21 апреля, за несколько часов до начала протестных митингов в поддержку Алексея Навального, в Нижнем Новгороде был задержан Ефим Хазанов – специалист по лазерной физике, лауреат Государственной премии РФ, академик РАН и заместитель директора нижегородского Института прикладной физики – того самого, которым до своего избрания руководил нынешний президент академии наук Александр Сергеев. Хазанов был задержан полицейскими в собственном кабинете, из которого ученый по видеосвязи участвовал в общем собрании РАН. Поводом для задержания стал репост информации о митинге на личной странице академика в фейсбуке.
Обновление. Суд по делу Ефима Хазанова состоялся вечером в четверг, 22 апреля. Академик был приговорен к штрафу 20 тысяч рублей.
Ефим Хазанов не скрывает своих оппозиционных взглядов, он является членом Клуба 1 июля, созданного группой ученых, выступавших с критикой так называемой реформы РАН 2013 года. Хазанов подписал ряд коллективных обращений научных работников (о лишении бывшего министра культуры Владимира Мединского ученой степени, против поправок к Конституции, против закона о просветительской деятельности и других), регулярно участвует в протестных акциях в Нижнем Новгороде.
О своем задержании и отношении ученых к протестам Ефим Хазанов рассказал Радио Свобода.
– Меня задержали в перерыве общего собрания, около 12 часов, как раз между утренним и вечерним заседанием. При задержании мне было сказано, что меня обвиняют по статье 20.2, часть 2-я, собственно, потом так оно и оказалось по протоколу, то есть за репост какой-то информации, которая интерпретировалась как призывы к несанкционированным акциям, что-то в этом духе. Никаких там призывов не было. Полдня я провел в отделении полиции со своим адвокатом, долго бумаги оформлялись, всякие разговоры были. Я там был не один, как минимум четыре человека были в этом отделении [задержанные по тому же поводу]. Кого-то я встретил уже в холле в статусе задержанного, с кем-то параллельно оформлялся, на соседних столах. В итоге, к сожалению, всех, кого я видел, кроме меня, задержали до суда, на 48 часов. Наверное, сегодня или завтра будет у них суд. А меня отпустили под обязательство явиться в суд. Поскольку меня отпустили, теперь срочности с судом нет. Соответственно, как бумаги дойдут, мне пришлют повестку, когда там суд, и я туда являюсь со своим адвокатом. По опыту моего адвоката, это будет не в ближайшие дни точно.
Меня задержали утром, перед акцией, вероятно, у них было желание превентивно поработать по этому поводу
– А что вам грозит по этой статье?
– Либо штраф, либо общественные работы, либо какое-то количество суток. Но по опять же опыту моего адвоката, Липкина Михаила Владимировича, а он достаточно квалифицированный человек и сильно мне помог, по этой статье дают всегда штраф.
– Сотрудники полиции за вашими социальными сетями следят, а то, что вы академик РАН, они понимают?
– Думаю, да. Они за мной приехали в институт, по тем же соцсетям они знают, что я академик, заместитель директора и все такое прочее. Но это их не остановило. Наверное, они относятся ко мне, как ко всем, видимо, так и надо с юридической точки зрения. А по каким мотивам они выбирали из людей, которые в соцсетях публикуют информацию, и рядом не стоящую с тем, что я перепощиваю, я не знаю. Меня задержали утром, перед акцией, вероятно, у них было желание как-то превентивно поработать по этому поводу.
– ИПФ выполняет работы в том числе для военных. Учитывая регулярные обвинения ученых в госизмене, вы не опасаетесь, что за ваши взгляды против вас могут применить и этот метод?
– Может быть, но вряд ли это относится к нынешнему делу о репостах. Есть масса людей, которые не занимаются такой [военной] тематикой, не имеют к ней доступа, и тем не менее привлекаются [по обвинению в госизмене]. Так что такая опасность существует, но так же, как и для всех остальных ученых, связанных с физикой, с естественными науками.
