Юдора Уэлти (Eudora Welty) считается тончайшим прозаиком Америки XX века. Ее рассказы начали публиковаться в 1940-х и сразу знаменовали появление нового и подлинно своеобразного голоса в литературе.
Юдора Уэлти — классик американской литературы XX века, который она прожила от начала до конца — с 1909-го года до 2001-го. Для классика ее багаж не так уже велик. Три сборника рассказов, четыре романа (самые известные — «Проигрывая битву» и «Дочь оптимиста»), один сборник повестей, одна Пулитцеровская премия и один Орден Почетного легиона (L'ordre national de la Légion d'honneur). Уэлти пришлось соперничать с другими замечательными писательницами — Дороти Паркер, Карсон Маккаллерс, Кэтрин Энн Портер и Фланнери О'Коннор. Но именно она стала идолом молодой литературной Америки своего времени, ее культурным символом. И вот, коротко, ее история.
Детство. Юг, городок Джексон, штат Миссисипи. Испанский мох, ароматное Китай-дерево, белый дом, выстроенный страховым агентом британских кровей Кристианом Уэбом для своей молодой семьи. Мать Юдоры — Чистина Уэлти — одержима чтением. Подростком она, вырвавшись из рук взрослых, вбежала в горящий дом, чтобы вытащить оттуда собрание сочинений Диккенса. Детям она, с младенчества, вслух читала толстенные книги. Юдора писала о детстве:
Было страшным разочарованием узнать, что книги написаны людьми, что они не явление природы, существующее само по себе, как трава.
Юность. Как многие, Юдора Уэлти училась одному, а заниматься стала другим. Окончив школу бизнеса в Колумбийском университете, взяла в руки фотоаппарат и стала фотокорреспондентом New York Times. У нее были даже две персональных выставки. Но фотография была лишь вылазкой разведчика. Юдора писала в одном из писем:
Поняла две вещи. Во-первых, что в жизни часто мелькают свидетельства запредельного, загадочного, скрытого смысла, и вовремя нажатый спуск фотоаппарата может их запечатлеть. А во-вторых, что я хочу удержать эту мимолетную жизнь не в снимках, а в словах.
Писательство. 1936-й год. Первый рассказ, «Смерть коммивояжера», вызвал немедленный и восхищенный отзыв критиков. Он был написан автором с отзывчивым сердцем, с безжалостным глазом фотографа и ухом лингвиста. Зимой, в глуши, у коммивояжера Боумана портится машина, и он попадает на одинокую, нищую ферму.
— Санни, — сказала женщина мужу, — надо взять в долг огонька.
Пойду, возьму у Редмондов, — сказал Санни.
Что? — Не поверил своим ушам Боуман.
Огонь, лучину, — терпеливо объяснила женщина. А то холодно и темно.
Так у меня есть спички!
Мы в них не нуждаемся, — сказала она гордо, — Санни добудет свой огонь!
Иду к Редмондам, — сказал Санни с сознанием важности дела, и ушел.
Хотела сказать, что это один из лучших рассказов писательницы Юдоры Уэлти, но в памяти сразу выстраивается целая очередь ее лучших рассказов. «Почему я живу на почте», «Пауэрхаус», «Зеленый занавес», «Окаменелый человек», «Лили Доу и три леди», «Визит с благотворительной целью». «Уже работая над «Смертью коммивояжера», — писала Уэлти, — я испытала шок, дотронувшись в первый раз до предмета по настоящему для меня важного — до феномена человеческих отношений». Рассказ «Зеленый занавес» демонстрирует предельный накал таких отношений.
После несчастного случая с мужем миссис Ларкин не видели нигде, кроме ее сада. Она никого к себе не пускала, кроме цветного парнишки Джейми, который изредка помогал ей с посадками. В тот день с утра собирался дождь, но все не мог собраться. Миссис Ларкин оторвалась от работы и посмотрела на Джейми, который, насвистывая, сажал рассаду. Его увлеченность своими мыслями, его беспечная улыбка вдруг вызвали в ней ярость. Воспоминание схватило ее, как удушье. Она ясно увидела крыльцо своего дома, дерево и синий автомобиль, в котором муж выезжал на дорожку. Не было никакого предупреждения, ни знака перед тем, как гигантское, ароматное китайское дерево упало. Медленно, как туча. Стоя у окна, миссис Ларкин тихо сказала: «С тобой ничего не может случиться». Она увидела, как дерево расплющило маленький автомобиль, но стояла неподвижно, ожидая, что магические слова любви спасут мужа. Воспоминание ушло, оставив ее в состоянии темной ярости. Миссис Ларкин взглянула на Джейми, и подняла с земли вилы. Что, нет никакой компенсации, протеста, наказания?! Она сжала вилы и подошла сзади к Джейми. И в это время хлынул дождь. Его шорох был, как знак конца ожидания.
