По мнению российского эксперта в области безопасности, главного редактора интернет-сайта «Агентура.ру» Андрея Солдатова, ничего нового в последних публичных выступлениях Бориса Березовского нет; он лишь в очередной раз осуществил ловкую PR-акцию, воспользовавшись неуклюжими действиями российской генпрокуратуры. Андрей Солдатов ответил на вопросы Радио Свобода:
- Вы видите какие-то особые причины, по которым Борис Березовский решил именно сейчас публично огласить свою позицию в связи со смертью Александра Литвиненко? или это продиктовано ходом расследования?
- Скорее, это продиктовано тем фактом, что Березовский опять выигрывает на том поле, где ему все знакомо, и где он хорошо умеет себя вести - это PR-поединок с российской генпрокуратурой, с ее совершено неуклюжими действиями. Он опять показывает, что он абсолютно открыт, доступен, к нему можно приехать, задать любые вопросы, и он на все ответит. Что касается расследования гибели Литвиненко, то, по большому счету, здесь он следует публикациям британской прессы. Ничего нового Березовский не говорит, кроме одного факта: он подтверждает, что до последнего момента у него были прекрасные отношения с Луговым. Мне кажется, что это единственная новая информация: он готов был доверить Луговому охрану собственной дочери, что, как мне кажется, является признаком высочайшего доверия. В их отношениях, видимо, ничего не изменилось даже в последние месяцы, раз Луговой заходил к нему в офис. А если вспомнить, Луговой на первой пресс-конференции говорил, что-то о том, что у него будет некий отдельный бизнес с Литвиненко, что-то он ему там предлагал, что все это не имеет никакого отношения к Березовскому и так далее. Вот это все нужно проверять. Получается, что версия о том, что Луговой после дела Глушкова пропал, потом неожиданно появился и сделал некое коммерческое предложение Литвиненко, здесь все и посыпалось - вот эта версия выглядит теперь уже более сомнительной.
- В целом объяснения Лугового о его участии во всей этой неприятной истории вам представляются убедительными?
- Нет, мне пока кажется, что он не говорит даже и третей части того, что на самом деле происходит. Потому что я не понимаю все-таки предмета разговора с Литвиненко. В чем был взаимный интерес? Пока все версии, которые он выдает, они совершенно несостоятельны и ничем не проверяются. Какие компании? На кого должен был вывести Литвиненко? Насколько я знаю, сам Березовский прекрасно знаком с сектором частной детективной охранной деятельности Британии. Если бы, скажем, Луговой хотел бы выйти на какие-то серьезные британские компании, то скорее бы он тогда обратился к Березовскому, а не к Литвиненко. Причина встречи так и неясна.
- Насколько вероятным представляется вам такой вариант развития событий, при котором британские правоохранительные органы предъявят обвинения Луговому в причастности к убийству Литвиненко?
- Я не вижу никаких официальных заявлений со стороны следствия. Я вижу многочисленные утечки, но официальных заявлений пока нет. Поэтому, я думаю, что мы все равно должны подождать этих официальных заявлений, чтобы понять, насколько доказательства, которые собраны, вообще касаются по крайней мере Лугового, а не, например, того же Ковтуна.
- Вы сказали о неуклюжих действиях российской прокуратуры, когда говорили о Борисе Березовском. Что конкретно вы имели в виду?
- Я имею в виду всю историю с его предполагаемым допросом, когда в кулуарах заодно поднимается вопрос о его выдаче. Как мне кажется, совсем неумно связывать историю с Литвиненко с историей выдачи Березовского. Это неловко со всех точек зрения, прежде всего, для российского имиджа.
- Дело Литвиненко очень сильно связано с политикой. Развести политику и собственно уголовное преследование тех, кто убил Литвиненко, - одна из основных задач британского следствия, да и российской прокуратуры, если предположить, что она ведет следствие в интересах правосудия, а не в политических интересах. Насколько, по-вашему, удается разделить это уголовное преследование и политические мотивы?
- В данном случае более выдержанными выглядят позиции британской стороны. Потому что, по крайней мере, официально никаких политических заявлений британская сторона не делает. С российской стороны все выглядит более смешанно. Мне кажется, что здесь как раз все валят в одну кучу, что, в конце концов, играет против российского имиджа за рубежом. Потому что получается, что мы сами берем и все это смешиваем вместе и, таким образом, придаем политический оттенок тому, что происходит.