Следователи генпрокуратуры должны сегодня допросить банкира Алексея Френкеля в связи с публикацией двух его писем о злоупотреблениях в Центробанке. Эти послания наделали много шума в банковской среде. В первом письме Френкель описал схемы и привел пару примеров нарушений в Центробанке. Во втором, которое называлось «О надзоре и надзирателях», он описывает систему взяток в банковском надзоре и фактически называет трех персонально подозреваемых им чиновников Центробанка – это Виктор Мельников, Михаил Сухов и покойный Андрей Козлов. Третье письмо, о котором сообщил адвокат банкира, называют еще более детальным и конкретным. В интервью Радио Свобода господин Трунов заявил, что появление писем Френкеля не стоит расценивать как контратаку банкира и его защиты на следствие, поскольку они были написаны задолго до его ареста.
- Вы сами видели это третье письмо Френкеля? Можете рассказать более конкретно, о чем идет речь?
- Да, конечно, и эти письма не есть плод творчества человека, заключенного в тюрьму, или уловки защиты. Эти письма были написаны задолго до его ареста, в октябре, и они имелись на руках у заинтересованных лиц. Все это время он ждал, что эти письма получат надлежащую оценку представителей правоохранительной системы. И вот впервые сегодня назначены процессуальные действия по проверке фактов, которые изложены в этих письмах.
- Вы говорите, что письма были написаны задолго до ареста. Получается, Френкель предвидел, что с ним произойдет?
- Я думаю, цель этих писем была совершенно другая. Необходимы поправки в законодательство, и эти письма были, в том числе, обращены в Государственную думу. То есть, назрело то время, когда нужно реформировать нормативную базу, необходимы поправки именно антикоррупционной. Поэтому цель этих писем была совершенно другая, и по-прежнему остается другой – реформировать нашу банковскую систему.
- Вы всех, конечно, заинтриговали, но не обещаете, что это третье письмо будет обнародовано. Почему не рассказать все сразу? Нет ли здесь с вашей стороны некого элемента торга со следствием? Может быть, вы рассчитываете на то, что генпрокуратура снимет обвинения с Френкеля в обмен на важную информацию?
- Нет, конечно. Спецсубъект (генпрокуратура. – РС) должен изучать факты, изложенные в этих письма, а не общественное мнение. Это был крик безнадежности. Четыре месяца письма были у всех на руках, а оценки никакой не получили.
- Третье письмо Френкеля - последнее? Может быть, есть еще что-то из неопубликованного?
- Вы знаете, я не готов ответить. Я здесь только инструмент, я его защитник и не писатель этих писем. И не обладаю информацией по банковской системе. Я только адвокат.
- Не опасаетесь ли вы за жизнь своего подзащитного? Или именно эти письма и есть гарантия его неприкосновенности?
- Очень сложно сказать. Здесь, конечно, есть определенная опасность с учетом того, что физическое воздействие уже было применено. Определенные угрозы звучали и звучат в мой адрес. Поэтому, конечно, элемент давления присутствует, психологического и физического.
- То, что Генпрокуратура все-таки заинтересовалась письмами Френкеля, на ваш взгляд, о чем говорит? Ведь следователи могли проигнорировать послание человека, которого обвиняют в организации убийства. Следует ли ждать новых уголовных дел, теперь уже в отношении сотрудников Центробанка? Ждать ли громких разоблачений, как вы думаете?
- В какой-то степени закон восторжествовал, потому что обязанность прокуратуры – проверять сообщения о преступлении, вне зависимости от того, кто это сделал - человек, который содержится под стражей, или человек, который находится на вершине власти и благополучия. Поэтому сообщение о преступлении обязательно к проверке. Закон хоть в какой-то мере действует. Правда, под давлением общественного мнения это все случилось, тем не менее, это радует.
- Может быть, в этом и заключается тактика защиты, ваша тактика – инициировать новые громкие дела и тем самым вывести из-под удара самого Френкеля?
- Эти письма написаны задолго до того, как я вступил в дело, поэтому о тактике защиты говорить здесь вряд ли уместно. Тем не менее, если факты коррупции будут установлены, то версию криминальных разборок следствие обязано проверить.
- На ваш взгляд, дело Френкеля перестает быть чисто уголовным? Много ли здесь политики?
- Оно изначально уголовным не было. И в данной ситуации, не имея доказательств его виновности, для нас вообще странно, в чем его обвиняют.
- У защиты есть своя версия, кто убил Андрея Козлова?
- У Френкеля есть своя версия, и он ею поделился с генеральной прокуратурой. Получит ли она надлежащую оценку, пока неизвестно.
- Все-таки будет ли это третье письмо передано в средства массовой информации? И если да, то когда?
- Если оно получит надлежащую оценку уполномоченного органа генеральной прокуратуры, то не будет смысла распространять его в средствах массовой информации. Основой задачей было привлечь внимание спецсубъекта, человека, который будет заниматься расследованием. Он сейчас вступил в дело, и он должен дать надлежащую оценку. Поэтому прежде всего, конечно, речь идет о расследовании фактов.