Год – QR-код

• Проект Gulagu.net продолжает публиковать кадры из секретного видеоархива ФСИН и ФСБ, доказывающие системность пыток в российских колониях.
• ЕСПЧ вынес первое в своей истории пилотное постановление по жалобам на домашнее насилие, и оно стало уже пятым пилотным постановлением для России.
• Как власти борются с коронавирусом, почему граждане отказываются вакцинироваться и протестуют против ковидных ограничений.
• Насколько серьезна угроза глобального потепления, слышат ли российские власти экологов?

ГОД ПЫТОК

Иркутское дело, "архив Савельева", шокирующие даже видавших виды кадры чудовищных пыток – это Россия 2021 года, ближе к концу которого в Госдуму внесли законопроект, расширяющий понятие "пытки" и ужесточающий наказание за них. И в этом же году одному из тюремных начальников – руководителю Иркутского областного управления Службы исполнения наказаний Леониду Сагалакову, который, по многочисленным свидетельствам заключенных, принимал непосредственное участие в организации пыточного конвейера, – дали генерала. Проект Gulagu.net продолжает публиковать кадры из секретного видеоархива ФСИН и ФСБ, доказывающие системность пыток в российских колониях и следственных изоляторах.

На видеосвязи с нами – координатор проекта Gulagu.net Сергей Савельев.

Три месяца прошло с момента публикации страшных кадров из вашего архива. Что вы можете сказать о реакции властей на это видео?

Сергей Савельев: За это время мы многого добились: идут отставки, аресты. Но, конечно, хотелось бы более открытой реакции властей. Ведь даже когда на ежегодной пресс-конференции Владимиру Путину впрямую задали вопрос о Сагалакове, одном из главных садистов Иркутской области, он ушел от ответа. По Саратовской области огромное количество отставок и ряд уголовных дел, а в Иркутской, где ситуация с пытками гораздо хуже, мы имеем повышение в звании одного из ведущих садистов.

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, Владимир Путин на всю страну сказал, что ни в коем случае нельзя пытать людей, даже заключенных, потому что они тоже граждане страны. Он сказал: "Давайте разберемся и увидим, что скажет следствие". Насколько объективным будет следствие?

Сергей Савельев: Те, кто непосредственно осуществлял пытки, а также некоторое количество их кураторов сейчас находятся под стражей. Настолько быстро и оперативно правоохранительная система раньше не работала. Но этого нельзя сказать про Иркутскую область. Думаю, следствие будет объективным ровно настолько, насколько ему позволят.

Марьяна Торочешникова: Чего вы ожидаете от 2022 года в части, связанной с защитой прав заключенных в России и возможным реформированием пенитенциарной системы?

Сергей Савельев: То, что она нуждается в реформе, очевидно для всех. Причем нужны глубокие, системные, разносторонние реформы: от изменения законодательных актов, регулирующих работу этой системы, до кадровых решений. Замена одного руководителя на другого, увольнение некоторых сотрудников и даже аресты кого бы то ни было не исправят систему. Но то, что уже было достигнуто по итогам года в данном направлении, это, безусловно, успехи. Это и закон о пытках, который сейчас будет рассматриваться, и выступление в поддержку жертв пыток сообщества криминальных лидеров.

Марьяна Торочешникова: Вы имеете в виду так называемый "воровской прогон", который распространился в конце года? А вы не сомневаетесь в подлинности этой бумаги?

Сергей Савельев: Нет. Насколько я знаю, такие сомнения возникли у сотрудников ФСИН и ФСБ.

Марьяна Торочешникова: Вы думаете, это повлияет на ситуацию? Ведь в этом "прогоне" как раз все тюремное население призывали не относиться к запытанным людям как к "третьесортным ничтожествам".

Сергей Савельев: Да, и это правильно, это человеческая позиция. Если люди, прошедшие через этот кошмар, будут ощущать человеческую поддержку, это укрепит очень многих. И мы рассчитываем, что люди перестанут бояться об этом говорить.

Но в целом реакция властей в таких важных и резонансных вопросах должна быть более открытой. Как минимум Следственный комитет, прокуратура, ФСИН должны давать комментарии о том, как продвигаются расследования. Ведь именно полная изоляция, в которой существует эта система, и дает возможности для того, чтобы там процветали подобные практики.

