Дооптимизировались. Гибель НИИ истории архитектуры

Год науки в России начался совсем недавно, а уже принято решение о фактической ликвидации Научно-исследовательского института теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ). Число сотрудников предполагается сократить со 144 до 19. Коллектив института борется за его сохранение. Это единственный в стране научный центр, где занимаются фундаментальным изучением древней и современной архитектуры.

За 77 лет своего существования НИИ архитектуры не раз менял ведомственную принадлежность. Очередная метаморфоза произошла в 2014 году. Институт стал филиалом одной из структур Минстроя – Центрального научно-исследовательского и проектного института (ЦНИИП). Теперь оттуда пришли приказы, согласно которым филиал должен утратить свою автономность. Предполагается ликвидация лицевого счета, бухгалтерии и отдела кадров. Более того, НИИТИАГу предписывается покинуть его здание на Душинской улице и переместиться в помещения головной организации. Иными словами, полностью раствориться.

В эти дни все, кто причастен к работе НИИТИАГа, рассказывают о его заслугах. Старший научный сотрудник института Андрей Чекмарев снабдил свой пост фотографиями многочисленных книг, написанных его коллегами. Немало было сделано и помимо книг:

На вольнодумной площадке НИИТИАГа впервые произошла реабилитация стиля модерн, который до этого было принято только ругать, впервые серьезно занялись изучением русской усадьбы, создав фактически при институте Общество изучения русской усадьбы (ОИРУ). Здесь же впервые так сильно, ярко и громко заявили о великой ценности архитектуры авангарда. Книги и статьи о Мельникове, Голосове, Никольском, Гинзбурге, о рабочих поселках, соцгородах, дворцах пионеров, станциях метро появились впервые тоже здесь. Дальше можно продолжать долго – Русский Север с экспедициями и участием в реставрации погибающих шедевров, участие в археологических раскопках от Новгорода до Израиля, признанные на международном уровне исследования по архитектуре Закавказья, Восточной Пруссии, Японии и Китая. И огромный накопленный материал по архитектуре русской провинции, позволивший пересмотреть устоявшиеся стереотипы о стилях, мастерах, памятниках.

Компетентный источник подтвердил Радио Свобода на условиях анонимности, что положение действительно нешуточное. Однако, заявил наш собеседник, говорить о том, что НИИТИАГ умер, преждевременно. Здесь даже продолжают готовиться к намеченной на март большой международной конференции. Одновременно ведется сбор подписей под петицией Владимиру Путину с просьбой вернуть НИИТИАГу "статус самостоятельного института, сохранив уникальную специфику его научной деятельности".

Ну а с теми, кто принимал решения о ликвидации, идут переговоры. В конце концов, были же в недалеком прошлом серьезные попытки уничтожить сначала Государственный институт искусствознания, а затем Центральные научно-реставрационные мастерские. То и другое их коллективам удалось отстоять. Правда, не без потерь. Реставрационные мастерские сохранили свой старинный особняк, но строптивые спасатели старины поплатились тем, что, когда шум утих, у них поменяли директора, а заодно – команду управленцев.

Главный архитектор Центральных научно-реставрационных проектных мастерских Сергей Куликов

Главный архитектор Реставрационных мастерских Сергей Куликов по совместительству – научный сотрудник НИИТИАГа. Он невысокого мнения о той головной организации, филиалом которой семь лет назад стал НИИ теории и истории архитектуры :

– Если НИИТИАГ умрет, если он будет поглощен, то это станет катастрофой. Потому что ЦНИИП Минстроя не в состоянии выполнять такие функции. Дело в том, что сам ЦНИИП уже практически не существует. По сути, это уже ушедшая эпоха. Это такая ненужная прокладка Минстроя, которую пытаются спасти за счет остатков ресурсов НИИТИАГа. Он идет на дно и тянет за собой НИИТИАГ. Больше всего эта история мне напоминает каннибализм. По логике "съем вождя соседнего племени и буду крепкий и здоровый". Вот такая получается оптимизация.

– Все, кто борется за сохранение НИИТИАГа, сейчас пишут, что этот институт уникальный и единственный в своем роде. Это действительно так?

– Да, это так. Сошлюсь на свой опыт. Для меня как для представителя реставрационной отрасли НИИТИАГ – это единственная площадка, где можно разрабатывать методологические вопросы. Для сравнения: наша контора, где я работаю главным архитектором, в принципе, погружена в текущие проблемы реставрационного проектирования конкретных памятников архитектуры. Заниматься теоретическими изысканиями, научной деятельностью мы не можем. Для этого нет ресурсов и сил. А НИИТИАГ – площадка для тех людей, у которых остались силы. Они занимаются теорией и методологией. Как подсказывает опыт, это основа для всего. Это нужно для законотворчества, нормативной деятельности, просто для определения понятийного аппарата.