Человеческие отношения были для Юдоры Уэлти самым важным предметом не только в литературе, но и в жизни. У Юдоры Уэлти был истинный дар дружбы. Рассказывает биограф и друг Уэлти профессор Сюзенн Марс:«Она страшно интересовалась людьми, всеми, приветствовала любые отношения. Она наблюдала не себя, а других, в отличие от подавляющего большинства современных писателей. Оттого и такой разброс, такое поразительное разнообразие в сюжетах и персонажах ее произведений. Читатели испытали шок, когда после тонких, психологических рассказов первого сборника "Зеленый занавес"она написала готическую повесть "Жених разбойник" в духе братьев Гримм. Там нет реальных человеческих отношений, но много жутких и красочных легенд знаменитого Южного Пути, которым первые поселенцы шли на запад. Теперь это повесть-классика, американа, почти фольклор. У Юдоры гениальное ухо на все языковые тонкости и, вообще, на устный рассказ. Она обожала слушать всякие истории. Когда я возвращалась из любой поездки, она немедленно зазывала меня к себе и говорила хищно: "Рассказывайте!"»
Следующей вещью Уэлти, после сказки «Жених разбойник», была повесть «Нерешительное сердце» — пародия на детектив. Вернее, восхитительная портретная галерея под видом детектива. Герой повести, дядя Дэниел Пондер — эксцентрик. И злые семейные старцы запихивают его в психушку. Но, однажды, самый безжалостный старец навещает дядю Дэниела. К концу визита, в зал, где больные принимают визитеров, входит новая незнакомая медсестра и спрашивает: «Кто здесь старый мистер Пондер?». И дядя Дэниел невинно указывает на гостя. Санитары подхватывают старца, и, не обращая внимания на его протесты, уводят в палату, а дядя Дэниел выходит на свободу и женится. Но, все же, главный жанр Юдоры Уэлти, самый близкий к реальной жизни — трагикомедия. Лучший пример — рассказ «Пауэрхаус». Рассказ назван по имени персонажа, полувымышленного, легендарного джазового пианиста, который во время концерта получает телеграмму о самоубийстве жены.
Пауэрхаус начал пробивку по клавишам, все выше, выше, уронил руку и свесился через край роля, как с обрыва. Из зала стали просить исполнить блюз «Кто-то любит меня». Пауэрхаус прохрипел: «Кто-то любит меня, не знаю, кто, но, может быть….» Он включил все пальцы правой руки в одну долгую, долгую трель. «Может быть….» Он отнял пальцы от клавиш и посмотрел в зал. Безличная, но яростная гримаса исказила его мокрое лицо. «Может быть, это ты…»
Юдора Уэлти написала этот рассказ в один присест, придя с концерта джазового пианиста Фэтса Уоллера. Блюз стал музыкой ее сердца.
Любовь. Точнее — две любви. Первая — в юности. Долгая и мучительная с красавцем литератором Джоном Робинсоном, который никак не мог решить, любит ли он женщин или мужчин и решил, в конце концов, в пользу мужчин. Вторая любовь. Год 1954-й. Нью-Йорк. Маленький, но знаменитый отель «Алгонквин», в котором, со времен Дороти Паркер и ее Круглого стола, останавливаются все писатели. Юдоре Уэлти 45 лет.
«Это история великой любви между Юдорой Уэлти и Кеном Миларом, — говорит Сюзенн Маррс. — Он бы автором прекрасных детективов, писал под именем Роз Макдоналд. Милар случайно узнал, что Уэлти остановилась в том же отеле, и ждал несколько часов в вестибюле, прока она не появилась. Он узнал ее по портретам в книгах, представился, они сели в кресло и проговорили остаток дня. Они были созданы друг для друга. Они одинаково видели мир, у них был близкий литературный вкус, похожее чувство юмора и они оба были очень мягкими, нежными людьми. Но Милар был женат, и у него было двое детей. После первой встречи они виделись всего несколько раз. Она трижды приезжала нему в Санта-Барбару, он один раз приезжал к ней в Джексон, в 1973-м году, через 20 лет после первой встречи. За все эти годы они провели вместе не больше шести недель. Но письма! Из-за писем жена Милара, Мэгги, жестоко ревновала его к Юдоре, к женщине, с которой он практически не виделся. И это даже не были в строгом смысле любовные письма. Но это были письма полные любви. Их переписка продолжалась до самой его смерти».
