Ирина Лагунина: Бурные события в штате Висконсин, где губернатор Скотт Уолкер пытается ограничить права профсоюзов, показали, что профсоюзное движение в США по-прежнему активно, и у него собственное видение сегодняшних проблем. Президент крупнейшего профсоюзного объединения страны АФТ-КПП Ричард Трамка считает, что стране следует переосмыслить и свою экономическую модель, и свою концепцию глобализации. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: В 1869 году портные Филадельфии организовали свой профессиональный союз под названием Орден рыцарей труда. Это была тайная организация. Портные устроили его по принципу масонской ложи: и ритуалы были те же, и руководитель назывался Великим магистром. Через два года после создания Орден стал принимать в свои ряды представителей других профессий, за исключением юристов, банкиров, биржевых маклеров и торговцев спиртными напитками, а через девять лет отказался от конспирации. В отличие от других рабочих организаций членом Ордена можно было стать независимо от пола, расы, вероисповедания и национальности. Благодаря этому Орден стал первым общенациональным объединением рабочих. Он, однако, не выдержал конкуренции с Американской федерацией труда, которая предложила более привлекательную организационную модель. Основатель и бессменный президент АФТ Сэмюэл Гомперс был решительным противником классовой борьбы. Свое кредо он формулировал так: «Труд имеет право на разумную оплату, разумный рабочий день и гуманные условия».
К концу 20-х годов прошлого века американские профсоюзы не только добились законодательного признания своих прав, но и полностью интегрировались в обновленную социально-политическую структуру США. Однако прежде, чем это произошло, труд и капитал не раз пытались решить свой вечный спор силой. Самый известный эпизод этой борьбы – события мая 1886 года в Чикаго, в ознаменование которых II Интернационалом учрежден Международный день солидарности трудящихся. В 1894 году, когда возмутителями «социального мира» стали железнодорожники всей страны, президент Гровер Кливленд показал пример образцовой расправы с использованием войск. Надо, впрочем, признать, что забастовка 94-го года, получившая название пульмановской, не только парализовала железнодорожное сообщение по всей стране, но и привела к беспорядкам, которые сопровождались убийствами и уничтожением собственности железнодорожных компаний.
В 60-е годы рабочее движение США достигло небывалого размаха и влияния, в первую очередь благодаря консолидации сил: Американская Федерация Труда объединилась с Конгрессом производственных профсоюзов; новый альянс представлял интересы 85% всех рабочих, состоявших в профессиональных союзах. На профсоюзы наряду с движением за гражданские права сделал в 1964 году основную ставку Линдон Джонсон, выигравший у Барри Голдуотера огромным большинством в 15 млн голосов и ставший одним из величайших социальных реформаторов Америки. Но, как это часто бывает, руководство почило на лаврах и пропустило момент, когда могущество профсоюзов пошло на убыль. Между тем американские компании начали выводить производство в Латинскую Америку и Юго-Восточную Азию. В поисках новых членов профсоюзы перенесли свою организационную активность из частного сектора в общественный, но оказалось, что, выиграв в численности, они проиграли в популярности: ведь в этом случае работодателем, от которого требовали повышения зарплаты, выступал налогоплательщик.
Последнее крупное столкновение властей с профсоюзами имело место в 1981 году, когда президент Рейган объявил незаконной общенациональную забастовку авиадиспетчеров, уволил бастовавших, посадил на их места военных, а профсоюз авиадиспетчеров заставил регистрироваться заново. В том же году в Вашингтоне прошел самый масштабный за всю историю США марш рабочих.
В периоды экономического благополучия борьба за трудовые права затихает, но в условиях кризиса, когда компании проводят массовые увольнения и закрывают целые предприятия, она обостряется. Именно это мы наблюдаем в Америке сегодня. И именно поэтому выступление главного профсоюзного босса страны Ричарда Трамки в нью-йоркском Совете по международным отношениям привлекло большое внимание прессы.
