Татьяна Ткачук: В чем залог успешного воспитания ребенка? Конечно, в первую очередь, в огромной любви и внимании к нему. Но не только. Нет двух похожих детей, и те родительские приемы, которые хороши и правильны в отношении одного ребенка, совершенно не подходят при воспитании другого, более того - могут привести к плачевным результатам. Как разгадать индивидуальность своего ребенка, понять сильные и слабые стороны именно его личности, и уже зная это – выработать свой собственный подход?
Гость студии – американский клинический психотерапевт Елена Левенталь, с которой мы уже говорили о типах характеров взрослых людей, а сегодня, как я и обещала, будем говорить о наших детях.
Напомню слушателям Свободы, что вы предлагаете свою классификацию характеров. Это - циклотимик, эпилептоид, шизоид, астеник и истероид. Елена, с какого возраста начиная, внимательный родитель может распознать в своем ребенке определенный тип характера, с самого рождения или позже?
Елена Левенталь: Я думаю, что уже с года мы можем разглядеть вот эту индивидуальность, уникальность нашего ребенка, потому что даже в одной семье дети обладают совершенно разными характерами. И вы совершенно правильно сказали, что основная ошибка родителей – это рассмотрение детей как некой гомогенной массы: «дети любят то, дети не любят этого». На самом деле, разные дети любят абсолютно разные вещи, и они испытывают недоброжелательные чувства в отношении опять же разных вещей. И даже в пределах одной семьи мы имеем, например, такой, казалось бы, парадокс: родители прекрасно воспитывают одного ребенка, и он у них вырастает веселым, здоровым и подготовленным к жизни, в то время как они терпят полное фиаско с другим ребенком. Причина в том, что они в отношении обоих детей применяют один и тот же тип воспитания. Так что уже после года надо внимательно смотреть за поведением ребенка и стараться разгадать его индивидуальность.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Елена. И давайте начнем разговор с определения ребенка-циклотимика. В своей книге «Характеры и роли» вы пишете, что этот ребенок – поистине «маленькое солнышко»: он улыбчив, очень эмоционален, наделен чувством собственного достоинства, любопытен, импульсивен, легко усваивает информацию, бесстрашный, да еще к тому обладает и довольно крепким физическим здоровьем. Я думаю, что о таком ребенке можно только мечтать. Есть ли какие-то скрытые опасности в таком симпатичном типе характера, и что нужно учитывать родителям маленького циклотимика в первую очередь?
Елена Левенталь: Вы знаете, уже по тем признакам, которые вы назвали, ребенок может быть и здоров, и нездоров. Признаки невротизации могут обнаружиться в любом пункте. Вот, например, самооценка. Мы говорим, что эти дети потрясают нас тем, что у них удивительное чувство собственного достоинства, они верят в свои силы, они легко идут на штурм каких-то препятствий, то есть это все совершенно замечательно. У них нет проблем в общении, они гении общения, и это связано именно с их высокой самооценкой. Но вместе с тем эта высокая самооценка в случае любого налета невротизации может создать огромные проблемы как для самого ребенка, так и для родителей. Например, у ребенка, если он слегка невротизирован, нарушено немножко тестирование реальности, он настолько уверен в своих силах, что это ведет, в частности, к повышенному травматизму. Почему? Он лезет на любую крышу, у него нет сомнений в том, что он может чего-то не сделать, он никого не боится. Ведь любая черта может лежать в рамках нормы, и она может отходить от этой нормы. Поэтому даже в этом реестре, который вы назвали, и то уже есть какие-то проблемы.
Теперь в плане общения. Вроде хорошо, да,- он гений коммуникации. Но, с другой стороны, чуть-чуть черта съезжает в сторону патологии – и он вообще готов общаться 24 часа в сутки, ему вообще больше ничего не нужно. Он готов общаться, как говорится, с каждой дворняжкой, которую на улице он встретит. Его эмоциональность – да, прекрасно, он открыт, он доступен для нас, он с удовольствием выражает свои чувства, с ним так легко и просто, он не таит никаких секретов от нас. Но вместе с тем, его чрезмерная импульсивность и чрезмерная эмоциональность могут привести к тому, что перед нами будет маленькая Настасья Филипповна из Достоевского. Поэтому, понимаете, это понятие нормы – мы должны понимать, что это что-то такое непостоянное, меняющееся, пульсирующее, и оно необычайно зависит от того, как мы относимся к ребенку.
И, например, трудность концентрации у этого ребенка. Почему трудность концентрации? В основе ее заложена такая восхитительная черта, как интерес к миру. Ребенка-циклотимика интересует все многообразие мира, для него отвратительно однообразие, он не хочет рассматривать только один какой-то пункт, он хочет все потрогать своими маленькими руками, всюду успеть, все попробовать, как говорится, на зуб. Но это может вылиться в какую-то поверхностность, в то, что у него будут проблемы с обучением. Потому что ему просто усидеть на одном месте тяжело в течение пяти минут.
