От иноагентов к врагам народа

• Госдума готовится принять закон "О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием".
• Суд в Москве отправил под арест председателя профсоюза "Курьер" Кирилла Украинцева.

• Кто препятствует расследованию дел о пытках в саратовской тюремной больнице и иркутском следственном изоляторе?

От иноагентов к врагам народа

^{Видеоверсия программы}

ОТ ИНОАГЕНТОВ К ВРАГАМ НАРОДА

В России на 144 миллиона граждан приходится 230 иностранных агентов – физических лиц и организаций, которые получают деньги из-за рубежа и при этом, по мнению Министерства юстиции, занимаются политической деятельностью. Таковой в России теперь считают практически любую гражданскую активность. Однако в марте на совещании о мерах социально-экономической поддержки регионов Владимир Путин выступил с эмоциональной речью о "нацпредателях" и "пятой колонне", с чьей помощью, как сказал президент, Запад пытается превратить Россию в слабую, зависимую страну. И вот эти "предатели", по словам Путина, живут в России, а мыслями находятся "там, а не с нашим народом", и общество должно от них самоочиститься.

И вот спустя чуть больше месяца в Госдуму России внесли проект закона "О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием".

Закон для "иностранных агентов"

На видеосвязи с нами – директор Фонда "Общественный вердикт" Наталья Таубина и адвокат, независимый эксперт при Минюсте России Максим Крупский.

Юристы "Общественного вердикта" борются с законом об иноагентах уже без малого десять лет. Хотя никакого отдельного закона на этот случай до сих пор нет, его вот только что предложили. А сама эта формулировка "иностранный агент" в российском законодательстве появилась в июле 2012 года, когда Госдума приняла поправки к закону "О некоммерческих организациях". Тогда и определился первый круг иноагентов, а потом еще вносились разные поправки в другие законы, отдельного закона не было.

А Максим на днях сделал обзор этого нового законопроекта, который должен объединить всех разрозненных иноагентов в России и добавить к ним новых.

Наталья, а чего все так всполошились из-за нового законопроекта об иноагентах, если уже десять лет страна живет с иноагентами?

Наталья Таубина: Наверное, потому, что в последние два месяца мы все чаще слышим слова про национал-предателей, внутренних врагов, про необходимость очищения. На дверях наших коллег появляются разные таблички про национал-предателей. Наверное, пока слова про иностранных агентов были вплетены в три-четыре закона, это казалось разрозненной историей. Есть разные реестры: где-то 4 человека, где-то 60 организаций, где-то чуть больше 100 СМИ и физических лиц. Нет ощущения, что это какая-то большая вражеская сила. А вот если объединить, это уже будет выглядеть совсем по-другому.

Марьяна Торочешникова: С другой стороны, а что это для 144-145 миллионов – эти 230 иноагентов, из которых реальных людей всего 111? Чего боятся-то?

Наталья Таубина: А чего было бояться сотни некоммерческих организаций, которые в 2012 году получали иностранное финансирование? Тем не менее, реестр появился. А чего бояться нескольких десятков независимых СМИ по всей стране? Тем не менее появился реестр СМИ, и в него стали включать не только СМИ, но и публично активных людей – блогеров, и даже юристы там есть, как, например, Галя Арапова. Наверное, власти важно показать, что "это враги народа, с ними не просто нельзя иметь ничего общего, но еще и опасно, поскольку вы дальше сами можете попасть в этот же реестр и иметь неприятности".

Наталья Таубина

По-моему, взяли все статьи из нескольких законов, где упоминаются слова "иностранный агент", сложили в один файл, а дальше чуть-чуть распределили по статьям: вот это понятие "иностранный агент", вот это иностранное влияние, вот тут у нас реестр, а здесь ограничения, вот под этим мы понимаем, что такое "иностранная поддержка". И получается, что любой – будь то физическое лицо, российское или иностранное юридическое лицо – теперь может стать иностранным агентом практически при любом стечении обстоятельств. Это не обязательно только "политическая деятельность". У нас теперь нет такого жесткого критерия про иностранное финансирование, а есть "прекрасные" слова "находящиеся под влиянием" или "под воздействием". Я очень хочу посмотреть, как это дальше будет доказываться. Если я, например, читаю новости ВВС, я, видимо, нахожусь под воздействием британских СМИ, и это уже основание.

Марьяна Торочешникова: Максим, что такое "иностранное влияние"? Действительно ли, если человек читает новости ВВС, смотрит CNN или учится в зарубежном вузе, или посмотрел голливудский фильм, почитал Оруэлла, он уже тоже попал под "иностранное влияние"?