Марьяна Торочешникова: У нас на связи эксперт Фонда "В защиту прав заключенных" Петр Курьянов (Минюст признал Фонд "иностранным агентом, но там с этим не согласны). Петр защищает людей по так называемому "иркутскому делу". Само это дело – следствие апрельских событий 2020 года, когда власти сообщили о бунте и поджоге промзоны в исправительной колонии номер 15 в Иркутской области.

Правозащитники полагают, что никакого бунта не было, а был протест против насилия и вымогательств со стороны администрации колонии, и поджог тоже устроило тюремное начальство, чтобы скрыть хищения. Но пока известно только об одном завершенном уголовном деле – том самом деле о бунте.

Петр Курьянов: По делу происходит откровенная волокита. Даже появились отказы в признании некоторых людей потерпевшими. По нашим данным, сейчас осталось 25 официальных потерпевших, из них 24 – по статье "Сексуальное насилие", и практически в каждом случае это были либо веник, либо швабра, либо бутылка из-под кетчупа. Вот такими ужаснейшими способами происходили изнасилования!

Марьяна Торочешникова: Но при этом следствие не предпринимает никаких действий по части поиска виновных?

Петр Курьянов: Такое ощущение, что руководителя следственной группы, некоего Александра Корнева, изначально поставили для того, чтобы как можно больше заволокитить дело и признать потерпевшими как можно меньше людей. Нам известно, что он угрожал осужденному Зырянову, который подвергся чудовищным пыткам. Его до сих пор не признают потерпевшим и угрожают: "Молчи, что тебя избивали, заставляли подписывать какие-то протоколы и брать вину на себя".

Марьяна Торочешникова: Почему же на месте это дело продолжают саботировать даже после того, как президент заявил, что нужно разбираться с этими пытками, всплыл "архив Савельева", а в "Иркутское дело" включилась омбудсмен Татьяна Москалькова?

Петр Курьянов: Потому что на местном уровне все они повязаны. Следователи, начальники ГУФСИН, начальники СИЗО рука об руку не один год работали таким образом. Следователи на местном уровне тоже понимают: только начни расследовать, как полагается по закону... Привлечен к уголовной ответственности и содержится в СИЗО начальник дневной смены Василий Луковский. Но там же около 200 человек подверглись физическому и сексуальному насилию! На такое количество потерпевших уже не обойдешься одним Луковским и двумя "разработчиками". Там надо отправлять под суд половину сотрудников. Естественно, они начнут говорить: "Но мы же так работали всегда! И ты, следователь, сам месяц назад требовал, чтобы мы заставили кого-то себя оговорить, признать вину".

Марьяна Торочешникова: Удастся ли надавить на власть, на следствие, добиться, чтобы они добросовестно провели свою работу хотя бы по тем делам, по которым уже всплыли свидетельства?

Петр Курьянов: Я уже не знаю, что нам удастся в этой стране. Безусловно, нужно привлекать к этому общественное внимание. Люди на местах даже не знают, что у них за забором пытают. Мы задействовали все возможные процессуальные методы: это не работает. Прокуратура вся та же. Заключенные сообщали о пытках заместителю прокурора Иркутской области по фамилии Пирва. Он писал: "Нет, все законно, никто не жалуется". Он и сейчас пишет такие же отписки, как и Пириятин, прокурор по надзору за законностью в исправительных учреждениях. Там надо просто-напросто снимать всю прокуратуру, которая много лет закрывала глаза на чудовищные вещи, которые там творились.

БИТЬ НЕЛЬЗЯ СУДИТЬ

25 лет назад Россия вступила в Совет Европы и обязалась соблюдать Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Но соблюдает далеко не всегда, а в некоторых обстоятельствах систематически нарушает права граждан: например, не защищает их от домашнего насилия. На бездействие властей и национальных судов по таким делам в Европейский суд по правам человека поступили уже десятки жалоб из России. В 2021 году Страсбург вынес первое в своей истории пилотное постановление по жалобам на домашнее насилие, и оно стало уже пятым пилотным постановлением в отношении России.

С нами адвокат Валентина Фролова, представлявшая интересы одной из заявительниц в Страсбург по делу о домашнем насилии, Маргариты Грачевой. Бывший муж отвез Маргариту в лес и отрубил ей кисти рук, когда она сообщила о намерении с ним развестись.

