Взрыв в Сергиевом Посаде: что не так с версией властей

Спустя сутки после трагедии в Сергиевом Посаде версия властей о человеческом факторе и бытовом взрыве склада пиротехники обрастает новыми нестыковками. Завод, по заверениям властей, давно не работавший с оптикой, в том числе для военных, вполне возможно, продолжает деятельность. А данные о нём скрыли после начала войны в Украине. Обсуждают военный аналитик Юрий Федоров, бывший советский разведчик Сергей Жирнов и журналист Русской службы Би-би-си Илья Абишев. Эфир ведет Иван Воронин.

^{Видеоверсия программы}

Иван Воронин: Довольно пугающие кадры с облаком-грибом из подмосковного Сергиева Посада накануне разошлись по сети. 12 человек остаются пропавшими без вести, более 60 пострадавших после взрыва на Загорском оптико-механическом заводе. Губернатор Подмосковья Андрей Воробьев экстренно выехал на место и рассказывал там журналистам, что завод уже не занимается производством оптики, в том числе и военного назначения, а взорвалась пиротехника. Но есть госзаказ на Госзакупках на 2 миллиона 700 тысяч рублей на поставку заготовок кварцевого оптического стекла, изготовленных по чертежам завода. И вот еще один, на три миллиона рублей, на поставку на завод алмазного инструмента, вряд ли для пиротехники, с итоговым протоколом закупочной комиссии, которая согласовала поставку. Оба датированы февралем прошлого года. А потом свернули производство? Какое совпадение! После того, как началась война? Или что в итоге произошло с этим заводом? Давайте посмотрим, что известно о взрыве в Сергиевом Посаде к этому часу.

Мощнейший взрыв в Сергиевом Посаде прогремел утром 9 августа

Иван Воронин: По данным издания "База", следователи все же рассматривают диверсию как одну из возможных причин взрыва, несмотря на уже возбужденное уголовное дело. А военная прокуратура тоже придерживается в первую очередь версии о взрыве на складе пиротехнических изделий. С нами на видеосвязи военный эксперт Юрий Федоров, а в студии Радио Свобода военный обозреватель Русской службы Би-би-си Илья Абишев. Какие детали этой истории лично у вас вызвали подозрения?

Илья Абишев: Я бы не сказал, что возникли сильные подозрения, хотя с самого начала были противоречивые сообщения. Сначала сообщалось, что что-то взорвалось на заводе, потом пошли сообщения о взрыве пиротехники, хотя понятно, что пиротехнические изделия сами по себе так не взрываются. Потом стало понятно, что это взорвалась, по всей видимости, не готовая продукция, а компоненты пиротехники. Скорее всего, это был либо черный порох, либо что-то похожее. Я смотрел по характерному золотисто-желтому пламени и серовато-белому дыму с облаком, похожему на ядерный взрыв: это очень характерно для взрыва либо черного пороха, или готовой смеси в большом количестве. Не будучи в замкнутом пространстве, большая масса этого вещества сначала загорается, происходит сильная вспышка, затем накапливаются газы, накапливается давление, им некуда выходить, и происходит детонация остальной смеси. То, что произошло на Загорском заводе, вполне вписывается в такую картину.

Иван Воронин: Как выглядел взрыв завода в Сергиевом Посаде и как выглядит взрыв на складе пиротехники в Мексике – согласитесь, разница существенная?

Юрий Федоров: Очевидная. Ведь если это пиротехника, то происходит отделительный процесс, в ходе которого идут многочисленные вспышки разного цвета. На заводе в Сергиевом Посаде, по-видимому, был либо один, либо два взрыва. Последняя версия говорит о том, что их было два. По словам гендиректора "Пиро-Росс", он мог произойти на складе, где хранились какие-то металлические трубы, видимо, для запуска пиротехники, а может быть, и нет, а потом уже взорвалась пиротехника.