То есть, родители должны понимать, что, хотя в их руках сокровище, но в это сокровище нужно вкладывать очень много сил. И ребенок-циклотимик не является легким ребенком именно из-за своего вот такого богатства психики. Например, те проблемы, которые могут с ним возникать, иногда совершенно неожиданны. Эти дети иногда перестают есть, и они оказываются в поле нашего внимания именно поэтому. То есть, бабушка или мама может привести нам вот такого трехлетнего-четырехлетнего малыша и говорит: «Ребенок перестал есть. Сделали полное обследование – совершенно он здоров». Я говорю: «Вы знаете, вы возьмите этот бутерброд, эту сосиску и уйдите куда-нибудь из дома». Этот ребенок не переносит однообразия, для него обстановка, та же обстановка кухни и стола – это вообще Туруханский край. Ему нужно разнообразие. И поэтому если, например, взять этот бутерброд и пойти с ним на детскую площадку или в парк, или сделать ему имитацию какого-то маленького путешествия, даже проехать на автобусе две остановки, то там он этот бутерброд съест с удовольствием.
Татьяна Ткачук: Скажите, пожалуйста, для взрослого-циклотимика еще, насколько я понимаю, характерны такие перепады настроения, иногда даже беспричинные, то есть такая кривая, когда человек колеблется между депрессиями и подъемами какими-то. Неужели для малыша, для маленького ребенка может быть характерно то же самое?
Елена Левенталь: Вы знаете, это очень интересный вопрос. Сейчас у нас все больше работ появляется именно по детям. Когда это уже в виде заболевания, это называется «бай полар», такая роковая синусоида, на волнах которой ребенок то подбрасывается вверх, в хорошее настроение, то его сбрасывает вниз, в депрессию. Я думаю, что одно из интересных свидетельств – это описание ранней депрессии Бальзака, которое приводит Стефан Цвейг в своем романе «Бальзак». Там, насколько я помню, ребенку где-то 7 или 8 лет, и вот там описывается, как этого веселого мальчика, жизнерадостного, жизнелюбивого, непоседливого, отдали в школу иезуитов, где были очень строгие условия, где все время ребенок подавлялся. И это привело к тому, что вот уже где-то к 7-8 годам у него развивается депрессия, притом тяжелая: тусклый взгляд, ребенок перестает двигаться, он как бы цепенеет, как большая птичка. И, к сожалению, да, вы совершенно правы, симптомы депрессии могут появляться у детей очень рано.
Татьяна Ткачук: Второй тип характера, Елена, который вы описываете, это ребенок-эпилептоид. И вот в вашем определении такого ребенка уже можно вычислить тревожные нотки. Вы пишете, что это ребенок сильный, обстоятельный, наделенный любовью к порядку, но в то же время он – классический манипулятор, в любом общении стремится захватить власть, он задира, драчун, но при этом он еще и тугодум, не умеющий выражать свои чувства словами. Я допускаю, что в дошкольном периоде родители, понимающие, с кем имеют дело (если это родители внимательные, если, начиная с годовалого возраста, как вы сейчас сказали, родитель начинает наблюдать за своим ребенком), с таким малышом справиться могут. Но трудности, по всей видимости, неизбежно наступят на этапе школы с эпилептоидом, да, Елена?
Елена Левенталь: Вы знаете, трудности возникают уже в детском саду. Очень важно, как родителя к этому относятся. Первая жалоба – это ребенок-эпилептоид бьет своих сверстников. Вот эта драчливость и агрессивность проявляется в нем очень рано, уже где-то в 1,5-2 года он выражает агрессивные чувства не только по отношению к чужим детям, но и по отношению к членам своей семьи. И вот здесь очень важно, будем ли мы умиляться или мы применим строгие какие-то меры наказания (что, я думаю, делать не надо, потому что это только невротизирует ребенка), или мы применим тонкие методы модификации его поведения (вот именно то, что нужно). Но самое важное, что родители должны признать эту проблему и начать ее как-то корректировать.
У меня как раз самый мой ранний пациент, самый молодой пациент – это мальчик с эпилептоидным характером, 1,5 года. Его привели ко мне, потому что он просто бил, и довольно-таки жестко бил, своих друзей в детском садике. И, вы знаете, я просто сама даже поражаюсь, насколько все-таки гибкая человеческая психика. Как я говорю, и медведя можно научить танцевать. То есть, мы ребенку может привить какие-то нормальные правила общения. А вот для ребенка такого плана - сильного, жесткого, стремящегося к власти, стремящегося постоянно контролировать ситуацию дома и вокруг него - вот для этого ребенка, конечно, участие родителей нужно. Но родители, видите ли, они иногда (кстати, в книжке подробно рассмотрено, как относиться к детям разного типа характера, что делать) очень часто говорят: «Ну, хорошо, ну дал ему в глаз, и пусть знает. А те пусть учатся сдачи давать». То есть они нормализуют патологию своего ребенка, а это приводит только к тем сложностям общения, которые будут закрепляться и потом будут, как снежный ком, расти.