Выступление Трамки предварил своим вступительным словом глава Совета Ричард Хаасс.
Ричард Хаасс: В нашей стране существует кризис занятости, и я ожидаю, что мы поговорим об этом. Он затрагивает всех американцев, потому что это не просто безработица, это безработица, которая имеет последствия для нашего экономического роста. Я считаю, что эти последствия серьезны для социальной структуры нашей страны.
В Конгрессе томятся три важных торговых соглашения - с Панамой, Колумбией и Южной Кореей. Их судьба остается под вопросом. Существует проблема всеобъемлющей иммиграционной реформы, которая затрагивает интересы рабочего движения. И, разумеется, существует вопрос, который в последнее время стал предметом телерепортажей и дебатов в нашей стране – вопрос о правах и обязанностях членов профсоюзов работников бюджетного сектора. Все это происходит в трудное для рабочего движения время. Состав профсоюзов меняется. В 1960 году, полвека назад, приблизительно каждый четвертый американский рабочий был членом профсоюза. Теперь - каждый восьмой. Большинство этих работников - бюджетники. Если мои данные верны, то в профсоюзе состоит каждый третий бюджетник, тогда как в частном секторе - только каждый 15-й.
Владимир Абаринов: В прошлом месяце в столице штата Висконсин городе Мэдисон профсоюзные активисты в знак протеста против антипрофсоюзного законопроекта захватили здание Капитолия и удерживали его почти две недели. Пиццерии города не успевали принимать телефонные заказы на доставку пиццы протестующим. Это была организованная акция: звонили не только из всех 50 штатов США, но и со всех концов света включая Антарктиду. Поступил заказ и из Египта. Американский профсоюзный вождь считает это свидетельством солидарности трудящихся всего мира в эпоху глобализации.
Ричард Трамка: Кажется, в Вашингтоне дискуссия о глобализации политизирована и поляризована, как и все прочее. Либо вы сторонник свободной торговли, либо сторонник протекционизма, и непохоже, чтобы эти два лагеря говорили друг с другом. Вместо того, чтобы в очередной раз затевать старый спор, я попробую посмотреть на проблему под новым углом. Чем выяснять, хороша глобализация или плоха, давайте спросим, каким образом Соединенные Штаты могли бы участвовать в глобальной экономике так, чтобы это было благом для рабочих, для среднего класса, для демократии и здесь, в Соединенных Штатах, и во всем мире.
В наше время молодежь всего мира требуют хорошей работы, она хочет влиять на решения, касающиеся экономической системы. Не случайно одержавшие недавно победу молодые активисты протеста в Египте покупали пиццу молодым активистам профсоюзного движения в Висконсине, а несколькими днями ранее американские члены профсоюзов организовывали акции протеста у египетского посольства. Рабочих и молодежь всего мира объединяют общие цели. У них одни и те же ценности, одна и та же цифровая культура, одна и та же тактика ненасильственного протеста. Глобальное стремление к демократии требует от правительств и международных организаций перестроить наш глобальный экономический и политический порядок на более демократической, прозрачной и равноправной основе. Я убежден, что нам необходимо новое вúдение международной торговли и инвестиционной политики.
Владимир Абаринов: Ричард Трамка убежден, что американский бизнес ведет себя недальновидно: выигрывая в краткосрочной перспективе, он проигрывает в стратегии.
Ричард Трамка: Путь к успешной глобальной стратегии Соединенных Штатов заключается не просто в том, чтобы переписать торговые соглашения. Мы должны заново глубоко продумать нашу торговую политику, то, как она взаимодействует с другими соответствующими политическими рычагами, включая валютную, налоговую, иммиграционную политику, государственный заказ, образование, инфраструктуру, энергетику и технологию. Целое поколение мы шли ошибочным курсом. Наша международная экономическая политика определялась прибыльностью американских корпораций за границей, а не качеством и количеством рабочих мест у себя в стране или устойчивым и демократическим развитием других стран, и результаты налицо. Крупные транснациональные корпорации со штаб-квартирами в США процветали, а Соединенные Штаты тем временем теряли рабочие места, накапливали неприемлемо высокий торговый дефицит, маскируя его то одним, то другим разорительным финансовым пузырем. Горькая правда состоит в том, что десятилетиями принципы нашей торговой и экономической политики не служили интересам Соединенных Штатов как мировой державы, создавая привлекательные рабочие места или конкурентное превосходство, которое мы должны иметь.