Мощность взрыва была очень большая, на этом заводе разрушено четыре цеха, сильно повреждено несколько зданий за пределами завода. Все это скорее похоже на какой-то искусственный взрыв, то есть диверсию. Причем тут стоит обратить внимание на первоначальные показания директора "Пиро-Росс", который якобы видел некий грузовик, стоящий у склада, где произошел первый взрыв. Напрашивается предположение, что взрывчатка была доставлена в грузовике и там подорвана. Это типичный метод, используемый при разного рода диверсиях.

Юрий Федоров

Иван Воронин: Насколько в такой ситуации возможно так оперативно выдвинуть версии, да еще устами главы Подмосковья? Они же не говорили о теракте, о прилетах, а сразу заявили, что это склад с пиротехникой.

Юрий Федоров: Это ни в какие ворота не лезет! Согласно стандартной бюрократической практике, в таких случаях руководитель региона должен был сказать примерно следующее: да, произошел взрыв, там работает комиссия, специалисты-взрывники, сотрудники госбезопасности, мы ожидаем от них доклада в разумно короткое время. А тут сразу версия о том, что взорвалась пиротехника! Причем не совсем понятно, сколько там было этой пиротехники, какая пиротехника, была там пиротехника или нет. Все это заставляет предположить, что версия со взрывом пиротехники предназначена для того, чтобы замаскировать истинный характер происшествия.

В таких случаях всегда возникает вопрос: кто ответственен за эту катастрофу? Если это диверсия – ответственна ФСБ, если это удар беспилотника (хотя беспилотник не может создать такие повреждения), значит, отвечает ПВО, если это взрыв пиротехники – отвечает МЧС, пожарная охрана и так далее.

Иван Воронин: Как минимум сегодня нам стало известно о том, что по уголовному делу задержан кто-то из руководящего состава этой организации, бравшей в аренду склад. Юрий упомянул двойной взрыв, о котором как раз сегодня шла речь у журналистов-расследователей. Их подозрение вызвало то самое видео, записанное на видеорегистраторе в машине, где как минимум двое журналистов-расследователей услышали двойной взрыв.

Видео двойного взрыва

Иван Воронин: Журналист-расследователь Радио Свобода Марк Крутов анализировал это видео.

Крутов о версиях взрыва

Иван Воронин: Как вы относитесь к этой версии двойных взрывов, и что она меняет?

Илья Абишев: В принципе, ничего противоречивого в словах вашего корреспондента и в словах других расследователей нет, поскольку действительно сначала произошло возгорание, а затем взрыв. Если бы было два взрыва или серия взрывов один за другим, их зафиксировали бы другие камеры наблюдения. Но мы имеем несколько записей, и на всех раздается один очень мощный взрыв.

Иван Воронин: В Московской области более ста предприятий оборонной промышленности. Региональные власти отчетливо проговаривали, что этот завод не имеет отношения к военной промышленности. До войны власти планировали переориентировать до половины продукции таких заводов, которые в том числе выполняли функции для ВПК, на гражданский рынок. Загорский оптико-механический завод выпускает, например, прицелы для охотничьих карабинов "Сайга" и "Тигр".

Оптико-механический завод участвовал в разработке бомбардировщика

Иван Воронин: Насколько значим этот проект для Минобороны как ключевого заказчика?

Илья Абишев: Безусловно, значим. О таком самолете Минобороны России мечтает давно, тем более что у России нет самолетов-невидимок. Сразу самолет не пятого, а даже шестого поколения, которого даже у США еще нет! Безусловно, это серьезная машина, серьезная разработка.

Иван Воронин: Чем конкретно мог заниматься этот завод?

Илья Абишев: Кто-то делает болты, а кто-то делает оптику. В данном случае логично предположить, что в Загорске делали именно оптические приспособления. Они анонсировали военные разработки, вы сказали о системах лазерного обнаружения, они делают бинокли, оптические прицелы. Понятно, что на Госзакупках эту информацию не найдешь, но они пытались разработать головки самонаведения для снарядов, что вполне логично.

