Кристина Горелик: На этой неделе уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин представил доклад о своей деятельности за 2006 год. Сотрудниками аппарата уполномоченного были проанализированы все обращения граждан, а их в прошлом году было 32 тысячи, и сделаны соответствующие выводы. Например, что треть жалоб от граждан связана с произволом милиции. Или что много прошений содействовать в пересмотре приговоров, определений и постановлений. Много жалоб на необоснованность привлечения к уголовной ответственности и, наоборот, на отказ в возбуждении уголовного дела.
Но одной из самых многочисленных стала группа жалоб по проблемам защиты социальных прав человека. Слово – Владимиру Лукину.
Владимир Лукин: Процентов 46 – это жалобы, связанные с различного рода социальными проблемами. Ну, вот жалобы на недостаточность пенсий и зарплат, на недостаточно своевременную их выплату. Много жалоб, связанных с жилищными проблемами, особенно в связи с вступлением в действие Жилищного кодекса. Эти проблемы связаны с трудной доступностью приобретения жилья, с очень серьезными проблемами, связанными с получением жилья определенными, наиболее уязвимыми категориями граждан, с бесконечностью тех очередей, которые были, с проблемами получения жилья инвалидами, например, детьми-сиротами, которые живут в специальных учреждениях сиротских, а потом к 18 годам они не могут получить жилье. В общем, я бы выделил жилищную проблему в разных ее ипостасях как одну из главных, которая особенно активно в этом году проявилась.
Кристина Горелик: Российские правозащитники по-разному оценили этот доклад. Говорили о том, что слишком мало внимания уделено чеченской теме. Лидия Графова, лидер Форума переселенческих организаций, посетовала на то, что проблемам нелегальных мигрантов уделено лишь несколько абзацев, а и в самом докладе сказано о том, что по сравнению с 2005 годом количество обращений от беженцев, вынужденных переселенцев, мигрантов возросло на 10 процентов.
Все ли было учтено в докладе уполномоченного? Оценить деятельность Владимира Лукина на этом посту я попросила его коллегу Олега Миронова, занимавшего должность уполномоченного по правам человека в России с 1998 года по 2004.
Олег Арестович, скажите, пожалуйста, вот, по вашему мнению, какие проблемы в этом году вышли на первый план? Какие надо было обсудить обязательно?
Олег Миронов: Вы знаете, дело в том, что доклад годовой уполномоченного по правам человека пишется не из того, что происходит в нашей реальной действительности. Параметры доклада задает закон. В законе сказано, что по окончании календарного года уполномоченный представляет доклад (перечислены лица: президент, правительство, парламент, высшие суды) о своей деятельности. Поэтому законодатель как бы сказал: не нужно обо всем говорить, вы расскажите людям, обществу о том, что делает уполномоченный, каково его призвание, как он помогает людям. Конечно, говоря о деятельности, нельзя не сказать о состоянии с правами человека. Оно как было, так и есть ужасающее, и об этом сказал сам уполномоченный нынешний, Владимир Петрович Лукин, признав положение с правами человека в нашей стране неудовлетворительным. И самое сложное, что мы много слышим красивых слов о национальных проектов, в том числе «Здравоохранение», и видим, что тысячи и тысячи людей не получают лекарства. Мы слышим о национальном проекте «Доступное жилье», но мы видим, что цены на квартиры, по крайней мере в Москве, растут, и уже однокомнатная квартира стоит не менее 150 тысяч долларов, то есть она недоступна 90 процентам населения России.
Проблема, наверное, в социальной политике государства. Ведь если посмотреть исполнение бюджета страны, то доходная часть выполняется, а не выполняется расходная часть, не расходуются те деньги, которые заложены на поддержание социальных программ. Потом, у нас колоссальный профицит бюджета, то есть денег в казне больше, чем расходуется. По закону, если профицит бюджета и деньги к концу года не израсходованы, то они автоматически переходят в стабилизационный фонд, их уже никто не увидит и не узнает, что с ними происходит. Не лазейка ли это властей, чтобы спрятать средства, а потом расходовать их по своему собственному желанию. Так что проблем очень много, и уполномоченному и есть чем заниматься, и есть о чем писать.
Кристина Горелик: А вот, кстати, про национальные проекты, о которых вы упомянули, вот, допустим, Лев Пономарев, глава движения «За права человека», как раз упрекает уполномоченного сегодняшнего в том, что в докладе, например, нет ни слова о политических заключенных, а вот про национальные проекты как раз много что написано. Говорит о том, что хвалить-то власть найдется кому, а правозащитники должны указывать власти на недостатки.
Олег Миронов: Вот, кстати говоря, должность уполномоченного, ее специфика в том, чтобы видеть недостатки, и он должен об этих недостатках говорить властям. Желающих хвалить власти у нас с избытком, а это обязанность любого уполномоченного любой страны – он выступает как бы оппонентом власти в области прав человека.
Кристина Горелик: А все-таки, Олег Арестович, сейчас же ведь вы, наверное, можете нам сказать, положа руку на сердце, все-таки должность уполномоченного, она в некоторой степени государственная. Можно ли критиковать власть так, как это могут представители общественных организаций?
Олег Миронов: Но в этом призвание этой должности. В законе сказано, что уполномоченный неподотчетен, неподконтролен никаким государственным органам и должностным лицам в Российской Федерации. А можно всегда сделать себя зависимым, чтобы получить какие-то блага, какие-то премии, какие-то награды, но тогда не нужно занимать должность уполномоченного. Я некоторым из них говорил в субъектах Федерации: «Если ты не обладаешь смелостью, решительностью, так тебе не нужно занимать эту должность, найди что-нибудь более спокойное». Это должность очень тяжелая, нужно быть очень смелым, принципиальным человеком, нужно говорить то, что неприятно власти.