«Храню вашу открытку, — писал он, — как сокровище, как дорогую память о Нью-Йорке и о вас». Или, в другом письме: «Я чувствую такое неожиданное горе, оттого что не могу продолжать наши отношения, оттого, что вынужден упустить совой шанс жизни». Последнее письмо написано собственно не им, а их общим другом. Вот оно в отрывках.
Мы встретили Кена и Мэгги в клубе. Она была не просто раздражена, но в ярости из-за того, что Кен не смог починить электричество в доме. Она бранила его при всем народе, а потом попросила нас увести его куда-нибудь на ланч. За столом он был неожиданно тих. Ни прежнего остроумия, ни рассказов. Его лицо осветилось только раз, когда заговорили о тебе. Он показал мне свои руки, они дрожали. И он сказал, что не может больше писать писем. Он прошептал: «Ты скажи Юдоре, что я все так же ее люблю». Потом явилась Мэгги и отошла к бару. Я слышал, как она говорила бармену, что мы — глупые друзья Кена, и она ждет не дождется, когда мы уйдем. Я думаю, их дом сейчас хуже психушки. Хоть бы найти какой-нибудь способ увезти его от нее. Но он, конечно, не захочет об этом слышать.
Когда Кен Милар умер, погрузившись предварительно в густой туман болезни Альцгеймера, к Юдоре приехал старый друг Джон Робинсон, погостить, разделить горе. Он рассказал, что много лет назад они с Кеном поспорили о том, кто больше любит Юдору. «Ты любишь ее, как друга, — сказал Кен, — а я — как женщину».
Приоритеты. Год 1954-й. Опубликовав повесть «Нерешительное сердце» и получив Медаль Хауэлла от Академии искусств, Юдора Уэлти бросила писать. К этому времени ее рассказы и повести оценили все живые классики — Уильям Фолкнер, английский романист Фостер, Роберт Пен Уоррен, Элизабет Боуэн, Кэтрин Энн Портер. Все они не просто ценили ее вещи, но и дружили с ней лично. Бросив писать, она как бы выходила из гильдии, из их круга, из сферы их интересов. Но это не остановило Юдору Уэлти.
«Ее брат заболел тяжелой формой ревматического артрита, а мать начала слепнуть и пережила несколько инсультов, — говорит Сюзенн Маррс. — И Юдора взяла на себя то, что считала своей главной ответственностью — заботу о семье. Она ушла из литературы на 15 лет. Она повела себя так, как повела бы себя нормальная, хорошая женщина. Уехала домой и там присматривала за племянниками и ухаживала за матерью».
Слава. 1966 год. Юдора Уэлти с разницей в неделю хоронит двоих самых близких ей людей — мать и младшего брата. И тут же, как будто выбили пробку из бутылки, где сидел джинн. Запертый талант вырвался наружу, и Уэлти пишет свой лучший роман, тонкую трагедию не без иронии названную «Дочь оптимиста». И сразу за ним — роман, вобравший в себя весь комический опыт долгой жизни «Проигрывая битву». На автора просыпались, как из Рога Изобилия, медали, почетные звания в Гарварде и в Кембридже, Пулитцер и Орден Почетного Легиона. Но, читаем в статье тогда молодого писателя и протеже Уэлти Джея Толсона.
Она была мастером, который спокойно и твердо отказывался играть роль мастера. Она взирала на собственное величие с тем же интересом и безразличием как на пыль, покрывавшую мебель ее гостиной, как на одно из многих любопытных жизненных явлений. Ее по-прежнему другие интересовали больше, чем она сама. Поначалу, жутко было садиться перед ней в заваленное книгами кресло и чувствовать взгляд ее огромных, лукавых глаз на своей недостойной персоне. Но через минуту она уже обезоруживала вас взрывом веселого энтузиазма по любому поводу.
Профессор Маррс, в 1960-е годы еще многие классики современной американской литературы были живы. Почему именно Юдора Уэлти стала кумиром литературной молодежи и, вообще, культурным символом своего времени? Отвечает Сюзенн Маррс: «Вероятно, мы тогда нуждались в таком символе. Мы нуждались в человеке, который является одним из самых больших литературных талантов своего времени, но, при этом, ведет такую же ординарную жизнь, как мы все. Не убивает себя наркотиками, не распутничает, любит родителей, как простой смертный, не меняет друзей. В Америке вы найдете немного знаменитостей, которые попадут в эту категорию. Юдора умудрилась стать большим писателем и остаться Леди с юга. Может быть, поэтому, в последние годы жизни она была окружена таким поклонением».