Опубликованный недавно доклад «Международной амнистии» о дискриминации русскоязычных жителей Эстонии наделал много шуму в Москве и Таллине. Эстонские политики упрекают международных правозащитников в излишней эмоциональности, а российские официальные лица уже подумывают над тем, как можно использовать выводы доклада в непростых отношениях с Эстонией.
Название доклада «Международной амнистии» говорит само за себя - «Языковые меньшинства в Эстонии - дискриминации пора положить конец». В документе говорится, что русскоязычное меньшинство, составляющее треть населения Эстонии, существенно ограничено в правах по принципу знания эстонского языка. Де-факто эти люди не могут получить работу, ограничены в праве на образование.
Пресс-секретарь российского отделения «Международной амнистии» Елена Франклин говорит, что безработица среди русскоязычных жителей Эстонии в два с половиной раза выше, чем среди эстонцев: «13% русскоязычного населения из среды русскоязычного населения являются безработными. Эти цифры показывают, что существует дискриминация по трудоустройству в Эстонской республике. Это результат политики эстонских властей. Было отмечено, что, например, языковые курсы не позволяют людям достаточно овладеть эстонским языком. Более того, поскольку они платные, государство не возмещает эти платные курсы».
При этом «Международная амнистия» учитывала и факт оккупации Эстонии Советским Союзом, и то, что «воспоминания о Второй мировой войне и послевоенном советском периоде по-прежнему свежи в памяти многих эстонцев». Но это, по мнению авторов доклада, не избавляет Эстонию от необходимости привести свое законодательство, что называется, в более европейский вид. Дело в том, что под установленное эстонским законодательством определение национального меньшинства многие русскоязычные не попадают, так как, чтобы официально принадлежать к меньшинству, человеку нужно быть гражданином Эстонии, а чтобы им стать, нужно сдать тест на знание эстонского языка. Теперь легко себе представить, насколько эстонский язык нужен, например, жителям Нарвы, среди которых носителей русского языка, по данным той же «Международной амнистии», 95%. Тем не менее, многие эстонские политики видят в докладе не цифры и логику, а эмоции.
Говорит заместитель председателя комиссии по международным делам парламента Эстонии Марко Микхельсон: «Многое что высказано в этом докладе не соответствует действительности. Оценки слишком эмоциональные. Я бы не использовал слово "дискриминация". Я думаю, что это все-таки термин прошлого. Могу сказать, что в Эстонии за последние 15-16 лет такого не происходило. Конечно, надо учитывать все-таки ту историю, ту ситуацию, которая сложилась после распада Советского Союза. Понятно, что ситуация была новая. Но в языковом плане какого-то ущемление прав человека я не вижу».
Доклад был раскритикован в Эстонии на самом высоком уровне. Президент страны Томас Хендрик Ильвес заявил, что некоторые за последние 15 лет могли бы уже и выучить эстонский. А министерство образования Эстонии сообщило, что в докладе много неточностей и поверхностных суждений.
Елена Франклин из «Международной амнистии» так не считает: «“Амнистия” не допускала никаких ошибок в своем исследовании. Исследование проводилось целый год. Встречались с тем же министерствами, которые впоследствии стали нас критиковать. Этот доклад обсуждался и до выпуска самого доклада, как я сказала, и данные были предоставлены этими министерствами. Поэтому хотелось бы, конечно, услышать более конструктивную критику. Однако пока ее не поступило.
Д окладу «Международной амнистии» особенно обрадовались в Москве. Председатель комитета Государственной Думы по международным делам Константин Косачев заявил Радио Свобода, что документ будет использован по максимуму: «Разумеется, мы будем использовать выводы экспертов "Международной амнистии". Мы уже это делаем. Я передал текст этого доклада уполномоченному по правам человека Совета Европы господину Томасу Хаммарбергу. Мы обратили внимание на содержание этого доклада наших коллег эстонской делегации в ПАСЕ. Мы будем, разумеется, использовать положения этого доклада в дальнейших дискуссиях и в юридической, и в политической, в комиссиях ПАСЕ, которые занимаются этим вопросом, несмотря на то, что Эстония искусственно выведена из-под процедуры мониторинга Совета Европы. Мы не исключаем, что эти выводы повлияют на умонастроения европейский депутатов, которые, наконец-то, посмотрят на ситуацию по существу, озаботятся массовыми фактами нарушения прав человека в Эстонской республике и, возможно, прислушаются к нашей позиции, что снятие с Эстонии мониторинга было преждевременным, политизированным решением Парламентской Ассамблеи Совета Европы и должно быть пересмотрено».
Между тем в Эстонии, критикуя доклад «Международной амнистии», вряд ли смогут полностью устраниться от учета рекомендаций, которые в нем изложены. Во всяком случае, Марко Микхельсон говорит, что обычно к требованиям международных организаций, даже общественных, в Таллине относятся серьезно: «Мы очень тесно работали и работаем со всякими международными организациями. К тем предложениям, которые были сделаны в свое время ОБСЕ, наше правительство очень серьезно отнеслось. Я думаю, что наше Министерство по нацменьшинствам будет относиться к этому докладу серьезно. Если какие-то вопросы не доработаны, я думаю, что будут учтены те нюансы или те вопросы, изложенные в рекомендациях».
Константин Косачев, однако, не испытывает особого оптимизма по поводу скорого улучшения условий жизни русскоязычных жителей Эстонии: «Для руководства Эстонии, к сожалению, линия на выдавливание из страны русскоязычного населения на воссоздание Эстонии, как моноэтнического государства, является линией стратегической. У меня нет больших надежд на то, что доклад "Международной амнистии" произведет какое-то кардинальное воздействие на умонастроения эстонских политиков, которые сейчас большей частью, к сожалению, находятся во власти».
Однако в скором будущем к России могут быть предъявлены претензии, похожие на те, что предъявляются Эстонии. Кремль уже ввел в обращение термин «коренные жители», и те, кто оказывается некоренными, вправе говорить о дискриминации.