К 80-летию казни Сакко и Ванцетти (Nicola Sacco, 1891—1927; Bartolomeo Vanzetti, 1888—1927) в Америке вышел новый полнометражный документальный фильм. В Нью-Йорке премьера состоится 30 марта.
По словам Питера Миллера, его фильм будет этим летом показан на Авиньонском кинофестивале во Франции. До этого он получил специальную премию Организации американских историков. Фильм показывали на разных фестивалях, во многих университетах, а также в Англии, Северной Ирландии, Турции. Скоро покажут в Италии. Тем не менее, денег это не приносит. Найти финансирование для документального фильма очень трудно. Питер Миллер тратил свои деньги, одалживал и до сих пор выплачивает долги.
— Зачем вы взялись за эту финансово невыгодную тему? Почему вы предлагаете вспомнить историю 80-летней давности?
— Я не думаю, что американцы хоть что-то знают сегодня о Сакко и Ванцетти, а их история весьма поучительна, потому что из нее становится ясно, что происходит с нашей страной в определенных обстоятельствах.
— Художники, обращаясь к историческому материалу, сознательно или подсознательно ищут параллелей с современностью. Однако не всегда показывают эти параллели открыто, ибо тогда произведение становится похожим на политическую декларацию. Почему вы включили в фильм современные телекадры о заключенных тюрьмы в Гуантанамо?
— Я начал работать над фильмом о Сакко и Ванцетти еще до терактов 11 сентября 2001 года. С того момента Америка резко изменилась. Общество стало иначе смотреть на мусульман, в каждом видя пособника террористов. Людей стали арестовывать и держать в тюрьмах без предъявления обвинений. Чувство патриотизма с одной стороны и страх перед исламским миром с другой привели к тому, что в нашей стране стали жертвовать гражданской свободой, правами человека под предлогом защиты национальных интересов. То же самое происходило в Америке в первой четверти прошлого века. История Сакко и Ванцетти показывает, что может произойти, когда страх, предубеждения и политика влияют на судебную систему.
— Вы приняли одну версию, что оба невиновны и оба — жертвы несправедливости, предубеждения против эмигрантов и коммунистов. Но есть версия, что Сакко все же участвовал в убийстве и своим признанием мог спасти жизнь Ванцетти, однако не сделал этого, так как, видимо, хотел, чтобы у революционного движения были герои-мученики... Что вы думаете об этом?
— Вопрос, виновны Сакко и Ванцетти в убийстве или нет, так и остался нерешенным. Но дело не в этом, а в том, были ли соблюдены дух и буква закона во время процесса над итальянскими эмигрантами? Очевидно, что нет. Суд не был справедливым. Решение присяжных и суда основывалось на подозрениях и предубеждениях, а не на фактах. Так и не доказав вины обвиняемых, суд постановил казнить их на электрическом стуле. Защита много раз подавала апелляцию, делала все, чтобы приговор был отменен. Но дело, которое тянулось семь лет, превратилось из юридического в чисто политическое.
— В ваших собственных глазах они просто сапожник и розничный рыботорговец, случайно оказавшиеся жертвами несправедливости, или герои, мученики, погибшие за идею?
— Сакко и Ванцетти были революционерами-анархистами. Они участвовали в заговоре с целью свержения правительства в США. Они состояли в организации, которая устраивала взрывы, теракты и убийства. Но суд обвинял их не в этом, а в конкретном убийстве кассира и охранника. Совершили ли они именно это преступление? Видимо, нет. Но они, действительно, были против американской системы правления и представляли угрозу для системы. Суд отражал политический настрой по отношению к ним как к эмигрантам, активистам рабочего движения и анархистам, а не как к подозреваемым в уголовном преступлении, в убийстве. Герои ли они? Вряд ли. Они были простыми людьми. Несправедливость, предвзятость суда сделала их символическими фигурами. Для меня это история двух жертв судебной несправедливости, а не история убийц.
Сакко и Ванцетти во время Первой мировой войны бежали в Мексику, уклоняясь от призыва в армию. Ванцетти ранее участвовал в одном ограблении. У обоих были обнаружены револьверы. Николо Сакко перед смертью на электрическом стуле воскликнул «Да здравствует анархия!» В советской России тогда были организованы многотысячные собрания, на которых пролетариат клеймил позором американскую буржуазию. В невиновность Сакко и Ванцетти в большей или меньшей степени верили американские писатели Фрэнсис Рассел и Эптон Синклер, драматург Максуэлл Андерсон. Кстати, Фрэнсис Рассел, работая над книгой, пришел к выводу, что Сакко действительно участвовал в убийстве, а Ванцетти нет. Если придерживаться этой версии, то вся история Сакко и Ванцетти — полуправда…