Владимир Абаринов: Ричард Трамка считает неверную концепцию глобализации причиной многих бед сегодняшней Америки.
Ричард Трамка: У нас углубляется неравенство. У нас невыносимо высокий долг. У нас весьма скромно растет число рабочих мест. Наша инфраструктура разваливается, нашим системам образования и обучения рабочим специальностям не хватает инвестиций. У нас 15 миллионов безработных и еще 25 миллионов человек заняты неполный рабочий день. Эти проблемы – результат многих причин, но воздействие каждой из этих причин было усилено нашим ложным подходом к глобализации.
Владимир Абаринов: Переводя производство в страны третьего мира, считает Ричард Трамка, американские компании подрывают экономическую мощь собственной страны.
Ричард Трамка: Посмотрим на быстрый рост неравенства в доходах, которое угрожает нашей национальной идентичности как общества среднего класса. За последние 20 лет 56 процентов всех доходов стали собственностью самых богатых американцев, составляющих один процент населения. Экономисты-теоретики приходят к выводу, что решающий вклад в эту тенденцию внесли либерализация торговли и вывод рабочих мест за пределы США. Во всем мире торговля и движение капиталов подорвали возможности рабочих отстаивать лучшие условия труда и их способность конкурировать с рабочей силой в странах, граждане которых не пользуются демократическими гарантиями или основными правами человека.
Владимир Абаринов: По мнению профсоюзного вождя, примером для США должны стать социальные государства Европы, которыми американские консерваторы пугают маленьких детей.
Ричард Трамка: Ключевые шаги к успешной экономической стратегии с высокооплачиваемыми рабочими местами на самом деле не составляют тайны. Посмотрите на Германию и Японию, на Данию и Швецию. Эти страны имеют положительный торговый баланс. Там высокая заработная плата. Большинство промышленных рабочих там объединены в профсоюзы, увеличиваются инвестиции в профессиональную подготовку, образование и инфраструктуру. И у всех у них безработица ниже, чем в Соединенных Штатах.
Так что высокая зарплата, сильные профсоюзы и хорошо подготовленные рабочие - не помеха глобальной экономике. Мы считаем, что на самом деле это и есть решение. Мы живем сегодня в мире, где сотни миллионов людей нуждаются в самом необходимом. Так же, как политика Нового курса когда-то вернула чувство защищенности всем американцам, так теперь глобальный Новый курс может дать всем на Земле средства для достойной жизни. Представьте дивиденды от этих инвестиций - не только с точки зрения экономического роста и спроса на американские товары, но и с точки зрения глобальной безопасности и стабильности.
Владимир Абаринов: Президент Совета по международным отношениям Ричард Хаасс в своих вопросах затронул прежде всего одну из самых болевых точек современной Америки – иммиграционную проблему.
Ричард Хаасс: Если вы посмотрите, скажем, на Кремниевую долину, на имена работающих там людей, вы увидите, что эти люди - иммигранты. За последние 10 лет или около того число виз для высококвалифицированных, отлично образованных людей было сокращено более чем наполовину, примерно до 85 тысяч.
Готовы ли вы обсуждать идею возвращения к прежнему уровню, чтобы мы снова смогли привлекать сюда людей, которые исторически составляли авангард таких мест, как Кремниевая долина?
Ричард Трамка: Позвольте мне спросить вас: вы считаете, что Америке, чтобы конкурировать, не хватает квалифицированных работников?
