Как пополняют список террористов

• Власти Чечни объявили охоту на членов семей неугодных им граждан.

• Суды в России начали взыскивать компенсации в пользу родственников людей, скончавшихся от коронавируса.

• Что такое "черный список" Росфинмониторинга и как ущемляют в правах внесенных в него людей.

ЗАЛОЖНИКИ КАДЫРОВА

В России все больше недовольства вызывают действия властей Чеченской Республики, которые рассылают по всей стране силовиков за людьми, чем-то не угодившими Рамзану Кадырову и его ближайшему окружению или по разным причинам покинувшими республику. Так, 20 января в Нижнем Новгороде вооруженные люди в масках и гражданской одежде, представившиеся сотрудниками полиции из Чечни, ворвались домой к родителям правозащитника Абубакара Янгулбаева. Его отца, федерального судью в отставке, Сайди Янгулбаева трогать не решились, схватили мать – Зарему Мусаеву, силой выволокли из квартиры и увезли в Грозный.

Чеченские власти против семьи Янгулбаевых

У нас на видеосвязи – председатель Комитета против пыток Сергей Бабинец и правозащитник Давид Истеев.

Сергей, как представители правоохранительных органов, полиции, УФСБ Нижнего Новгорода объясняют произошедшее 20 января? Разве может кто бы то ни было ворваться просто так в дом федерального судьи, пусть и в отставке?

Сергей Бабинец: Никак не объясняют. На наши заявления мы не получили никакой реакции. Еще когда мы находились в квартире вместе с Сайди и Заремой, а сотрудники МВД Чеченской Республики – на лестничной площадке (никуда не спешили, общались вполне мирно), Сайди Янгулбаев, федеральный судья в отставке, звонил в ФСБ, поскольку она обязана обеспечивать безопасность судейского корпуса. Там передавали информацию в полицию. Таких звонков было несколько, однако полиция так и не приехала. Только спустя три часа после того, как Зарему задержали с применением насилия и увезли, приехали сотрудники полиции: они приняли заявление о преступлении, никого не опросили и уехали.

Марьяна Торочешникова: Вы считаете это похищением человека?

Сергей Бабинец: Мы не можем это квалифицировать как похищение, поскольку у сотрудников полиции имелось постановление следователя СУ УМВД России по городу Грозный, вынесенное в рамках расследования уголовного дела, связанного с мошенничеством, официальный документ с печатью и подписью. Это привод, вроде бы оформленный безукоризненно, если не вчитываться. Но там вообще не упоминается, какое отношение имеют Мусаева и Янгулбаев к этому уголовному делу, хотя должно быть обоснование, почему их необходимо привести.

Сергей Бабинец

Вспомним историю семьи Янгулбаевых. В 2017 году младшего сына Сайди – Ибрагима Янгулбаева – задержали сотрудники чеченской полиции и доставили в отдел, где, по словам Ибрагима, к нему применяли пытки. Используя существующие методы правовой защиты, мы не смогли добиться возбуждения уголовного дела и обратились в Европейский суд по правам человека. После этих событий семья Сайди Янгулбаева переехала в Нижний Новгород, где спокойно жила несколько лет, пока за ними не пришли.

Чеченские власти обвиняют Ибрагима Янгулбаева в том, что он ведет антиправительственный и экстремистский телеграм-канал, который критикует власти республики. Об этом неоднократно высказывались представители местных СМИ и сам Кадыров. Публикации, которые размещались на этом телеграм-канале, суд признал экстремистскими. Все это продолжалась очень долго и дико нервировало чеченскую власть. Мы полагаем, что именно это и вызвало данные действия в отношении Заремы Мусаевой.

Марьяна Торочешникова: Вся эта ситуация еще и разжигает шовинистические настроения в российском обществе. Можно увидеть множество таких комментариев: "Чеченские силовики поехали в Нижний Новгород, наводят тут свои порядки, и никто им не противостоит".

Сергей Бабинец: При том уровне попустительства, который допустили правоохранители Нижегородской области, по сути, санкционировав и, возможно, даже сопровождая проведение данной "спецоперации", у наших людей, конечно, формируется мнение о том, что если что-то произойдет, нижегородские правоохранители защитить их, скорее всего, не смогут.

