23 января Зюзинский суд Москвы продолжит рассматривать иск правительства Москвы о выселении Юлии и Михаила Прокофьевых из их частного дома в поселке Южное Бутово. На прошлом судебном заседании представители префектуры Юго-Западного округа столицы предложили семье Прокофьевых мировое соглашение: в обмен на дом и земельный участок им могут предоставить две однокомнатных квартиры и денежную компенсацию, чуть более 400 тысяч рублей. Прокофьевы заявляют, что вовсе не собираются уезжать из своего дома.
За штурмом дома семьи Прокофьевых в поселке Южное Бутово, который прошлым летом инициировали московские власти, затаив дыхание, следила вся страна. Кто-то называл Прокофьевых рвачами - мол, им предлагают и квартиру, и деньги, а они ломаются, цену набивают. Кто-то им по-человечески сочувствовал: жили на своей земле, в своем доме, а сейчас предлагают маме и взрослому сыну однокомнатную квартиру. Да и то, как домишко Прокофьевых штурмовали дюжие омоновцы, напоминало кадры военной хроники.
В конфликт вмешались депутаты Государственной Думы, члены Общественной палаты и Прокофьевых на время оставили в покое. Они продолжают жить в своем доме в поселке Южное Бутово. Сейчас московское правительство предлагает им мировое соглашение.
«Нам московские власти на последнем заседании 10 января предложили мировое соглашение - две квартиры, одна по соцнайму, другая в собственность, и компенсация 413 тысяч рублей за упущенную выгоду. - говорит Юлия Прокофьева. - Если я на это не соглашусь, они шантажируют меня тем, что подадут иск о выкупе, который составляет полтора миллиона, на эти деньги ничего купить в Москве нельзя. Для того чтобы мы шли на переговоры, прежде всего, властям надо отозвать этот иск, он незаконный. Они не по закону действуют, они нас держат под судом. Это же ненормально. Почему власти не отзывают иск, мы до сих пор не понимаем. Мы-то ничего не просим, ни больше, ни меньше, у нас нет никакой торговли, именно мы хотим, чтобы с нами по закону обошлись.
Закон на моей стороне. Позиция московских властей изменилась. Жители Бутова стали намного увереннее. Нам помогли. Тем, кто встал на защиту законных прав граждан, большое спасибо. Конечно, очень помогли и Государственная дума, и Общественная палата. Без этого не знаю, что было бы с нами. А сейчас мы уверенно себя чувствуем».
Как рассказала Юлия Прокофьева, некоторые жители поселка согласились покинуть свои дома, потому что «испугались этой ситуации» и не выдержали давления со стороны властей. Но в Бутово также много и тех, кто хотят остаться на этой земле, добиться оформления земли в собственность.
Сама Юлия Прокофьева также хочет остаться жить в своем доме в Бутово: «Нам же не давали ни строиться, мы никогда ни ремонт не делали в доме в последние годы, так как нам даже не оформляли законные постройки, которым уже по 30-40 лет».
Представитель межфракционного объединения «Наша столица» в российской Госдуме Александр Закондырин в этом конфликте на стороне семьи Прокофьевых. Он говорит: раз они собственники дома, только они вправе решать, продавать его или нет, а если решат продавать, они назначают цену: «Вопрос здесь даже не в самой оценке. Есть собственник, он хочет продавать или не хочет продавать. Я могу прийти к вам и сказать, я хочу купить вашу квартиру. Но если вам нравится жить в вашей квартире, предположим, вы там выросли, там выросли ваши родители, ваши деды, бабушки, может быть, она вам дорога как память, вы не хотите расставаться. Так же, как, например, я могу прийти и сказать, что я хочу купить брошку вашей бабушки, для вас это не просто брошка, для вас это брошка вашей бабушки, вы не хотите ее продавать. И собственника невозможно обязать продавать в случае, если это не нарушает какую-то основу государственной безопасности, конституционного строя, еще что-то. Что касается цены, мне кажется, это вопрос договорных отношений. Повторяю, здесь не должно происходить какой-то оценки, сколько оно стоит. Сколько считает правильным оценить это собственник. Собственник оценил это в такую сумму, вот покупатель с ней может торговаться, убеждать его, еще что-то. Но это должно происходить не в судебном порядке, а договорном порядке.
Если следовать норме закона, поскольку постановление правительства Москвы номер 837 до сих пор не зарегистрировано, соответственно, можно предположить, что в соответствии с законом города Москвы, Российской Федерации собственника должны уведомить о том, когда будет зарегистрировано постановление, что будут производиться какие-то действия непосредственно с его имуществом. Поскольку оно не зарегистрировано, а у собственника есть по закону год для того, чтобы согласиться или не согласиться рассмотреть такую возможность и вообще быть уведомленным о самом факте принятия решения органами государственной власти субъекта Федерации, то есть правительства города Москвы, соответственно, как минимум, у этой истории есть год. Юлия Владимировна может год вообще никуда не ходить и говорить: "Ребята, вы меня еще не уведомили. Сейчас первая инстанция. Вот я не понимаю, почему меня гоняют в суд. Я просто работаю, у меня времени нет ходить по судебным разбирательствам и слушать какие-то предложения префектуры, которые вообще не относятся к материалам дела”. В материалах дела говорится о выселении двух конкретных граждан, один из них собственник - это сын Юлии Владимировны Прокофьевой, и Юлия Владимировна, совместно проживающее лицо с собственником жилого помещения».
Позицию московских властей представляет спикер Мосгордумы Владимир Платонов: «Этот район будет использован под застройку многоквартирными домами для решения, в том числе проблем очередников, которых в Москве не так мало. Самое интересное о том, что жилой сектор будет оттуда выноситься, что эти дома будут подлежать сносу, об этом было известно с 1983 года, когда эта территория была для этих целей присоединена решением союзных властей. Из Московской области взяли эту территорию, передали Москве именно под высотное строительство. Граждане об этом знали. Начиная с 80-х годов, предоставляются квартиры, некоторые люди уже успели получить квартиру, опять зарегистрироваться в этих домах и по-новому претендуют на получение квартир, передают по наследству эти квадратные метры».