Война. Страсбург. РПЦ

• Что мешало ЕСПЧ выносить значимые для гражданского общества решения, пока Россия оставалась в Совете Европы, и каков срок давности у этих решений.

• Как преследуют священнослужителей за антивоенные высказывания и почему руководство РПЦ солидаризируется с политикой российских властей.

Война. Страсбург. РПЦ

^{Видеоверсия программы}

ИНОАГЕНТЫ И СТРАСБУРГ

14 июня Европейский суд по правам человека признал, что своими действиями, связанными с так называемым "законом об иностранных агентах", российские власти нарушили 11-ю статью Европейской конвенции о защите прав человека, которая гарантирует право на свободу собраний и ассоциаций. Решение Страсбурга вынесено по жалобам 73 заявителей, которые были объединены в дело "Экозащита и другие против РФ". Закон об иностранных агентах существует в России с 2012 года. Сначала этот статус присваивали только некоммерческим организациям, но с 2018 года признавать иноагентами стали СМИ и обычных граждан. За десять лет число иноагентов в стране выросло до нескольких сотен.

Как менялся закон об иностранных агентах

Одной из организаций-заявителей по делу "иностранных агентов из России" была правозащитная группа "Агора", юристы которой поддерживали в Страсбурге жалобы еще 20 с лишним организаций. Вот как комментирует решение ЕСПЧ руководитель международной практики "Агоры" Кирилл Коротеев.

Кирилл Коротеев

Кирилл Коротеев: Самое главное: наконец-то, спустя много лет положен конец неопределенности. Европейский суд высказался очень ясно: закон об иностранных агентах нарушает международное право, нарушает положения Конвенции о защите прав человека. Первой целью закона была, конечно, Ассоциация "Голос", которая много лет до этого занималась наблюдением за выборами и борьбой с подтасовками. Эта деятельность в первую очередь была объявлена политической. Дальше закон пошел по всему живому в российском обществе. Когда вы смотрите на список из 73 заявителей, вы видите совершенно разные специальности, разные сферы интересов – это может быть административная юстиция, охрана окружающей среды, борьба с пытками, исторические исследования, помощь призывникам, правовое просвещение, все что угодно. Такое широкое применение закона заставило тех, к кому он еще не применен, очень сильно цензурироваться. Многие организации сами отказывались от иностранного финансирования в попытке избежать попадания в реестр, но далеко не все этого избежали.

Марьяна Торочешникова: С нами руководитель Центра содействия международной защите Каринна Москаленко и профессор Университета Ливерпуля Константин Дегтярев.

Каринна Москаленко: Мы все довольны этим решением. Нарушение основополагающего права, гарантированного 11-й статьей Европейской конвенции, признано убедительнейшим образом. Но когда мне говорят, что неважно, что его не было 9,5 лет назад, по горячим следам... Для меня после всего этого "законотворчества" стало ясно все, что будет дальше. Поэтому вопрос о том, когда было вынесено это решение, имеет принципиальное значение. Представьте, что оно вынесено, скажем, в 2015-м, 13-м, 14-м году. Вспомните, что самые неприемлемые, нелюбимые решения Европейского суда Россия искала возможности исполнить или хотя бы имитировать их исполнение. Сейчас этого не будет.

Марьяна Торочешникова: Константин, по вашим наблюдениям, насколько политизированы судьи в ЕСПЧ? Можно ли говорить, что они действительно абстрагированы от большой политики?

Константин Дегтярев: Страсбургский суд решает вопросы, связанные с политикой в той или иной стране. Многие решения являются чувствительными с политической точки зрения. С одной стороны, суд должен быть беспристрастным и равно относиться к разным заявителям, но тогда будут задержки с решениями важных политических дел.

Марьяна Торочешникова: А эти задержки естественные или искусственные?

Константин Дегтярев: Многое объясняется просто огромным количеством жалоб. Последние лет пять-семь суд начинает более четко дифференцировать различные категории дел: более важные, влиятельные дела, менее важные. Но в таком случае суд может быть обвинен в политизации.