Иван Воронин: К нашему разговору присоединяется Сергей Жирнов, бывший сотрудник КГБ и российской Службы внешней разведки. Сам факт того, что предварительные версии так легко подвергаются сомнению, как минимум обрастают нестыковками, говорит ли о попытке что-либо скрыть?

Сергей Жирнов: Конечно. Последние три месяца Москва постоянно подвергается каким-то атакам, начиная с 3 мая, когда два беспилотника ударили по Кремлю, а дальше пошла целая волна беспилотников. В такой обстановке, конечно, власти заинтересованы в том, чтобы сразу всех успокоить, отказаться от любой вероятной версии какой-то диверсии. Нам сразу продают бытовую версию.

Иван Воронин: Издание "Верстка" накануне обратило внимание на то, что за 2021 год количество ежегодных взрывов выросло более чем в четыре раза. За последние 10 лет их количество не превышало за год 20 раз, а количество пострадавших исчислялось сотнями, но не тысячами. За прошлый год погибли 55 человек и более 10,5 тысяч пострадали. Вы видите в этом прямое следствие войны?

Сергей Жирнов: Здесь абсолютно четкое, прямое следствие войны. Если по годам есть некий средний показатель, то все, что выходит за его рамки, уже доказывает, что есть что-то ненормальное. А что ненормального произошло в мире, чтобы стали взрываться какие-то заводы, объекты (кстати, довольно часто связанные с оборонным комплексом)? Война в Украине – вот что произошло за последние 17 месяцев и изменило статистику.

Илья Абишев: Вскоре после российского вторжения в Украину сразу по России резко возросло количество непонятных, странных пожаров и взрывов. Понятно, газ взрывается всегда, но почему-то этого стало очень много. Есть доказанные факты прилета беспилотников, в том числе явно украинского производства. Все это, безусловно, связано с войной.

Илья Абишев

Я не знаю, можно ли напрямую связывать этот случай с войной, доказательств нет. Картина примерно понятна, но непонятна причина. В данном случае мы не знаем, что вызвало этот взрыв. Просто так пиротехнические склады не взрываются. Директор далеко не профан, он из НИИ прикладной химии. Загорск – город российской пиротехники, там сидят серьезные химики, они прекрасно знают эту тему, никаких проблем не было. А здесь на ровном месте происходит серьезнейшее ЧП.

Иван Воронин: Как этот фактор резкого роста числа взрывов на территории России может повлиять на ход войны?

Юрий Федоров: Если говорить о непосредственном влиянии, я не думаю, что это резко снижает боеспособность российской армии, воюющей в Украине. Да, конечно, возникают дополнительные сложности с поставкой комплектующих для военных производств. Кстати, было интересное сообщение о том, что этот завод производил некие компоненты для БПЛА "Ланцет", который с российской точки зрения очень удачная конструкция. Путин пару недель назад поручил Чемезову в два раза увеличить производство этих "Ланцетов". Если это так, тогда такой эпизод в Сергиевом Посаде будет означать, что "Ланцетов" будет меньше, что, конечно, благоприятный фактор для ВСУ.

Это влияние на российское общество, на российский истеблишмент, свидетельство того, что правоохранительные органы не справляются со своими задачами. Если взлетает на воздух такой завод, как в Сергиевом Посаде, значит, скорее всего, это недоработка и просто крупнейший провал ФСБ: она не предотвратила диверсию, если диверсия была. Это воздействие на массовую психологию: приходит понимание того, что война может прийти непосредственно в ваш дом.

В этом смысле интересна атака беспилотников на самый элитный район Подмосковья, где расположены особняки практически всей российской верхушки. Это должно воздействовать на тех людей, которые тем или иным образом причастны к принятию решений. Как они будут защищаться от этого? Да никак. А своя рубашка, как известно, ближе к телу. Это воздействие на массовое сознание, ощущение того, что война приводит к снижению безопасности. Это показывает беспомощность власти. Если власть не может предотвратить такого рода события – это значит, что власть беспомощна, слаба. Зачем обывателю слабая власть? Наверное, люди начинают все чаще и чаще задавать себе такой вопрос.