Татьяна Ткачук: Елена, а каковы же тогда те самые тонкие методы модификации поведения, которые вы упомянули? Мне, например, с трудом себе представляется, как таким вот властным, драчливым ребенком можно тонко управлять. Как?
Елена Левенталь: Вот мне привели пятилетнего ребенка, он в пятилетнем возрасте матерился, знаете, как сапожник. Где он этого набрался – это другой вопрос, но вроде нормальная семья – и вот этот матерящийся ребенок. Это мой любимый прием, я его называю «банка». Берем банку, и каждый раз, когда ребенок ругается, ребенок сам туда опускает монетку. То есть, он понимает, что он сделал что-то не то, и в присутствии окружающих он опускает монетку. В конце недели мы смотрим, сколько таких монеток. Мы не наказываем его, мы не бьем его, не привязываем к стульям и не ставим в угол. Мы его лишаем удовольствия. Что для ребенка удовольствие? Телевизор и компьютерные игры, Интернет. На самом деле высокие технологии порождают очень много проблем в нашей жизни, но, вместе с тем, они формируют вот эту кнопочку, нажимая на которую, мы можем управлять, мягко управлять поведением ребенка. Мы ему объясняем: ты смотри, 10 монеток набралось в банке – значит, ты за неделю выругался 10 раз, значит, ты телевизор, свои любимые мультики будешь смотреть не 45 минут, как тебе положено, в субботу, а 10 минут. И ребенок на это дает очень хорошую реакцию.
Татьяна Ткачук: Елена, скажите, пожалуйста, а вот одна из черт эпилептоида, которую вы определяете как одну из самых трудных черт, - это стремление захватить власть в любом общении. Я подозреваю, что, наверное, такой, наверное, такой ребенок попытается, современным сленгом выражаясь, «построить», в том числе, и самих родителей своих. И предполагаю, что, наверное, со стороны родителей это будет вызывать не самую оптимистичную реакцию. И вряд ли в этой ситуации родители смогут оставаться тонкими, деликатными и искать подходы, потому что, наверное, это прежде всего вызывает раздражение, в частности – со стороны отцов. Какие меры принять к такому ребенку, если, скажем, отец чувствует, что ребенок и его пытается «построить»?
Елена Левенталь: Конечно, самое простое – родители дают ребенку затрещину. То есть, делают то, чего делать не нужно. Нужно оставить эту меру воздействия только на крайний вариант. Как у меня, например, один ребенок хотел кошкой вымыть пол – за это стоит хорошо дать ему по попе. Хотя я думаю, что если бы мои американские коллеги слушали, они бы пришли в ужас, они считают, что детей бить нельзя. Я все-таки считаю, что это можно, это допустимо в крайних вариантах, если ребенок сделал что-то экстраординарное. Но при воспитании детей первое, что нужно родителям, - это терпение. А что же нам еще делать? Ведь, на самом деле, сделав неверный шаг, мы даже часто не можем просчитать, какие страшные последствия это будет иметь. С эпилептоидным ребенком, вы абсолютно правы, его поведение вызывает раздражение окружающих и раздражение родителей, и очень часто они делают то, чего делать не нужно: они просто дают ему затрещину, они его ставят в угол. Они его тем самым не модифицируют, его поведение, а они просто делают выплеск собственных чувств, а к воспитанию ребенка это имеет отношение, но очень слабое.
Но дети эти очень тяжелы. Например, ребенок едет с бабушкой в машине, они везут бабушку домой. И ребенок, которому три года, говорит вдруг таким голосом: «А что это мы тебя везем?» На что бабушка говорит: «Ты знаешь, снег вот выпал…» Ребенку три годика, из хорошей семьи, и ребенок говорит: «Ну и что, вот и иди». Правильным ответом для бабушки является: «Хорошо, я пойду, но только мы пойдем вместе». В этом случае ребенок говорит: «Ну, ладно, хорошо, мы тебя подвезем». То есть, с этим ребенком чем сложно? Вы ни на минуту не можете расслабиться, вы каждую минуту должны демонстрировать готовность отражать атаку, готовность демонстрировать свою силу и свой более высокий ранг на семейной иерархической лестнице, но вы должны быть терпеливы.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Елена. Ну, вот ребенок-шизоид – третий тип, который вы описываете, – на первый взгляд, вроде бы, не настолько тяжел для родителей и, вроде бы, не должен доставлять им особых проблем. Хотя бы потому, что он не шалит, он почти не болеет, молчалив и не «достает» взрослых вопросами (в отличие от циклотимика, который все время хочет все знать). В то же время он наделен высоким интеллектом, он способен сосредотачиваться на чем-то одном и часами играть в одиночестве. Ну, просто мечта занятых мам, чтобы ребенок сил и тихо где-то поиграл в уголке! Шизоид часто бывает наделен выдающимися способностями – он либо рано начинает читать, либо блестяще играет в шахматы, и так далее. Конечно, отправить такое дитя в детский сад становится для родителей мукой мученической, но вы почему-то, Елена как самый сложный период в жизни ребенка-шизоида выделяете подростковый возраст. Почему?