Максим Крупский: Смысл этой инициативы отражает фраза: "Он играет джаз, а завтра родину продаст". Определение "иностранное влияние" в законе до конца не раскрывается. Там сказано, что "это предоставление иностранным источником поддержки или оказание на него воздействия, в том числе путем принуждения, убеждения или иными способами". Совершенно непонятно, что под этим скрывается.

Марьяна Торочешникова: А что в вашем персонально топ-листе?

Максим Крупский: Первое – это, конечно же, "иностранное влияние". Второе: один из новых видов деятельности, которые позволяют признать человека иностранным агентом, это распространение для неограниченного круга лиц сообщений, материалов и иной информации. И самое главное, что нет никаких критериев, которым должна отвечать эта информация.

Марьяна Торочешникова: То есть сейчас могут и за котиков сосчитать?

Максим Крупский: Да, если информация о котиках будет распространена под иностранным влиянием, то при желании можно наделить человека статусом иностранного агента, потому что никаких дополнительных критериев для этого не требуется, то есть иностранное финансирование престает быть ключевым признаком.

В этом законопроекте впервые появляется понятие "иностранный агент". Все эти десять лет существовала несколько сглаженная формулировка: "лицо, выполняющее функции иностранного агента".

Максим Крупский

В пояснительной записке есть совершенно замечательная фраза: "этот законопроект нацелен на обеспечение безотлагательной реакции на международно-противоправные деяния путем противодействия иностранному вмешательству в дела государства, российского общества, реализации прав и свобод граждан РФ". В 2014 году Конституционный суд сказал, что "никакой дискриминации не будет, равное отношение ко всем, не нужно воспринимать этот статус как наследие советского прошлого, как "врагов народа", а сейчас абсолютно четко дается такая формулировка. И самое главное: закон четко позволяет воспринимать лиц, наделенных этим статусом, как неблагонадежных, по сути, как "врагов народа". Соответственно, расширяется перечень ограничений, и он является воплощением дискриминации людей по признаку принадлежности к иностранным агентам.

Марьяна Торочешникова: Сейчас наконец-то нашли способ, как человеку можно покинуть список "иноагентов", ведь пока это можно сделать только вперед ногами, других вариантов нет. Есть какие-то условия: если были иностранные деньги, верните их; перестаньте делать то, из-за чего вас включили в этот список. А если человека включили в этот реестр из-за того, что он попал под иностранное влияние, как доказать, что ты уже больше не попадаешь? Они вообще задумывались, что с этим нужно будет работать юристам, судам? Или на право в России уже все начихали?

Максим Крупский: Исходя из того, как составлен этот документ, я полагаю, что даже сами авторы не воспринимают его в качестве правового инструмента.

Марьяна Торочешникова: То есть это просто жупел – закрыть всем рты, напугать?

Максим Крупский: Да, в некотором смысле. И нет никаких критериев, которые позволили бы эффективно защищать себя и доказывать, что ты прекратил находиться под влиянием.

Марьяна Торочешникова: В этом законопроекте есть еще список исключений. Туда не попадут чиновники, депутаты, представители правительства, и – есть чудесная формулировка – "люди, находящиеся под контролем государства". Кто это?

Наталья Таубина: Мы это условно обозначили – "дочерние структуры государственных органов". Наверное, туда попадет товарищ Соловьев, Симоньян.

Марьяна Торочешникова: Этот проект пока только зарегистрирован и направлен председателю, еще нет отзывов ни правительства, ни Верховного суда, я уж не говорю про профильный комитет. Максим, насколько велики шансы, что он станет законом?

Максим Крупский: С учетом всего, что происходит в стране, шансы очень велики.

КУРЬЕР ПОД АРЕСТОМ

Суд в Москве 27 апреля отправил под арест председателя профсоюза "Курьер" Кирилла Украинцева. Его подозревают в неоднократном нарушении закона о митингах по так называемой "дадинской статье". На прошлой неделе профсоюз, который возглавляет Украинцев, начал забастовку: сотрудники компании по доставке еды Delivery Club пожаловались на резкое – около 20% – снижение тарифов за доставку и, соответственно, заработка.