Валентина, на ваш взгляд, будут ли российские власти исполнять это пилотное постановление Страсбурга ответственно, или его постигнет примерно та же участь, что и четыре предыдущих?

Валентина Фролова: Хочется верить, что это постановление ждет более позитивная судьба. За последние годы сформировался очевидный общественный запрос на решение проблемы домашнего насилия. Есть понимание, что эта проблема важна, она затрагивает очень многих, и ее нужно решать, так как существующие меры работы с ней неэффективны.

Дела о домашнем насилии против России поступают в ЕСПЧ начиная с 2010 года, и суд прекрасно видит, что это системная проблема. Более того, это постановление во многом дублирует те решения, которые суд до этого принимал по аналогичным делам. Он говорит о том, что подавляющее большинство потерпевших по таким делам – это женщины, и не решать проблему домашнего насилия в России означает оставлять женщин без защиты со стороны закона. Сложившаяся ситуация – это нарушение прав женщин на равенство и недискриминацию.

Далее суд говорит, что необходимо уже принять закон против домашнего насилия и четко определить, что это такое. Дела о домашнем насилии должны быть делами исключительно публичного, а не частного обвинения, как сейчас, и все акты домашнего насилия должны быть криминализованы. Необходимо предоставить экстренные меры защиты, сравнимые с охранными ордерами, которые предписывали бы агрессору не приближаться к потерпевшей. Уже в решении по делу "Туникова и другие против России" было указано, что Россия обязана без промедления принять эти меры и привести свое законодательство в соответствие с международными нормами.

Домашнее насилие до сих пор окружает огромное количество стереотипов. Считается, что это частное дело. Но там, где совершаются противоправные действия, это перестает быть частным делом, и у государства возникает обязательство это предотвратить. Но все-таки в последние годы, когда о проблеме домашнего насилия стали больше говорить, я вижу большой сдвиг в общественном понимании этой проблемы. Думаю, в ближайшее время ситуация должна измениться.

ГОД – QR-КОД

Госдума решила не нервировать россиян накануне праздников и перенесла на 2022 год обсуждение закона о введении пропускной системы по QR-кодам о вакцинации против коронавируса. Валентина Матвиенко, например, сказала, что надо услышать мнение людей, мнение субъектов. Впрочем, сами люди, протестующие против ограничительных мер, регулярно о себе напоминают.

У нас на связи президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский.

Почему все-таки россияне не хотят вакцинироваться и честно получать эти QR-коды, чтобы создавать коллективный иммунитет? Они лучше будут выходить и писать коллективные обращения к Путину или митинговать у зданий местных администраций, лишь бы сняли ограничения.

Александр Саверский: Наверное, потому, что они не очень доверяют потоку противоречий и даже откровенной лжи, которую они слышат. Происходящее в западных странах позволяет нам видеть, что это странный путь. И в странах, где уже по два-три раза вакцинировались, не решается проблема с заболеваемостью, да и со смертностью там не очень хорошо. Поэтому и возникает вопрос: а смысл?

Я уже не говорю о юридической стороне дела. Третья фаза клинических исследований должна была закончиться 1 мая 2021 года. В июле министр поблагодарил россиян за участие в исследованиях. Но люди дают согласие не на исследования, а на вакцинацию – почувствуйте разницу! Поэтому люди не понимают, что происходит. А в сентябре Гинцбург сказал: "Мы закончили третью фазу". Но где отчет?!

Марьяна Торочешникова: Вся Европа послушно получает QR-коды и ковид-паспорта. QR-код может получить и человек, который не вакцинировался, но у него есть ПЦР, и человек, который в течение полугода переболел.

Александр Саверский: А зачем? Ведь вакцинированные тоже болеют! Это же какое-то безумие! Это не вакцинация, а эксперимент, причем неудачный. Люди умирают.

Марьяна Торочешникова: А что делать с коронавирусом-то?

Александр Саверский: Просто нормально лечите людей, и все. Для начала прекратите панику, все остальное восстановится само. Но именно этого они почему-то и не делают.

ПОЧЕМУ ГОРЯТ ЛЕСА?

К августу 2021 года в России выгорело более 17 миллионов гектаров леса – это больше 7% всей площади страны. Одна из причин возросшего количества лесных пожаров – глобальное потепление. Как его избежать – обсуждали в этом году лидеры большинства стран мира на нескольких международных конференциях. Россия в них тоже участвовала. Что же пообещали чиновники?