Елена Левенталь: Вы совершенно правы, дети-шизоиды, на первый взгляд, как бы самые удобные дети. Они играют в одиночестве, они не пристают к взрослым, они не делают никаких агрессивных выплесков, то есть вроде все чудесно. Кроме того, ребенок-шизоид постоянно радует своих родителей своими интеллектуальными успехами. Уже в три года такие дети часто читают, они блестяще играют в шахматы, у них великолепные математические способности. Но я думаю, что как только ребенок соприкасается с миром людей, вот здесь начинаются сложности. Почему именно дети-шизоиды чаще, чем кто-либо, убегают из детских садов? Потому что это для них мука, невыносимые страдания, любая социализация для них тяжела. А вот в подростковом возрасте, когда ребенок, хочет он или не хочет, он должен социализоваться, у него есть уже группа сверстников, он должен себя как-то поставить с миром учителей, с миром девочек и мальчиков, у него появляется первая влюбленность, встает в полный рост важнейший вопрос: для чего жить? И шизоидный ребенок, шизоидный подросток как бы во всех этих пунктах проигрывает. Поэтому, действительно, подростковый возраст для такого типа характера самый тяжелый.
Кстати, очень интересно: сегодня найдено, что за общение ответственен строго определенный участок мозга, именно он связан с социальным интеллектом. И вот у детей такого плана, такого характера, этот участок мозга, видимо, не так активен, как, например, у других. И поэтому любая социализация, любое общение, любое взаимодействие с группой людей для них является мучительным. Родители опять же нормализуют это, они очень часто обращают на это внимание, только когда уже есть проблема, только когда, например, в дневнике своего ребенка, куда они тайком заглядывают, они видят: «Я понял, жить совершенно незачем, - пишет 16-летний ребенок. - Я серьезно думаю о том, чтобы покончить жизнь самоубийством, потому что я не вижу смысла в этой мышиной возне». Вот здесь мама хватается за голову. Но причина-то создалась значительно раньше! Уже в то время, когда ребенок (а шизоидный характер виден очень рано, он виден уже в год жизни) в полтора, два, три годика не проявляет никакого интереса к окружающим, он не понимает, что они чувствуют, они не нужны ему, ему не нужен мир людей, - вот здесь вот уже надо обратить на это внимание. Не надо говорить SOS , это не смертельно, но это серьезнейшая проблема.
Татьяна Ткачук: Елена, а что нужно делать? Идти к детскому психологу?
Елена Левенталь: Знаете, родители могут сами развивать. Есть, как говорится, здравый смысл, и мы понимаем, что если ребенок не умеет общаться, его надо учить общаться. Нужно приглашать гостей, нужно с ребенком ходить в гости, нужно подобрать ему круг общения. Сам ребенок это не может сделать. Значит, из соседских детей, из детей своих друзей нужно выбрать детей не агрессивных (конечно, не эпилептоида), которых вы могли бы к себе приглашать. У нас в Америке очень распространено, когда детей приглашают и оставлять ночевать. Вот приглашать с ночевкой, вместе куда-то ездить, какое-то времяпрепровождение. Ведь родители делают самую страшную ошибку: все потенциалы ребенка они бросают на развитие интеллекта, а с этим и так, слава богу, все нормально, и так природа щедро одарила. А вот чего природа недодала – это навыков общения. Она недодала социального интеллекта. И если ребенок не получит помощи от родителей, он войдет в эту жизнь абсолютно неподготовленным.
Татьяна Ткачук: Четвертый тип, о котором мы будем сегодня говорить, - это ребенок, относящийся к типу астеников. Я помню, Елена, вы говорили, что для вас это самый привлекательный тип характера, и что своих друзей вы стараетесь выбирать именно среди астеников. Но вот я читаю ваше определение ребенка: это ребенок с заниженной самооценкой, слабой нервной системой, беззащитный, пугливый. Он очень добр, открыт, он понятен, как книга, но не умеет принимать решений, во всем сомневается. Часто видит плохие сны, плохо ест, избегает занятий спортом. Вы пишете, что самый большой стресс для астеника – это появление в семье еще одного ребенка. То есть к такому вот не очень уравновешенному и не очень сильному характеру еще и ревность добавляется, да, Елена?
Елена Левенталь: Вообще, появление нового ребенка в семье является ударом для любого ребенка, для ребенка с любым характером. Маленький астеник, если его подготовить, если ему объяснить, что любовь родителей не будет отнята у него, он встречает появление нового малыша с восторгом. Но если внимание родителей переключается на появление нового ребенка, если его отправляют к бабушке, то есть лишают его вот этого ощущения поддержки со стороны родителей, он не испытывает ревность, он испытывает горе, он испытывает страдание. Вообще, ревность и зависть для такого ребенка не очень характерны, завистливы больше эпилептоидные дети. А вот этот ребенок просто тихо где-то плачет в углу. Надо сказать, что эти дети свое горе никогда не афишируют, не используют его для манипуляций, но их горе всегда очень глубоко. Вместе с тем, если родители подготовили его, то, наоборот, новое солнце, то есть второе солнце появляется на его небосклоне: первое – это родители, а второе – это его брат или сестра.