Ричард Хаасс: Я считаю, что иммиграция обеспечила мощный приток талантов. И одна из причин нашей конкурентоспособности со всем миром – это именно иммигранты.
Ричард Трамка: Думаю ли я, что мы должны приветствовать иммиграцию? Да. Я сам из семьи иммигрантов. С такой фамилией, как Трамка... ясно, что я родился не здесь.
Ричард Хаасс: Потому я вас и спросил.
Владимир Абаринов: И другой острый вопрос – региональные и двусторонние соглашения о свободе торговли. Именно благодаря торговым соглашениям американский бизнес получает возможность выводить свое производство за рубеж. Ричард Трамка считает такую политику просто аморальной.
Ричард Хаасс: Пойдем дальше – Колумбия. Вы говорите о своей оппозиции торговому соглашению с Колумбией и приводите статистические данные: 51 член профсоюза лишился жизни.
Ричард Трамка: Не лишились жизни; их убили.
Ричард Хаасс: Убили. Ладно. Вы говорили о правительствах, которые либо не могут, либо не хотят установить власть закона. Но между неспособностью и нежеланием большая разница. Да и почему вы думаете, что отсутствие торгового договора с Колумбией улучшит ситуацию? Разве этот договор, который предоставит в распоряжение колумбийского правительства бóльшие ресурсы, который усилит интеграцию двух наших экономик – разве все это не увеличит способность справиться с ситуацией?
Ричард Трамка: Этого не произошло в случае с мексиканским народом. Из-за Североамериканского соглашения о свободной торговле уровень его жизни снизился. Почему вы думаете, что с Колумбии получится лучше?
Мы говорим: не поощряйте тех, кто не может установить в стране законность. Что бы сделал бизнес, если бы ни одно из прав собственности не исполнялось, неважно по какой причине? Меня не интересует, не могут они или не хотят. Если права собственности не гарантированы, кто из предпринимателей будет работать в такой стране? Ну а мы вот думаем, что человеческая жизнь нуждается в защите уж никак не меньше права собственности.
Владимир Абаринов: Станет ли Америка ареной новых классовых боев? Если лидеры профсоюзов смогут сформулировать новую масштабную цель – вполне возможно.
Владимир Абаринов: В 1869 году портные Филадельфии организовали свой профессиональный союз под названием Орден рыцарей труда. Это была тайная организация. Портные устроили его по принципу масонской ложи: и ритуалы были те же, и руководитель назывался Великим магистром. Через два года после создания Орден стал принимать в свои ряды представителей других профессий, за исключением юристов, банкиров, биржевых маклеров и торговцев спиртными напитками, а через девять лет отказался от конспирации. В отличие от других рабочих организаций членом Ордена можно было стать независимо от пола, расы, вероисповедания и национальности. Благодаря этому Орден стал первым общенациональным объединением рабочих. Он, однако, не выдержал конкуренции с Американской федерацией труда, которая предложила более привлекательную организационную модель. Основатель и бессменный президент АФТ Сэмюэл Гомперс был решительным противником классовой борьбы. Свое кредо он формулировал так: «Труд имеет право на разумную оплату, разумный рабочий день и гуманные условия».
К концу 20-х годов прошлого века американские профсоюзы не только добились законодательного признания своих прав, но и полностью интегрировались в обновленную социально-политическую структуру США. Однако прежде, чем это произошло, труд и капитал не раз пытались решить свой вечный спор силой. Самый известный эпизод этой борьбы – события мая 1886 года в Чикаго, в ознаменование которых II Интернационалом учрежден Международный день солидарности трудящихся. В 1894 году, когда возмутителями «социального мира» стали железнодорожники всей страны, президент Гровер Кливленд показал пример образцовой расправы с использованием войск. Надо, впрочем, признать, что забастовка 94-го года, получившая название пульмановской, не только парализовала железнодорожное сообщение по всей стране, но и привела к беспорядкам, которые сопровождались убийствами и уничтожением собственности железнодорожных компаний.