Сергей Куликов о роли НИИ теории и истории архитектуры

Там теория и история архитектуры в целом. Занимаются, к примеру, сложением стилей, историей градостроительства. То есть формируется база. Как и в любом деле, в деле архитектуры есть некая теоретическая научная база. НИИТИАГ – старая, известная площадка. Уничтожение этого института станет потерей последней такой научной экспертной площадки. У нас сейчас, что ни возьми, полуживое, но, по крайней мере, индикатор среды должен оставаться. Иначе, если последний индикатор уйдет, то и среды не будет.

–​ Занимается ли Институт теорией современной архитектуры и современной урбанистикой?

– Да, конечно. Это не чисто, знаете, такое вот заведение про историю и давно ушедшие времена. Это и наши дни тоже. История – это часть работы института, а теория современности там есть и должна быть там, потому что другого такого теоретического института нет. Это очень важно, если вспомнить, что сейчас сплошь и рядом у практикующих архитекторов урбанистика превращается в городской дизайн.

–​ Так что же, городской дизайн рангом ниже, чем настоящая урбанистика?

– Разумеется. Положить плитку, поставить скамейки и какие-то малые формы – это не есть урбанистика. Урбанистика – это формирование среды во всем многообразии, а не просто внешние атрибуты – признаки веселой жизни. Деятельность НИИТИАГа – это же целое большое направление, связанное со средой обитания, с комфортом жизни, с историей и с теорией, – говорит Сергей Куликов.

Завотделом истории архитектуры Нового времени НИИТИАГ академик Мария Нащокина

По словам завотделом истории архитектуры Нового времени, академика Российской академии архитектуры и строительных наук ​Марии Нащокиной, гибель НИИТИАГа пагубно отразится на всей российской архитектурной отрасли:

– Это приведет к очень печальным последствиям. Мы будем фактически выглядеть как страна третьего мира. Только в таких странах не ведутся подобные исследования. Любая развитая цивилизованная страна имеет свои институции, которые занимаются этими вопросами. А с уничтожением нашего института в нашей стране таких институций не останется.

Мария Нащокина о НИИ теории и истории архитектуры

Наш институт выпустил фундаментальные труды именно по градостроительству, в частности, "Русское градостроительное искусство", начиная с 10-го века до советского периода включительно. Это многотомное издание. Мы впервые рассказали об этой сфере деятельности в таком огромном промежутке времени, чего раньше никогда не было.

Кроме того, наш институт выпустил "Всеобщую историю архитектуры". Если вы хотите узнать что-либо об архитектуре, например, Таиланда или Англии каких-нибудь 8-го или 10-го веков, то это можно сделать только там. Это огромный труд, который научно охватил огромное количество зарубежных и отечественных источников. Это издание было сделано еще в советское время, а в последние годы у нас тоже появилось очень много фундаментальных трудов и по истории архитектуры, и по теории архитектуры, и по проблемам современной архитектуры. Потому что современная архитектура – это то, что тоже требует осмысления, особенно в нынешних условиях. Они очень поменялись, и это очень важная проблема.

–​ Как ваши коллеги, сотрудники института, отнеслись к тому, что он с 1 марта может прекратить свое существование?

– Они отнеслись к этому очень горячо. Отправляются коллективные и индивидуальные письма в разные инстанции. Сотрудники института и наши коллеги со стороны активно ставят подписи. Все понимают, что действительно на наших глазах разрушается уникальная отечественная школа, которая занимается архитектурой. Это именно интеллектуальная школа. Не учебная, а интеллектуальная. Институт сыграл ключевую роль во многих сферах архитектуры и градостроительства. Он был основан в 1944 году, то есть еще война шла, а его уже посчитали нужным основать. И он действительно был во все этапы с 44-го года, в течение 77 лет, на переднем крае. Все самое актуальное, важное всегда находило отражение в книгах, статьях и выступлениях на конференциях. Даже в последние годы мы издали очень много новых книг. Если говорить сухим языком выполнения плана, то мы постоянно его перевыполняем в два-три раза, потому что сотрудники очень активны во всех смыслах.

–​ При самом лучшем развитии событий, что должно стать с институтом? Он должен изменить свой статус? То есть перестать подчиняться Министерству строительства?

– Да, я с вами согласна. Самое правильное место, где всегда он и находился, – это было место головного института при Академии архитектуры. Он был и создан при Академии архитектуры в 44-м году. Собственно говоря, все последующие годы связь была (за исключением тех лет, когда Академия архитектуры переставала существовать в хрущевское время) с Академией. Для России это правильная позиция. Почему? Потому что у нас в стране – европейская система развития науки. Она развивается при академиях и научно-исследовательских институтах, а не в учебных заведениях, как, например, в Америке. У нас немножко другая ориентация. По этой причине НИИТИАГ и был, собственно говоря, создан при академии, и долгое время работал при академии.

–​ Ведутся ли сейчас переговоры, чтобы вернуться в лоно этой академии?