Татьяна Ткачук: Елена, скажите, вот ребенок с заниженной самооценкой и не умеющий принимать решения - не сигнал ли это для родителей о том, что скорее всего ребенок вырастет инфантильным и этот инфантилизм будет очень долго сохранять?
Елена Левенталь: Ой, вот это замечательный вопрос! Дело в том, что в книге специально рассмотрен такой вопрос, как подготовка к жизни. Почему я очень люблю астеников? Дело в том, что у них заложен колоссальный потенциал изменений. Из этого ребенка, подростка или взрослого человека при помощи психотерапии или при помощи самовоспитания можно делать просто чудеса. И вот этот нежный ребенок, у которого постоянно болит живот, который постоянно простужен, который, казалось бы, всего боится, при правильном отношении к нему из него можно сделать, ну, не Шварценеггера, конечно, а веселого ребенка, который достаточно хорошо общается, который от природы обладает необычайно ясным умом. То есть, в первую очередь у них привлекателен вот этот потенциал саморазвития. Но эти дети, конечно, доставляют своим родителям огромное количество проблем в связи со своей, во-первых, болезненностью, со слабостью нервной системы.
Самое грустное, что некоторые родители в том случае, если они обладают другим характером, они проявляют раздражение и гнев по поводу слабости ребенка, буквально тем самым добивая его, еще больше занижая его самооценку. Кстати, гены мы берем не только от родителей, мы берем их еще от бабушек и дедушек. И иногда, бывает, на ребенка смотришь – и семья говорят: «Вот это вылитая наша бабушка» или «это вылитый наш дедушка». Но ясно, когда я работаю с детьми, я приглашаю к себе всю семью, все окружение. И вот это необычно важно – как разные члены семьи относятся к ребенку. Потому что если, например, с ребенком-астеником мы применим тактику, которую мы назовем «лебедь, рак и щука», то есть мама будет требовать одно, папа другое, бабушка третье, а дедушка четвертое, то даже здоровый ребенок, сильный ребенок и то, как говорится, с ума сойдет, а для ребенка-астеника такой смешанный тип воспитания является просто убийственным.
Татьяна Ткачук: Елена, я сразу хочу задать такой вопрос. Взрослым, тем более если мы говорим не только о муже с женой, а еще и о поколении их родителей, а уж тем более бабушек и дедушек, и по менее сложным-то вопросам редко удается достичь какого-то согласия и выработать какую-то единую линию (по более простому, начиная от того, какие обои поклеить в этой комнате), а уж в деле воспитания ребенка представить, что сядут два или три поколения, все обсудят, выработают какую-то общую программу и будут совершенно одинаковые требования к ребенку предъявлять, - мне кажется, это просто фантастика какая-то. Или это реально с помощью психотерапевта?
Елена Левенталь: Это реально только с помощью психотерапевта. И именно психотерапевт является тем человеком, который ведет эту «торговлю». И первое, самое важное, чтобы родители договорились между собой, родители и поколение бабушек и дедушек договорились, какой характер у ребенка, что мы с ним будем делать, что мы от него хотим. Потому что, к сожалению, вы абсолютно правы, именно поэтому нас и окружают люди с огромным количеством психологических проблем. Потому что мы все получили, видимо, не то воспитание, которое нам нужно. Кто учитывал, Танечка, нашу с вами индивидуальность? Бабушки делали одно, мамы делали другое, и все считали, что они правы. Для взрослых это самое ужасное – чувство собственной правоты. И самая большая ошибка, которую взрослые допускают, - они преувеличивают степень сходства своего внутреннего мира с внутренним миром ребенка.
Татьяна Ткачук: Ну, и потом, тут вступает в силу еще опыт. Бабушка, конечно же, будет твердить, что она столько лет прожила на свете, что уж она-то точно знает, как это должно быть. Молодая мать может еще чего-то не понимать, не ориентироваться, а бабушка и мама, конечно, знают прекрасно все, и характеры здесь не учитываются.
Елена, последний тип характера ребенка – это ребенок-истероид. Описание достаточно жутковатое вы даете. Такой ребенок привык быть в центре внимания, он любит читать стихи и петь песенки для приходящих в дом гостей. Но он совершенно не терпит, когда родители заняты друг другом, а не им, или когда, например, мать говорит по телефону с подружкой. Такой ребенок легко возбуждается, склонен к истерикам со слезами и криками, топаньем и катаньем по полу (я однажды такое в своей жизни видели, зрелище жуткое, признаюсь вам). Неаккуратен. Учиться не любит, тяжело воспринимает любые трудности в обучении. Если мать разведена, то ребенок-истероид сделает все, чтобы она рассталась со своим новым избранником. Вы пишете, что каких-то успехов в деле воспитания такого трудного типа можно достичь, только хваля истероида как можно чаще. Вопрос, собственно, Елена, такой: не вырастет ли в результате многочисленных похвал самовлюбленный эгоист?