Иван Воронин: Попробуем проанализировать мнения жителей Москвы, которых мы спросили: пугают ли вас участившиеся подобные случаи?

Вас пугают участившиеся взрывы в Москве и России?

Иван Воронин: Для контраста мы поговорили с одним из жителей Сергиева Посада. Он попросил сохранить его анонимность.

Житель Сергиева Посада о взрыве

Иван Воронин: Версии с беспилотниками еще даже до комментариев властей возникали раз за разом. Почему уже не получается официальной версии перекрыть все эти опасения? Неужели картинка летающих над Москвой дронов настолько сказывается уже и в Московской области?

Сергей Жирнов: Она сказывается, конечно, ведь когда люди знают, что что-то летает над Москвой, то первая версия – это "что-то прилетело". Хотя тут я согласен с коллегами: такая штука прилететь не могла, слишком большой взрыв. Но люди не разбираются в военном деле, не понимают: это должна была прилететь крылатая ракета, чтобы состоялся такой взрыв. Другое дело, что беспилотник может нести килограммов 50: взорвался, и потом сдетонировало в этом складе.

То, что о беспилотниках целыми днями говорят на каналах, доходит до жителей: безусловно, это реальность. Вы помните, взрыв на Керченском мосту состоялся 8 октября прошлого года.

Накануне, 5 октября, лично товарищ Патрушев собирал совещание о том, чтобы обеспечить безопасность полуострова Крым, и на нем присутствовали абсолютно все руководители, которые обеспечивают безопасность. Через три дня – взрыв на Керченском мосту. Кого Путин наказал после этого дела? Были два беспилотника по Кремлю – кого Путин снял или наказал? Были беспилотники по Москва-Сити – кого Путин наказал? При Горбачеве в 1987 году, когда Матиас Руст сел на Васильевский спуск, сняли министра обороны и начальника ПВО страны. Путин не наказал никого. Поэтому у людей такое ощущение: а что вообще можно сделать, если никого не наказывают?

Иван Воронин: А почему, кстати, он никого не наказывает?

Сергей Жирнов: Потому что это Путин. Существует миф о каком-то страшном и ужасном диктаторе Путине. На самом деле послушайте людей, которые с ним работали много лет. Было пятичасовое интервью Дмитрия Гордона с Сергеем Пугачевым, который говорит, что Путин – человек, который никогда ничего не решает, ждет, когда все само рассосется, само сделается. Он боится наказывать, он очень нерешительный, слабый, трусливый человек. Потому что он понимает, что если начнет наказывать, то возникнут недовольные люди, а дальше, может быть, ему это и вернется.

Иван Воронин: При этом власти пытаются как минимум придать этой ситуации значимость незначительности: все хорошо, прекрасная маркиза. Это такая информационная оборонительная тактика?

Сергей Жирнов: Да, конечно. Еще при Советском Союзе была такая вещь: бытовая безалаберность, так получилось, извините... Назовут какого-то стрелочника. Для этого взрыва уже назвали стрелочника – пиротехническую компанию. Была она или не была, ее продукция или не ее, но уже будут допрашивать гендиректора, специалиста по обеспечению безопасности. Возможно, накажут каких-нибудь пожарников, которые обязаны были обеспечить эту безопасность, и на этом все закончится.

Сергей Жирнов

Иван Воронин: Сейчас у властей нет такой монополии на информацию, как в советское время. Есть открытые данные, есть сотни видео в сети. Насколько будет возможно установить правду?