В 60-е годы рабочее движение США достигло небывалого размаха и влияния, в первую очередь благодаря консолидации сил: Американская Федерация Труда объединилась с Конгрессом производственных профсоюзов; новый альянс представлял интересы 85% всех рабочих, состоявших в профессиональных союзах. На профсоюзы наряду с движением за гражданские права сделал в 1964 году основную ставку Линдон Джонсон, выигравший у Барри Голдуотера огромным большинством в 15 млн голосов и ставший одним из величайших социальных реформаторов Америки. Но, как это часто бывает, руководство почило на лаврах и пропустило момент, когда могущество профсоюзов пошло на убыль. Между тем американские компании начали выводить производство в Латинскую Америку и Юго-Восточную Азию. В поисках новых членов профсоюзы перенесли свою организационную активность из частного сектора в общественный, но оказалось, что, выиграв в численности, они проиграли в популярности: ведь в этом случае работодателем, от которого требовали повышения зарплаты, выступал налогоплательщик.
Последнее крупное столкновение властей с профсоюзами имело место в 1981 году, когда президент Рейган объявил незаконной общенациональную забастовку авиадиспетчеров, уволил бастовавших, посадил на их места военных, а профсоюз авиадиспетчеров заставил регистрироваться заново. В том же году в Вашингтоне прошел самый масштабный за всю историю США марш рабочих.
В периоды экономического благополучия борьба за трудовые права затихает, но в условиях кризиса, когда компании проводят массовые увольнения и закрывают целые предприятия, она обостряется. Именно это мы наблюдаем в Америке сегодня. И именно поэтому выступление главного профсоюзного босса страны Ричарда Трамки в нью-йоркском Совете по международным отношениям привлекло большое внимание прессы.
Выступление Трамки предварил своим вступительным словом глава Совета Ричард Хаасс.
Ричард Хаасс: В нашей стране существует кризис занятости, и я ожидаю, что мы поговорим об этом. Он затрагивает всех американцев, потому что это не просто безработица, это безработица, которая имеет последствия для нашего экономического роста. Я считаю, что эти последствия серьезны для социальной структуры нашей страны.
В Конгрессе томятся три важных торговых соглашения - с Панамой, Колумбией и Южной Кореей. Их судьба остается под вопросом. Существует проблема всеобъемлющей иммиграционной реформы, которая затрагивает интересы рабочего движения. И, разумеется, существует вопрос, который в последнее время стал предметом телерепортажей и дебатов в нашей стране – вопрос о правах и обязанностях членов профсоюзов работников бюджетного сектора. Все это происходит в трудное для рабочего движения время. Состав профсоюзов меняется. В 1960 году, полвека назад, приблизительно каждый четвертый американский рабочий был членом профсоюза. Теперь - каждый восьмой. Большинство этих работников - бюджетники. Если мои данные верны, то в профсоюзе состоит каждый третий бюджетник, тогда как в частном секторе - только каждый 15-й.
Владимир Абаринов: В прошлом месяце в столице штата Висконсин городе Мэдисон профсоюзные активисты в знак протеста против антипрофсоюзного законопроекта захватили здание Капитолия и удерживали его почти две недели. Пиццерии города не успевали принимать телефонные заказы на доставку пиццы протестующим. Это была организованная акция: звонили не только из всех 50 штатов США, но и со всех концов света включая Антарктиду. Поступил заказ и из Египта. Американский профсоюзный вождь считает это свидетельством солидарности трудящихся всего мира в эпоху глобализации.
Ричард Трамка: Кажется, в Вашингтоне дискуссия о глобализации политизирована и поляризована, как и все прочее. Либо вы сторонник свободной торговли, либо сторонник протекционизма, и непохоже, чтобы эти два лагеря говорили друг с другом. Вместо того, чтобы в очередной раз затевать старый спор, я попробую посмотреть на проблему под новым углом. Чем выяснять, хороша глобализация или плоха, давайте спросим, каким образом Соединенные Штаты могли бы участвовать в глобальной экономике так, чтобы это было благом для рабочих, для среднего класса, для демократии и здесь, в Соединенных Штатах, и во всем мире.