Елена Левенталь: Во-первых, если речь идет об истерике, здесь ни о каких похвалах речи не может идти. На истерики родители должны отвечать жестко и последовательно. Они должны внушить ребенку, что истерика недопустима. В каждой семье должно быть оговорено, это должно быть принято как семейное правило – система наказания и поощрения: если наш ребенок ведет себя хорошо, он получает то-то и то-то (мы идем в «Макдональдс», в театр, в гости); если ребенок ведет себя плохо, наказывается лишением телевизора, угрозой отключения Интернета и так далее. Любой ребенок должен это знать. Если истероидный ребенок в магазине ложится на пол и бьет ногами по полу, и кричит, что он хочет шоколадку, за это он должен быть наказан, и он должен это знать.
Поэтому я вот эту фразу о поощрении говорила как о трудности, что, разговаривая и общаясь с ребенком-истероидом, нам нужно все время учитывать основную черту этого характера – его ненасытный эгоцентризм, его желание быть всегда в центре внимания. Манипулируя им, управляя им, мы должны эту черту учитывать и, например, ему говорить: «Как хорошо ты моешь посуду! Помоги мне помыть посуду». То есть мы не начинаем фразу: «Так, нужно хоть по дому что-то делать, в конце концов! А ну-ка давай вставай мыть посуду!» То есть мы нажимаем не эту волшебную кнопочку, на кнопочку, где написано: «Ненасытный эгоцентризм», и получаем тот результат, который нам нужен. Потому что мы должны привить ребенку те роли, которые необходимы ему в жизни. Он должен уметь что-то делать по дому, он должен планировать бюджет и так далее. Но начинать свое обращение надо всегда, вот этот первый месседж мы должны как всегда такой ласкающий, гладящий посылать. И это дает хороший результат. Потому что если мы даем просто такую воинскую команду, ребенок сразу, знаете, как бы зубки нам может показать.
Татьяна Ткачук: Елена, вы говорите, что такой ребенок любит читать стихи и петь песенки для гостей, которые приходят в дом. Нельзя ли из этого сделать вывод, что многие актеры в детстве были такого истероидного плана?
Елена Левенталь: Вы совершенно правы. В принципе, если говорить о выборе профессии, то профессия актера очень желательна для таких детей, потому что она отвечает основной черте их характера. Кроме того, если говорить о выборе профессии, для них хороши те профессии, где есть непродолжительные контакты, в которых нужно быстро произвести впечатление. Потому что истероидные дети первое впечатление на нас всегда могут производить довольно яркое, потому что они так хотят нам понравиться, это основная цель их поведения.
Татьяна Ткачук: Елена, вы заговорили о каких-то профессиях, которые подходят под тип характера, о профессиях, в которых ребенку того или иного склада может быть более комфортно, чем в других. Скажем, астеник с такой вот слабой нервной системой, сомневающийся, не умеющий принимать решения, вот его вы кем видите, прежде всего?
Елена Левенталь: Очень важной установкой такого человека является принесение добра, оказание поддержки, забота о других. Вот именно поэтому так астеников любят другие люди. Поэтому они хорошо берут на себя роль медсестры, врача, учителя, особенно младших классов, они с удовольствием работают в каких-то организациях, занятых благотворительностью. Благодаря своему ясному интеллекту, они могут заниматься наукой. Среди астеников много музыкантов, писателей. Например, Чехов, Тургенев – это яркие примеры астеников. Единственное, что для них недопустимо, - это работа, где быстро меняются стереотипы, где быстро меняются действия, где нужно мгновенно принимать решения. Астеники, конечно, не могут работать в группе захвата, в полиции, они не могут на бирже работать. К бирже его вообще подпускать нельзя, потому что у него инфаркт там будет уже через пять минут. То есть, быстрое принятие решений – это не его сильная черта. А вот кропотливая работа, например, в бухгалтерском деле они совершенно неоценимы, потому что они очень аккуратны, они очень требовательны к себе, не допускают ошибок.
Татьяна Ткачук: Елена, а ребенок-шизоид, если вдруг он не наделен каким-то сверхъестественным талантом шахматиста, вот шизоид, но тем не менее, нет у него таких выдающихся способностей, - где он может себя применить в этой жизни?
Елена Левенталь: Если это здоровый ребенок-шизоид, все-таки у них интеллект выше среднего, и они хороши, во-первых, в науке, наука держится в основном на них. В высоких технологиях, компьютеры, вот эти все приборы – здесь, конечно, их трудно превзойти кому-либо. Притом он же может сидеть часами и заниматься разработкой какой-то идеи, и это совершенно уникальная черта. Из кого-то получится Эйнштейн, из кого-то получится просто средний программист, но они очень предрасположены к этому.
