"Мы пытаемся просто выиграть время". Иван Колпаков о спасении "Медузы"

Минюст признал "Медузу" СМИ – "иностранным агентом". Как следствие, издание потеряло большинство рекламодателей и было вынуждено начать краудфандинговую кампанию. Радио Свобода поговорило с главным редактором "Медузы" Иваном Колпаковым о том, насколько неожиданным было решение Минюста и сможет ли издание выжить на деньги от подписчиков.

"Очень многие пытаются нам помочь"

– Семь лет назад, создавая "Медузу", вы решили уехать в Латвию и делать СМИ там, чтобы тем самым защитить редакцию от российских властей. Но российское законодательство [признание "Медузы" СМИ-"иноагентом"] добралось до вас даже за границей. Такая вероятность просчитывалась вами?

– Во-первых, я считаю, что идея переехать в Латвию в 2014 году была абсолютно блестящей. Как-то нескромно себя хвалить, но благодаря тому, что мы уехали в Латвию, нам удалось построить "Медузу" (не худшее издание на русском языке) и даже пару раз взорвать танцпол. Благодаря этому решению нам удалось продолжить заниматься журналистикой еще практически 7 лет. Это при том, что еще в 2014 году мы считали, что в целом на профессии можно поставить крест. Уже тогда было очевидно, что ситуация будет ухудшаться, и уже тогда казалось, что делать новое общественно-политическое издание в России – это абсолютное безумие. Поэтому могу сказать, что это была очень хорошая идея.

– Но насколько все-таки неожиданным было решение Минюста? Было ли у вас ощущение, что после, того как в этом году началось давление на прессу, под удар может попасть и "Медуза"?

– Нет, это не было неожиданно. Мы еще в начале 2021-го сели вместе с Галей Тимченко (Галина Тимченко – генеральный директор и учредитель "Медузы". – Прим. РС) и написали какое-то количество плохих сценариев на год. И один из этих сценариев, собственно, подразумевал, что нас могут признать иностранным агентом в России. Но сколько бы ты ни готовился к плохому сценарию, когда он наступает, все оказывается гораздо менее приятным, чем можно было бы предположить.

Генеральный директор и учредитель "Медузы" Галина Тимченко

– Иван, честно говоря, никто не ожидал, что вы начнете сбор денег. По крайней мере так скоро – меньше чем через неделю после того, как "Медузу" признали СМИ-"иноагентом". Насколько сейчас ситуация катастрофична для издания?

– Я как руководитель редакции всю прошлую неделю был сосредоточен на спасении редакции. Мы разговаривали с командой о том, что мы будем делать, будем ли мы вообще пытаться спасти "Медузу" в этих обстоятельствах. Нам ведь, в общем-то, кирпич упал на голову. Эта история с очень серьезными последствиями.

Рекламодатели начали уходить с прошлого понедельника. Но мы так и предполагали. В пятницу, 23 апреля, было решение Министерства юстиции. На выходных мы обсудили, что наверняка с понедельника все начнет сыпаться. С понедельника, 26 апреля, все и начало сыпаться. За неделю мы увидели тренд, что мы вот-вот сейчас останемся без рекламодателей. Ушли не все, но тех, кто остался, их так мало! Это невозможно сравнить с тем, что было! Спасибо тем, кто не отозвал рекламу, потому что есть, конечно, и такие. Но есть рекламодатели, которые теперь не хотят ни в каком виде присутствовать на "Медузе" и которые требуют в том числе удалить старые рекламные проекты. Так что ситуация абсолютно катастрофическая. Именно поэтому начали краудфандинговую кампанию, которая называется "Спасти "Медузу". Нам легко говорить такие страшные вещи, потому что они соответствуют действительности.

Главный редактор "Медузы" Иван Колпаков

– А по вашим оценкам, "Медузе" реально прожить на пожертвования? Первые сутки кампании вам дали ощущение, что читатели не отвернутся и деньги (по крайней мере, на какое-то еще время) найдутся?

– По первым дням видно, что очень многие люди пытаются нам помочь. Это невероятная, на самом деле, кампания. Конечно, все это очень воодушевляет команду, потому что команде тяжело. Так что эта кампания воодушевляет даже в большей степени психологически, чем финансово.