В наше время молодежь всего мира требуют хорошей работы, она хочет влиять на решения, касающиеся экономической системы. Не случайно одержавшие недавно победу молодые активисты протеста в Египте покупали пиццу молодым активистам профсоюзного движения в Висконсине, а несколькими днями ранее американские члены профсоюзов организовывали акции протеста у египетского посольства. Рабочих и молодежь всего мира объединяют общие цели. У них одни и те же ценности, одна и та же цифровая культура, одна и та же тактика ненасильственного протеста. Глобальное стремление к демократии требует от правительств и международных организаций перестроить наш глобальный экономический и политический порядок на более демократической, прозрачной и равноправной основе. Я убежден, что нам необходимо новое вúдение международной торговли и инвестиционной политики.
Владимир Абаринов: Ричард Трамка убежден, что американский бизнес ведет себя недальновидно: выигрывая в краткосрочной перспективе, он проигрывает в стратегии.
Ричард Трамка: Путь к успешной глобальной стратегии Соединенных Штатов заключается не просто в том, чтобы переписать торговые соглашения. Мы должны заново глубоко продумать нашу торговую политику, то, как она взаимодействует с другими соответствующими политическими рычагами, включая валютную, налоговую, иммиграционную политику, государственный заказ, образование, инфраструктуру, энергетику и технологию. Целое поколение мы шли ошибочным курсом. Наша международная экономическая политика определялась прибыльностью американских корпораций за границей, а не качеством и количеством рабочих мест у себя в стране или устойчивым и демократическим развитием других стран, и результаты налицо. Крупные транснациональные корпорации со штаб-квартирами в США процветали, а Соединенные Штаты тем временем теряли рабочие места, накапливали неприемлемо высокий торговый дефицит, маскируя его то одним, то другим разорительным финансовым пузырем. Горькая правда состоит в том, что десятилетиями принципы нашей торговой и экономической политики не служили интересам Соединенных Штатов как мировой державы, создавая привлекательные рабочие места или конкурентное превосходство, которое мы должны иметь.
Владимир Абаринов: Ричард Трамка считает неверную концепцию глобализации причиной многих бед сегодняшней Америки.
Ричард Трамка: У нас углубляется неравенство. У нас невыносимо высокий долг. У нас весьма скромно растет число рабочих мест. Наша инфраструктура разваливается, нашим системам образования и обучения рабочим специальностям не хватает инвестиций. У нас 15 миллионов безработных и еще 25 миллионов человек заняты неполный рабочий день. Эти проблемы – результат многих причин, но воздействие каждой из этих причин было усилено нашим ложным подходом к глобализации.
Владимир Абаринов: Переводя производство в страны третьего мира, считает Ричард Трамка, американские компании подрывают экономическую мощь собственной страны.
Ричард Трамка: Посмотрим на быстрый рост неравенства в доходах, которое угрожает нашей национальной идентичности как общества среднего класса. За последние 20 лет 56 процентов всех доходов стали собственностью самых богатых американцев, составляющих один процент населения. Экономисты-теоретики приходят к выводу, что решающий вклад в эту тенденцию внесли либерализация торговли и вывод рабочих мест за пределы США. Во всем мире торговля и движение капиталов подорвали возможности рабочих отстаивать лучшие условия труда и их способность конкурировать с рабочей силой в странах, граждане которых не пользуются демократическими гарантиями или основными правами человека.
Владимир Абаринов: По мнению профсоюзного вождя, примером для США должны стать социальные государства Европы, которыми американские консерваторы пугают маленьких детей.