Марьяна Торочешникова: Теперь власти заявляют, что Россия не будет исполнять решения ЕСПЧ по жалобам из России. В Кремле сослались на подписанный 11 июня президентом Путиным закон, после которого Россия сейчас стала единственной страной, официально отказавшейся исполнять обязательства перед Страсбургским судом.

Россия и суд в Страсбурге

Каринна Акоповна, может ли кто-то обязать Россию все-таки исполнять решения ЕСПЧ по тем жалобам, которые будут туда поданы до 16 сентября 2022 года? Что станет с решениями по делу об иноагентах, по делу Свидетелей Иеговы и с теми невыплаченными миллионами компенсаций, которые до сих пор задолжала Россия по самым разным жалобам?

Каринна Москаленко: Единственная сила, которая должна заставить российскую власть исполнять решения Европейского суда, это российская Конституция. Ее 15-я статья, 4-й параграф, исчерпывающе говорит о таких обязательствах России, если она ратифицировала какой-то международный акт и если это является общепризнанными нормами права. От своего слова нельзя отказываться! И Европейская конвенция в статье 58-й прямо предусматривает, что в течение шести месяцев после 16 марта Россия должна исполнять все требования конвенции, а впоследствии – по делам, которые разрешены на основе фактов, состоявшихся до 16 сентября текущего года: все эти дела должны быть рассмотрены судом и признаны Российской Федерацией.

Марьяна Торочешникова: Но российские власти способом голосования на пеньках внесли в Конституцию поправку, которая дает возможность не исполнять решения ЕСПЧ и какие-то международные договоры, если они противоречат российскому законодательству.

Каринна Москаленко

Каринна Москаленко: Я не хочу обсуждать те безумные нормы, которые были приняты на пеньках, потому что они не имеют никакого отношения к первому разделу российской Конституции. Общие положения никто не поменял, они действуют. Если у нас в стране еще есть Конституционный суд, то он должен принять свои решения, которые, кстати, уже принимал по поводу правильности и конституционности ратификации Европейской конвенции. Есть такое решение Конституционного суда, и оно было вынесено, несмотря на огромное давление, которому этот суд подвергался.

Марьяна Торочешникова: А есть ли какие-то сроки давности у решений ЕСПЧ? Сколько времени Россия может их не исполнять? И если она потом вернется в Совет Европы, должны будут их исполнить?

Каринна Москаленко: Я жду, надеюсь и верю, что РФ вернется в Совет Европы. Никаких сроков давности у решений Европейского суда нет до самого момента, пока они не будут выполнены, а их выполнения можно и нужно требовать. С кого бы ни начали в десятых годах, эти репрессии были направлены против всего гражданского общества России.

ВОЙНА И РЕЛИГИЯ

Вскоре после нападения России на Украину в Рунете появилось "Обращение священнослужителей РПЦ с призывом к примирению и прекращению войны". В нем, в частности, есть такие строки: "Никакой ненасильственный призыв к миру и прекращению войны не должен насильственно пресекаться и рассматриваться как нарушение закона, ибо такова божественная заповедь: "Блаженны миротворцы". Мы призываем все противоборствующие стороны к диалогу, потому что никакой альтернативы насилию не существует. Лишь способность услышать другого может дать надежду на выход из бездны, в которую наши страны были брошены за несколько дней".

К настоящему времени под этим обращением стоит 293 подписи. Но с тех пор призывать к миру и высказываться против войны стало небезопасно из-за поправок в Уголовный кодекс. И если прежде за "неправильные" проповеди священнослужителей наказывали административными штрафами, то теперь к делу подключилась уголовная юстиция.

На днях суд в Петербурге на два месяца арестовал иеромонаха РПЦ Иоанна (Курмоярова) по делу о распространении ложной информации про российскую армию за видеопроповедь в YouTube. После ареста священник пропал, его адвокат разыскивал своего подзащитного в следственных изоляторах Петербурга несколько дней.