Но на месте людей, думающих о чеченцах, которым все дозволено на территории России, я бы направлял свой праведный гнев в несколько другую сторону. У нас все-таки федеративное устройство, и закон применяется одинаково на территории всей РФ. Да, у правоохранительных органов одного региона есть возможность осуществлять деятельность на территории других регионов по согласованию и при сопровождении местных силовиков. Но они должны были следить за тем, чтобы гости вели себя в рамках закона, а это не было сделано. Они должны были своевременно отреагировать и на жалобу, провести расследование, которого пока, спустя уже почти неделю, нет (либо нам об этом неизвестно).

Марьяна Торочешникова: Давид, вы часто помогали людям, желающим покинуть Чечню, переехать в более спокойное место. Но за такими людьми все равно приезжали, хватали их, похищали, возвращали в республику. И иногда после этого о них вообще ничего не было известно. Это действительно происходит при попустительстве правоохранительных органов в других регионах?

Давид Истеев

Давид Истеев: Да, полиция по всей России способствует чеченским силовикам. Мы постоянно сталкиваемся с такими историями. Практически в каждой чеченской семье есть сотрудник полиции или его родственник. А значит, у них есть доступ к базам передвижения человека, к дынным о сим-картах, банковских счетах, налогах, можно выяснить место работы. Были даже примеры, когда родственники приезжали в Москву, чтобы взять у московской полиции видео с камер и найти человека. Москва совершенно небезопасна в этом плане: человека можно найти по камерам в метро, в отеле, весь его путь можно проследить по камерам.

Марьяна Торочешникова: То есть человеку, который считает, что его преследуют в Чечне, нужно сразу бежать за границу?

Давид Истеев: Не всегда. Это зависит от степени преследования, от связей родственников, от дохода семьи в Чеченской Республике. Но в большинстве ситуаций человек вынужден уезжать из России. Степень преследования зависит от того, насколько сильно человек успел насолить самому Рамзану Кадырову. Если сильно, тут уже включается большой ресурс. Ситуация плоха тем, что людям "шьют" уголовные дела, и под пытками они подписывают признания в том, чего не совершали. Всегда находятся подставные свидетели и понятые. И с этим ничего не сделаешь, потому что чеченский суд руководствуется приказами сверху.

Марьяна Торочешникова: Почему Кадырову все это сходит с рук?

Сергей Бабинец: Власти проще всего прикрывать глаза на подобные истории, пока они не достигают слишком большого масштаба. Пока не было ни одной громкой истории, когда вмешался бы федеральный центр и щелкнул Кадырова по носу. Хотя на историю с последней конференцией Кадырова и Даудова Песков все-таки отреагировал довольно жестко, сказав, что "пока у нас президент Владимир Путин, он решает, как вести внешнюю политику, а не Рамзан Кадыров".

Как пополняют список террористов

СКОЛЬКО ПЛАТЯТ ЗА СМЕРТЬ ОТ КОВИДА

450 тысяч рублей за смерть пациентки с коронавирусом обязаны выплатить ее родственникам по решению суда станция скорой помощи и больница подмосковной Шатуры. Женщина, которой вместо обследования назначили "Арбидол", скончалась в 2020 году. Всего же с начала пандемии от COVID-19 в России умерли по меньшей мере 328 тысяч человек, и это только те смерти, где коронавирус стал основной причиной. Еще в сотнях тысяч случаев ковид привел к осложнениям, обострению других заболеваний и тоже к смерти. Нередко причиной летального исхода становилась ненадлежащая медицинская помощь.

Сколько платят за смерть от ковида

С нами Данил Нургалеев, координатор "Штаба правовой помощи. Коронавирус".

С какими жалобами чаще всего обращаются к вам люди в связи с лечением от ковида?

Данил Нургалеев: С момента открытия штаба к нам поступило более 50 обращений, касающихся смертей родственников. По их мнению, эти смерти в медицинских учреждениях произошли в результате неоказания или несвоевременного оказания медицинской помощи. Сейчас у нас в работе семь обращений. По четырем из них мы ждем судебно-медицинскую экспертизу, по трем делам идут судебные разбирательства, по двум из них уже вынесли решения в пользу истцов, взыскали с медицинских учреждений компенсацию морального вреда.