Кристина Горелик: Вот наверняка же вы следите за деятельностью уполномоченного сегодняшнего по правам человека Владимира Лукина. Что вы можете сказать про его деятельность?
Олег Миронов: Я могу сказать, что уполномоченные должны строить свои отношения на принципах взаимного уважения и преемственности, поэтому не принято ушедшему уполномоченному критиковать ныне действующего, а новому уполномоченному бросать камни в адрес бывшего уполномоченного. Другое дело, что каждый должен высказывать свои позиции, я всегда их высказывал, если даже они были нелицеприятны. Ну, Владимиру Петровичу было легче работать, чем мне. У меня же не было ни аппарата, не было ни денег. Ковалев, которые недолгое время занимал эту должность, он в силу отсутствия закона не создал и не мог создать структуру уполномоченного, это пришлось сделать мне. И когда уже пришел Владимир Петрович на эту должность, было 180 сотрудников аппарата, которые почти 6 лет проработали в этом аппарате, и уже сложился определенный стиль, навыки, механизм работы. Что-то, бесспорно, нужно улучшать, от чего-то, может быть, нужно отказаться, а что-то нужно было сохранить.
Мне, например, очень жаль, что не выпускается журнал, он назывался «Вестник уполномоченного по правам человека», мне очень жаль, что этот журнал не издается. Но, с другой стороны, президент наконец-таки начал встречаться с уполномоченным и в День прав человека, 10 декабря… Я несколько раз обращался к президенту, чтобы он в этот день принимал уполномоченных в субъектах Федерации (а нас тогда было где-то немногим более 20 человек, 23-25) и федерального уполномоченного. Все эти мои просьбы, призывы оказывались, так сказать, нереализованными, а теперь уже дважды президент принимает уполномоченного. А может быть, это объясняется и тем, но это не украшает власти, что на должность уполномоченного сам президент предложил кандидатуру нынешнего уполномоченного.
Я же был в другой ситуации: президент Ельцин предложил кандидатуру Заварской, у нее шансов не было, и я пришел как бы в пику желаниям президента. Без поддержки коммунистов (а я был во фракции коммунистов) никто не мог набрать 300 голосов, поэтому мои шансы были более предпочтительны. Но я пришел на эту должность как оппозиционер, как оппонент власти, мне очень трудно было действовать, бороться, добиваться. Но мы действовали. Аппарат мощный, 180 человек, квалифицированные люди, приобрели опыт, навыки. Поэтому я желаю всяческих успехов в работе и Владимира Петровича Лукина, и желаю, чтобы этот институт развивался и приносил реальную пользу людям.
Кристина Горелик: Олег Миронов, уполномоченный по правам человека в России с 1998 по 2004 год.
Призыв в армию на полтора года начался с 1 апреля в России. Согласно президентскому указу, всего на военную службу будут призваны 133 тысячи 500 юношей. Первые призывники отправятся в войска после 10 мая.
Военкоматы обещают в этот весенний призыв облавы на призывников не устраивать. Однако правозащитники решили подстраховаться и организовали межрегиональный марафон «100 дней призыва». До середины июля в пяти российских регионах будут действовать юридические консультации, в которые можно будет позвонить или прийти. В экстренных случаях юристы будут сами выезжать на место происшествия вне зависимости от времени суток. Организатором марафона выступила Межрегиональная правозащитная Ассоциация «Агора». Слово – ее руководителю Павлу Чикову.
Павел Чиков: Вот сейчас можно уже сказать, что марафон начался достаточно успешно. В день в каждую партнерскую организацию звонят по несколько десятков человек. Чаще всего обращаются матери призывников. Кто участвует? Участвуют организация: в Йошкар-Оле - «Человек и закон», в Чебоксарах - «Щит и меч», в Казани – Казанский правозащитный центр, в Саратове – Саратовская гражданская палата. И вот впервые в наших таких межрегиональных инициативах приняла участие новая организация – Хакасский республиканский правозащитный центр, который работает в Абакане. Вот было из Набережных Челнов несколько звонков призывников, которые говорили о том, что их пытались тащить в призывную комиссию еще в марте, то есть до начала призыва. Сообщения пока о каких-нибудь облавах и массовых задержаниях не поступали, но, видимо, пока еще рано, потому что Министерство обороны с МВД еще до конца не определились, в каком формате они будут друг другу помогать, то милиция не будет участвовать, то военкомы говорят, что без милиции не обойтись. Ну, а там, где без милиции не обойтись, то, надо полагать, будут и нарушения, как уж водится.
Кристина Горелик: По данным мониторинга, проведенного в 2006 году Всероссийской коалицией «За демократическую альтернативную гражданскую службу», права призывников наиболее часто нарушаются при прохождении ими медицинского освидетельствования. Но, кроме того, имеют место и нарушения установленного порядка вызова в военные комиссариаты, нарушения процедуры работы призывной комиссии, оказание психологического давление на призывников и их дезинформация сотрудниками военных комиссариатов и членами призывных комиссий.
С секретарем Коалиции «За демократическую АГС» Сергеем Кривенко беседует Людмила Алексеева.
Сергей Кривенко: В 2006 году сети, которые раньше работали более-менее изолированно друг от друга, сами собой, стали координировать свои мероприятия, вырабатывать совместные программы.
Людмила Алексеева: Перечислите, Сергей, организации, объединившиеся для осуществления проекта правозащитников в защиту прав призывников, военнослужащих срочной службы и выбравших альтернативную гражданскую службу.
Сергей Кривенко: Это Московская Хельсинкская группа, это Союз Комитетов солдатских матерей России, международное общество «Мемориал», Коалиция общественных объединений «За демократическую альтернативную гражданскую службу», Молодежное правозащитное движение и Ассоциация сибирских организаций «За военную реформу и демократическую АГС».
Людмила Алексеева: На что направлен этот совместный проект?
Сергей Кривенко: Будет развернута программа специализированная в 20 регионах Российской Федерации по поддержке деятельности Комитетов солдатских матерей России в этих регионах. Тот положительный опыт, которые они накопили за более чем 19 лет своей деятельности, будет распространен на другие регионы, и выработаны формы сотрудничества с органами власти. В эти комитеты приходят постоянное, и большое количество граждан, пострадавших в армии, и идет огромный поток, на самом деле, ежедневный и ежечасный. Те единичные случаи, которые проявляются в СМИ, - дело Сычева, дела других, - это, на самом деле, вершина айсберга. Масштабы, конечно, намного больше.
Людмила Алексеева: У Комитетов солдатских матерей большой опыт помощи солдатам срочной службы.
Сергей Кривенко: Да, конечно, довольно большой опыт. И довольно сильные методики. То есть они с каждым конкретным военнослужащим работают индивидуально, делается все по закону: следует обращение в прокуратуру, становятся в известность и органы военкоматов, если парень убежал из части из-за побоев или каких-то других причин, побудивших его это сделать. В Уголовном кодексе в статье за дезертирство, «За самовольное оставление части», есть примечание, в котором сказано, что если это произошло в силу чрезвычайных обстоятельств, и если военнослужащий в течение трех дней обратился в органы государственной власти, то по этой статье предполагается большое смягчение. Фактически с этой поправкой они и работают, то есть дают правильные указания этим всем военнослужащим, что необходимо заявить о себе, ни в коем случае не прятать, как это делают иногда родители (скрывают сына в подвале, хоронят в шкафах, сундуках и так далее). Ну, и идет квалифицированная помощь, разбирательство данного случая, и происходит под контролем Солдатских матерей. Прекрасный пример – это дело Сычева, где ведущая роль была у Людмилы Зинченко, председателя Союза матерей из Челябинска. И фактически ее заслуга состояла в том, что было обращение в прокуратуру, что прокуратура возбудила уголовное дело и так далее. То есть такой вот контроль за этим случаем. Ну, и правовая помощь непосредственно самим ребятам и их родителям, как надо делать по закону, как надо поступать и так далее.
Людмила Алексеева: Вы прояснили роль Комитетов солдатских матерей в этом проекте. А остальные организации что там делают?
Сергей Кривенко: Суть проекта и наших совместных усилий состоит в координации действий. Чтобы все это расширить и использовать опыт друг друга, какие-то совместные действия произвести, еще одна программа, которая сейчас запускается, - это совместная программа Московской Хельсинкской группы и Союза Комитетов солдатских матерей России, которая будет посвящена мониторингу соблюдения прав человека. То есть в ряде регионов пройдет мониторинг воинских частей, где будет исследоваться, как соблюдаются или не соблюдаются права человека. И здесь Московская Хельсинкская группа использует свой большой опыт работы с тюрьмами, с закрытыми учреждениями, а Комитет солдатских матерей вкладывается своим опытом работы с воинскими частями и с армией в целом. Потому что раньше Московская Хельсинкская группа на армию не работала так вот целенаправленно, а у Солдатских матерей не было сил для проведения специализированных мониторингов, потому что, действительно, завалены огромным количеством текущей работы с защитой прав военнослужащих. Так что эта деятельность была и раньше, просто сейчас мы договорились о том, что будет координация.
Людмила Алексеева: Предусматривается ли в проекте просветительская работа, чтобы солдаты и их родители заранее знали, как им действовать, если они окажутся в трудной ситуации?
Сергей Кривенко: Лекции в школах там, где это возможно. Лекции в техникумах, в институтах, большое количество информационных материалов планируется выпустить по армии, по призыву. Люди идут в армию – огромный институт, огромная организация, и совершенно не задумываются о том, что надо хотя бы узнать, что это такое, какие права, какие обязанности на тебя это накладывает. Ужасающе дикая правовая неграмотность населения. Большинство думают, что призывает, допустим, военком, что военком решает, дать отсрочку, не дать отсрочку. И особенно чудовищны случаи с взятками, с коррупцией и так далее. Хотя все совсем не так. Военкомат – это административный орган, предназначенный для учета призывников и для оформления отсрочек, для проведения медицинских комиссий и так далее. Поэтому молодой человек должен, прочитав закон, понять, исходя из своей ситуации, есть ли у него отсрочка, и грамотно все просто оформить, как люди пенсию оформляют, как оформляют поступление на работу. Военкоматы работают с огромным браком, то есть призывают больных.
Президент же в начале каждого призыва выпускает указы, где указывается четкая цифра, что вот в весенний призыв призывать 125 тысяч человек, в осенний – 117 тысяч. И у нас сейчас намного больше молодых людей, достигающих 18 лет, чем их призывают. Всеобщая воинская обязанность отменена уже более 10 лет назад, и прописана система отсрочек. Это сознательная социальная политика государства. У нас плохая социальная ситуация, и поэтому молодые люди, имеющие пожилых родителей, у которых нет ухода, они должны ухаживать за ними; молодые люди, имеющие детей маленьких, тоже должны за ними ухаживать, потому что для нации это важно; образование приоритетно, и нам нужна образованная нация, поэтому дается отсрочка для получения образования, и так далее. Это сознательная социальная политика государства. И отдельная проблема, конечно, - это здоровье. В армию должны идти молодые люди только с хорошим здоровьем.
Людмила Алексеева: Но если больше людей, на самом деле, могут быть призваны, чем требуется по указу президента, зачем же призывают больных-то?
Сергей Кривенко: Так вот это и есть брак работы военкоматов. При нормальной организации можно спокойно проводить эти медицинские обследования, можно спокойно и грамотно заниматься отбором. Военкоматы привыкли работать по старинке, выполнять план любыми способами, им так легче отчитаться вовремя, отчитаться пораньше. И вторая проблема, конечно, это наличие самого плана. Потому что если ориентироваться только на закон, то тогда ситуация вообще была бы, можно сказать, идеальная, потому что по Конституции каждый гражданин обязан защищать отечество, в том числе и женщины, но проходить военную службу должны граждане мужского пола и в соответствии с федеральным законом, в котором как раз и устанавливается система отсрочек и освобождения от военной службы, в соответствии с которым делается и расписание болезней, издается оно потом постановлением правительства, тоже совершенно открытый документ. То есть законом и расписанием болезней устанавливается довольно высокая планка для тех, кто должен идти служить в армию – и по здоровью, и по моральным качествам, и по семейным, и так далее. И призывать военкомату нужно только тех, кто проходит эту планку. А вот устанавливается этот план призыва – и они хватают всех.
Людмила Алексеева: План призыва больше, чем нужно.
Сергей Кривенко: Всех тех, кто фактически, получается, годен по закону. План призыва устанавливается указом президента. Значит, получается, что указ президента в этом смысле входит в противоречие с законом, и возникает вот эта коллизия.
Людмила Алексеева: То есть проект направлен на то, чтобы у нас при призыве в армию строго соблюдали закон.
Сергей Кривенко: Потребители, если так говорить, этого проекта есть те граждане, кто проходит военную службу, те, кто призывается, потенциальные призывники, и те, кто проходит альтернативную гражданскую службу. И при призыве, и при военной службе, и при альтернативной службе должны соблюдаться некие стандарты защиты прав человека. По крайней мере, государство, когда призывает на военную службу, оно имеет право не на самого молодого человека, он не становится его рабом, а оно имеет право на его деятельность. Остаются у него все основные права, зафиксированные в Европейской конвенции, в Конституции Российской Федерации. И они лишь немножко – специальные есть пояснения, четкие, – ограничиваются условиями прохождения военной службы.
Людмила Алексеева: Работа в общем проекте правозащитных организаций, прежде действовавших отдельно, конечно, повысила их эффективность. И, что тоже немаловажно, обогащает каждую из этих организаций опытом сотрудничества, коалиционной работы. Ведь известно, мы непобедимы, только если мы едины.
Кристина Горелик: Вы слушали рубрику Людмилы Алексеевой.
7 апреля – Всемирный день здоровья. Как здоровье граждан охраняется в России – об этом во второй части программы.
7 апреля – Всемирный день здоровья. В российских регионах его начали отмечать различными конференциями, приуроченными к...
В Рязани, например, говорили о здоровом образе жизни. Рассказывает Алина Темнова.
Алина Темнова: Врач по гигиеническому воспитанию Рязанского областного центр медицинской профилактики, Алла Алимовна назвала основные принципы здорового образа жизни. И если музыка держится на трёх китах, то наше здоровье на семи, это: личная гигиена, здоровое питание, двигательная активность, соблюдение режима труда и отдыха, отказ от вредных привычек, умение бороться со стрессами и так называемая медицинская информированность, то есть регулярные обследования у врача. Современные учёные выделяют ещё два пункта в списке факторов здорового образа жизни. Их озвучил доцент кафедры физического воспитания Рязанского госуниверситета, кандидат биологических наук Владимир Лешко.
Владимир Лешко: Это культура так называемых межличностных отношений, это взаимопонимание, это общение людей. И культура сексуального поведения. Вот с этими моментами у нас в Российской Федерации не совсем все благополучно. Это также является составляющими вот этого всего комплекса здорового образа жизни.
Алина Темнова: Известно, что все вышеперечисленные пункты нужно соблюдать смолоду, если, конечно, хотите сохранить здоровье на долгие годы. К сожалению, далеко не все молодые люди это понимают.
Владимир Лешко: У многих наших студентов, к сожалению, нет гражданской зрелости. Они не до конца понимают, что здоровье – это высшая человеческая ценность, что здоровьем нужно заниматься с ранних лет. Очень часто к нам в университет поступают студенты с ослабленным здоровьем.
Алина Темнова: Самые распространённые заболевания среди молодёжи – нарушения опорно-двигательной системы, остеохондроз и сколиоз, последний, кстати, «помолодел» и встречается уже у 18-летних. Как меры борьбы и профилактики, в России и в нашей области принимаются и реализуются различные программы. О них рассказывает заместитель начальника управления по физкультуре и спорту Рязанской области, Павел Гамзин.
Павел Гамзин: Эта программа предусматривает как строительство и реконструкцию спортивных сооружений на территории Российской Федерации, естественно, Рязанскую область здесь тоже не оставят в стороне. Строится спортивный объект сейчас в городе Скопине, из федерального бюджета выделены средства. Также разработана и реализуется утвержденная законом Рязанской области программа развития физической культуры и спорта в Рязанской области на 2006-2008 годы. Эта программа предусматривает как строительство спортивных сооружений, так и целевое финансирование мероприятий, выделение средств для обеспечения спортивным инвентарем и оборудованием спортивных школ, детских образовательных учреждений, общеобразовательных школ. То есть сейчас выстроена нормативная база для того, чтобы можно было заниматься физической культурой и спортом.
Алина Темнова: Итак, здоровье в понятии врачей – это состояние полного физического и социального благополучия, а не только отсутствие болезней или дефектов. И чтобы его сохранить или хотя бы уже не испортить окончательно, нужно не только воздерживаться от вредных привычек и бегать по утрам, но и делать всё, чтобы чувствовать себя в гармонии с окружающим миром. И не забывать проходить ежегодное обследование: сдавать анализы на содержание сахара в крови, делать флюорографию, ЭКГ и наблюдаться у терапевта.
Алина Темнова для Радио Свобода из Рязани.
Кристина Горелик: Скучным академическим определениям так и хочется противопоставить реальную жизнь. Сегодня появилась еще одна веская причина заботиться о своем здоровье. В случае болезни бесплатные лекарства вы можете не получить.
О том, какая ситуация складывается в обеспечении льготными лекарствами больных в российских регионах, рассказывает Анна Липина, Псков.
Анна Липина: Средняя стоимость рецепта на лекарство для псковского льготника сегодня составляет 783 рубля, в середине квартала она достигала 900 рублей. Но есть и дорогостоящие категории льготников, например диабетики и онкобольные, - стоимость необходимых для них лекарственных средств в месяц достигает нескольких тысяч рублей.
Псковичка Зинаида Яковлева – льготница…
Зинаида Яковлева: Вчера больная, с давлением - все аптеки объехала.
Анна Липина: Приехала в аптеку за лекарством от диабета.
Сотрудница аптеки: Нет, у нас нету.
Анна Липина: Пскович Иван Федоров перенес инфаркт, получил инвалидность второй группы, и вместе с ней - льготу на бесплатные лекарства. Но лекарства вот уже несколько месяцев покупает за наличные. Ежемесячно на это уходит больше тысячи рублей.
Иван Федоров: И сейчас вот рецепты выписали, а что мне?.. Вот пойду сегодня – дадут или не дадут. Обещают каждый день, что завтра привезут, послезавтра. А его все нет и нет.
Анна Липина: Программа дополнительного лекарственного обеспечения – финансовое бремя для региона, говорят псковские чиновники. Если в 2005 году в программе ДЛО действовал принцип санитарно-страховой ответственности, то есть денег хватало на все, то в 2006 году начал действовать принцип неблагоприятного отбора – это когда более половины всех льготников, которых насчитывается в регионе более 28 тысяч, предпочли деньги лекарствам.
Говорит управляющая отделением Пенсионного фонда по Псковской области Елена Бибикова.
Елена Бибикова: Процент достаточно высокий, и я могу только, наверное, одно объяснение дать: чем ниже денежный доход населения в регионе, тем выше процент отказников.
Анна Липина: Чем больше отказов от льготы в натуральной форме, тем ниже финансирование льготы. В нынешнем году применен принцип переадресации рисков, то есть Федерация переложила на регионы существенную часть финансового бремени по обеспечению лекарствами льготной категории граждан.
Говорит врач муниципальной поликлиники Ирина Савельева.
Ирина Савельева: Мы приняли решение выписывать медикаменты в первую очередь те, в которых нуждаются больные в базовой терапии. Не по желанию больного, а по назначению по данному заболеванию.
Анна Липина: Между тем, перечень бесплатных лекарств для льготников сокращен на 600 с лишним позиций. Замена дорогих препаратов на более дешевые аналоги – это экономия государственных денег, говорят чиновники. Но для больных такая теория несовместима с практикой, жалуется льготница Нина Авдеева.
Нина Авдеева: От давления очень хорошее лекарство, очень мягкое, хорошо помогает – тоже уже сняли. И опять надо экспериментировать, да, как пойдет оно или нет.
Анна Липина: По словам заместителя председателя областного Комитета по здравоохранению Натальи Ивановой, с начала года в плане финансирования программы дополнительного лекарственного обеспечения Федерацией установлен жесткий лимит. Для Псковской области он определен в размере 32 миллиона 700 тысяч рублей на квартал. В то же время среднемесячный уровень потребления лекарств составляет 21,5 миллиона рублей, то есть практически в квартал необходимо 65 миллионов рублей. Если в прошлом году льготных лекарств не было из-за срыва в поставках, то теперь – из-за жесткого лимита отпущенных на финансирование средств. Кроме того, программа дополнительного лекарственного обеспечения вписана в базовую программу обязательного медицинского страхования региона, которая и так выполняется с дефицитом в 29 процентов. Псковские чиновники от здравоохранения объявили, что теперь дорогостоящие препараты будут выписываться для льготников по согласованию с главными внештатными специалистами комитетов по здравоохранению.
Наталья Иванова: Москва стремится разделить два, так сказать, списка пациентов. Кто-то будет получать именно дорогостоящие лекарства на основании персонифицированных учетом, регистров.
Анна Липина: Сейчас в регионе на отсроченном обслуживании стоят 9 тысяч рецептов. И еще 6 тысяч – на кратком отсроченном обслуживании. Между тем, как полагают эксперты, ситуация может привести к тому, что возмещение перерасходов по ДЛО ухудшит медицинское обеспечение граждан при стационарном лечении. Пострадают люди, которые к программе ДЛО не имеют никакого отношения, в том числе и сами медицинские работники, которые к концу года вполне могут почувствовать сложности с получением заработной платы.
Для Радио Свобода Анна Липина, Псков.
Кристина Горелик: Если в прошлом году льготных лекарств не было из-за срывов в поставках, то сегодня регионам просто не хватает средств. Выделяемые из федерального центра денежные суммы сократились в два раза. Как так получилось? Согласно закону номер 122 половина льготников решила «взять деньги» вместо льгот, бесплатные рецепты им невыгодны. Сохранили льготы лишь те, кто страдает хроническими заболеваниями, - им денежная компенсация не покрывает текущие расходы на лекарства. Но федеральный центр, исходя из сократившегося вполовину числа льготников, уменьшил финансирование из бюджета ровно в два раза. Отсюда и острая нехватка средств в регионах.
В Самаре не только не хватает льготных лекарств, но уже стали закрываться и государственные аптеки, обслуживающие льготников. 7 апреля, во Всемирный день здоровья, здесь вместо народных гуляний – народные митинги протеста. Слово – Сергею Хазову.
Сергей Хазов: Самарские льготники с 30 октября прошлого года фактически остались без лекарств. Как сообщила министр здравоохранения и социального развития Самарской области Галина Гусарова, перечень медикаментов, предоставляемых федеральным льготникам, за прошлый год менялся шесть раз. Сегодня для федеральных льготников Самарской области предоставлен лимит на 718 миллионов рублей, а только для больных бронхиальной астмой, сахарным диабетом и гемофилией необходимо 634 миллиона рублей. Устанавливаемые федеральным центром лимиты на дополнительное финансирование для покупки лекарств льготникам существенно меньше необходимых средств. На погашение долгов и новые лекарства нужны суммы, в несколько раз превышающие рекомендованные Самарскому региону Минздравом России.
1 ноября прошлого года вступил в силу новый перечень лекарственных препаратов для федеральных льготников. Он значительно сократился. Из реестра исключено более 650 торговых наименований медикаментов. Среди них многие широко известные средства зарубежных производителей. Самарские льготники, большинство из которых составляют пенсионеры, высказались против сокращения списка льготных лекарств. По словам пожилых людей, многие зарубежные аналоги отечественных препаратов действительно лучше – имеют меньше побочных эффектов. С октября прошлого года в Самаре закрыто более 10 государственных аптек, где инвалиды и пенсионеры могли получить лекарства по льготным рецептам.
Рассказывает Ольга Морозова.
Ольга Морозова: Приходишь к врачу – она говорит: «Нет, опять нет лекарств… Опять нет лекарств». Нет до сих пор лекарств, бесплатных нет. У меня диабет, мне по диабету положено. Остальные болезни они не смотрят, диабет – все, положено по диабету. Не дают по остальным. Вот у меня сердце очень больное, мне сердечные давали, с поджелудочной давали, все. А теперь вообще ничего совершенно не дают. Мне приносят пенсию, 3700 у меня пенсия, и 700 рублей я сразу трачу на лекарства. Остальные – на квартиру, свет, газ, телефон. И что остается? На житье-то не остается вообще ничего, так, кое-как. 700 рублей – это только основные. От гипертонии, от щитовидки и так далее, вот такие вот, серьезные самые покупаешь – 700 рублей. Чиновники вообще не обращают внимания никакого на нас.
Сергей Хазов: Возмущенные плохой работой чиновников местного Министерства здравоохранения, самарские льготники приняли решение создать общественную организацию по защите своих прав. Говорит ее председатель, Виктор Рожков.
Виктор Рожков: А что же в Самаре? В Самаре так же, как и во всей стране – не делалось, и делаться не будет. Ну, нет и нет, повернулись и ушли. Нам эти рецепты не выписывают в поликлинике, потому что их нет, этих лекарств. А если выписывают – не то, что положено по заболеваниям. Самые дорогие лекарства нам в жизни никто никогда не выписывал и не выписывает. Вот сделали врачей общей практики. Это не врачи общей практики, а это диспетчеры. Вот я должен прежде, чем к узкому специалисту прийти, к врачу общей практики прийти записаться, на следующей день прийти к ней, она выпишет бумажку – направление к узкому врачу. Потом идешь в следующую поликлинику, там записываешься, становишься на очередь. Приходишь к узкому специалисту, он осматривает, записывает в карточке то, что необходимо, и с этим снова опять идешь к врачу общей практики – и он тебе, понимаешь, уже выписывает. И нас гоняют, как последних собак! Да какое издательство? Это уже назвать даже издевательством нельзя. А что Зурабов нам? Если власть там наверху не может сделать, как может он руководить Министерством здравоохранения?!
Мы – никто, мы только представители для голосования. Вот когда им нужны наши голоса, они обещают, приходят, уговаривают.
Сергей Хазов: 7 апреля – во Всемирный день здравоохранения – в Самаре пройдет митинг протеста, на котором его участники намерены потребовать от Президента России и министра здравоохранения увеличить финансирование программы по обеспечению льготников бесплатными лекарствами.
Для Радио Свобода Сергей Хазов, Самара.
Кристина Горелик: А в Удмуртии бесплатную медицинскую помощь пенсионерам стали оказывать за деньги. Подробности – у Надежды Гладыш.
Надежда Гладыш: Медицинское обслуживание пожилых граждан и обеспечение их льготными медикаментами – обсуждение этих проблем было включено в круг вопросов, вошедших в повестку знаменательного собрания. Председатель правительства Удмуртской республики Юрий Питкевич, его зам по социальной сфере Наталья Харина и пять министров согласились встретиться с лидерами протестного движения. Встреча длилась пять с половиной часов без перерыва. Медицинское обслуживание ветеранов и льготные лекарства обсуждались уже под занавес, после таких тяжелых тем, как проблемы ЖКХ, градостроительство, землеотводы, ликвидация ветеранских льгот. Этим объясняется нервозность обстановки в зале. Да и тем, что ответы чиновников не были, на взгляд собравшихся, удовлетворительными.
Вот как, к примеру, вице-премьер Наталья Харина отвечает на вопрос, почему с ветеранов берут деньги в медицинских учреждениях за процедуры и обследования.
Наталья Харина: Средняя заработная плата сейчас участковых терапевтов и врачей на селе, как нам говорили, плохо они живут, средняя заработная плата у них – 14 тысяч. Я вам говорю, это так и есть! Средняя заработная плата акушеров-гинекологов в родильных домах – 14-15 тысяч. В районах доходит до 30 тысяч. Никаких соплатежей быть не должно! Поэтому по каждому факту я готова с вами встречаться, разговаривать и проверять соплатежи. Выпущен приказ министра здравоохранения, который должен отрегулировать и убрать все соплатежи в здравоохранении, то, что не касается дополнительной какой-то, сверх медицинской помощи. Вот сейчас опять у нас случаи, когда заплатили в руки врачу. Тут сразу же вмешалось УБЭП России, сейчас будем решать вопрос в другом месте. Понимаете, что получается, сами, само население идет и отдает в руки врачам!
Надежда Гладыш: Соплатежами вице-премьер называет платные услуги, оказываемые в лечебных учреждениях. Что их для ветеранов не должно быть – понятно. А вот что сделать, чтобы их не было, - нет. Приказ, который упомянула Наталья Харина, станет еще одним бесполезным циркуляром. Ведь один приказ того же удмуртского Минздрава уже есть, но о порядке и перечне предоставления платных услуг в поликлиниках пожилые пациенты как не знали, так и не знают.
Свою историю рассказывает Любовь Аркадьевна. В прошлом году ей понадобилось пройти обследование с применением высоких технологий – сканирование сосудов головного мозга.
Любовь Аркадьевна: Три месяца ждала я, в очереди стояла, а эта процедура, вообще, бесплатная, если в очереди стоишь. А если срочно идешь уже, в этот же день, тогда платить только надо.
Надежда Гладыш: И сколько с вас взяли?
Любовь Аркадьевна: С меня тогда взяли 1255. Я узнала из газеты, что эти все услуги оказываются бесплатно. И когда я обращаюсь в страховую компанию с заявлением, чтобы разобрались и вернули деньги.
Надежда Гладыш: Но деньги-то вам вернула поликлиника.
Любовь Аркадьевна: Да, поликлиника. Приказ есть министра нашей Удмуртии. Если бы этот приказ висел вот там бы, у кабинета, так мы бы знали, что эта процедура положена бесплатно. Я пришла через три месяца, она что-то так долго думала-думала и все-таки в кассу послала. Я говорю, жадность пересилили. Они-то знают, что не правы, а я-то не знаю ведь.
Надежда Гладыш: Любовь Аркадьевна сумела вернуть уплаченную в кассу больницы сумму, но это, скорее, исключение из правил.
Для Радио Свобода Надежда Гладыш, Ижевск.
Кристина Горелик: В Министерстве здравоохранения России видны системные ошибки, а медицинская помощь, оказываемая сегодня населению, не соответствует конституционным нормам. Об этом накануне Всемирного дня здоровья заявил председатель комиссии Общественной палаты Российской Федерации по вопросам здравоохранения Леонид Рошаль. Он утверждает, что министерство нужно разделить на два – Минсоцразвития и, собственно, Министерство здравоохранения. И не скрывает, что был бы рад отставке руководителя ведомства Михаила Зурабова.
Леонид Рошаль: Общественная палата признала недофинансирование здравоохранения почти в два раза в России и необходимость иметь законодательную базу здравоохранения, которая фактически отсутствует. Мы работаем вне законодательного пространства в здравоохранении. Какие главные, кроме недофинансирования здравоохранения, какие главные организационные вещи, которые мешают развитию здравоохранения? Это сегодняшнее существующее разграничение полномочий, когда финансирование теперь связано с федеральным отдельно, региональным, территориальным и муниципальным. Причем кто-то из Минздравсоцразвития завизировал в свое время эти законы, которые запрещают, фактически не финансируют, проводить на муниципальном уровне всю специализированную помощь. Что такое специализированная помощь? Кроме экстренной помощи – аппендициты, перитониты, непроходимость, травмы, – вся помощь специализированная. А все надо делать только теперь территориально, и не финансируют.
Кроме того, на муниципальный уровень, который является основой здравоохранения, народ там лечится в основном, было возложено много, но не было достаточно учтено, может ли муниципальное образование выполнить это все, способно ли муниципальное образование сделать так, чтобы помощь каждому человеку, вне зависимости от того, где он находится у нас в стране – в деревне в Сибири, Иркутске, в Московской области, в Саратове, – была бы одинаковая по финансированию. Какое дело каждому человеку до того, что государство не может организовать равные возможности для оказания помощи в дотационных и не дотационных районах. Я за последнее время был во многих регионах и видел ту бедность в здравоохранении, которая есть. И не только в поликлинической службе, но и в стационарной тоже, что очень важно.
У нас не оказалось стройной системы, единой системы финансирования здравоохранения. Мы возложили обязанности, но не подкрепили их должным образом. Материально-техническая база здравоохранения. На 70 процентов, по данным Счетной палаты, не удовлетворяет состояние здравоохранения. Не хватает кадров – до 30-40 процентов. Очень важный вопрос – узкие специалисты в поликлиниках. Но что сделал Минздравсоцразвития? Сегодня они издали приказы, по которым узкие специалисты эти не готовятся. То есть ставки в поликлиниках есть, а узкие специалисты не готовятся. Это что? Вредительство? Как так может быть? Кто будет обследовать?
С лекарственным обеспечением. На 2006 год, к концу 2006 года долг составлял 40 миллиардов приблизительно. Потом дали дополнительно 16 миллиардов, потом – 20. 36 миллиардов. Чуть-чуть, может быть, рассчитаются с этими долгами, если рассчитаются. Когда? С опозданием. Запланировано на 2007 год 34 миллиарда. По большому счету, стоимость лекарственного обеспечения стоит около 70 миллиардов. И кошке ясно, что в 2007 году опять не будет хватать около 40 миллиардов на лекарственное обеспечение. И, оказывается, во всем виноваты врачи. Виноваты не те, кто должен был, как менеджер хороший, все просчитать до, подготовить структуру к восприятию правильному этих огромных финансовых средства, а виноваты оказываются врачи.
Кристина Горелик: Сегодня из-за низкой заработной платы многие врачи уходят в частные клиники. После десятилетий работы в государственных медицинских учреждениях. На смену им приходят малоквалифицированные молодые специалисты. Прерывается преемственность поколений. В семьях, где близкие родственники все - врачи, дети уже не хотят идти по их стопам.
Из Нижнего Новгорода - Лира Валеева.
Лира Валеева: 7 апреля в семье Солеевых отмечать не собираются. Дата слишком уж официальная. Другое дело - день медика. Это профессиональный праздник, в который 22-летнему Александру и 19-летнему Никите есть кого поздравить. Мама – Ирина Александровна – врач, как и бабушка. Обе работают в нижегородских женских консультациях. Дедушка всю жизнь был хирургом. Но, как говорит Ирина Александровна, похоже, на родословном древе Солеевых ни одного врача больше не вырастет.
Ирина Солеева: Профессия очень хорошая, но я не вижу в своих детях желания быть врачом. Мужчине нужно содержать семью. Для того чтобы заработать, будучи врачом, мужчине надо очень много работать, на нескольких работах. Либо в коммерческой клинике. А для того чтобы работать в коммерческой клинике, нужно сначала иметь опыт работы, который дается только в муниципальных учреждениях.
Лира Валеева: Ее старший сын – Александр – учился в медицинском классе, а некоторое время даже работал санитаром в больнице. Хотел стать врачом. По его словам, с детства наслушался в доме разговоров о пациентах и болезнях.
Александр Солеев: У меня бабушка – врач не на работе с девяти до шести, а она у меня врач круглые сутки. И мама – то же самое, ей передалось. Больные звонят вечером, звонят ночью. Что-то случается, они спрашивают – мама встает, отвечает, успокаивает, что-то говорит, куда-то направляет.
Лира Валеева: Уколов Александр не боялся.
Александр Солеев: Не люблю, конечно, но как-то не боюсь, да. Вот, как некоторые, в оцепенении.
Лира Валеева: Рыбьим жиром мама-врач не пичкала. Морковным соком силой его никто никогда не поил.
Александр Солеев: Я бы с удовольствием пил морковный сок, он мне нравится, но он не так дешево стоит, и не везде его найдешь. А из моркови сок выжимать – это большая проблема.
Лира Валеева: «Айболита» мама ему читала не чаще, чем в любой другой семье. В общем, у Александра было обычное счастливое детство. Он отмечает, что рад тому, что в его семье столько врачей.
Александр Солеев: Это самый огромный плюс, я это понимаю, что не нужно идти в поликлинику, не нужно сидеть в этих очередях. Я не могу попасть к какому-то полуграмотному, некомпетентному врачу. Я знаю, что у меня будут лучшие врачи, что у меня будет лучшее обследование, что меня возьму за руку, везде проведут, что меня никто не бросит. Что бабушка просто придет и скажет: «Это мой внук» - и все сразу все поймут и сделают в лучшем виде.
Лира Валеева: Как рассказывает его мама, Ирина Александровна, ребенок врачей не похож на остальных.
Ирина Солеева: Как сами врачи болеют – не как все люди, так и их дети болеют не так, как обычные дети. Необычное течение заболевания, с какими-то осложнениями, с какими-нибудь вывертами, еще что-нибудь такое. Может, просто больше внимания со стороны родителей как со стороны врачей.
Лира Валеева: Александр болел. Мама, конечно, не сидела в слезах на кроватке у сына. Ее здоровье было в ее руках.
Александр Солеев: У меня мама все знает. Когда я заболеваю, я первым делом говорю маме – и мама дальше смотрит. Если там что-то серьезное, она говорит, например: «Тебе надо идти сделать такое-то обследование». Я иду просто к бабушке в больницу и делаю это обследование. Потом дальше меня направляют к какому-нибудь врачу.
Лира Валеева: Маленький Александр болел все время. Впрочем, никогда по этому поводу не расстраивался.
Александр Солеев: Вижу человека – он здоровый, всю жизнь был здоровым. И вдруг человек умирает. И оказывается, не то что человек никогда не болел, а человек никогда не жаловался. А я жалуюсь всегда. Если меня что-то беспокоит, я просто говорю, что меня вот это беспокоит. И принимаются какие-то меры. Либо мне говорят, что это ничего страшного, либо мне говорят, что нужно там это посмотреть.
Лира Валеева: Когда Александр вырос, то стал приводить к маме в больницу друзей. У непутевых мальчишек всегда находилась беременная подруга. У ее сына таких проблем никогда не было.
Александр Солеев: Если у кого-то из моих друзей какие-то проблемы, как-то раз это было, и меня спросили: «У тебя мама гинеколог». Я сказал: «Да». – «А можно к ней прийти на прием?» Потому что не хочется идти незнамо куда, хочется к своему человеку. Я спросил: «Мама, у моего друга такая проблема. Можно он к тебе придет?» - «Да, пожалуйста».
Лира Валеева: Через несколько лет Александр окончил медицинский класс, но врачом так и не стал.
Александр Солеев: Эта адская профессия, на самом деле, потому что работать за бесплатно… Даже в институте… Например, моя мама получает работу на участке. Ну, она просто сейчас уходит в частную клинику, и там платят в десятки раз больше, делая работу в сто раз меньше. А там, когда она сказала в своей поликлинике, что она уходит, там все были в ужасе.
Лира Валеева: 7 апреля. Всемирный день здравоохранения. Ирина Александровна со дня на день оставит больницу, в которой проработала всю жизнь. Она уходит в одну из нижегородских частных клиник. Муж и отец Солеев-старший может позволить себе, чтобы его жена не работала. Но он не может обеспечить ей условия, в которых ей хотелось бы лечить своих пациентов. Сейчас Ирину Александровну ее беспокоит один вечный вопрос: «Что останется после меня?».
Ирина Солеева: У нас пришло несколько молодых врачей. Мне не очень нравится, какое у них отношение к пациентам. У них нет трепетного отношения, уважительного отношения. Есть молодые врачи, которые хотят этому научиться, и они везде спрашивают, лезут, узнают, без конца. А есть те, которые видят только коммерческую сторону дела и не видят людей за пациентами. И чаще всего делают очень много ошибок в своей работе.
Лира Валеева: Для Радио Свобода Лира Валеева, Нижний Новгород.
Кристина Горелик: На этом мы завершаем программу «Дорога Свободы».