Ричард Трамка: Ключевые шаги к успешной экономической стратегии с высокооплачиваемыми рабочими местами на самом деле не составляют тайны. Посмотрите на Германию и Японию, на Данию и Швецию. Эти страны имеют положительный торговый баланс. Там высокая заработная плата. Большинство промышленных рабочих там объединены в профсоюзы, увеличиваются инвестиции в профессиональную подготовку, образование и инфраструктуру. И у всех у них безработица ниже, чем в Соединенных Штатах.
Так что высокая зарплата, сильные профсоюзы и хорошо подготовленные рабочие - не помеха глобальной экономике. Мы считаем, что на самом деле это и есть решение. Мы живем сегодня в мире, где сотни миллионов людей нуждаются в самом необходимом. Так же, как политика Нового курса когда-то вернула чувство защищенности всем американцам, так теперь глобальный Новый курс может дать всем на Земле средства для достойной жизни. Представьте дивиденды от этих инвестиций - не только с точки зрения экономического роста и спроса на американские товары, но и с точки зрения глобальной безопасности и стабильности.
Владимир Абаринов: Президент Совета по международным отношениям Ричард Хаасс в своих вопросах затронул прежде всего одну из самых болевых точек современной Америки – иммиграционную проблему.
Ричард Хаасс: Если вы посмотрите, скажем, на Кремниевую долину, на имена работающих там людей, вы увидите, что эти люди - иммигранты. За последние 10 лет или около того число виз для высококвалифицированных, отлично образованных людей было сокращено более чем наполовину, примерно до 85 тысяч.
Готовы ли вы обсуждать идею возвращения к прежнему уровню, чтобы мы снова смогли привлекать сюда людей, которые исторически составляли авангард таких мест, как Кремниевая долина?
Ричард Трамка: Позвольте мне спросить вас: вы считаете, что Америке, чтобы конкурировать, не хватает квалифицированных работников?
Ричард Хаасс: Я считаю, что иммиграция обеспечила мощный приток талантов. И одна из причин нашей конкурентоспособности со всем миром – это именно иммигранты.
Ричард Трамка: Думаю ли я, что мы должны приветствовать иммиграцию? Да. Я сам из семьи иммигрантов. С такой фамилией, как Трамка... ясно, что я родился не здесь.
Ричард Хаасс: Потому я вас и спросил.
Владимир Абаринов: И другой острый вопрос – региональные и двусторонние соглашения о свободе торговли. Именно благодаря торговым соглашениям американский бизнес получает возможность выводить свое производство за рубеж. Ричард Трамка считает такую политику просто аморальной.
Ричард Хаасс: Пойдем дальше – Колумбия. Вы говорите о своей оппозиции торговому соглашению с Колумбией и приводите статистические данные: 51 член профсоюза лишился жизни.
Ричард Трамка: Не лишились жизни; их убили.
Ричард Хаасс: Убили. Ладно. Вы говорили о правительствах, которые либо не могут, либо не хотят установить власть закона. Но между неспособностью и нежеланием большая разница. Да и почему вы думаете, что отсутствие торгового договора с Колумбией улучшит ситуацию? Разве этот договор, который предоставит в распоряжение колумбийского правительства бóльшие ресурсы, который усилит интеграцию двух наших экономик – разве все это не увеличит способность справиться с ситуацией?
Ричард Трамка: Этого не произошло в случае с мексиканским народом. Из-за Североамериканского соглашения о свободной торговле уровень его жизни снизился. Почему вы думаете, что с Колумбии получится лучше?
Мы говорим: не поощряйте тех, кто не может установить в стране законность. Что бы сделал бизнес, если бы ни одно из прав собственности не исполнялось, неважно по какой причине? Меня не интересует, не могут они или не хотят. Если права собственности не гарантированы, кто из предпринимателей будет работать в такой стране? Ну а мы вот думаем, что человеческая жизнь нуждается в защите уж никак не меньше права собственности.
Владимир Абаринов: Станет ли Америка ареной новых классовых боев? Если лидеры профсоюзов смогут сформулировать новую масштабную цель – вполне возможно.