За что арестовали иеромонаха Иоанна Курмоярова

На видеосвязи с нами – архиепископ Григорий Михнов-Вайтенко и священник Яков Кротов.

Обращение священнослужителей вызвало не только сочувствие, но и шквал критики. Звучали призывы к священноначалию РПЦ рассмотреть вопрос о лишении сана всех подписантов "этого гнусного предательского по отношению к нашей Родине и российской армии обращения либеральных священнослужителей, ибо сие обращение – нож в спину российскому воину, освобождающему мир от нацизма"; "по сути, это обращение представляет собой призыв к капитуляции перед Западом".

Григорий, как вышло, что "не убий", "возлюби ближнего", "блаженны миротворцы" в России в последнее время стали не вполне легальными заповедями, с точки зрения светского правоприменения?

Григорий Михнов-Вайтенко: Они уже давно стали чем-то абсолютно бессмысленным. Раньше это называлось "поповство". А потом просто был небольшой перерыв, когда государство даже благосклонно похлопывало церковнослужителей по плечу со словами: "Давай, батя, говори". Сейчас этот период закончился, соответственно, государство ведет себя так, как привыкло себя вести в течение десятков, а то и сотен лет. В России государство управляет церковью и определяет, что церковь должна в тот или иной момент говорить вслух.

Марьяна Торочешникова: Но я не припомню истории, когда священнослужителей привлекали к ответственности, штрафовали за слова, призывающие к миру и ненасилию. А теперь у нас уже и уголовное дело есть в Санкт-Петербурге. Насколько может эта тенденция распространяться дальше?

Григорий Михнов-Вайтенко

Григорий Михнов-Вайтенко: Опять же, это была всего-навсего пауза. Мы можем вспомнить довольно большое количество дел еще в 70-е, да и в 80-е годы: преследование священнослужителей. Александр Мень старался в первую очередь заниматься образованием, и этого было достаточно, чтобы бесконечно таскать его на допросы в КГБ. Исторический маховик просто-напросто сделал очередной оборот. Новое только в том, что государство перестало стесняться того, что война – это мир, белое – это черное и так далее по списку.

Марьяна Торочешникова: Я думаю, после начала войны России против Украины от руководства РПЦ многие ожидали если не активного, то хотя бы сдержанного антивоенного высказывания, но этого не произошло. Почему?

Яков Кротов: Дело в том, что абсолютное большинство христиан в современном мире не настроены пацифистски. И в Украине, и в Америке есть полковые капелланы – католики, протестанты, православные. Большинство церквей мира придерживаются концепции справедливой войны, а под эту концепцию можно подвести любую войну. Поэтому ожидать антивоенных выступлений было бы довольно странно. Тем более что РПЦ не выступала резко ни против войны в Чечне, ни против вторжения в Грузию. И в 2014 году ее позиция была довольно боевитой. Патриарх уклонялся от прямого одобрения завоевания, но и против тоже не выступал. Так что это было предсказуемо.

Важно, что христианский пацифизм все-таки существует. В России около 300 Свидетелей Иеговы находятся в заключении, а их отличительная особенность – это прежде всего абсолютный отказ от службы в армии. Именно поэтому их так травили, начиная с 2017 года.

Упомянутое письмо почти 300 человек с призывом к миротворчеству довольно лукаво. Оно организовано было самой Московской патриархией через митрополита Илариона (Алфеева). Оно тоже не осуждало Россию за вторжение в Украину, не говорило, что виновата именно Россия. Насколько я знаю, из 300 подписантов 20 человек (если не больше) как раз служат при посольствах России за границей. Их никто не наказал. Легким наказаниям подверглись из подписантов только священники, которые живут в Беларуси. Наказали троих священников в Литве, которые выступили с осуждением войны, – отправили за штат. Но, в принципе, наказаний не так много.