В обоих делах, по которым суды уже вынесли решения (дело Кабаковых и дело Самохваловых), речь идет о несвоевременном оказании медицинской помощи, когда врачи либо проигнорировали заболевание, выставив, например, ОРВИ и назначив "Арбидол", либо несвоевременно оказали помощь. Или, допустим, в сельском поселении не было нескольких бригад скорой помощи, соответственно, могла приехать только одна из них, и то несвоевременно.

В таких случаях мы предлагаем два варианта. Можно подать заявление о преступлении в Следственный комитет, который будет устанавливать причинную связь. Второй вариант – обращение в уполномоченные органы: страховую организацию, Росздравнадзор или Минздрав региона. И если там выявят ошибки, то будут основания для подачи искового заявления в суд с целью компенсации морального вреда.

Марьяна Торочешникова: А насколько объективны такие проверки? Ведь приходится слышать, что "рука руку моет", "своих не сдают", и объективные результаты медицинских экспертиз можно получить, только если произошло что-то совсем уж чудовищное, так как врачи стараются прикрывать друг друга.

Данил Нургалеев: Приказом Минздрава установлены правила по оказанию медицинской помощи в условиях пандемии: каких пациентов нужно госпитализировать, каких – нет, какое лечение назначать. Этим стандартам должны следовать все. Кроме того, мы советуем обращаться сначала в страховую организацию, поскольку она более-менее независима от властей, медицинского учреждения и правоохранительных органов. Она может провести экспертизу и объективно оценить произошедшее. Если родственников пациента не устраивают результаты проведенной проверки, они могут обратиться в независимое экспертное учреждение.

Марьяна Торочешникова: Есть ли жалобы, по которым в итоге были возбуждены уголовные дела?

Данил Нургалеев: Из того, что у нас в работе, дело было возбуждено только в одном случае – по второй части статьи 109, но затем дело было прекращено. Семья решила обратиться в суд с иском о компенсации морального вреда, и в результате было взыскано около двух миллионов рублей.

Марьяна Торочешникова: Видимо, это менее травмирующий и более быстрый вариант – призвать к ответственности врачей и получить компенсацию, чем дожидаться приговора суда?

Данил Нургалеев

Данил Нургалеев: Да. Возбуждение уголовного дела не мешает подаче иска, и наоборот. Но для возбуждения уголовного дела нужно провести экспертизу, а это занимает около полугода. А основанием для подачи иска о компенсации морального вреда может служить и обычная проверка, проведенная страховой организацией, или Росздравнадзором, или Минздравом, и сроки здесь меньше.

Марьяна Торочешникова: А насколько присужденные компенсации адекватны тому, чего просили родственники погибших пациентов?

Данил Нургалеев: По делу Самохваловых присудили всего 450 тысяч рублей, хотя смерть там довольно трагичная. При этом в первой инстанции в их пользу было взыскано всего 50 тысяч рублей, а апелляционная инстанция увеличила эту сумму в 9 раз.

Марьяна Торочешникова: Это внушает уже большее доверие суду, ведь 50 тысяч рублей за смерть человека, которому не оказали помощь, выглядит как издевательство!

НАВАЛЬНЫЙ В СПИСКЕ ТЕРРОРИСТОВ

На этой неделе Росфинмониторинг – государственный орган, который обеспечивает контроль и сбор актуальных данных обо всех финансовых потоках в пределах России и не только – внес в Реестр организаций и физических лиц, причастных к терроризму и экстремистской деятельности, политика Алексея Навального и его ближайших сторонников. Вообще-то Росфинмониторинг и задумывался как орган, который будет противодействовать отмыванию нелегальных доходов, финансированию террористических и милитаристских организаций. Но в последние годы он все чаще подключается к государственным репрессиям против активистов и тех, кто осмеливается критиковать власти. Внесение человека в "черный список" Росфинмониторинга дает властям право блокировать все его банковские счета и любые операции.

Кого включают в список террористов и экстремистов

На видеосвязи с нами – адвокат Светлана Сидоркина.

Светлана Сидоркина: Включение лиц, осужденных по так называемым "экстремистским" статьям, происходит на основе положений, предусмотренных 115-м федеральным законом.