Татьяна Ткачук: Елена, а вот эпилептоид с его стремлением к власти.. Очевидно, политики из них хорошие получаются? Или нет?
Елена Левенталь: Вы знаете, политики получают хорошие из смешанных характеров, например – эпилептоид и циклотимик.
Татьяна Ткачук: Да, про это мы чуть попозже поговорим.
Елена Левенталь: Чистому эпилептоиду трудно будет заниматься политикой, потому что он очень негибок, он, знаете, как стальная рельса, он прямой. Но вот для работы в полиции, в правоохранительных органах, в армии это люди просто незаменимые. То есть они составляют как бы костяк нашего общества. Если мы уберем эти структуры, общество просто рассыплется. Поэтому эпилептоиды незаменимы, и природа, действительно, дала в их руки необычайно важную роль.
Татьяна Ткачук: А «маленькое солнышко», ребенок-циклотимик?
Елена Левенталь: Вы знаете, ему, наверное, повезло больше всех, потому что он может копать всюду – и всюду найдет золото. Потому что для него подходит огромный список профессий. Конечно, наиболее хорошо для них политика, менеджмент, та же самая биржа – все работы, где нужно быстро принять решение, вот здесь вот они непревзойденные. Единственное, чего они не любят, это однообразную работу. Вот бухгалтера из него хорошего не выйдет, он, скорее всего, бросит это дело и поменяет его на что-то другое.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Елена. И вот все пять типов характеров, о которых мы сейчас поговорили, - это так называемые чистые характеры. Скажите, их больше встречается, или больше все-таки характеров смешанных, когда дети несут в себе черты и одного и другого родителя?
Елена Левенталь: Отвечая на этот вопрос, я хочу, как говориться, снять шляпу перед российской психологической школой. Потому что именно в ней разработана очень подробно вот эта теория о характерах. Как-то они не очень много уделили внимания детям, но все-таки сегодня в России существует, насколько я знаю, шесть направлений в психологической школе, которые рассматривают вот эту вот теорию характеров. Смешанные характеры примерно, по оценкам ленинградского профессора Личко, составляют половину популяции. И вот ваш как раз вопрос о том, какие люди лучше всего предрасположены к занятию политикой. Наверное, люди, представляющие собой смесь циклотимика и эпилептоида. То есть, эпилептоидная половина дает им возможность идти на демонстрацию силы, держать удар, не сгибаться под ударом, а их циклотимический компонент – веселый, жизнерадостный, вот этот Остап Бендер – дает возможность быть гибким, быстро принимать решения, понимать, что хочет человек, который напротив тебя, который сейчас общается с тобой. То есть, вот это идеальная такая расстановка для занятия политикой – смесь циклотимии (Остапа Бендера) и такой жесткой, властной фигуры.
Татьяна Ткачук: Елена, для детей со смешанным типом характера, наверное, характерно какое-то более сложное поведение? Потому что я пытаюсь представить себе, например, ребенка, который родился от брака астеника и истероида, то есть это ребенок, который физически, скорее всего, будет слабый, неуравновешенный и нерешительный, но если в нем будет предрасположенность к истерикам с криками, с топаньем и катанием по полу, то, в общем, жуткая картина получается. Как воспитывать такого ребенка?
Елена Левенталь: Танечка, на самом деле истерики и катание по полу очень легко прекратить, и быстро прекратить. Достаточно раза два наказать ребенка, но наказать не физически, а наказать лишением удовольствия – и он просто понимает, что этот номер не проходит. И он, как искусный и талантливый манипулятор, пытается применить какие-то другие приемы. Например, он может подойти и начать объясняться в любви мамочке: «Ты самая любимая мамочка. Ты самая красивая, ты такая…» Что это такое? Это манипуляция? Что ребенок хочет? Он хочет матери сказать о любви? Нет, он хочет шоколадку, если мы говорим о ребенке-истероиде. То есть в ребенке-истероиде самая яркая черта – это постоянная манипуляция. Он постоянно нами хочет играть. Для чего? Для того чтобы мы сделали все по дому, для того чтобы мы сняли с него всю ответственность, чтобы помогли ему сделать уроки. То есть всю тяжесть жизни он хочет переложить на чьи-то плечи. С другой стороны, ребенок-астеник, казалось бы, наоборот, он только и ищет, как бы положить на свои плечи заботы других. Поэтому когда мы соединяем эти две половинки, то происходит совершенно удивительное какое-то переплетение, удивительное взаимодействие. И это еще необычайно зависит от того, как родители реагируют на такого ребенка, какая доминанта будет, какая часть будет превалировать?
Татьяна Ткачук: Елена, кстати, а чистый характер «получается» в том случае, если оба родителя относятся к одному типу характеров? Или просто один характер каким-то образом подавляет другой? И часто ли вообще бывает, что супруги относятся к одному типу характера?