Один из протестов ученых, 2011 год
– Вы открыто заявляете о своих взглядах, сами участвуете в протестных акциях. При этом есть ощущение, что в целом российское научное сообщество старается держаться от политики подальше. Реформа РАН всколыхнула ученых, но ненадолго.
– Я тут с вами не соглашусь. Конечно, летом 2013 года была беспрецедентная активность ученых на волне реформы Академии наук. А что касается поводов, касающихся не непосредственно ученых, а общества вообще, я не вижу, чтобы научное, академическое сообщество, научная общественность стала менее активна и в этом смысле в худшую сторону отличается от других слоев общества, людей других профессий. Мы видим массу писем и прочих протестов. Из последнего - то, что было по поводу “закона о просвещении”. Огромное количество ученых выступили открыто, включая Академию наук, с крайне негативной оценкой этого закона. Ученые выступают и по другим поводам, и по случаям задержаний ученых и просто гражданских лиц, включая Навального. Я бы не сказал, что ученые в хвосте колонны. Я это вижу и по социальным сетям, и по средствам массовой информации, и по своему окружению, по людям, с кем я лично общаюсь. Конечно, хотелось бы большего, но и плохого ничего я сказать не могу про Академию наук и про ученых.
– Как ваши коллеги в институте относятся к вашим взглядам, к тому, что вы готовы их открыто выражать и участвовать в протестах?
– Кто как. Кто-то нейтрально, кто-то с осуждением, кто-то с поддержкой. А мнения многих я даже не знаю, потому что они не высказываются, а я не спрашиваю. Но я думаю, что отношение всякое, как и в обществе в целом. Мы стараемся в любом случае не переносить это на нашу научную деятельность, чтобы это не отражалось на повседневной работе.
Любая осторожность имеет свои границы, и эти границы каждый человек сам определяет
– Многие люди, имеющие высокий академический статус и административную должность, просто побоялись бы участвовать в протестах, опасаясь последствий.
– Тут вопрос некоего баланса между двумя крайними положениями, между конформизмом и антиконформизмом. Эту золотую середину всегда трудно найти, и у каждого она, естественно, своя. Я стараюсь придерживаться своей золотой середины, и этом смысле веду себя с оглядкой на тот аспект, о котором вы спросили. Другое дело, что любая такая осторожность имеет свои границы, и эти границы каждый человек сам определяет. И я веду себя соответствующим образом. Хотя со стороны некоторых коллег это вызывает критику, но я по своей системе координат ориентируюсь.
– Вы в научной деятельности ощущаете растущую изоляцию России от остального мира?
– Чувствуется ограничение на продажи научных приборов и комплектующих, но это уже достаточно давно. Это вот очень резко. На уровне личном, на общение с теми, с кем я переписывался и общался, с кем лично знаком, происходящее не повлияло. Ковид повлиял гораздо больше на то, что эти контакты ослабли. Я не вижу, чтобы кто-то из зарубежных коллег стал ко мне хуже относиться. А когда приходится общаться с какими-то организациями вроде оргкомитета конференции, где тебя лично не знают, наверное, есть некое предвзятое отношение. Это чувствуется в новых делах, а старые связи в этом смысле остались и не ухудшились, – сказал Ефим Хазанов.
О задержании Хазанова сообщил прямо в ходе общего собрания РАН академик Валерий Рубаков. “Считаю также, что президиуму РАН необходимо наладить взаимодействие с правоохранительными органами во избежание необоснованного преследования ученых. Все мы согласны с тем, что российские ученые, члены академии – это настоящие патриоты своей страны, и сажать их в кутузку – это совершенно недопустимо”, – сказал Рубаков.
Президент РАН Александр Сергеев заявил, что возьмет ситуацию с задержанием Хазанова под личный контроль. “Если потребуется обращение в высокие инстанции, правоохранительные и так далее, это обязательно будет сделано. Мы это оформим либо моим письмом, либо решением президиума РАН, когда ситуация прояснится”, – сказал Сергеев на вчерашнем заседании.