Марьяна Торочешникова: Но Алексей Навальный, Любовь Соболь и другие его сторонники, совсем недавно туда включенные, не осуждены по таким статьям, мы только слышим о каком-то якобы деле, то есть людей уже отправили в этот список, не дожидаясь решений судов.

Светлана Сидоркина: На практике уже сам по себе факт возбуждения уголовного дела и привлечения лица в качестве подозреваемого и обвиняемого наша правоохранительная система считает основанием для включения в реестр.

Марьяна Торочешникова: А для чего такая строгость – разрешают тратить только десять тысяч в месяц на члена семьи без отчетов перед банком и Росфинмониторингом. Это же ненормально! Люди, живущие в городах, большую часть этой суммы отдадут только за "коммуналку". А на что жить? Как получать зарплату?

Светлана Сидоркина: Даже эти десять тысяч очень сложно получить, когда блокируется счет: нужно написать заявление, обратиться в конкретную организацию, откуда будут списываться или сниматься эти деньги, и только тогда их выдадут. Более того, будучи включенным в "черный список" Росфинмониторинга, ты и счет не имеешь права открыть.

Илья Романов отбыл срок в колонии в Мордовии, получил инсульт в местах лишения свободы, был парализован, обездвижен, лишен речи, у него ампутированы обе руки. Мало того что ему не оказывали медицинскую помощь, он еще и после освобождения не мог получить компенсацию от Фонда социальной помощи для приобретения протезов, потому что оставался в этом списке.

Светлана Сидоркина

Марьяна Торочешникова: А как долго он должен там оставаться?

Светлана Сидоркина: Если суд примет решение о погашении или снятии судимости, то он имеет право обратиться с заявлением об исключении его из реестра Росфинмониторинга. Но ведь вопрос рассматривается тем же судебным органом, той же контролирующей инстанцией, и никто не даст гарантий, какое будет решение и как скоро. Те меры, которые наше государство принимает якобы в защиту своих интересов, несоразмерны степени общественной опасности совершаемых гражданами действий.

Борис Стомахин, который сейчас не живет в России, был осужден по "экстремистским" статьям, и пока он отбывал срок, у него умерла мама. И он, вступив в права наследования на имущество, не может совершать никаких сделок по реализации недвижимости и пользоваться денежными средствами, которые получил в наследство. Это тоже прямое ущемление прав! О каком финансировании здесь может идти речь, если эти деньги получены в порядке наследования?.. Абсолютно абсурдная логика!

Марьяна Торочешникова: Это противоречит здравому смыслу.

Светлана Сидоркина: Эти люди не могут реализовать свои жизненные потребности, причем сложности бывают и у их родственников. Жена Дмитрия Бученкова, тоже включенного в этот список, индивидуальный предприниматель, не могла платить налоги, хотя сама не была включена в этот реестр.

Марьяна Торочешникова: Абсолютнейший абсурд и глупость! Росфинмониторинг следит за тем, чтобы не "отмывались" какие-то деньги, чтобы не финансировался терроризм и экстремизм, но тут он же видит, что человек хочет заплатить налоги, что эти деньги идут в бюджет!

А как быть тем людям, которые должны получать алименты от человека, занесенного в "черный" список Росфинмониторинга?

Светлана Сидоркина: Алиментов они не дождутся. Более того, в моей практике был случай: чтобы оплатить коммунальные платежи, человеку нужно было обратиться в суд с иском о том, чтобы с суммы на банковском счете, полученной в порядке наследования, разрешили списывать деньги для их оплаты. Законодателю давно пора откорректировать закон о порядке внесения в реестр Росфинмониторинга и установить четкие критерии, которые соответствовали бы здравому смыслу и не чинили препятствий не только самим гражданам, но и государству. Ведь в результате принятия этого закона люди не могут оплачивать штрафы, налоги, обязательные платежи, получать социальные выплаты.

Марьяна Торочешникова: Более того, они фактически объявляются виновными до приговора суда.

Светлана Сидоркина: И в то же время государство фактически налагает дополнительный вид наказания. По этому поводу подано много жалоб в ЕСПЧ, но пока не дошло до их рассмотрения. Я все-таки надеюсь, что Европа нам поможет.