Елена Левенталь: Знаете, один из лауреатов Нобелевской премии сказал, что жизнь – это дезоксирибонуклеиновая лотерея. Здесь нет жестких правил. Дело в том, что во время рождения ребенка, действительно, происходят какие-то тайные процессы. С точки зрения биологии там идет перетасовка, перегруппировка генов, и априорно заранее нам трудно сказать, что же попадет в эту яйцеклетку, кем будет этот ребенок. Мы можем только делать какой-то прогноз. Поэтому вот так однозначно на этот вопрос довольно трудно ответить, какие именно гены. Я думаю, что, наверное, мы должны быть готовым принять индивидуальность любого ребенка, которого даст нам судьба. Другое дело, мы должны приложить много усилий для того, чтобы разгадать эту индивидуальность и выработать в отношении этого уникального, ни на кого не похожего ребенка свой тип поведения, должны помочь ему освоить те роли, которые бы подготовили его к жизни, сделать счастливым его существование, и сделать счастливым свое существование. Потому что, наверное, для родителей нет большего счастья, как видеть, что твой ребенок счастлив, и он реализовал те восхитительные потенциалы, которые в него заложила природа.
Татьяна Ткачук: Вы знаете, Елена, я подозреваю, что здесь может быть и еще одна сложность. Любому родителю очень легко будет понять и принять в ребенке то, что похоже на самого родителя, то есть ту часть в своем ребенке, которая соответствует типу характера самого родителя. И, наверное, подчас невозможно, по крайней мере, понять (принять-то, конечно, мы принимаем своих детей любыми!) какие-то черты характера, кардинально противоположные тому, что ты сам собой представляешь. Это, наверное, самое сложное. Что здесь делать? Читать какую-то литературу специальную, все-таки консультироваться?..
Елена Левенталь: Вот в этой книге в конце там приведены тесты на характеры. Первое, что родители должны сделать, они могут определить просто свои характеры, и это уже очень много. И потом, этой книжки вполне достаточно для того, чтобы вычислить и свой характер, и характер своего ребенка, и кроме того, там вот это очень, на мой взгляд, важно: там уж приведен алгоритм отношения, что нужно делать по отношению к ребенку-астенику, а что нужно делать по отношению к ребенку-эпилептоиду. Это отношение абсолютно разное. То есть, вычислить это возможно, это не какая-то, знаете, вещь в себе, это не какая-то тайна, на раскрытие которой нужно специальное образование. И вот эта книга «Характеры и роли», она популярная, она рассчитана на человека абсолютно неподготовленного, далекого от психологии. Поэтому я рада очень вашей передаче, потому что выходит в Москве второе издание этой книжки, и мне бы, конечно, хотелось, чтобы она как-то помогла людям понять то, о чем вы говорите. Разгадать себя – это необычайно интересно. А самое важное – понять ребенка, вот это маленькое существо, которое растет, которое чего-то все время ждет от тебя, и этому ребенку мы что-то должны дать. Но выясняется, что здесь мы не очень-то должны смотреть на свой внутренний мир, фокус нашего внимания должен быть обращен к этому маленькому ребенку, потому что он может быть абсолютно другой, чем мы, вы совершенно правы.
Татьяна Ткачук: Елена, любой тип детей, о которых мы сегодня говорили, в равной степени может быть невротизирован? Или для какого-то типа эта опасность больше, чем для других?
Елена Левенталь: К сожалению, конечно, на всех нас обрушиваются какие-то удары судьбы, какие-то испытания. И дети, у которых еще не сформирован механизм психологической защиты или только формируется, они оказываются часто под наибольшим ударом. Но есть дети с сильной нервной системой – это веселые циклотимики, властные эпилептоиды, задумчивые шизоиды – это сильные нервные системы. И есть дети со слабой нервной системой – это астеники и истероиды. Но из всех них астеники находятся, наверное, под большим ударом, потому что они слишком любят других и слишком мало любят себя. Они вообще готовы жертвовать собой, и вот это вот желание вслушиваться в другого человека, оказывать помощь другому человеку, использовать другого человека как призму, через которую ребенок видит мир, оно, как ни странно, делает их еще более чувствительными и ранимыми. То есть, этот характер наиболее чувствителен ко всем стрессам.
Татьяна Ткачук: Да, поэтому родителям астеников особое внимание на эту передачу стоит обратить. Спасибо, Елена, К сожалению, наше время в эфире подходит к концу.
В том, как сложится жизнь маленького человечка, многое зависит от генетики, характера. Научившись «читать» собственного ребенка, родители смогут избежать грубых ошибок в его воспитании. Но ответственность родителей, формирующих психику ребенка, на этом не заканчивается – не зависимо от того, к какому типу характера принадлежит ваш ребенок, вам предстоит научить его разным ролям, которые ему предстоит играть в будущем. Но это – тема отдельного разговора с Еленой Левенталь, мы вернемся к ней в будущем, а пока я благодарю Елену за участие в нашей программе.