Курьер под арестом

ПЫТКИ ПОД ПРИКРЫТИЕМ

Правозащитный проект Gulagu.net 20 апреля опубликовал новое видео из секретного архива ФСИН и ФСБ с доказательствами применения пыток к заключенным в Саратовской туберкулезной больнице №1. Эти видео снимались на служебные регистраторы для отчета перед начальством, утверждают правозащитники. Примерно в это же время, в 20-х числах апреля, десятки заключенных в Ангарской колонии №2 объявили голодовку в знак протеста против избиения одного из них. Летом прошлого года эту колонию возглавил бывший сотрудник Ангарской колонии №15. В России она стала известна многим после массового протеста заключенных, который подавлял спецназ ФСИН, когда в 2020 году вся страна сидела в ковидном карантине.

Пытки под прикрытием

С нами основатель правозащитного проекта Gulagu.net Владимир Осечкин.

Владимир Осечкин: Это видео опубликовано впервые. Это уникальные кадры, на которых мы наглядно показываем, как "капо" выполняли функции администрации в одном из учреждений ФСИН. Раньше никто никогда не видел, как на самом деле функционируют учреждения ФСИН, в которых действуют "бей-бригады" и "капо". Сейчас мы видим, что практически весь состав заключенных воспринимал этих "капо" как часть администрации. Власть действительно наделила их контрольно-распорядительными функциями. А самое кощунственное во всей этой истории то, что этим "активистам" выдавали видеорегистраторы, они надевали форму сотрудников медперсонала больницы. И те же самые "капо" отводили тех, кто их не слушался, в отдельное помещение, в тюрьму внутри тюрьмы, где этих людей били, пытали и подвергали групповым изнасилованиям. Основная масса заключенных думала, что перед ними администрация учреждения, раз у них в руках видеорегистраторы, они одеты в антиковидные костюмы. Мы никогда еще не встречали такого!

Марьяна Торочешникова: Что с расследованием этого дела?

Владимир Осечкин: В Саратове работает следственно-оперативная группа Главного следственного управления Следственного комитета России. Почти все ранее внедренные в группу представители Саратовского Следственного комитета, ФСБ и ФСИН из нее изгнаны. А те, кто сейчас занимается расследованием, понимают, что первые месяцы местные им очень здорово мешали, так как знали, что происходило в ОТБ в последние годы.

По нашим данным, сейчас рассматривается вопрос о возбуждении новых уголовных дел, где фигурантами станут не только сотрудники ОТБ-1 или заключенные-"активисты", но и целый ряд сотрудников УФСИН по Саратовской области и даже сотрудников Следственного управления СК по Саратовской области. Ведь очевидно, что местные следователи очень долгое время преступно и халатно покрывали этот пыточный конвейер. Насколько нам известно, проведены обыски по целому ряду адресов, где следователи добыли еще более 75 видеофайлов, раскрывающих новые эпизоды совершения пыток и изнасилований. Это действительно массовый конвейер.

Владимир Осечкин

Мы опубликовали записи средств объективного видеоконтроля – и это не то, что можно придумать на коленке и сфальсифицировать. Видно, что это снято на служебные видеорегистраторы. Достоверность этих видеофайлов ни у кого не вызывает сомнения.

Марьяна Торочешникова: Есть еще так называемое "иркутско-ангарское дело". Gulagu.net первыми рассказали истории Тахиржона Бакиева и Кежика Ондара. Кежик пережил страшное – в его прямой кишке взорвался кипятильник, которым его пытали в следственном изоляторе в Иркутске. Что происходит с этим делом?

Владимир Осечкин: Нам и нашим коллегам противостоит самая мощная российская спецслужба – ФСБ, которая активно препятствует расследованию, вместе с генералами ФСИН делает все возможное, чтобы помешать раскрытию пыточного конвейера в полном объеме.

Над Кежиком издеваются. Он недавно подавал ходатайство об условно-досрочном освобождении, но ГУФСИН по Иркутской области сообщило, что они считают это нецелесообразным, так как он не в полной мере встал на путь исправления, недостаточно уважает общество. Это выглядит очень цинично, если вспомнить, что устроило в отношении него государство, организовав эту "пресс-хату", целый ряд пыток и изнасилований.

Марьяна Торочешникова: После этого он остался инвалидом.

Владимир Осечкин: Кроме того, они без уведомления семьи и адвоката этапировали его в другой регион – в Хакасию. А нынешний генерал и начальник ГУФСИН по Иркутской области, садист Леонид Сагалаков, в прошлом был первым заместителем УФСИН по Республике Хакасия. Мы с вами шесть-семь лет назад говорили о пытках в ИК-33, в ИК-35. Вот сейчас Кежика Ондара отправили в те самые пыточные хакасские учреждения, где очень многие сотрудники в прошлом работали в подчинении Сагалакова. ФСИН всячески препятствует проведению расследования.

