Программу ведет Андрей Шарый. Прини мают участие корреспондент Радио Свобода Данила Гальперович и доктор исторических наук Сергей Арутюнов .
Андрей Шарый: Сегодня активно работали депутаты Государственной Думы. Сначала в первом чтении нижняя палата парламента приняла закон, позволяющий президенту отстранять от должности руководителей российских регионов при предъявлении им обвинений любой тяжести. Потом депутаты утвердили законом договор между федеральным центром и Татарстаном. Подробности в материале парламентского корреспондента Радио Свобода Данилы Гальперовича.
Данила Гальперович: Депутаты Госдумы всерьез занялись федерализмом, и подход думцев к этой теме был по-настоящему вариативным. Для начала они приняли в первом чтении поправки в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, которые разрешают Кремлю снимать руководителя субъекта Федерации, если прокуратура предъявила ему обвинение. Дискуссии по закону практически не было, а робкие голоса экспертов, говорящих, что с принятием этого закона перечеркивается презумпция невиновности, были перекрыты громкими заявлениями представителями "Единой России", что палку перегибать никто не будет. Сложно сказать, как теперь себя чувствуют губернаторы, которым вскоре придется бояться любого следователя. Но сегодняшним думским днем, по крайней мере, один региональный лидер должен быть все же доволен.
Президент Татарстана Минтимер Шаймиев и президент России Владимир Путин в прошлом году подписали новый договор о разграничении полномочий и предметов ведения между Москвой и Казанью. А думцы сегодня его утвердили законом. Представитель президента в Госдуме Александр Косопкин говорил депутатам, что в том, что им предстоит одобрить, нет ничего страшного:
Александр Косопкин : Тот договор, первый, с Татарстаном, который был, его даже, если по объему сравнивать, то он был в 10 раз больше, нежели тот, который сейчас. То, что мы сейчас записали в этом договоре, это ни в коей мере не позволяет республике Татарстан каким-то образом возвышаться, быть выше, иметь больше полномочий по сравнению с другими субъектами.
Данила Гальперович: Но Александру Косопкину поверила на слово лишь «Единая Россия». Ни коммунисты, ни "Родина", ни даже ЛДПР не голосовали за закон и в дебатах открыто высказывали свое несогласие с договором. Особенно беспокоились члены разных ветвей когда-то единой фракции «Родина». Например, Сергей Глотов открыто недоумевал по поводу статуса Татарстана, прописанного в договоре.
Сергей Глотов : Статья 2 пункт 2 - республика Татарстан по договору, что весьма сомнительно и опасно, является государством. Но мы уже обсуждали эту тему не раз. Какое государство в государстве?! Ответы на эти вопросы тоже уже давно даны. Схема внутреннего устройства государства вполне понятна и хорошо известна. Она изложена и закреплена Конституцией. И еще раз хочу сказать. Мы не конституционно-договорная федерация! Прочитайте заключительное положение. Там все ясно и понятно написано.
Данила Гальперович: А коллега Сергея Глотова Андрей Савельев задал представителю президента в Госдуме вопрос о будущей ответственности, возможно, уголовной.
Андрей Савельев : Там уже никто особенно не будет спрашивать законно или не законно, соответствовало Конституции или нет. Тогда возьмут Уголовный кодекс, перелистают его, найдут соответствующие диспозиции. Нет ли здесь опасности, что те, кто сегодня будет голосовать "за", попадут под эти статьи Уголовного кодекса уже без всякого соотношения с Конституцией или с какой-то политической волей администрации президента?
Данила Гальперович: Коммунист Петр Свечников не был особенно эмоциональным, но анализировал новый договор с Татарстаном с точки зрения сохранения федерации вообще.
Петр Свечников : Мнение президента по проекту договора известно. Он подписал его и вносит в парламент. Что же касается других субъектов Федерации, то, судя по прессе, они отреагировали на проект Татарстана весьма оперативно. Как известно, две недели назад президент Башкортостана издал, например, указ о срочной подготовке похожего проекта договора для своей республики. И уже сегодня прозвучала информация, что уже внесли соответствующий договор. Идет проработка предложения о договоре с Чечней, на очереди, несомненно, будут и другие субъекты Федерации. Стало быть, решая судьбу законопроекта, рассматривая сегодня, мы, так или иначе, открываем новый виток заключения договоров Федерации с ее субъектами.
Данила Гальперович: В интервью Радио Свобода один из основных лоббистов нового договора с Татарстаном, вице-спикер Госдумы Олег Морозов сказал, что не боится очереди перед кремлевскими воротами из построившихся за новыми договорами региональных лидеров.
Олег Морозов : Я не прогнозирую большого числа договоров. Знаю, что вроде бы собираются выступить с такой инициативой в Башкортостане, хотя официальных сведений у меня на этот счет нет. Но уверенно могу сказать, что большого наплыва договорных отношений не будет. Это счет на единицы пойдет.
Данила Гальперович: А Чечня?
Олег Морозов : Я думаю - да. Но, по крайней мере, пока мне неизвестно, что такие инициативы есть.
Данила Гальперович: Есть масса критиков, которые говорят, что возобновление договорной практики, так или иначе, даже в этом единичном случае как бы показывает регионам, что они могут давить на центр. Что вы можете ответить?