Илья Абишев: Напомню, что 12 человек пропали без вести. Прошло больше суток после взрыва: понятно, что от них ничего не осталось, они были слишком быстро к эпицентру. Судя по всему, это были исполнители, проводившие какие-то работы. Я бы не стал исключать, что вина будет возложена на них. Российским властям очень удобно все списывать на эксцесс исполнителя, на нарушение техники безопасности. Большое начальство у нас за такое не наказывают.

Иван Воронин: Это такой закон военного времени?

Юрий Федоров: В военное время как раз полагается наказывать за такие провалы гораздо строже, чем в мирное. Я думаю, прав Сергей Жирнов: Путин сознательно закрывает глаза на всякого рода провалы, будь то в экономике, будь то в обеспечении безопасности. Он наказывает за нелояльность, за какую-то оппозицию, которая может возникнуть. Вспомните историю министра экономического развития Улюкаева, которого отправили в тюрьму за то, что он как-то не пошел навстречу пожеланиям Путина. Хотя говорят, что он был в хороших отношениях с Путиным, даже читал ему свои стихи, тому нравилось. Нелояльность, непослушание – это для Путина как раз мотив для очень жестких наказаний. Посмотрите, что происходит с известными лидерами оппозиции: Навальным, Кара-Мурзой, Яшиным... За это он наказывает, а своих людей он не наказывает. Это такая психология уголовного авторитета, для которого лояльность своей группы гораздо важнее, чем профессиональная компетентность.

Вполне возможно, будут наказаны какие-то генералы, которых так или иначе связывают с мятежом имени Пригожина, потому что они могут представлять реальную опасность для правящей камарильи. Причем это опасность справа: они критикуют руководство за недостаточно решительное проведение войны, за отказ от мобилизации, за излишнюю мягкость. В то же время он наказывает либералов, которые критикуют его с других позиций. Зачем наказывать своих? Потом нужно искать кого-то взамен, а это дело долгое. Он очень нерешительно подходит к выбору кандидатур на ключевые посты. Нет, военное время как раз усиливает его опасения, его страх вообще перед любым проявлением непослушания, нелояльности, оппозиции.

Иван Воронин: Вот вывод нашего расследователя Марка Крутова. Мы исходим только из открытых данных.

Выводы Крутова о взрыве в Сергиевом Посаде

Иван Воронин: Большая часть наших зрителей, 44% тех, кто прямо сейчас следит за нашим эфиром, считают, что все-таки это была диверсия. Правда, пока больше вопросов. Какие ключевые выводы вы бы сделали из всего того, что мы обсудили?

Илья Абишев: Мы не знаем, что вызвало сам взрыв, и вряд ли в ближайшее время узнаем. На мой взгляд, это действительно взорвалась пиротехника, это была та взрывчатка, которая хранилась на складе "Пиро-Росс", а вот что вызвало этот процесс – это большой и самый главный вопрос.

Иван Воронин: Насколько фактор грядущих выборов влияет на то, что власти сделают, возможно, все, что в их силах, чтобы скрыть произошедшее на самом деле в Сергиевом Посаде?

Сергей Жирнов: Скрыть здесь ничего нельзя, ведь этот взрыв уже состоялся, все гуляет по каналам. Это объяснят обыкновенной халатностью: да, там была пиротехника, все это взорвалось, никакой войны за этим нет, никакой диверсии нет. 10 сентября – всеобщий день голосования. Я не знаю, будут в Сергиевом Посаде кого-то переизбирать или нет, но это вещь неприятная: просто замнут истинные причины, тем более если на самом деле инициатором этого взрыва был беспилотник.

Иван Воронин: Почему такой контраст: в Москве не стали скрывать, что именно дроны прилетели в Москва-Сити, а здесь с самого начала идет попытка подогнать версию под вновь вскрывающиеся обстоятельства?

Сергей Жирнов: Есть легкое объяснение: зачем здесь искать какую-то диверсию, когда есть предприятие, которое занимается пиротехникой, где явно есть порох, а порох взрывается? Властям Подмосковья проще так объяснить, и искать не будут ничего, а даже если найдут, то дадут бытовую версию, и все.