По Тахиржону Бакиеву ФСБ устроила целую интригу. Бакиев дал подробные письменные показания адвокату Дмитрию Дмитриеву, рассказал не только о том, как его били, пытали и насиловали, но и о том, как порвали его Коран и остатками Корана били по голове. Тут же прилетели сотрудники центрального аппарата ФСБ и заставили иркутских следователей и тюремщиков сделать все возможное, чтобы блокировать вход в расследование адвоката Дмитриева. На Тахиржона оказали мощнейшее давление, чтобы он отказался от своих слов по поводу Корана, пытались добиться каких-то показаний против нас.

Конвейер раскрыт в полном объеме, но власти делают все возможное, чтобы эта тема ушла из СМИ, вносятся интриги между различными правозащитными организациями, запугиваются адвокаты, возбуждаются заказные уголовные дела в отношении адвокатов, с тем чтобы максимально снизить участие гражданского общества в официальном расследовании. Задача спецслужб – делать все возможное, чтобы заблокировать правозащитникам и адвокатам возможность показать всему миру, что пытки в России носят систематический характер.

Марьяна Торочешникова: Мы созвонились с экспертом фонда "В защиту прав заключенных" Петром Курьяновым. Он сейчас как раз находится в Иркутске с группой защитников, представляющих интересы ряда заключенных, подвергшихся страшным пыткам в следственных изоляторах Иркутска и Ангарска в то же время, когда там пытали Кежика Ондара и Тахиржона Бакиева.

Петр Курьянов: В целом у нас намечается какое-то продвижение в сторону привлечения виновных сотрудников к уголовной ответственности. Двое сейчас пока находятся под стражей – Луковский и Бароян. Им предъявлено обвинение по статье 286 – превышение должностных полномочий, и по 132-й – обвинение в действиях сексуального характера. Они лично присутствовали при изнасиловании заключенных из ИК-15 Ангарска. Всего сейчас, по нашим неточным данным (следствие многое от нас скрывает), больше 30 заключенных – официально потерпевшие по статье 132-й УК РФ. Я не помню в России ни одного похожего случая с таким количеством потерпевших по этой статье.

Пётр Курьянов

Наверное, генералам в СКР, начальству становится очевидным, что все-таки при таком количестве потерпевших в СИЗО, где всем должна ведать администрация, нет ни одного обвиняемого из числа сотрудников: это нелепая ситуация. По СИЗО-6 они сделали двоих сотрудников обвиняемыми, и, насколько нам известно, хотят этим и ограничить следствие, хотя там до половины сотрудников, так или иначе участвовавших, знавших про пытки, подлежат привлечению к уголовной ответственности. Начальник, ВРИО начальника, все замы, писавшие отписки, что все хорошо, не могли не знать. Если же они не знали, то есть другая статья – "Халатность". А потерпевших на самом деле больше двухсот.

Марьяна Торочешникова: Давайте напомним, о чем идет речь.

Петр Курьянов: Есть одно большое уголовное дело по массовым беспорядкам – 212-я статья, "сопротивление сотрудникам", "дезорганизация". Там 19 обвиняемых. Есть другое дело по пыткам – там 30 потерпевших и 2 привлеченных сотрудника. Наше уголовное дело из Ангарска за год набрало 30 потерпевших, там 2 обвиняемых сотрудника и больше десятка "разработчиков". Это отдельный пыточный ангарский кейс.

Была акция протеста в ИК-15, которая закончилась жестким подавлением с участием спецназа, и в ее ходе кто-то попал камнем в голову начальника управления Сагалакова. Он в апреле дал команду заехать и поливать из пожарной машины ребят, которые не совершали никаких противоправных действий, а просто стояли на плацу и выражали свой протест. В пожарную машину полетели камни. Может быть, какой-то камень отскочил в голову Сагалакова. Он начал орать на осужденных: "Вас теперь всех изнасилуют!".

Несколько сотен ребят вывезли в СИЗО-1 Иркутска, несколько сотен – в СИЗО-6, и заработал пыточный конвейер в связи с возбужденным уголовным делом по массовым беспорядкам. И под этот пыточный конвейер Следственный комитет посредством оперативных сотрудников СИЗО-6 и СИЗО-1 начал заставлять подписывать нужные им показания. По обвиняемым несколько раз прошлись и вениками, и швабрами. Ребят заставляли писать отказы от адвокатов. Вот так они расследовали.