Против войны очень резко выступил отец Георгий (Эдельштейн) и его второй священник – Иоанн (Бурдин). Выступили сотни протестантских пасторов. Лютеранский епископ Дитрих Брауэр уехал в Германию, осудил войну. У меня ощущение, что власть пока сдерживается, не запускает на полную катушку законодательный маховик, который она сама создала: может быть, потому, что не хочет воевать на два фронта.

Григорий Михнов-Вайтенко: Отец Иоанн (Бурдин) все-таки получил довольно серьезный административный штраф. Ему собрали деньги, помогли оплатить.

Марьяна Торочешникова: Уголовное дело у нас одно, а трое священнослужителей – один из Костромы, один из Рязани, и еще один из третьего региона – как раз были оштрафованы за дискредитацию Вооруженных сил своими словами, призывающими, в том числе, к ненасилию.

Все еще существует социальная концепция Русской православной церкви, согласно которой церковь как минимум обязана была проанализировать конфликт на предмет справедливости ведения боевых действий и определить его как агрессивный, например. В концепции написано, что церковь не может сотрудничать с государством, которое развязало агрессивную войну, и обязана стать на сторону жертвы явной агрессии. Но РПЦ не только не осудила военные действия в Украине, но и в последнее время даже благословляет участников вторжения.

Григорий Михнов-Вайтенко: Происходящее в 2022 году – это все-таки значительно более цельная позиция, чем то, что происходило в 2014-м. Опубликованы и факты, и документы о роли РПЦ и Московского патриархата в становлении так называемых "народных республик" – Луганска и Донецка, о том, как в приходах велась пропаганда, какую роль занимали священнослужители в деле коллаборации. Вот это мне представляется значительно более опасным. Ведь когда конфликт уже идет, что бы ни говорил священник… Мы наблюдаем, как папа Франциск призывает к миру. И каков результат? Чуть выше нуля.

Марьяна Торочешникова: Но к нему же мог присоединиться и патриарх российский.

Григорий Михнов-Вайтенко: Для патриарха ситуация безвыходная. Он сотрудник этой властной системы. Единственный вариант, который, наверное, остается у любого человека, это уйти со своего поста. Я знаю ряд священнослужителей невысокого ранга внутри РПЦ, которые ушли после 24 февраля.

Марьяна Торочешникова: Но священники же могут развязать и "партизанскую" войну, то есть проповедовать то, чему и должны учить свою паству. Почему это не происходит?

Яков Кротов: Проблема в том, что церковь до сих пор не отказалась вполне от идеи войны. Если мы считаем, что какая-то война допустима, мы оказываемся в ловушке. Главное – не воспринимать церковь и священника как внешний авторитет, обязательный для кого бы то ни было. Это холопское восприятие, характерное для казенного православия. Церковь – это горизонталь, и не власти, а любви, и она никому ничего не должна доказывать.

Яков Кротов

Что до Московской патриархии, тут есть еще один момент. Дело в том, что те гневные слова "нож в спину", которые вы процитировали, сказаны мелкой пешкой. Высшее руководство – патриарх Кирилл (Гундяев), как и Путин, предвидят, что через год-два отношения с Западом восстановятся, они опять будут рукопожатными, будут туда ездить. И они забрасывают крючки туда, в это далекое будущее. Церковь нужна Путину, прежде всего, как средство воздействия на Запад. Уже объявлено, что будет встреча папы с патриархом в Казахстане. Папа сперва как-то держался, потом однозначно осудил Россию (это было очень важно для украинцев и для правды), потом обозвал патриарха Кирилла "мальчиком на побегушках", что колоссальная новация, в дипломатическом мире такое не принято. Но, к сожалению, он не приехал в Украину. И, я думаю, это потому, что на Западе очень много агентов влияния Кремля, и многие из них именно церковные люди – незаметные, серенькие, многие сейчас проклинают патриарха Кирилла и Путина, но у них задание: инфильтрировать и готовить почву для перемены атмосферы. Война рано или поздно заканчивается, и после этого эта невидимая агентура будет перетягивать одеяло в сторону, нужную Кремлю.