной адаптации человека и вируса станет новая телесность, с повышенным вниманием к собственному здоровью, иммунитету, регулярной вакцинации, к занятиям спортом и наблюдению за весом (очевидно, что ожирение является одним из главных факторов риска). Маски останутся с нами надолго, как остались они с дисциплинированным населением стран Юго-Восточной Азии после эпидемий птичьего гриппа и атипичной пневмонии: сегодня сложно представить себе группу китайских туристов в аэропорту без масок, точно так же придется привыкнуть и всем нам. Возможно, появятся иммунные паспорта, единые базы данных по болезням, прививкам и антителам, скрининг и разделение пассажиров: уже сейчас в Германии Deutsche Bahn подумыает о введении отдельных вагонов для иммунизированных и неиммунизированных граждан, как раньше они были для курящих и некурящих.
Нас ждет переток ресурсов в системы здравоохранения и в целом в обеспечение общественных благ: по итогам пандемии возрастет запрос на социальное государство, перераспределение богатства, частичную национализацию здравоохранения и фарминдустрии. COVID-19 чётко обозначил провалы рынка отчасти и потому, что эпидемическая безопасность оказалась общественным благом, которое нельзя приватизировать, как нельзя отделить богатых от бедных перед лицом вируса: сильные мира сего болели и умирали так же, как и менее обеспеченные. Более того, места концентрации "хозяев" глобального мира – горнолыжные курорты и круизные паромы, международные аэропорты и закрытые клубы – оказались эпицентрами распространения вируса.
Зелёный поворот
И наконец, пандемия имела большое влияние на окружающую среду. Экологи говорят о "антропаузе" – снижении активности человеческой деятельности в период карантина и локдауна, что резко снизило загрязнение воздуха и воды: в одном лишь Китае за два месяца карантина сокращение вредных выбросов сохранило жизнь по меньше мере 77 тысячам человек. Что еще важнее, в 2020 году в условиях сокращения энергопотребления ускорилось движение к глобальному энергетическому переходу – от ископаемого топлива к возобновляемым источникам энергии. Аналитики утверждают, что экономика углеводородов вступила в период "окончательного упадка", спрос будет ежегодно сокращаться на 2%, лишая производителей сырья в перспективе до 25 триллионов долларов. При этом локдаун нанёс окончательный удар одной из самых "грязных" отраслей, угольной. Одновременно ЕС принял семилетний план по инвестиции в 1 триллион евро в "зелёную энергетику". Этого, конечно, недостаточно, чтобы остановить глобальное потепление – климат разогнался, и атмосфера Земли будет нагреваться до конца столетия, но вынужденная "пауза" приносит осознание того, что необходимо ограничить рост и избыточное потребление. Среди наиболее пострадавших от пандемии – сегмент luxury, престижных товаров и услуг, отрасль глобального туризма и путешествий. Вирус словно снимает пенку с потребительской цивилизации, ограничивая досуговую мобильность и индустрию развлечений.
Но дело, конечно, не только в этом. "Пандемия показала нам связи между здоровьем людей, животных и планеты в целом. И любые попытки улучшить здоровье людей обречены на провал, если мы не разберемся с критически важным взаимодействием людей и животных и с экзистенциальной угрозой глобального потепления, которая сделает нашу планету менее обитаемой", - сказал глава ВОЗ Тедрос Гебрейесус в своём предновогоднем обращении, и он совершенно прав.
Пандемия выявила эскизы будущего, которые уже давно латентно существовали в человечестве
Меняются поставленные на паузу мегаполисы, расширявшиеся, подобно воронкам, в последние годы, – под вопрос поставлена сама идея концентрации людей и услуг в одном месте, модные концепции урбанизма и общественных пространств. Горожане теперь живут более изолированно и распределенно, меньше пользуются общественным транспортом. Во многих городах власти перепрофилировали линии общественного транспорта, например, автобусные и трамвайные полосы, под велодорожки. Велосипед вообще стал одним из главных бенефициаров коронавирусного года, совмещая принцип индивидуальной мобильности с заботой о здоровье: продажи двухколесных машин во всем мире выросли, а Международный союз велосипедистов умудрился летом и осенью 2020 года, между двумя волнами пандемии, провести все три велосипедных гранд-тура и большинство классических однодневных гонок, не рискуя здоровьем спортсменов и немногочисленных зрителей.
Природа и тело, экология и акцент на здоровье, общественные блага и "зелёная экономика" – неожиданные приобретения коронавирусного года. Пандемия выявила эскизы будущего, которые уже давно латентно существовали в человечестве, в том числе переход от современного экономического роста к устойчивому развитию, от показателей ВВП к естественному качеству жизни и развитию человеческого капитала. Надо только научиться улавливать сигналы от природы, видеть в них, как в том китайском иероглифе, не угрозы, а возможности – даже если их носителем является такое пугающее (но на деле пугливое) создание, как летучая мышь.
Сергей Медведев – историк, ведущий цикла программ Радио Свобода "Археология"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции