В Москве, в Музее матрешки, существующем при Фонде художественных промыслов Российской Федерации, открылась выставка, на которой прослеживаются связи этой игрушки с народным костюмом.
У матрешки, одновременно, счастливая и незавидная судьба. То, что, начиная где-то с 1960-х годов, она из детской игрушки превратилась в самый распространенный русский сувенир, в значительной мере ориентированный на иностранцев, спасло промысел от угасания, но, одновременно, и повредило ему.
Стремление сделать разъемную токарную куклу понаряднее и понеобычнее, чтобы ни один потенциальный покупатель мимо не прошел, привело к засилью китча, апофеозом которого стали матрешки-карикатуры на политиков. Тот, кто придумал такой ход первым, был большим остроумцем, однако, массового тиражирования замысел не выдержал. Это — как «бородатый» анекдот, который уже никого не смешит.
Между тем, какими чудесными были первые образцы! С директором Музея Матрешки Ириной Чертович подходим к одной из витрин выставки: «У нас представлены копии первой русской матрешки, потому что подлинники находятся в Музее Игрушки в Сергиевом Посаде. Матрешечка с петухом, с черным петухом и матрешка, которая одета в зимнюю крестьянскую одежду».
— Я смотрю, их еще не было так уж много.
— Первые матрешки были шестиместные — восьмиместные, максимум. Это в последние годы появились 35-ти местные, даже 70-ти местные, матрешки. Раньше матрешки брали качеством, тонкостью проработки деталей, лаконичностью. Они совсем не перегружены ни рисунком, ни элементами, ни украшениями. Это теперь матрешки у нас очень сильно блестят, горят золотом.
— Они даже не покрыты лаком. В этом есть какая-то особая прелесть.
— Первые матрешки покрывали воском, а лаком их стали покрывать тогда, когда они стали детской игрушкой. Лак предохранял краску, не давал им так быстро портиться, обкалываться, сохранял дольше цвет. Самое интересное, что в первых матрешках было выжигание контуров лица и костюма. И даже если краска облезала, то, что сделано выжиганием, оставалось надолго.
— Я смотрю, у вас здесь есть совсем крошечные варианты, когда самая последняя кукла меньше наперстка. Не следует ли это традициям восточного искусства? Мы же знаем, что матрешка пошла с Востока.
— Конечно, матрешка очень тесно связана и с японской культурой. Не совсем матрешка, а предшественник матрешки — Фукурума [Фукурума — фигурка добродушного мудреца, японского божка; см. «История матрешки»; — PC]. А если смотреть дальше, то корни от Японии пойдут в Китай, в Индию, где тоже были разъемные, пустотелые куклы. Но, в целом, вот такая, какая она есть, это исключительно русское национальное достояние, потому что все эти куклы отличаются своим назначением. По этой матрешке долгое время учили считать, она помогала разрабатывать пальчики, потому что соединить маленькие матрешечки по рисунку и взрослому сложно, а ребенку и подавно. По ней изучали культуру, быт, этнографию.
— Как-то так случилось, что из всех промыслов, а их в России очень много, не самый древний, и по происхождению не русский, тем не менее, стал тем, что теперь называют русским «брендом». Почему именно у матрешки отказалась такая судьба?
— Наверное, потому что автором русской разъемной куколки, которую назвали матрешкой, был удивительный художник Сергей Малютин, певец всего народного, крестьянского. Матрешка родилась на рубеже XIX и XX веков, когда в России было очень сильное увлечение народным искусством. Он угадал, попал в десятку, потому что матрешка это олицетворение русской земли — плодородия, материнства, богатства нашего. Это олицетворение бесконечности мира. Мама рожает дочку, дочка родит еще, и жизнь не прекратится. Наверное, из-за этих угаданных, осознанно или не осознанно, глубоких корней, и стала матрешка так всенародно любимой.
С матрешкой совершенно неожиданно я столкнулась и на проходящей сейчас Второй московской биеннале современного искусства. Один из ее проектов — выставка под названием «Роддом» в архитектурной галерее ВХУТЕМАС. Так вот, участник выставки и ее куратор Юрий Аввакумов представил свой роддом именно в форме матрешки. Когда объяснял, почему — почти слово в слово повторил сказанное Ириной Чертович: «Все, что рождается внутри матрешки, это матрешка же. Поэтому конца этому процессу нет. Но, с другой стороны, матрешка имеет форму купола, а это, вообще, довольно богатая форма», — считает Юрий Аввакумов.
Но вернемся в Музей Матрешки. По соседству с куклами здесь размещены манекены с подлинными старинными, крестьянскими костюмами. Говорит Ирина Чертович: «Мы постарались соединить элементы костюма с матрешками. Поскольку матрешка родилась в Московской губернии, первые матрешки были одеты в костюмы Московской области. Распространяясь, матрешка меняла наряд. Вот, например, полхов-майдановская матрешка очень интересная, очень красочная, но не непосредственно одета в костюм, а роспись матрешки, цвета, повторяют колорит тамошнего костюма».
Все костюмы выставки — из собрания Глеба Городянкина и Анны Сунд. Совсем скоро — уже документы оформляются, и помещение строится — они собираются открыть Музей народного костюма в городе Переяславль-Залесский. И вот вопрос Глебу Городянкину.
— Ваши костюмы выставлены вместе с матрешками. Это вещи, в художественном отношении, одного ряда или нет?
— Безусловно, они перекликаются, потому что матрешка, по прошествии ста с лишним лет, является тоже традиционным промыслом. И как нарядить традиционную русскую игрушку, если не нарядить ее в старинный костюм.
— Расскажите о вашей коллекции.
— На сегодняшний день, в ней насчитывается порядка семидесяти более или менее полных старинных крестьянских комплексов, большая часть из которых — костюмы конца XIX—начала XX века.
— Меня просто раздирает любопытство: а где же вы их насобирали?
— Это плод длительной и очень кропотливой работы. Поскольку это не наша основная деятельность, то все праздники, все отпуска, все выходные мы проводим в экспедициях, общаемся с такими же энтузиастами, как мы, в других регионах и, с божьей помощью, наша коллекция потихонечку растет.
— Глеб, неужели вы хотите сказать, что вот такой прекрасной сохранности костюмы еще в чьих-то деревенских сундуках можно найти?
— Да, такой костюм нам удалось найти у человека, который его носил еще сам, в ранней молодости. Но для того, чтобы найти этот костюм, нам пришлось предпринять пять экспедиций в этот регион. И, на сегодняшний день, я практически все села в этом регионе знаю наизусть. Это Новосильский уезд Тульской губернии, а сейчас — Новосильский район Орловской области.
— То есть, там уже все перепахано?
— Я думаю, что сейчас уже искать просто смысла нет, потому что мы идем последними. Костюм стремительно исчезает, пропадает на глазах, стирается из памяти людей любая информация о нем, поэтому каждый новый костюм это для нас открытие. Мы пытаемся собрать не только костюмы как таковые, но и информацию относительно того, как их носили, по какому случаю, как их делали. Пытаемся, по возможности, переснять у сельских жителей старые фотографии, на которых изображены их родные и близкие в старинных костюмах. Еще один из наших проектов, который тоже в стадии реализации, это попытка создать глобальную информационную базу, посвященную крестьянскому костюму, где была бы и фотоинформация и выкройки, куда любой, кто заинтересован в деле развития русского костюма, мог бы самостоятельно внести информацию по тем предметам костюма, которые у него есть, или оставить какие-то комментарии. То есть костюм надо возрождать всем миром, и хочется подключить как можно больше людей к этой задаче.
— Вы сказали, что нужно возрождать. Но реально ли это, не закончена ли эта история?
— Все зависит только от нас. У нас перед глазами примеры стран Европы, стран Закавказья, где традиционный костюм до сих пор носят, до сих пор берегут, передают из поколения в поколение. Мы ничем не хуже. Наш костюм, пожалуй, и более яркий, и более красочный. Поэтому все в наших руках. Вопрос в том, насколько терпимо отнесется общество к этой затее, и насколько будем готовы мы к тому, чтобы это дело продолжить. Но, мне кажется, что он настолько красив, что если людям его показать, то они сами потянутся. И, учитывая, что матрешка это актуальное явление современности, то есть, у большинства детей в руках есть матрешка, то переход от стадии, когда дети играют в матрешку, к стадии, когда молодая девушка надевает свой первый традиционный русский костюм, гораздо проще, чем если начинать с нуля.