Олег Морозов : Абсолютно необоснованное заявление, потому что надо просто прочитать договор, чтобы понять, что он, с точки зрения его правового смысла, ровно такой же, как, например, Закон "Об особой зоне в Магадане". Никто же не говорит о том, что федеральное законодательство, принимая соответствующий Закон "Об особых условиях экономической деятельности в Магадане", стимулирует Магадан к каким-то сепаратистским действиям. Или Калининград. Тоже самое применительно и к Татарстану. Это некие особые условия функционирования субъекта Российской Федерации в составе Российской Федерации.
Данила Гальперович: Но в зале заседания практически все критики договора о разделении полномочий с Татарстаном говорили, что среди равных региональных лидеров появился один, который еще равнее. Алексей Митрофанов из ЛДПР объяснил это уважением к возрасту.
Алексей Митрофанов : Дожить до 70 лет и руководить таким регионом это, действительно, подвиг в России. Мы сделаем подарок человеку. Так и понимайте!
Данила Гальперович: Неясно, как в действительности один из самых влиятельных региональных руководителей Минтимер Шаймиев смог уговорить Владимира Путина на такой шаг. Но на самом деле, возможно, Кремль, идя на новый договор, понимал - нельзя субъектам федерации показывать лишь кнут в виде прокурора, иногда нужен и пряник.
Андрей Шарый: О модели федерального устройства России, сформированной в последние годы властями, я беседовал с известным московским ученым, этнологом, доктором исторических наук Сергеем Арутюновым.
По вашему мнению, в какой степени та система государственного устройства, которая складывается в последние годы (вот это выстраивание вертикали власти, новая система отношений между центром и субъектами Федерации), соответствует многонациональному характеру Российского государства?
Сергей Арутнюнов: Я недавно слышал очень хорошее слово, характеризующее эту систему, замечательное слово - демоктатура, то есть это по сущности своей авторитарная диктатура, однако прикрытая каким-то флером, эрзац демократических институтов и установлений. В этом плане, конечно, в демоктатуре реальный учет национальных особенностей населения если и проводится, то проводится в минимальных масштабах, так, чтобы не вызывать каких-то серьезных потрясений, а, в общем, по существу, не проводится. Вертикаль власти, централизация - это формально федеративное государство, но, по существу, чисто унитарное. Таким, каким был, скажем, Советский Союз в период застоя.
Андрей Шарый: Зачастую, а, может быть, даже и всегда национальные территориальные образования по своей системе государственной власти дадут 100 очков вперед федеральному центру. Скажем, внутренняя система устройства Татарстана, или Башкирии, или северокавказских республик на их фоне центральная власть выглядит значительно более либеральной. Верно ли это наблюдение?
Сергей Арутнюнов: В какой-то степени - да, это, безусловно, верно. Но это верно лишь постольку, поскольку все-таки сама центральная власть является диктаториальной по своему характеру. А если бы она была демократической по своему характеру, то малые образования были бы более демократические, чем центральная власть, так как это, например, наблюдается в Дании, допустим. Демократия народоправления Фальстерских островов или, например, Гренландии еще более приближена к народу, нежели в самой Дании. Так что, тут это знаете, оттого, в какую сторону развернута центральная власть. Если она развернута в сторону диктатуры, значит, на местах диктатуры будет больше. Если она развернута в сторону демократии, значит, на местах демократии будет еще больше, потому что в маленьких образованиях народу легче власть контролировать.
Андрей Шарый: Какое из национально-территориальных образований в плане его отношений с федеральным центром вы считаете образцовой для России? Что самое типичное - Татарстан, или Башкирия, или Чечня сейчас?
Сергей Арутнюнов: Здесь речь идет о том различении между плохим и еще более плохим. Но, скажем, я бы назвал достаточно удовлетворительным Чувашскую республику, например, обстановку в Чувашской республике и взаимоотношения Чувашской республики с центром. Может быть, Алтайскую республику в определенной мере. Не самые крупные, не самые значимые, конечно, не кавказские, но и не крупные сибирские, скажем, Якутию, Бурятию, ясное дело, что не Татарстан и не Башкортостан. Самый типичный пример? Я бы сказал, что самый типичный пример являет собой Калмыкия. Потому что там, с одной стороны, глава власти, который прекрасно находит взаимопонимание с центром, с другой стороны, несомненно, он является абсолютным хозяином, а, с третьей стороны, он пользуется определенной народной поддержкой, хотя и оппозиция ему достаточно сильна. Но он пользуется определенной народной поддержкой, поскольку он поддерживает процесс возрождения народной калмыцкой культуры.
Андрей Шарый: Сейчас уже можно говорить о сформировавшейся модели отношений федерального центра и национально-территориальных образований, как о готовой модели, скажем, на примере Татарстана? Ведь были времена, когда национальные отношения между Москвой и Казанью были довольно напряженными.
Сергей Арутнюнов: Были напряженными. Могут быть взаимоотношения очень нормальные между главами администраций. Потому что, скажем, очень важный был вопрос. Казалось бы, это мелочь, но это отнюдь не мелочь - это вопрос о переводе татарской письменности на латиницу. Это было особенно показательный вопрос. И то, что Шаймиев сдал позиции татарской интеллигенции это маленький тактический выигрыш, но это, я думаю, большой стратегический проигрыш. Потому что он показал ему его личные карьерные интересы - добрые взаимоотношения с Кремлем гораздо дороже, чем интересы интеллектуальной передовой части татарского общества.