– Понимаете, в чем дело, у нас же все время проходят различные этапы оптимизации. И в 2014 году все государственные академии (а наша Академия архитектуры – это государственная академия) были лишены своих научных подразделений. После этой оптимизации наш институт и оказался вне академии. После этого нас присоединили к этому Минстрою. Безусловно, наше место не в Минстрое, а в Министерстве образования и науки, потому что занимаемся-то мы наукой.

–​ Но будет ли институт этого добиваться?

– Конечно! Он добивается сейчас этого. Многие люди выступили с очень ценными комментариями по этому вопросу. Многие авторитетные специалисты заявляют о том, что это совершенно уникальное учреждение, потеря которого наносит огромный урон фундаментальной науке в России. Просто-напросто наносит удар по интеллектуальному запасу страны.

–​ У вашего института действительно солидная репутация. Почему при всем при этом в Минстрое решили избавиться от этого, пусть и непрофильного, актива?

– Мне кажется, что в целом это непонимание того сокровища, которым, с одной стороны, обладает страна, а, с другой стороны, перед Министерством строительства ставятся совершенно другие цели. И в этом плане мы им действительно не нужны. Об этом скорее должны думать те, кто управляет нашей культурой, образованием, наукой, а не Минстрой, которому ставят конкретные задачи. Возможно, здесь вот эта ведомственная разобщенность играет свою роль.

–​ Верна ли информация, что уже поступил приказ, в котором написано, что количество сотрудников будет сокращено до какого-то смешного минимума?

– Это не приказ. Это сведения из беседы нашего руководителя с руководителем того института головного, который как раз и сказал, что, "поскольку мы сокращаем больше половины научных тем, и мы хотим, чтобы в нашем институте было только 19 человек. Вот 19 человек будут их выполнять". Но это было в приватной беседе. Такого приказа как такового нет.

–​ Какого рода темы, в таком случае, выносятся за скобки?

– История, безусловно, будет вынесена за скобки. Наверняка вынесены за скобки будут региональные темы. Ведь в нашем институте работают люди со всех концов страны. У нас есть коллеги и с Дальнего Востока, и с юга страны, и с Урала, и из Калининграда, то есть мы охватываем в этом смысле всю страну. Раньше, до перестройки наш институт имел филиалы по всей стране, где работали люди, которые профессионально занимались теми же самыми вопросами, но на своем, местном, материале. Учитывая масштабы страны, это было совершенно верно сделано. Но после перестройки, когда, видимо, бюджетных денег не было, все эти филиалы были сокращены, но основные люди, которые в них работали, в итоге стали сотрудниками нашего института. Поэтому наш институт охватывает по возможности как можно больше регионов – там и Сибирь, и Дальний Восток, и Урал и так далее.

–​ При этом физически эти люди остаются в своих городах?

– Да, физически они находятся там, но приезжают в Москву на какие-то мероприятия, когда это требуется. Кроме того, сейчас в связи с развитием электронной связи, мы можем с ними общаться просто по компьютеру, поэтому такой необходимости постоянно присутствовать нет. Они присылают свои работы, то есть они находятся в плане института, делают свои работы, присылают их и, как правило, приезжают в Москву, когда в конце года мы подводим итоги.

Фактически наезд на НИИТИАГ не оправдан ничем, но повод к этому есть – завладеть зданием, в котором мы сидим. Сейчас под нашей петицией на Change.org один молодой человек написал очень смешной комментарий. Он сказал: "Ну, что ж, скоро, наверное, доживем до того, что МГУ будет выселен для того, чтобы передать здание под гостиницу".

–​ Значит ли это, что ваше здание – лакомая недвижимость?

– Здание находится технически в хорошем состоянии, хотя его пытаются объявить аварийным. Оно не аварийное. Оно капитального ремонта, в общем, не требует. Разве что, может быть, какие-то коммуникации следует заменить. Но повторю - конструктивно здание находится совершенно в хорошем техническом состоянии. Более того, оно едва ли не самое красивое в этом районе. Оно построено в 1950-е годы. Это сталинская неоклассика. В общем, очень приятное такое здание. Солидное, хорошее внутри. Это, конечно, не шедевр архитектурный, но очень достойная застройка. В ЦНИИПе Минстроя хотели объявить его плохим, снести и продать место, чтобы свое материальное положение как-то улучшить. Потом были какие-то варианты пересдать, потом продать. Это все какая-то суета, которая не имеет пока реального продолжения.

Для института, к которому нас присоединили в качестве филиала, главное – выгнать нас из этого здания, потому что мы им мешаем. Уже давно пытаются это сделать, уже пару лет, и мы все отбивались, потому что они нам пытались говорить, что здание аварийное, срочно выезжайте. Мы, естественно, убедили их и компетентных людей в том, что ничего в этом институте конструктивно не угрожает и оно в нормальном состоянии. Так что напрашивается вывод, что это один из мотивов. Конечно, там не только этот мотив. Наверняка, там целый спектр причин, но эта причина тоже есть, и она, во всяком случае, возможно, является спусковым механизмом, – говорит академик Мария Нащокина.