Что касается денег, то, честно говоря, мы сейчас не заглядываем далеко в будущее. Я не могу сказать, что мы понимаем, сможет ли "Медуза" существовать на пожертвования, на донаты или еще на каких-то прямых денежных взаимодействиях с аудиторией. Это пока неизвестно. Мы сейчас пытаемся просто выиграть время. Мы понимаем: если мы не попросим денег у читателей, то мы закроемся прямо сейчас. Если мы попросим денег у читателей и нам дадут денег, то мы закроемся чуть-чуть попозже. Если этот бесславный конец чуть-чуть отодвигается в будущее, то у нас появляется возможность подумать, что мы собираемся делать во всех отношениях: кто будет работать в "Медузе", кто готов работать на этих условиях, кто готов работать в ситуации очень усилившегося давления на журналистов, кто внутри России должен остаться, кто хочет уехать из России, кто больше не хочет иметь никаких дел с "Медузой"? Тут очень много разных последствий помимо денежных.

За последние дни у нас появилось колоссальное количество новой информации, которую нужно проанализировать. Как будет выглядеть издание после того, что с ним случилось? Сколько денег мы можем привлечь? Какое количество этих денег будут составлять регулярные платежи? Для того чтобы всю эту информацию проанализировать, требуется время. Для того чтобы это время у нас было, нам понадобились деньги, и мы их попросили у читателей.

– Например, "Медиазона", когда объявляла краудфандинг, говорила, что ей для выживания нужно хотя бы миллион рублей в месяц. Но сейчас эта сумма уже увеличилась до 4 миллионов. Для вас реально прожить, допустим, на 4 миллиона или "Медузе" нужно намного больше?

– Мы много раз считали краудфандинг. И каждый раз получалось, что мы не сможем прожить на эти деньги. Но, правда, в России еще никогда, как мне кажется, настолько крупное медиа, как "Медуза", не проводило краудфандинговую кампанию. У того же "Дождя" история не про краудфандинг (хотя многими это воспринималось именно так) – телеканал все-таки продавал подписку.

Гендиректор "Дождя" Наталья Синдеева во время пресс-конференции, посвященной ситуации вокруг канала в феврале 2014-го

– Но у "Дождя" все-таки более дорогое производство – у вас не так много видео, как у них.

– "Медуза" – это коммерческая компания, это бизнес, который мы строили 6 лет. Мы начали с очень маленькой команды и с очень маленьких продаж. И к 2021 году мы вырастили довольно большую редакцию (для нас большую) и довольно большие продажи. Это серьезные деньги. И такие деньги очень трудно собрать с помощью пожертвований. Я бы сказал честно – невозможно! Такие деньги собрать невозможно. По крайней мере, такое не удавалось никому раньше.

Именно поэтому мы не только собираем деньги – мы отрезаем все, что только можно. Мы достаточно радикально сократили зарплаты. Мы режем по живому. У людей, у кого маленькие зарплаты, зарплаты сокращаются на 20–30%. У людей, у кого зарплаты чуть больше (это руководители, прежде всего), зарплаты сокращаются на 40–50%. Это абсолютно беспрецедентный шаг! Мы понимаем, что люди не смогут прожить на это долго, но мы честно вместе с другими сотрудниками "Медузы" посмотрели друг на друга и спросили друг у друга: хотим ли мы продолжать. Это не было решение основателей, топ-менеджеров или руководителей отделов. Мы все вместе собрались и очень долго разговаривали, обсуждая ситуацию и реальные последствия. Мы не скрывали друг от друга никаких опасений: ни по поводу денег, ни по поводу личной безопасности, ни по поводу того, насколько серьезно сокращаются наши возможности заниматься просто нормальной журналистикой. И после этого, имея перед собой честную и очень неприятную картинку, мы приняли решение, что мы еще попытаемся немножко побороться за жизнь.

– Иван, а в каком состоянии сейчас редакция?

– Я бы сказал, что редакция держится героически. Конечно, начавшаяся краудфандинговая кампания очень вдохновляет людей, работающих в "Медузе". Она помогает пережить плохие времена.